Десятый пункт

      Встреча была назначена через два дня на полдень в ближайшем от дома Бэкхёна кафе. С самого начала место насторожило, ведь парень — даже если и не горел желанием появляться в клинике, — не понимал, почему разговор будет происходить не в специальном кабинете, а в таком опасном общественном месте. Не понимал и такого халатного отношения к его проблеме, но всё же явился на двадцать минут раньше положенного времени.       Его спасало и то, что Сехун, несмотря на завал по работе, решил помочь компаньону с его частью обязанностей: парень всё ещё чувствовал свою вину за то, что обманом вытянул того из дому. Утром он даже порывался сыграть роль личного водителя, подбросив Бёна к нужному месту, чтобы также помочь ему с переговорами, но Бэкхён пока не был готов раскрыть все карты и признаться в своих настоящих планах. Поэтому для друга он всё это время находился дома, отдав «руль» и весь груз управления Сехуну.       Официант, не обращая внимания на отстранённость клиента, быстро провёл того до столика, забронированного на имя Пак Чанёля. Подав меню, он послушно устранился, дав парню немного времени на выбор. Бэкхён же даже не думал притрагиваться к грязным страницам перед собой, а только осмотрелся по сторонам: было слишком душно, он слегка ослабил галстук.       — Простите, за произошедшее в лифте, — первое, что произнёс незнакомец, присаживаясь на заранее отодвинутый стул.       Бэкхён даже не успел осознать, когда его одиночество разнообразили. Но… Но эту широкую улыбку и непропорционально большие, сразу кидающиеся в глаза уши парень точно не перепутал бы. В жизни бы не поверил в такие совпадения. Да и сейчас происходящее всё больше настораживало, а желание решить свою проблему — куда-то улетучивалось.       — Вы… Вы, — начал он, указывая пальцем на парня. Руки трусились. Состояние не было похоже на обычный страх, но смешивалось с раздражением и чем-то непривычно-непонятным для него, показывая какой-то новый спектр эмоций. Бён на самом деле готов был довериться незнакомому человеку, а теперь в него поселилось стойкое ощущение, что его обманули. Всё подстроили. — Вы же тот самый…       — Да, — ответил он как ни в чём не бывало, поджимая губы в «кошачей» улыбке. Но, даже несмотря на доброжелательность и теплоту в голосе, в глазах виднелось любопытство: за доли секунд наблюдений парень обратил внимание на всё, что требовалось для дальнейшей беседы. — Пак Чанёль. Приятно познакомиться.       Вот только Бэкхёну было точно не до знакомства. Дождавшись, пока вездесущий официант поставит перед ними две чашки кофе — заранее заказанных Чанёлем, — он продолжил:       — Почему вы назначили встречу здесь, а не в клинике?       — Место кажется более непринуждённым, разве нет?       Аргумент показался достаточно убедительным, и Бэкхён одобрительно кивнул, словно поставив галочку в невидимом списке вопросов для этой встречи. Хоть недовольство в его душе всё равно нарастало, готовясь взорваться в любую секунду. Он далеко не впервые ощущал такой наплыв данного чувства, но в этот раз всё казалось куда острее.       — Это вы всучили ему брошюру?       — Какую? — непонимающе мотнул головой Чанёль. Его круглые глаза стали ещё больше, а искренность, которую они излучали, не давала права усомниться в его словах. — Кому?       — Вы всегда отвечаете вопросом на вопрос? — не выдержал Бён, повышая голос. Как можно терпеть, когда из тебя делают последнего дурачка. — Вашей клиники. О Сехуну.       Чанёль никак не отреагировал на негативный всплеск собеседника. За годы своей работы он сталкивался и не с таким, поэтому понимал, что большая часть этих эмоций не зависит от самого Бэкхёна. Это всё его страх, пробравшийся до костей. Это всё желание вернуться в свой стерильный «шар».       — Их на самом деле разносят люди, — спокойно объяснил он, пытаясь говорить как можно рассудительнее. Словно загипнотизировать своим голосом. — Реклама, так сказать. В наше время многим требуется помощь, но немногие решатся за ней обратиться. Но никакого О Сехуна я и в помине не знаю.       Увидев, что Бэкхён собирается задать новый вопрос, Чанёль поднял руку, без слов умоляя остановить «нападение». Его ладонь была такой огромной и казалась слишком близко, что Бён слегка приподнялся со стула, думая в одно мгновение убежать отсюда куда подальше. Она словно касалась его лица. Накрывала и вдавливала в землю, как осточертевшую муху…       Но в итоге парень сделал вид, что присаживается поудобнее, чтобы внимательно выслушать собеседника.       — Вы задаёте слишком много вопросов, могу ли и я задать парочку? — он сделал глоток кофе, поморщился от горечи и, не опуская чашку на стол, добавил: — Если вы обратитесь в клинику, вас будут расспрашивать о таком же.       Бэкхён молча кивнул. Руки, сомкнутые в замок и лежавшие на стуле между его ног, слегка вздрогнули. А уже через секунду после этих слов стали так усиленно потеть, что парень рассоединил их, подвигаясь на край стула. Всё его тело ощущало напряжение от зашкаливания нервов. Казалось, что от этих ответов зависела вся жизнь Бёна: больше всего сейчас хотелось ответить «правильно». Парень даже не думал о том, что стоит отвечать честно, а не так, чтобы всё выглядело «идеально».       — Вы раньше обращались за помощью?       Бэкхён ответил отрицательно. Это отметалось за ненадобностью, ведь у него всегда всё было хорошо. Он вполне нормальный человек, не испытывающий никакого желания плакаться кому-то в жилетку, выискивая свои проблемы. Разве что в детстве пару раз ломал руку, но это не относится к данной теме.       — Вам сложно в компании людей?       — Да, — на удивление быстро и также честно ответил парень спустя десяток других вопросов.       Наверное, в этом и была тактика Чанёля: парочка вопросов, которые разогревали человека, а дальше запускался необратимый механизм правды. Или же Бэкхён больше не хотел лгать, что у него нет никаких страхов. Тем более, что на предложение заказать что-то ещё из меню парень отнекивался до последнего, в итоге заявив, что никогда не обедает в кафе. А его бегающий взгляд и вечное поправление галстука уже о чём-то да говорило.       — Сейчас вы чувствуете омерзение?       — Я думаю о том, сколько микробов на вашей чашке, — в этот момент Чанёль задержал её возле рта, смотря на Бэкхёна исподлобья и подозревающе приподнимая одну бровь. Он на секунду засомневался в своих действия, но всё же сделал глоток. — А сейчас и на ваших губах. Насколько грязные руки официанта, который только что прошёл мимо нас. И где же тут ближайший умывальник.       Чанёль несколько раз понимающе кивнул, делая свои выводы. Ситуация в целом выглядела так, как он и предполагал ранее. Но всё же далеко не так плохо, как думал об этом сам Бэкхён.       — Вы предпочитаете проводить время в пределах квартиры?       — Порой я не выхожу из дома по несколько дней, но даже так я испытываю затруднения.       — К примеру?       Сжав губы, Бэкхён протяжно промычал в раздумьях:       — Почта или доставка еды, — ответил он так, будто не делился информацией, а переспрашивал у самого Чанёля, пытаясь убедиться в правильности своих слов. — В основном я пользуюсь онлайн-услугами.       — Вы всегда с собой носите блокнот?       Кивнув, Бэкхён сразу же достал из сумки чёрную записную книжку. Он думал, что сейчас будет записывать сложные советы, номера телефонов, какие-то правила, время приёма в клинике, но слова Чанёля поставили его в тупик:       — В порядке от одного до десяти запишите вещи, которые вызывают самые большие проблемы, — увидев замешательство, он подался немного вперёд, чтобы зеваки со стороны не слышали, о чём идёт речь, и стал объяснять более понятно. Больше он не жестикулировал, считая, что с этим стоит быть осторожнее, так что Бэкхён мог сосредоточиться только на словах. — В первом пункте то, что вы всё же можете сделать, приложив минимальные усилия, а под десятым…       — То, что я не сделаю ни при каких условиях? — поинтересовался Бэкхён, дополняя чужую фразу. Сказанное казалось полнейшей ересью, а в голове парня вновь зародились сомнения: и почему он продолжает это выслушивать, даже не удосужившись узнать о специализации и каких-либо документах человека перед ним.       Чанёль улыбнулся, наклоняясь ещё ниже над столом и делая голос на тон тише, словно собирается поделиться самой секретной информацией. Бэкхён не сдвинулся с места. Только немного вздрогнул.       — Мистер Бён, всё в этом мире имеет свою цену, — хитро улыбнулся Чанёль. — И всё подвластно вам, стоит только найти правильную мотивацию и положиться на правильного человека.       Бэкхён долго сомневался, прежде чем всё же опустил глаза и медленно выписал в столбик цифры от одного до десяти. И если раньше, до этого разговора, парень был уверен, что с ним всё в полном порядке — ведь он абсолютно адекватный человек и не имеет никаких проблем, — то сейчас ситуация казалась куда хуже. Вариантов было так много, что кружилась голова, и что самое страшное — всё они пугали с одинаковой силой.       Бён чувствовал себя школьником, всю ночь готовившимся к зачёту по химии, но в итоге завалившим его. Этот предмет никогда ему не поддавался, а во время проверки знаний в голове всегда была пустота. Так и сейчас, но только пустота эта была какой-то слишком густой и взрывающейся яркими вспышками фраз, от которых скручивало желудок, вызывая неприятные позывы.       Когда Чанёль допил кофе и осторожно поставил чашку на стол, чтобы не отвлекать Бэкхёна от мыслей, Бён тут же отложил ручку в сторону. Казалось, он потратил на составление списка целую вечность, но, судя по спокойному лицу Пака, прошло не больше пяти минут.       Протянув блокнот до середины столика, Бэкхён поднял глаза на Чанёля. Тот не изменил позу, в которой сидел раньше, но приподнял подбородок, всматриваясь в написанное. Через две секунды их взгляды снова встретились. Бэкхён спохватился первым, быстро осознав чужой вопрос без единого слова: десятый пункт оставался не заполнен, что хоть как, но не могло остаться незамеченным.       — У меня же есть ещё время, чтобы подумать?       — Поймите, — Чанёль поместил руки на столик, складывая их и переплетая пальцы между собой, — это не для меня, потому что я так хочу. Это действительно вам поможет.       Бэкхён опустил взгляд на листок, перечитывая написанное. В его голове не укладывалось понимание того, как простая писанина ему поможет. Перенесение страхов на бумагу, а после символическое сожжение и развевание по ветру? Нет, настолько глупо, что даже не смешно. И почему именно десять страхов? Уж тогда было бы более логичным вариантом записать максимальное количество, чтобы «вычистить» жизнь до последней капли.       На ещё одну секунду Бён поддался сомнению, задумываясь о том, что Чанёль всё же никакой не доктор. Что он обычный парень, решивший подшутить над его проблемами ещё с того момента, как они встретились в лифте. Что это выходка скучающего Сехуна, которая, впрочем, была бы полностью в его вкусе.       — Сегодня и начнём.       Чанёль резко поднялся, отодвигая стул и делая несколько шагов в сторону барменской стойки. Бэкхён запаниковал, закрывая блокнот и несколько раз порываясь встать. Вот только ноги почему-то совершенно не слушались.       — А что мне с этим делать?       Чанёль, услышав в словах Бэкхёна столько отчаяния, опешил, останавливаясь в нескольких шагах от парня. Повернувшись, он подступил к Бэкхёну и наклонился, опираясь о стол. Бён интуитивно притянул блокнот ближе к себе.       Нельзя, чтобы его касались чужие руки. Нельзя, чтобы и к нему кто-то был так близко. Ещё секунду, и он достал бы антисептик и распылил прямо в воздухе между их лицами. Так близко. Так некомфортно.       — Вы что-нибудь слышали об имплозивной терапии? — неосознанный кивок говорил больше, чем любые попытки выкрутиться, чтобы не показывать нехватки знаний в данной сфере. — С этого дня вы выполните каждый пункт своего списка.       На лице Бэкхёна застыло удивление, но он всё же смог произнести слабое «простите?».       — Это принцип данной методики. Так называемая парадоксальная терапия, — без толики раздражения вновь принялся объяснять Чанёль. В правилах парня не было оставлять недомолвки, ведь главная цель состояла в помощи, а не в загруженности собеседника терминами и ненужной информацией. И что-что, но об этом Чанёль знал не понаслышке. — Вы боретесь со своими страхами, получая такой всплеск от стрессовой ситуации, что постепенно избавляетесь от мельчайших до самых проблематичных. Они больше не будут причинять вам неудобств. Что у вас там в первом пункте?       Бэкхён, словно забыв, что писал несколько минут назад, отклонил блокнот в сторону, беззвучно прошептав: «прикоснуться к дверной ручке в общественном месте».       Мозг усиленно обрабатывал информацию о количестве людей, которые могли касаться ручки до него, и о тоннах микробов, оставшихся там после них. Глаза нервно забегали, и Бэкхён закрыл их, пытаясь собраться с мыслями. Колени задрожали, но тут же были сильнее прижаты к полу.       — Это точно поможет?       Наивность в голосе Бэкхёна полностью разоблачила маленького ребёнка, живущего внутри солидного мужчины в дорогом костюме. Но Чанёль не собирался отступать от предложенного плана: к нему обратились за помощью — он будет рядом до конца.       — Вы сами говорили, что доверитесь мне.       Бэкхён не смог бы даже себе объяснить, почему, но после этих слов поднялся на ноги, стягивая перчатку с руки и выдвигаясь по направлению к двери. Что-то на уровне от «взять на слабо» до «я сам на это подписался» разливалось по его венам, сгоняя сгустки страха.       Оглянувшись, он осмотрел зал: людей было мало, никто не обращал на него внимания и не собирался выходить. Пот градом выступал на лбу, заливая глаза, в которых и так всё давно потеряло чёткие очертания.       Первая — со стороны такая решительная — попытка провалилась сразу. Как только рука Бэкхёна оказалась в сантиметре от двери, с улицы зашёл человек, при этом чуть не столкнувшись с Бёном. Но тот успел вовремя отступить в сторону, сделав вид, что рассматривает меню, вывешенное на соседней стенке. Руки были заведены за спину и сложены так, чтобы защитить их от контакта. Ну тонюсенько поза эксперта с картинной галереи.       Посетитель как-то странно посмотрел на парня, и тот понимал его любопытство, но сильнее в нём было понимание того, что Чанёль наблюдает за ним, и того, что он на самом деле хочет хотя бы попробовать его метод. Это и заставило его с новыми силами подступить обратно к двери. И вторая попытка почти обвенчалась успехом, но опять помешал посетитель.       Место оказалось очень популярно, а значит и грязи было куда больше. Бэкхён пошатнулся, но в этот раз пригнулся к земле, словно что-то потерял, и внимательно всмотрелся в носки своих туфлей.       Сейчас его отчаяние казалось настолько сильным, что никаких сил уже не хватило бы, чтобы переломить себя изнутри. Хотелось, чтобы Чанёль подошёл сзади и, когда рука Бэкхёна предательски замирала возле самой ручки, а вкус сердца можно было почувствовать в горле, он помогал опустить её, чтобы открыть дверь. Слова Пака сильно влияли на него, и поэтому парень на самом деле был настроен решительно и старался изо всех сил, но постоянно не хватало какой-то секунды. Но что самое страшное для него в этой ситуации, Бён, в глубине души, даже был рад, что его прерывают: в нём до конца боролись два Бэкхёна, и запуганный мальчик с тонной страхов побеждал.       — Готовы оплатить заказ? — официант терял терпение, время от времени привлекая внимание Чанёля, который то и дело смотрел на попытки Бэкхёна. В этот раз его голос был несколько громче, что и сам Бён, сидя на корточках возле двери, повернул голову в их сторону. Чанёль в последний раз задержал свой взгляд на парне, прошептал одними губами «в следующий раз» и повернулся к стойке:       — Да, возьмите карточку.       Услышав это, Бён зажмурил глаза подался вперёд, накрывая ладонью железную ручку двери. Одно касание. Одно усилие. Скрип и шум улицы. Она встретила парня порывом прохладного воздуха. Бэкхён же еле сдерживался, чтобы не начать трусить рукой, словно пытаясь сбросить с себя все лишние микробы. Кожа не горела. Нет. Но в глазах тёмными пятнами рябило настолько, что казалось, «зараза» уже удалась и поразила весь организм. Бён сделал глубокий вдох, считая до десяти и обратно.       — Отличная работа, — послышалось за его спиной после очередного хлопка двери. Чанёль стоял в нескольких сантиметрах. Будь на месте Бёна кто-то другой, парень с удовольствием потормошил бы его (как сделал в лифте для проверки догадок), придавая большую уверенность, но сейчас он стоял, спрятав руки в джинсы, и говорил в затылок своего нового пациента. — Я знал, что вы справитесь.       — Это было жестоко, — выдохнул Бэкхён, закончив подсчёт и повернувшись к Паку. Казалось, что серебристая чёлка прикрывала его глаза больше, чем до этого момента, но Бён точно разглядел в них гордость. — Что, если бы я потерял сознание?       — Я бы спас вас, — ответил тот, словно это нечто обыденное. — И всегда бы спасал.       Ощутив, как краснеют мочки его ушей, Бён быстро сменил тему. Невыносимо ощущать себя таким слабым от чужих слов.       — Что насчёт оплаты?       От нового вопроса Чанёль заметно оживился и сделал шаг в сторону дороги, не решаясь ответить сразу. Забрав велосипед, на котором он сюда добрался, и бережно оставив в предназначенном для этого месте, Пак как будто невзначай создал преграду между собою и своим подопечным. Разделил улицу на две части, а с ним и весь мир. На его лице не осталось ни единой эмоции. Если бы не «живые» глаза, говорившие во многом за своего хозяина, Бён бы считал, что это всё Паку в тягость. Что это именно у него такие проблемы и «им» он лечит себя.       — Я не буду брать с вас деньги.       — Это как-то неправильно, — Бэкхён оббежал Чанёля, становясь по его свободную руку и продолжая шагать в заданном ритме. Хотелось больше говорить, чтобы не думать о грязной руке. Парень, конечно, гордился собой, но это было так сложно. — Я так не могу….       — Тогда, — улыбнувшись, Чанёль повернулся к Бэкхёну и протянул свою руку, — можете предложить мне свою дружбу? — опустив взгляд, Пак выдохнул, помещая её обратно на велосипед. Не дожидаясь никакой реакции. — Когда вы сможете себе это позволить, это и будет плата.       Бэкхён опешил. Он бы назвал это чувство иначе, но в голове проносилось слишком много вариантов. Мотивы Чанёля казались ещё более непонятными. Но, как бы там ни было, он готов всецело принимать его терапию.       — Кстати, — вскрикнул он, когда Чанёль уже перешёл на другую сторону улицы, оставив его одного, и сел на велосипед, чтобы уехать прочь. Первый шаг сделан. — Спасибо за бумажник!       Чанёль вновь не ответил.       Молча посмотрев на Бэкхёна, он отвернулся и двинулся в нужную ему сторону. Бён не смотрел ему вслед, поджимая губы и опуская взгляд на руки. Одна была до сих пор в перчатке, вторая — незащищённая. Какова же разница в них? Почему одну так адски печёт? Быстрым шагом Бён направился в сторону дома. Выполнить первый пункт списка было не так и сложно, как казалось до этого, и не так абсурдно, но вот оставить всё так, как есть…       На улице раздался тихий скрип замка сумки. И через минуту в невысокую урну возле ближайшей скамейки отправилась вторая перчатка, оставшаяся спасённой от эксперимента. А следом за ней и три использованные салфетки с антисептиком…