Для меня, ты всегда победитель

      "Это было невыносимо волнительно..." - думал Костя, уходя со сцены. Ему настойчиво казалось, что он перехватил эстафету от своего коллеги. Ему нравилась такая перспектива и одновременно пугала. Потому что ходил слух среди участников: тот, кто открывает финал, зачастую занимает низкие места. А Бочаров боялся этого, как огня, который мог выйти из под контроля в его номере.       Своими мыслями он затмил себе весь обзор разноцветных глаз, поэтому едва не матернулся от неожиданности, столкнувшись нос к носу с Сашей.       - Все ещё считаю, что это было круто,- мягко произносит норвежец, обходя парня и произнося это, уже стоя спиной к его спине,- ты же знаешь, что главное - это кайфовать на сцене.       Почему слова этого человека заставляют верить в лучшее, несмотря на внутреннее ощущение разбитости, возникшее едва брюнет спустился с лестницы у рояля?       - Затем на сцену и вышел, - усмехнулся Бочаров, подняв один уголок губ, - тебе тоже стоит об этом помнить.       Так бы вечность простоял, ощущая жгущее тепло от стоящего за спиной молодого мужчины. Комфортное, теплое чувство того, что он в безопасности несмотря ни на что. Довольный смешок доносится из-за спины.       - Это ты говоришь самому большому фанату Евровидения? - разворачивается к своему собеседнику Рыбак, разводя руками в стороны.       Отчего Костя оглядывает его с ног до головы, оценивающе прищурившись, прикладывая пальцы к собственному подбородку. Все ещё в образе, видимо, ему жутко нравится быть мистически загадочным. Правда, длится это от силы секунд пять, потому как оба сдаются, рассмеявшись от души.       - Удачи, Саш,- подмигивает ярким глазом Меловин, желая коснуться хоть руки этого неуловимого лучика счастья.       - Она мне пригодится, спасибо,- приложив руку к груди, кивает он, мгновенно исчезая из поля зрения.       Случившееся спонтанно после второго полуфинала заметно отразилось на улыбке Кости. В его команде стали ходить слухи, что он соблазнил кого-то из молодых конкурсанток, потому и ходит с такой довольной рожей. Рассказывать о сокрытом в самой глубине сердца парень никому не намеревался. Более того, в пятницу, когда им с Сашей удалось пересечься вне наблюдения камер, оба выдерживали расстояние, чтобы ненароком не спровоцировать журналистов на выяснение подробностей и создание сенсационных заявлений.       Однако в номере ничто и никто их не сковывал. Они разговаривали больше двух часов о всякой ерунде. Казалось, Саша знает все байки с конкурсов всех годов, поэтому Костя слушал его с интересом, кивая, заливисто смеясь, иногда даже хлопая в ответ на очередную историю. Брюнету несказанно нравилось то, что даже в самой негативной ситуации шатен находил только позитивные моменты, за которые хотелось ухватиться и держаться всеми ниточками своей души.       И общались бы они очень долго, если бы в голову Рыбака не пришла чудная мысль об импровизированном дуэте, прямо в номере, под скрипку и синтезаторные клавишные, которые каким-то чудом оказались здесь. Они пели слаженно, так чувственно, тембры их сплетались партиями так славно, что это больше походило на общение на подсознательном уровне. С каждым последующим созвучием Косте все больше становилось необходимым быть ближе к своему партнеру по дуэту. И Саша это ощущал, подшагивая, подходя смело к парню. Что может связывать их, таких разных... темного графа, эпатажного, броского, немного вычурного и простодушного, светлого, кажущегося таким наивным молодого мужчину. Их свела любовь к сцене и конкурсу. А в одно мгновение оба понимают, что помимо общих пристрастий, у них появилось нечто необычное, непохожее ни на что ранее в из жизнях. Нечто совсем космическое. Сделай хоть один шаг навстречу, и они провалятся в бездну несочетаемых чувств. И, признаться честно, им обоим это нравится.       Только последний аккорд расплылся мягкими волнами по номеру, как смычок и скрипка аккуратно откладываются на стол, пальцы сосквальзывают с клавиш, падая на колени, ладони скользят от плеч к ключицам, проводят по груди, рука с черным кольцом на указательном пальце перехватывают одну из кистей, пока губы тепло касаются запястья, почти дрожа от трепетного чувства восхищения.       Норвежец улыбается, гладя по темным волосам свободной рукой, млея с каждым новым касанием губ всё больше, привычно поджимая губы, чтобы сдержать сильные эмоции. Меловин поднимается со своего места, порывисто обнимая скрипача, смотря в глаза вовсе бесстрашно, даже немного нахально, любуясь им. Простота и лёгкость в нем так привлекательны, что в них бы утонуть. И есть только один способ это сделать. Костя немедля льнет к поджатым губам своими, непривычно для себя осторожно целуя. Не втягивая в адское пламя, наоборот, просто застыв в почти целомудренном соприкосновении, не спеша закрывать глаза. Потому что хочет видеть, как он реагирует на него.       И Саша не отказывает ему в удовольствии, чуть приоткрыв рот, прихватывая нижнюю губу медленно, также смотря в глаза, почти соревнуясь с ним в сдержанности. Они ведь не сорвутся, так ведь? Они оба знают, что завтра им нужно быть в эмоциональной форме, что думать друг о друге вообще не рекомендуется... но так хочется. В темные волосы вплетаются изящные пальцы скрипача, пока темный граф с большим трудом пытается вдохнуть, углубляя поцелуй, приближая их к падению в бездну. Мягкий язык скользит вглубь, нарушая какие-то границы, возможно приличия, возможно, морали, но это сейчас неважно. Главное, что они не хотят останавливаться.       Поддавшись порыву, Костя прикладывает ладонь с кольцом к месту, где судорожно колотится сейчас чужое сердце. Саша с трудом разрывает поцелуй, смотря внимательно на то, как пальцы сжимаются на рубашке, а потом переводит взгляд на разные глаза, в которых с аристократической важностью проскальзывает мольба о чем-то сильном, палящем дотла всю его душу. Он и не думал, что на него могут так смотреть. Видя то, как на вечно весёлом лице проступают черты металлической уверенности, Костя улыбается, прикусывая нижнюю губу. Они будто меняются на мгновение, будто отдают дань уважения их разности поведения, принимая такими, какие они есть.       Костя смотрит, пританцовывает, хлопает, откровенно тащится от идеально отточенного номера своего коллеги, подпевая и получая несказанное удовольствие от того, что их голоса все ещё сочетаются так слаженно...       Он в долгу не остаётся, встречая норвежца после ухода со сцены. Глядит на него внимательно, уважительно пожимает руку, удерживая в голове воспоминания о том, как эти руки касались его вчера вечером. Рвано вдыхает, едва прикрыв глаза, но снова взяв себя в руки, чтобы никто не заметил. Никто, кроме Александра.       На голосовании жюри Бочаров хотел подойти к кому-нибудь из руководства конкурса и врезать с ноги своим гриндером прямо в лицо. Одиннадцать баллов, вы издеваетесь! Он поднялся с места на диване, отойдя в сторону, набирая воздуха в грудь, чтобы не сорваться. Пообещав себе, что по приходу в свой номер разнесет там все стекло, он собирался вернуться к своим ребятам из команды. Все же важнее всего зрительское голосование. Голоса тех, кто по-настоящему оценил его выступление       За его спиной снова оказалось приятное тепло, изящные пальцы провели от поясницы до самой шеи, отчего толпа неконтролируемых мурашек пронеслась по телу парня. А потом и жаркий шепот, заставивший позабыть о своей ярости полностью:       - Для меня, ты всегда победитель,- оставив лёгкий поцелуй на светлокожей шее, Александр скрылся тут же.       Удивительно, как ему удалось остаться незамеченным вездесущими журналистами? Как ему вообще удается так чутко понимать, какие слова нужны парню сейчас? Костя возвращается к своей команде преисполненный силами и уверенностью.       И его ожидания оправдываются, когда оглашают, что он занял седьмое место по результатам зрительского голосования. И он рад. Правда, на таком огромном конкурсе, полном невероятных талантов, занять седьмое место - большое дело. И разносить все в номере уже не хочется. Больше хочется прижаться губами к солоноватой коже на ключице одного очень талантливого, жизнерадостного, романтичного (как оказалось) скрипача. Бочаров отмечает, что стоило бы сознаться ему тоже, кроме Саши, для него победителей нет. Думает об этом и привычно улыбается, приподняв один уголок губ.