Возвращение домой

      Тони возвращается домой.       Бесславно. Впрочем, на славу ему плевать.       Когда-то ему казалось, что самое ужасное в его жизни – дыра в небе над Нью-Йорком, сыплющиеся оттуда пришельцы и собственный самоубийственный бросок в ту самую дыру с ядерной ракетой в обнимку. Ну и падение оттуда, которое он, впрочем, запомнил слабо. Кто бы знал, что эти времена покажутся ему счастливыми.       По правде сказать, Тони не уверен, сможет ли он когда-то почувствовать себя таким счастливым.       По правде сказать, Тони не уверен даже, что ему есть куда возвращаться.       Но попробовать должен. Кто-то должен узнать, что с Пеппер, и с Хэппи, и с остальными. Кто-то должен прийти к тётке Питера и рассказать ей, как всё было. Как мальчишка старался помочь. Сколько он сделал. Если, конечно, она тоже не... Ну, в общем, не.       «Зачем тебе на Землю?» – спрашивает раз за разом Небула. Для неё в этом нет смысла, как и во всём остальном, что не описывается тремя словами: «Танос», «найти» и «отомстить». Тони, в общем, её понимает, но Земля – это его Земля, и если уж ему не посчастливилось рассыпаться в пепел рядом с Паучком на этой заржавленной и забытой всеми богами, кроме одного лилового фанатика, планетке, он должен вернуться.       Тони возвращается домой, и последняя надежда на то, что всё произошедшее на Титане было кошмарным сном, рассыпается. Он сам не подозревал, до какой степени цепляется за эту надежду – что на Земле всё будет как обычно, шагнёт навстречу Роуди, скажет: «Приятель, ну и напугал ты нас», и можно будет небрежно отшутиться, пряча за ухмылкой облегчение, а потом Пятница объявит: «Мистер Паркер на связи», и возникнет голограмма Паучка, который будет тараторить: «Мистер Старк, мистер Старк, вы нашлись! Мистер Старк, я думал, что умираю, а потом – пффф, и оказался здесь, а вы остались там, и я чуть с ума не сошёл, я хотел лететь за вами, мистер Старк, честно, только не знал, как рассчитать курс, но я бы рассчитал, я уже почти закончил, правда, мистер Старк, я бы вас не бросил!..»       Тони морщится – очередной вдох отдаётся болью в левом подреберье. То, что всё это чушь, он понимает, едва шагнув из челнока наружу. Их не сбили на подлёте и не попытались даже остановить, и это уже говорит о многом – вопиет, как выразился бы чародей Стрэндж. Дом не разрушен и даже не выглядит заброшенным, сенсорная панель тут же отзывается на прикосновение, но это ничего не значит. Его игрушки всегда были надёжными и обещали изрядно пережить своего создателя. «Добро пожаловать домой, мистер Старк», – говорит знакомый голос. Тони не отвечает и ни о чём не спрашивает. Просто толкает дверь и шагает через порог.       В доме пусто и тихо, как было у родителей после их смерти.       Тони медленно идёт от двери наискосок к лестнице, машинально проводит рукой по поверхности стеклянного столика, так же машинально отмечает, что под пальцами ни пылинки – в доме чисто. Интересно, сколько раз Пятница запускала цикл уборки уже после того, как Пеппер... растворилась? Он зачем-то спускается в мастерскую; в неживой тишине его шаги кажутся странно гулкими. Хорошо, что у них с Пеппер не было детей. А если бы приснившийся ему Морган был на самом деле и не исчез вместе с мамой? Лежал бы у себя в кроватке и надрывался от плача, не понимая, почему мама не идёт. У него, конечно, была бы няня, но она тоже могла рассыпаться в прах, как и Роуди, и все, кто мог бы вспомнить про его сына и найти его прежде, чем ребёнок умер бы от голода, обезвоживания или просто от страха.       Тони останавливается и с силой трёт лицо руками. Что-то ты расклеился, старик. Ты ведь не за этим сюда вернулся. У тебя были здесь дела. Надо только вспомнить, какие, и заняться ими, потому что...       – Тони?       Он рывком оборачивается. Пеппер – светлые волосы собраны в хвост, брови чуть нахмурены – держится за створку двери и смотрит на него так, словно не уверена, что перед ней не призрак.       Они так и стоят несколько секунд, глядя друг на друга. Потом Тони, не отводя взгляда, делает несколько шагов назад и опускается прямо на пол, поджав одну ногу и привалившись спиной к стене. Почему-то он не чувствует ни счастья, ни радости, только голова вдруг становится странно лёгкой, а ноги – ватными.       Пеппер тоже молчит. Ей положено суетиться, причитать или возмущаться, ругать его, плакать, в конце концов, а она молчит.       – Я думал, ты умерла, – говорит наконец Тони.       Пеппер молчит.       – Ну, когда эта фиолетовая страхолюдина щёлкнула пальцами, – зачем-то поясняет он. – Знаешь, мы ведь пытались ему помешать... у нас даже почти получилось. Почти. Дурацкое слово, правда?       Пеппер молчит.       – Да... Ужасно дурацкое. Надо договориться, чтобы его вычеркнули из словарей. Как думаешь, получится? Я думаю, да, – главное, найти того, кто отвечает за словари. Если, конечно, он тоже не умер. А то может выйти забавно... Представляешь, они все рассыпались. Квилл, Мантис, Дракс... Стрэндж, даром что колдун. И Паркер, – голос вдруг срывается, и Тони быстро проводит рукой по лицу.       Пеппер отпускает наконец дверь. Подходит, садится рядом, затылком прижимается к стене, так же, как он. Тони не поворачивает голову и теперь не видит её, но знает, что она сидит в такой же позе.       – Кто это – Квилл? И остальные? – спрашивает Пеппер.       – Друзья, – отвечает Тони.       Они бесили его всё время с момента знакомства – прямо сказать, весьма недолгое, но сейчас он ни на секунду не задумывается, как их назвать.       Пеппер кладёт ладонь ему на плечо. Тони прижимается к ней щекой.       – Я тоже думала, что ты умер. Ты улетел на этом чёртовом колесе и пропал, а потом, – она сбивается и, кажется, всё-таки всхлипывает, – люди стали рассыпаться и исчезать. Тони, это так страшно...       «Я знаю», – хочет ответить он, но не успевает. Где-то наверху раздаётся звон бьющегося стекла, следом включается аварийная система, и голос Пятницы сообщает о незаконном вторжении. Тони вскакивает, загораживая Пеппер, но на лестнице появляется всего лишь Небула, о которой он успел напрочь позабыть.       – Тебя долго не было, Старк, – сообщает она. – Я решила проверить.       Пеппер за спиной вскрикивает при виде сине-фиолетового киборга, а у Тони в груди что-то шевелится, щекочет в горле, и он не сразу вспоминает, что это такое.       Смех.