Одни дома

      Входная дверь скрипит, когда Боруто открывает ее. Внутри его дома темно, свет нигде не горит. Мама сказала, что они с Химавари пару дней у дедушки проведут, а блондин, как самостоятельный подросток, останется дома с папой (считай, что один). Боруто быстро разувается, и по деревянному полу слышатся его шаги. Вслед за его шагами слышатся еще одни. Узумаки нажимает на включатель, и на первом этаже наконец-то загорается свет. Часы показывают десять часов вечера, так что парень даже не сомневается, что Седьмой все еще находится на работе. Проходя дальше в дом, Боруто первым делом направился к холодильнику.       — Мицуки, — лениво протянул парень, поглядывая на содержимое холодильника. — Тут не густо конечно, но ты что-то хавать будешь?       — А? — светловолосый парень неловко устроился на диване, подогнув под себя ноги. — Нет, Боруто, откажусь, — блондин закатил глаза, достав для себя лишь пакет молока, которое перелил в стакан и направился к Мицуки.       Парень завалился на диван, положив одну руку так, что он слегка приобнимал желтоглазого, сидевшего совсем рядом. Позвать своего парня к себе домой, чтобы посмотреть фильм, пока никого нет дома. Да, конечно, ничего гениальнее придумать невозможно, Боруто это знал. Мицуки, до этого уже бывавший у Узумаки дома в качестве гостя, сам включил телевизор и даже смог найти нужный канал.       К этому моменту уже успело пройти минут десять от фильма, который не так уж и интересовал юношу, но очень захватывал блондина. Мицуки придвинулся ближе к Боруто, но тот, увлеченный просмотром, даже не заметил. «Мое солнце такой забавный, когда чем-то увлечен, — улыбнувшись, светловолосый посмотрел на сосредоточенное лицо Узумаки, которое выглядело слегка нелепо — над его верхней губой виднелись следы молока, которое он только-только допил.» Мицуки положил ладонь на колено Боруто, привлекая его внимание, и мягко прикоснулся к теплым губам, слизнув ловким языком молоко. Блондин, несколько оторопев, усмехнулся сквозь поцелуй и углубил его, положив руки на талию парня.       Не прошло и пары минут, как Мицуки подмял Узумаки под себя, целуя его шею, и сдерживаясь, чтобы не укусить ее, такую теплую и гладкую. Боруто заметно покраснел, а его ладонь в это время перебирала светлые волосы желтоглазого. Парень знает, Мицуки любит это.       — М-мицуки, даттебаса… — негромко произнес блондин, когда руки юноши залезли под его футболку и стали оглаживать бока, касаясь их холодными, словно ледышки, пальцами. Пара золотистых глаз тут же обратила на него внимание и Боруто продолжил, — Не на диване же! Выдумал себе что-то, извращенец…       — М? — Мицуки лишь состроил непонимающее выражение лица, но через секунду его осенило. — А! Ты предлагаешь подняться к тебе в комнату?       — Да… дурак! — светловолосый все же позволил себе слегка укусить такую манящую шею, за что получил прямо по своей милой голове. «Солнце, за что ты так жестоко со мной? — уныло подумал желтоглазый.»

***

      Кровать тихо заскрипела под тяжестью двух тел, неприятно разрезая этим тишину. Мицуки провел ладонью по щеке Боруто, засмотревшись в его голубые глаза, которые казалось при лунном свете, что струился из окна, блестели. Вновь прикоснувшись к губам Узумаки, парень помогал второму избавиться от ненужной одежды. Отстранившись, Мицуки опускался поцелуями ниже, чувствуя, как обнаженное и подтянутое тело Боруто возбуждает его все сильнее и сильнее. Развязав свое кимоно, желтоглазый моментально почувствовал, как слишком теплые руки блондина прикоснулись к его телу, прижимая к себе ближе, так, чтобы расстояние между двумя телами было сведено на минимум, чтобы они касались друг друга.       Боруто вздрогнул, когда его коснулось очень холодное тело Мицуки, но все мысли о холоде улетучились, когда светловолосый проник ладонью под брюки голубоглазого, при этом влажно и даже как-то пошло целуя его, смачно сглатывая потом слюну. Ладони Боруто же сжимали ягодицы Мицуки через тонкие брюки.       — Мицуки, 'ттебаса, под подушкой… — желтоглазый потянулся ладонью под подушку и нащупал там небольшую коробку, в целлофановой упаковке.       — Боруто, — усмехнулся Мицуки. — И разве я извращенец?       Парень не нашел что сказать, лишь покраснел и отвел взгляд. Мицуки мягко поцеловал его в щеку, снимая с коробки целлофан. Из коробочки юноша достал упаковку из фольги, от которой пахло клубникой и которая сильно шелестела в руках. Прикусив губу, Узумаки сам приспустил брюки с бельем, а желтоглазый, прежде чем снять свои, провел рукой вдоль основания члена Боруто. Солнце сейчас казалось таким беспомощным и невинным, как и развратным и грязным. Мицуки разорвал фольгу и достал из упаковки контрацептив, сразу же натягивая его на свой член.       Облизнув два пальца, юноша по очереди ввел их в блондина, из-за чего тот томно простонал, громко выдохнув. Мицуки увлек Узумаки в нежный поцелуй, и несколько пальцев, которые двигались внутри Боруто, сменились на твердый член. Светловолосый вошел резко, вызвав у голубоглазого громкий выкрик и слезы.       — Боруто, тебе… больно? — Мицуки озабоченно посмотрел на свое солнце, которое громко шмыгало носом, вытирая ладонями слезы.       — Все хорошо, Мицуки, — блондин громко выдохнул, закинув ноги на бедра желтоглазого. — П-продолжай.       Парень двигался очень медленно, понимая, что к такому надо привыкнуть. В одной своей руке он крепко сжимал ладонь Боруто, а второй поглаживал его волосы, которые были мягкими и золотистыми, словно пшеница. Сделав еще пару движений, на его лбу выступили капли пота, а щеки имели чуть ли не бордовый оттенок. От напряжения, которое создавалось хлюпающими звуками и тяжелым дыханием вперемешку со стонами, Мицуки закрыл глаза. «Я надеюсь Боруто чувствует такое же наслаждение, как и я — подумал светловолосый юноша.»       Крепко сжатую ладонь Боруто он поднес к своим губам, нежно целуя костяшки пальцев. Блондин своей свободной рукой крепко держался за Мицуки, иногда вздрагивая. Темп, с которым обладатель желтых глаз в нем двигался, заметно ускорился, и Узумаки почувствовал, как боль отходит, а ее заменяют немного другие ощущения — наслаждение и возбуждение вперемешку, заставляющие стонать так громко, как это только может делать глотка Боруто.       — Боруто, я… — Мицуки тяжело дышит, делая последние толчки. — … я люблю тебя, Узумаки Боруто, — тихо произносит он чуть ли не на ухо парню, чувствуя разрядку.       — Я тоже… тебя… Мицуки, — Узумаки тяжело дышит, а еще сложнее дышать становится, когда светловолосый берет в рот его член, начиная жадно обсасывать его. Слишком ловкий язык двигался по всей головке, а член вдоль всего основания был покрыт слюной, после того, как Мицуки полностью брал его в свою глотку. Несколько таких движений и Боруто изливается в рот Мицуки и обессилено сваливается на кровати, тяжело дыша.       Мицуки накрывает обоих одеялом и крепко прижимает свое солнце к себе, словно боясь, что его кто-то украдет. Узумаки не против, он обнимает парня и засыпает в его ответных объятиях.

***

      Утро начинается не с кофе, а с громкого голоса мамы где-то на первом этаже: «Боруто! Мы дома! А чья это обувь у входа?»       — Твою же, блять, мать, 'ттебаса, — ругается себе под нос Боруто, надевая по очереди все элементы своей одежды. Мицуки лишь смотрит на все это сонными глазами и улыбается. — Че палишь?! Давай тоже собирайся, найдут тебя таким — обоим навешают, даттебаса, ты меня понял или нет?!