***
День 6 (Славя)
Я проснулся не с той ноги, что было неудивительно, учитывая, как закончился вчерашний день. Я думал, после отдыха и сна я проснусь немного посвежевшим и смогу придумать, как решить свои проблемы. Но я ошибся. Знаете такие сны, в которых время тянется вечность и ты погрязаешь именно в тех моментах, которые тебя больше всего волнуют? Вот и мне снились какие-то бесконечно сменяющие друг друга сцены, в которых Славя отчитывает меня за мои вредные привычки, говорит, что была лучшего мнения обо мне. В памяти особо четко отпечатался фрагмент сна, в котором она отобрала у меня сигареты и побежала прочь, не желая их отдавать. Я ринулся за ней, стремясь во что бы то ни стало вернуть своё. Но в беге, даже в моем сне, девушка была куда лучше меня, и я запоздало прибежал на площадь, где она с неприсущей ей злорадностью мяла и крошила мои сигареты прямо на землю. Когда я прибежал и застал ее за этим занятием, у меня сердце чуть не остановилось. А затем девушка взяла метлу и, уже не обращая на меня никакого внимания, начала подметать площадь, ликвидируя следы моего уничтоженного имущества. Я перевернулся на другой бок, стараясь забыть этот дурацкий сон, и увидел Толика, у которого сегодня было особо хорошее настроение. Толик: Привет, Семён. Вставай скорее, на завтрак опоздаем. Обратился он ко мне, улыбнувшись. Я не разделял его оптимистичного настроя и сел, пробурчав невнятное приветствие. Семён: Толян, у тебя не будет закурить? С надеждой спросил я. Наверняка сигаретами мой сосед не располагал, но вот таблетки у него, скорее всего, были. Сейчас я был согласен даже на такое. Толик: Курить - здоровью вредить. Извини, Семён, я больше не курю. И таблетки не употребляю. Удивил меня пионер. Это было как удар в самое сердце, но отчего-то на лице Толяна сияла счастливая улыбка, а глаза его блестели. Семён: Что? Не употребляешь? Кто тебе мозги промыл? ~ Неужто Славя, узнав, что я курю, провела воспитательную беседу с моим сожителем? ~ Толик: Моя девушка. Я изумленно уставился на пионера. Я как-то не знал, что у него есть пара. Да и как вообще у такого, как он, может быть девушка? Семён: И давно она у тебя есть? Толик: Со вчерашнего дня. Общались с ней уже долгое время и только вчера поняли, что нам суждено быть вместе. Она замечательная. Такая добрая, порядочная и веселая! Как хорошо, что мы признались друг другу. Нужно было давно ей признаться. В общем, она попросила меня больше не делать глупости, и я согласился. Теперь у нас всё будет хорошо. Меня охватила паника. Слова моего друга не на шутку встревожили мое воображение. По описанию девушка Толяна точь-в-точь совпадала со Славей. Неужели, разочаровавшись во мне, Славя переключилась НА НЕГО? И неужели, согласившись с ее условиями, он настолько вырос в ее глазах, что они стали парнем и девушкой? Или всё это назло мне? Семён: Толян, дружище... А кто твоя девушка? Выдавил я, чувствуя, как в груди сжимается сердце. Я чувствовал, что, если он назовет то самое имя, это меня сломает. Толик: Ты ее прекрасно знаешь, Семён. Ну ладно, я пошел. Она обещала занять мне место. Догоняй, можем сесть втроем. Отозвался Толик, не дав конкретного ответа и только усилив мои подозрения, после чего направился к двери. Я не успел ничего сказать, и он исчез. Я услышал за дверью бодрый топот его коротеньких ножек по ступеням крыльца. Я лег обратно, посмотрев в потолок и размышляя над тем открытием, что у Толика появилась девушка. Меня мучил вопрос: неужели это действительно Славя? Мои воспоминания убедили меня в том, что у Толика с порядочной пионеркой и правда были хорошие отношения. Достаточно вспомнить только нашу с ней первую встречу. Тогда, на площади, в мой самый первый день в лагере, она вся светилась от счастья. Мне казалось, она улыбалась мне. А на самом деле кому? Ему? Так... А что она сказала Толику, когда он привел меня и представил ей? « Ты же мой самый лучший помощник!» Я задумался, попытавшись припомнить еще случаи, когда Толик общался со Славей. В памяти всплыл смутный сюжет из времени, когда я был одурманен действием принятых таблеток, о свойствах которых я тогда не знал. Тогда столовая была окрашена в розовые тона неимоверно мощного прихода, а те, кого я видел, становились кривыми, как рисунки самого рукожопого художника, а вдобавок к этому изъяснялись малограмотным и едва понятным мне языком. Мы с Толиком наткнулись на Алису и Ульяну, которые обвинили Толика в подглядывании. Но на помощь тут же пришла Славя, сообщившая, что у моего товарища в тот день есть железное алиби и она за него ручается. Пока я только убедил себя в том, что Славя - самая подходящая по описанию особа на роль внезапно появившейся девушки моего соседа. Я попробовал вспомнить что-то еще. Помнится, в тот день, когда мой дражайший сосед где-то заплутал, мы с ней пошли в столовую. Славя выразила обеспокоенность отсутствием пионера в течение столь продолжительного времени. Тогда я принял это просто за неравнодушие к ближним, но, может быть, дело было в другом? А как громко она звала его, когда мы вместе рыскали по лесу в поисках исчезнувшего пионера... И если сложить детали картины воедино, можно было уже тогда догадаться, как она относится к моему соседу по домику. Я вспомнил, как мы с ней вышли к жуткому зданию старого лагеря. И вспомнил, что именно она мне тогда сказала и каким испуганным тоном. Ну не могут люди так переживать за тех, к кому не испытывают особо теплых чувств. И в довершение всего, свою роль сыграло то, что я ей вчера наговорил. Я заявил, что курить - мой выбор, и я не отступлю. А вместе с тем на утренней пробежке Славя дала понять, что не любит, когда с ней спорят. Неудивительно, что Толик, легко согласившийся на ее условия, стал нравиться ей больше меня. ~ Да, может, я ей с самого начала ни капельки не нравился, и вся эта вежливость, взаимовыручка и все ее улыбки - одно сплошное вранье! ~ Подумал я, с яростью ударив кулаком в стену. Желание покурить стало еще сильнее, но я был лишен такой возможности. Ничего не оставалось: может быть, хоть холодная вода в умывальнике сможет охладить накал моего возмущения? Я оделся и отправился к умывальникам, не обращая внимания на живописное небо и красоту лагеря, нежащегося в солнечных лучах. К счастью, все, кому было надо, уже умылись, и встретиться с холодной водой лицом к лицу мне никто не помешал. Я встретил это испытание с достоинством, без лишних звуков, которые не мог сдерживать ранее. После чистки зубов я дважды ополоснул лицо, чувствуя, как прохлада остужает мой неспокойный разум. Урчание живота напомнило о чувстве голода, которое было столь же сильно, как и желание покурить. Со вторым я ничего не мог поделать, но вот решить первую проблему был в состоянии. Я направился к столовой, надеясь, что если Славя и Толик сидели там вместе, то они ушли и я их не увижу. Очень скоро передо мной выросло здание, куда продолжали стекаться заспавшиеся пионеры. Среди них я обнаружил Ульянку, которая еще не успела переодеться в форму и щеголяла в гражданском. Благодаря красной футболке с надписью «СССР» она ярким пятном выделялась среди остальных. Когда я подходил к крыльцу, девочка заметила меня и зачем-то приблизилась. На лице ее была веселая улыбка. А чего, собственно, ждать от маленького ребенка, который еще не успел хлебнуть параши этой несправедливой жизни? Ульяна: Привет, Семён. Ты что такой грустный? Как же меня бесили подобные вопросы! И ведь судьба всегда делает так, что в самые трудные моменты рядом окажется кто-то, кто обязательно это спросит. И что на такое отвечать? Излить душу этой маленькой девочке, чтобы она меня засмеяла? ~ Х*й сосал невкусный. ~ Подумал я и хотел было озвучить свои мысли, но вовремя осекся. Мимо прошла Ольга Дмитриевна, и, если бы я не прикусил язык, быть бы беде. Семён: Да так, не выспался. А ты чего без Алисы? Ульяна: Она красится. Вожатая, заметив, что мы стоим и не заходим, бросила на нас вопросительный взгляд и подошла ближе. Ольга Дмитриевна: Доброе утро, пионеры. Чего застыли? Завтрак сам себя не съест. И не забывайте, что после завтрака у нас линейка. С погодой нам повезло больше, чем вчера. После завтрака нас ждёт много дел. Вечером состоятся концерт и дискотека. Семён, мне потребуется твоя помощь в переносе аппаратуры. ~ Дискотека? Только этого мне не хватало. ~ Подумал я, но не решился спрашивать, можно ли на нее не идти. Тот факт, что мне придется что-то таскать, тоже меня не обрадовал. Но я не подал виду и просто кивнул. Вожатая перевела взгляд на юную пионерку и посерьезнела. Ольга Дмитриевна: Ульяна, будь добра, успей переодеться и быть вовремя. Ульяна сначала недовольно фыркнула, но потом улыбнулась и заверила Ольгу Дмитриевну, что успеет вовремя. По-видимому, информация о концерте и дискотеке сильно ее воодушевила. Ульяна: Есть, товарищ вожатая! Вожатая рассмеялась ее бодрому ответу. Ольга Дмитриевна: Ну ладно, значит, договорились. Пойдем. Кушать пора. Торчать на улице и правда никому больше не хотелось, и мы прошли внутрь. К моему облегчению, Толика и Слави внутри не обнаружилось. Ну... К облегчению — с одной стороны. С другой стороны — меня терзали смутные сомнения по поводу сего исчезновения. Свободных мест было не так много. Раз уж мы зашли с Ульяной вместе, то решили и сесть вместе. Ольга Дмитриевна быстро покинула нас, еще раз напомнив о линейке, а мы, взяв себе хлопья с молоком, заняли пустующую часть столика у окна. Ульяна: Приятного аппетита! Бодро сказала Ульяна, хватаясь за ложку и приступая к завтраку. Она так и не дождалась моего вялого ответа. Семён: Приятного... Аппетит пропал от мрачных мыслей и придумок, чем Толик может заниматься со Славей, с которой я провел так много времени вместе. Может, Толик умнее, чем мне кажется. Может, он сейчас делает ей комплименты, помогает с чем-нибудь. А может, гладит ее волосы, ноги или... В итоге я тупо вылавливал из тарелки размокшие хлопья и по одной штуке без особого энтузиазма отправлял их себе в рот. Ульяна: Что-то ты действительно какой-то убитый сегодня. Ничего не случилось? Семён: В смысле убитый? Ульяна: В смысле, пассивный. Еще более пассивный, чем обычно. Расскажи, может быть, я чем-нибудь помогу. Я вздохнул. Чем мне могла помочь эта маленькая девочка? ~ Расскажу - разболтает всем. Алисе, к примеру. ~ Ульяна: Тоже переживаешь за Славю? Семён: Откуда ты знаешь про Славю? Стоп... Ты сказала, «за Славю»? Ульянка испуганно посмотрела по сторонам. Я догадался, что она опасается, что кто-то может это услышать. Ульяна: А ты разве не слышал? Ольга Дмитриевна сегодня Славю отругала. В общем, она больше не помощница вожатой. Я выронил ложку, которая тут же утонула в тарелке с молоком. Произошло немыслимое. Славя всегда была примером добросовестности и порядочности. У Ольги Дмитриевны она была на хорошем счету. Недаром та не стеснялась давать пионерке разные поручения. ~ Что могло произойти? За что она могла попасть в немилость вожатой?! ~ Смутные догадки посетили мой разум. ~ Ключи! Это были ключи! Стоп... Но как Ольга узнала об их пропаже? Я же вернул их Славе! ~ Ульяна: Славя даже на завтрак не пришла. Вздохнула Ульяна, оглянувшись по сторонам, на этот раз чтобы проверить, не сидит ли где рядом грустная пионерка, разжалованная в должности. ~ Если всё так, как она говорит, Славя, наверное, и правда не приходила... ~ Я встал со своего стула, подумав о том, что если Толик тоже в курсе этой истории, то наверняка пошел утешать свою девушку. Ульяна: Ты куда собрался? А как же хлопья? Семён: Доедай. Я не буду. Ответил я, решительно задвигая стул. Я думал, Ульянка побрезгует, но вместо этого она с улыбкой на лице пододвинула к себе тарелку. Ульяна: Но как же линейка? Я собрался уходить, но девочка снова обратилась ко мне. Я скрипнул зубами. Я представил, что сделает со мной Ольга Дмитриевна, если я попадусь. Толик, кажется, рассказывал, что в лучшем случае всех неугодных вожатая заваливает непомерным количеством поручений. Одним из них, к примеру, было перетаскивание мешков сахара со склада в столовую. Я поежился, представив, сколько сил на это потребуется и как после такого будет болеть спина. Но, если подумать, ради Слави я бы пошел на такое не задумываясь. Продолжать сидеть на игле одобрения вожатой я явно не собирался. Я уверенно повторил несколько раз про себя, что не буду этого делать. Мнение Ольги Дмитриевны меня не сильно волнует. И понести наказание я буду готов, пусть там будет хоть сотня этих мешков сахара. ~ Моя моральная свобода важнее! И Славя - тем более! ~ Семён: К черту линейку. Ответил я, поймав на себе восхищенный взгляд Ульяны и недоуменные взгляды еще нескольких пионеров, сидевших недалеко от нас. Похоже, она подумала, что я иду исправлять ситуацию со Славей. А сам я пока не знал, что будет: буду ли я утешать Славю или бить предателя Толика, если обнаружу его там. Одно я знал точно: мне нужно как можно скорее добраться до домика Слави. Поэтому я поспешил удалиться из столовой, проследив, чтоб Ольга Дмитриевна меня не заметила. Я пулей выскочил из столовой и сбежал вниз по крыльцу, метнувшись по дорожке к домикам. Стараясь не думать о последствиях своего бунтарского исчезновения, я оставил столовую далеко позади. Свидетелей моего бегства не было, разве что Генда, который осуждающе поправлял очки, когда я пересекал площадь. Но мне было плевать на памятник, навечно застывший в одной позе. Ноги несли меня туда, где вместе с ворчливой библиотекаршей жила пионерка, столь небезразличная мне, что я отважился на нарушение запретов прямо за спиной Ольги Дмитриевны. Однотипные домики выстроились рядом, но я уже знал, какой именно мне нужен. Перед тем, как отправиться искать Толика позавчера, мы заходили к Славе, ведь предусмотрительная девушка знала, что в путешествии к старому заброшенному лагерю нам потребуются определенные вещи, и тогда она не прогадала. Добежав до нужного домика, я остановился, переводя дух. Я думал, что мне сказать. Вчера мы разошлись не очень красиво, и, наверное, пионерка в обиде на меня за то, что я - курильщик. Вдобавок к этому, вчера я наговорил много лишнего. Правильным ли будет врываться после всего произошедшего? ~ А вдруг там закрыто? Я что, стучаться буду и умолять, чтобы меня впустили? А вдруг они там с Толиком? ~ Последняя мысль придала мне смелости. Я все еще не был уверен, что смогу замахнуться на товарища... ~ Хотя какой он мне товарищ после столь гнусного предательства? Неважно... ~ Как человек, избегающий драк всю свою жизнь, я сомневался, что действительно брошусь на Толяна. Меня даже посетила мысль, что я, возможно, не смогу одолеть его в драке. Да и как отреагирует Славя на нашу стычку? Впрочем, сейчас это было уже не так важно. Вдохнув полной грудью, я поднялся по ступенькам и потянул дверь на себя. Оказалось не заперто, и я вошел внутрь. От увиденного у меня сжалось сердце. Славя была в домике совершенно одна. Сидя на кровати, она закрыла руками лицо. Плечи ее изредка подергивались, и я услышал всхлипы. Девушка плакала. Я так и застыл на пороге, с болью в душе наблюдая за ней. Девушка не заметила моего прихода, поэтому никак не отреагировала на меня. Она продолжала горевать, ибо случившееся было для нее сильнейшим ударом. Слезы скатывались по ее щекам и рукам, в которые пионерка уткнулась, желая закрыться от позора, несправедливости и всего мира, который она всегда так любила. Губы ее что-то шептали. Она спрашивала неведомо у кого, почему так случилось, будто действительно надеялась получить ответ. Я, боясь пошевелиться, смотрел на нее и не знал, что делать. Но одно было ясно: я не могу больше стоять столбом, делая вид, что меня нет. Что-то внутри скомандовало мне шагнуть вперед, и, когда я сделал это, девушка подняла заплаканные глаза, увидев незваного гостя в ее жилище.Было видно, что она никак не могла предугадать такого поворота. Славя: Семён... Ты что тут делаешь? Уходи. Выдавила она, пытаясь вытереть слезы. Но я не послушался, а вместо этого подошел ближе и сел рядом. Такого она явно не ожидала. Семён: Я знаю, что случилось... Славя: Что еще ты знаешь? Семён: Как поступила с тобой Ольга Дмитриевна. Это было несправедливо. Славя: Да нет, в ее глазах всё было по справедливости. Она пришла утром обсудить со мной сегодняшний распорядок дня и попросить помощи. И нашла у меня твои сигареты. ~ ЧТО?! ~ Я чуть не грохнулся с кровати, услышав это. Дело было не в ключах, но... Так во всём виноват я?! Славя: Не бойся, я ей ничего не сказала. Сказала, что они мои... Женя пыталась меня защищать, убеждала Ольгу Дмитриевну, что это какая-то ошибка. Но она сделала для себя определенные выводы. И произошло то, что произошло. Я больше не ее помощница. И на дискотеку меня не пустят. По моей спине пробежали холодные мурашки. Наказание было слишком жестоким, учитывая, что Славя и правда была невиновна. Виноват был я. И неужели Ольга Дмитриевна вот так просто взяла и забыла все прошлые заслуги своей помощницы? Неужели она не стала разбираться в произошедшем, а просто записала Славю в курильщицы? Это было совсем не по-вожатски. Я вспомнил, что, когда видел ту у столовой, она была в хорошем настроении, и ничего не предвещало беды. Выходит, уже тогда Ольга наказала провинившуюся и, довольная, шла есть? Семён: Мне очень жаль... Славя с грустью посмотрела на меня, видимо передумав прогонять меня. Наверняка она решила, что я уйду сам, стоит ей лишь сказать мне пару ласковых. Но я пообещал себе ни в коем случае этого не делать. Славя: И ты пришел сказать мне это? Семён: Не только... Пробормотал я, решившись осуществить то, что задумал. Я набрался смелости и обнял девушку, вложив в эти объятия всю свою надежду, раскаяние и... любовь, которая, как я уже понял, расцвела неведомым чудом в моем сердце за два последних дня... Несмотря на всё, что случилось. Несмотря на всё, что я знаю. Я понял одну простую вещь: мне хотелось хоть как-то ее утешить, сделать так, чтобы она снова улыбалась. Ведь именно я был виновен в случившемся. И Толяна рядом нет, и сейчас я не собираюсь выяснять правду о том, что меня так беспокоит. Я попробую сделать всё, что в моих силах, чтобы ей стало легче. Девушка беспомощно вздрогнула, но вырываться не стала. Семён: Пожалуйста... Прости меня, дурака. Это всё из-за меня. Я приношу одни несчастия... Себе и окружающим. Прости, пожалуйста! Славя: Сёма... Она замолчала, будто не знала, что сказать. Но я ощутил, как из-под ее упругой груди, упирающейся прямо в меня, бьется ее сердце. Может быть, это стук прощения в двери моей никчемной жизни? Славя: Пусти, пожалуйста, мне дышать сложно. Но закончилась фраза совсем не так, как я ожидал, и я вынужден был выпустить Славю из своих объятий. Я посмотрел на нее, боясь, что теперь она точно выпроводит меня наружу. Но я ни о чем не жалел. А девушка неожиданно для меня улыбнулась. Славя: Что ты на себя наговариваешь? Глупости всё это. Это я слишком остро на всё отреагировала. Семён: То есть ты на меня больше не сердишься? Славя: Конечно не сержусь! Ну, подумаешь, куришь... У меня брат тоже курит, и довольно много. У него на этой почве проблемы со здоровьем, и я за него переживаю. Поэтому, наверное, я тебя и отчитала. Да и кто я такая, чтобы ты меня слушал? Теперь я, наверное, совсем ничего не значу для этого лагеря... Девушка совсем поникла, и я, осмелев, положил свою ладонь на ее колено. Пионерка удивленно посмотрела на меня. Щеки ее покраснели. Наши взгляды встретились. Семён: Славя... Твое мнение для меня не пустой звук. Ты для меня очень много значишь. На лице девушки появилась улыбка, а грусть совсем исчезла из ее прекрасных, все еще немного мокрых, голубых глаз. Наверное, после таких слов и должен был происходить поцелуй, но девушка вздохнула и отвернулась. Она слегка отодвинулась, поняв, что мы сидим очень близко друг к другу, и меня вновь посетили мысли о Толике. Наверняка Славя тоже подумала про поцелуй и решила не допустить этого, сохранив верность своему возлюбленному... Славя: Спасибо, Сёма. Но Ольга Дмитриевна уже вряд ли поменяет свое мнение относительно меня. Ее, конечно, можно понять... Но я никак не ожидала, что она так выйдет из себя и забудет про все хорошее, что я для нее сделала. Того, что произошло, уже не изменить. Еще два дня... Не представляю, как я продержусь. Все будут обсуждать меня за спиной, тыкать пальцами. Мне и на улицу выходить стыдно. От ее слов у меня сжалось сердце. Я знал, что для этой пионерки очень важна ее репутация, а теперь по моей вине она была растоптана. На самом деле всё было наверняка не так уж плохо, и вряд ли кто-то из пионеров стал бы тыкать в нее пальцем. Скорее ей бы все сочувствовали. Но девушка не хотела и такого отношения к себе. Она хотела, чтобы всё было как прежде. Либо хотела просто исчезнуть с глаз всех обитателей лагеря. Я задумался. В принципе, я мог самоотверженно пойти к Ольге Дмитриевне и во всем ей признаться. Но был и другой вариант. Если в лагере есть место, где нет людей, мы со Славей можем там скрыться. Славя: Теперь я не знаю, что мне делать... Вздохнула Славя, тоскливо посмотрев в окно. Она уже не плакала - мне удалось ее успокоить, и я был очень этому рад. Но чувство неопределенности давило на девушку. И если я хотел произвести на нее впечатление, мне нужно было действовать. Прямо здесь и сейчас. Показать свою силу характера. Семён: Всё будет хорошо, Славя. У меня есть план. Доверься мне. Сказал я максимально уверенно, видя, как выражение тоски на лице пионерки сменяется удивлением. Славя: Что за план? Я решил, что план с признанием Ольге не закончится ничем хорошим для меня, и, возможно, вожатая мне не поверит и не изменит отношения к своей бывшей помощнице. Стало быть, оставался вариант с поиском укрытия. Семён: Скажи, здесь есть место, где можно спрятаться? Там, где нет людей? Славя посмотрела на меня как на чокнутого. Похоже, идея ей не понравилась с самого начала, но она не решилась это озвучивать, ведь сейчас рядом я был единственным, в ком она могла найти поддержку. Славя: Ну... Вообще есть несколько таких мест. Помнишь старый лагерь, где мы искали Толика? Я кивнул. От воспоминаний о том месте по моей спине пробежали мурашки. Возвращаться туда не хотелось, учитывая, что единственным пригодным для жизни местом там было помещение в подземном бункере, до которого еще надо было добраться по жутким тоннелям после спуска под землю. Девушка определенно не захочет туда идти. Да и мне оно в качестве убежища явно не подойдет. Семён: Помню, конечно. Как такое забыть? Славя: Еще есть лес, можно уйти далеко-далеко. Там есть красивое озеро, на которое я хотела тебя сводить. Семён: Это лучше. Согласился я, хотя лес, как бы далеко мы бы ни забрались, все равно можно обыскать. Скорее всего, мы будем обнаружены еще до того, как сами захотим вернуться. Славя: А, если подумать, есть еще лодочная станция. Туда почти никто не ходит. Осенило Славю. Я улыбнулся. Кажется, это было то, что нам нужно. Семён: Так чего же мы ждем? Славя: Предлагаешь пойти туда? Но так же нельзя. Нас сразу хватятся. Если Ольга Дмитриевна так на сигареты среагировала, представь, что будет, если мы пропадем. Нельзя вот так просто взять и исчезнуть. В этом была вся Славя. Даже сейчас она думала в первую очередь о других и трезво оценивала последствия. Я понял, что ее ответственность - наше последнее препятствие, которое мы должны преодолеть. Семён: Можно. Ольга Дмитриевна плохо с тобой обошлась. К тому же, может, мы ненадолго. Вернемся прежде, чем нас хватятся. ~ Хотя вряд ли у нас будет много времени, учитывая, что вот-вот начнется линейка, и принимая во внимание, сколько всего запланировано на сегодня. ~ Отозвался я, вставая первым. Покоренная вспышкой моей решительности, девушка тоже неуверенно поднялась. Славя: Подожди, мне нужно взять кое-какие вещи. Я кивнул и, дождавшись, пока она соберет рюкзак, принял этот груз на свои плечи. Теперь можно было отправляться в путь, и я попросил Славю вести. Первым из домика вышел я, потом она. Убедившись, что в округе никого нет, мы отправились в свое новое убежище. Как и предполагалось, лодочная станция располагалась на берегу водоема: удивительно широкой реки, которую я сперва по ошибке принял за море и знатно удивился. По-видимому, это была та же речка, что и на пляже. Отсюда тоже была видна железная дорога вдалеке. Домик располагался на плавучей платформе, окруженной деревянными мостиками и полумостиками, к которым были пришвартованы лодки. Сама станция представляла собой одноэтажное здание голубоватого цвета, вряд ли используемое для жизни, но вполне пригодное для хранения всего барахла, необходимого для плаваний. Лодки были уже спущены на воду, и, когда мы со Славей прошлись по мостику, я остановился перед одной из них, оценивающе глядя вниз. Сделав для себя определенные выводы, я спрыгнул в лодку и снял с плеч рюкзак. Славя, оставшаяся стоять на мостике, непонимающе посмотрела на меня сверху вниз. Славя: Что ты делаешь? Мы разве не собирались на лодочной станции укрыться? Семён: У меня есть идея получше. Давай куда-нибудь уплывём. Предложил я, удивляясь тому, откуда у меня берутся такие невероятные идеи и как хватает смелости на их выполнение. Похоже, все дело было в присутствии пионерки рядом. Рядом с ней я чувствовал себя другим человеком. Я был другим человеком... Я протянул ей руку, чтобы помочь спуститься. Девушка еще некоторое время посомневалась, но потом все же спустилась в лодку и заняла пассажирское сидение. Славя: Здесь есть остров. Мы туда плаваем ягоды собирать. И плыть недалеко. Семён: Отлично. Значит, туда и поплывем. Я отвязал лодку, после чего вставил весла, обнаружившиеся здесь же, в лодке, и совершил несколько гребков, отчаливая от берега. Внутри я ликовал. Пропажу одной из лодок вряд ли обнаружат сразу. Если верить словам Слави, лодочная станция редко кем-то посещалась. А остров был местом, где до нас не доберется ни Ольга Дмитриевна, ни Толик. Мы будем там вдвоем. Я и Славя... Мы отплыли уже на порядочное расстояние, и я, усердно работая веслами, понял, что это занятие не из легких. Я решил думать о чем-то более приятном, чем о мозолях, которые появятся на моих руках после интенсивной работы веслами. Я стал рассматривать Славю, которая, в свою очередь глядела по сторонам, поворачиваясь то туда, то сюда. Девушку переполнял интерес к происходящему, видимо ее давно не катали на лодке. Может быть, с прошлой смены в лагере. А, как я уже знал, пионерка была в «Совенке» далеко не в первый раз. Мне тоже были интересны места, которые мы проплывали, оставив лодочную станцию далеко позади. Я видел их впервые. К счастью, Славя была отличным штурманом и вовремя давала указания, куда плыть и какое место стоит обойти, чтобы весла не запутались в водорослях. Надо сказать, река была не только широкой, но и глубокой (за исключением нескольких участков, которые мы благополучно миновали). Пожалуй, просто вплавь, без лодки, до острова было не добраться. И назад без лодки вернуться будет очень проблематично. Впрочем, пока никто из нас не думал о том, чтобы возвращаться в лагерь. Впереди нас ждал остров, который станет замечательным убежищем и позволит Славе прийти в себя. Она, кажется, уже отринула все сомнения, терзавшие ее поначалу, и я был этому рад. Славя: Тебе не тяжело? Устал, наверное. Давай я тебя сменю? Спросила она, заботливо посмотрев на меня и обнаружив, что я пожираю ее взглядом. Я поспешно отвел взгляд, размышляя, что бы такого придумать, чтобы выйти из неловкого положения. Семён: Нет, ты что! Всё в порядке. Я когда-то греблей занимался. Пустяковое дело. Это было частично правдой. Мама некогда действительно записала меня на занятия по гребле. Правда, плавали мы не на лодках, а на байдарках. Да и плавание у меня было только одно, закончившееся тем, что я перевернулся и, чуть не утонув, пообещал себе больше никогда не ходить в эту секцию. Я посмотрел на рюкзак, который девушка придерживала за одну лямку, хотя в том не было необходимости. Он вряд ли мог свалиться с сидения, ведь плыли мы не так быстро, да и качало нас не сильно. Семён: А что у тебя в рюкзаке? Поинтересовался я, решив притвориться, что все это время думал, что пионерка взяла с собой. Хотя я уже догадывался, что она мне скажет. Как и тогда, при путешествии в старый лагерь, девушка наверняка взяла что-нибудь поесть и попить. А еще наверняка запихнула туда какие-то теплые вещи. Славя: Спальник, полотенце, одежда. И покушать, конечно. Ну и всё остальное по мелочи. Отозвалась она. Семён: Умница. А туалетную бумагу взяла? Девушка растерянно посмотрела на меня, и я понял, что ответ будет отрицательным. Я скрыл свое разочарование вздохом, который можно было списать на особо сильный гребок, которым я ускорил наше плавание. Славя: Забыла... А зачем тебе туалетная бумага? ~ Хочу костюм мумии, конечно! ~ C сарказмом подумал я, но улыбнулся и вслух произнес другое. Семён: Костер разжигать. Девушка рассмеялась. Она оценила шутку, и мне стало тепло на душе. Вдруг пионерка обеспокоенно посмотрела мне за спину и ахнула. Славя: Ой, Сёма. Мы же наш остров проплыли. Я вздрогнул и осознал, что она права. Остров постепенно удалялся от нас. Я понял, что мы слишком заговорились и проморгали момент, когда надо было причаливать. А теперь течение реки несло нас дальше. Семён: Блин, течение усилилось. Не получается. Выдавил я, когда было уже очевидно, что мы отплыли слишком далеко от острова. Славя бросила на меня испуганный взгляд. Кажется, всё, как всегда, пошло не по плану и мы влипли в серьезные неприятности. Остров пропал из нашего виду, и река замедлилась. Я хотел было начать грести к берегу, чтобы мы могли по суше вернуться обратно, но вдруг впереди показался еще один остров, и я показал Славе на него. Семён: Всё будет хорошо. Чем этот остров хуже? Чем дальше, тем лучше, да? Славя с сомнением посмотрела на меня, но все-таки вид еще одного острова ее успокоил. Мы поплыли к нему, и вскоре наша лодка причалила к берегу. Остров был покрупнее того, что мы оставили позади. Часть берега была песчаной и идеально подходила под пляж. Дальше тянулась полоска зеленой травы, среди которой я заметил кустики с ягодами. Кажется, это была дикая земляника. А дальше начинались деревья. Река, продолжавшая нестись дальше после нашего нового убежища, заворачивала вбок. Отсюда было видно, что на том берегу лишь густой лес и возвышающаяся вдалеке гора. Никаких зданий, людей и прочих признаков лагеря. С первого острова, который мы благополучно проплыли, наверное, было видно хотя бы ту же лодочную станцию. Но в нашем случае «Совёнок» был от нас гораздо дальше. Что ж, тем меньше шансов, что нас здесь найдут. И тем же лучше для нас! Славя взяла рюкзак и сошла на берег. Я же вытащил лодку на песок, после чего смог немного перевести дух. Всё-таки, наш путь отнял у меня немало сил. Но оно того стоило. Славя: Сёма... Тут так красиво! Ты только посмотри, что я нашла! Кажется, моя спутница была восхищена островом. Она успела пройтись по берегу, понюхать цветы, которые тут, к слову, тоже были в изобилии, и даже собрать немного земляники. Девушка продемонстрировала мне свои находки, и я взял несколько ягод, отправив их себе в рот. Семён: Да, мне тоже тут нравится. Остальное тебе. Ты же не завтракала. Славя кивнула. Наверное, она и правда была голодна, поэтому быстро съела те ягоды, что у нее остались, и отправилась искать новые, отдав мне рюкзак. По его весу я понял, что вещей внутри было немало. Наверняка не только «по мелочи», как она сказала. Но оно же к лучшему. Кто знает, на сколько мы тут захотим остаться. Славя: Сёма, смотри, что я еще нашла! Окликнула меня Славя. Ягоды меня мало волновали, а вот она - да. Поэтому я пошел на ее голос, доносящийся из-за деревьев. Стоило мне немного углубиться в маленький лес, как я вышел на озаренную солнечными лучами поляну. Здесь была и Славя. Славя: Гляди, какие красивые. Как будто нас ждали! Только вот нашла она не ягоды, а грибы. Я не особо разбирался в них, но, судя по всему, они были съедобными. Только вот я с трудом представлял, как мы сможем их приготовить. Славя увидела недоумение у меня на лице и улыбнулась. Славя: У меня с собой котелок. А еще немного картошки, морквы и лука. ~ Ничего себе. А откуда она их взяла? ~ Заметив, что мое лицо еще больше вытянулось, она засмеялась. Славя: Харис Абдрахманович дал. На этот день у нас по плану был поход, я хотела что-нибудь на костре приготовить. Но вчера был дождь, и мы никуда не пошли. Ну ты помнишь... Я кивнул. Вспоминать вчерашний день особо не хотелось, ведь под конец мы поссорились со Славей. Она тоже вспомнила об этом и перестала смеяться. Повисло неловкое молчание. Тогда девушка огляделась по сторонам и сказала мне снять и расстегнуть рюкзак. Славя: Это место идеально подойдет для лагеря. Доставай палатку. Я уже не стал изумляться вместительности ее рюкзака и послушно выполнил просьбу, достав оттуда те вещи, которые она попросила. Девушка решила заняться костром и быстро собрала сухих веток, сложив их шалашиком. Я хотел предложить ей зажигалку, но решил, что это неудачная идея. Но Славе она была и не нужна. В рюкзаке нашлась маленькая стеклянная линза, с помощью которой девушка смогла разжечь огонь, используя солнечные лучи. ~ Да... С ней не пропадешь. ~ Восхитился я и решил, что, пока она занимается костром, я соберу палатку. Открыв чехол и доставая оттуда детали, я уже чувствовал себя настоящим походником. Но самое сложное было еще впереди. Инструкции по сбору палатки не было. Предполагалось, что пионеры умели это делать или рядом был кто-то, кто мог посвятить их в тонкости сего процесса. Рядом со мной действительно был такой человек, но звать Славю на помощь было стыдно. Хотя она успела дважды предложить мне ее сама. Семён: Нет-нет, я справлюсь. Отозвался я максимально спокойно, хотя сборка палатки успела немало вывести меня из себя. С горем пополам я справился, и треугольное жилище, закрепленное втоптанными в землю колышками, предстало передо мной во всей красе. Меня даже гордость взяла за свой подвиг. Славя: У тебя получилось! Объявилась Славя, в голосе ее было удивление и заметное облегчение. Похоже, пионерка совсем разуверилась в моих силах и уже собиралась брать дело в свои руки. Но всё-таки я смог. Славя: Молодец. Пойдем теперь воды наберем и картошку почистим! Взяв всё добро, мы вернулись на берег, где нас ждала наша лодка. Впрочем, использовать ее в ближайшее время у нас желания не было, и мы приступили к делу. Сначала мы помыли овощи, потом приступили к чистке. Благо у пионерки оказалось с собой два ножа. Я так и не понял, кто был тупее: выделенный мне нож или я, — но Славя справлялась с задачей в разы быстрее. Пока я закончил с порученными мне картофелинами, она уже успела почистить лук, морковь и помыла грибы, срезав нижнюю часть ножки и места, которые казались ей негодными. Когда дело было сделано, мы набрали в котелок воды из той же реки и пошли обратно. Девушкой уже заранее были сооружены две рогатины, вкопанные в землю по бокам от потрескивающего костра. Котелок с водой был повешен над огнем на палку-перекладину, и очень скоро вода закипела. Затем туда по очереди отправлялись порезанные ингредиенты. Я с любопытством наблюдал, как девушка колдует над котелком, сначала снимая пенку, потом помешивая, потом добавляя туда что-то еще. Было видно, что ей нравилось это занятие. А мне приятно было находиться рядом с хозяйственной красавицей, и не было сомнения в том, что суп получится замечательным. Я не отказал себе в удовольствии посмотреть на огонь. Танцующие языки пламени, переплетающиеся между собой, были успокаивающим зрелищем. Славя: Кажется, готово. Сообщила Славя, и я помог ей снять котелок с огня. Пахло вкусно. Девушка порылась в своем рюкзаке и достала оттуда миску. Увы, второй не было. Можно было есть прямо из котелка, но вторая ложка тоже отсутствовала, и мы решили трапезничать по очереди. Сев у костра рядом друг с другом на расстеленной на траве походной пенке, мы стали думать, кто должен быть первоиспытателем этого кулинарного шедевра. Славя: Ты первый. Семён: Нет, давай лучше ты. Славя: Неужели не доверяешь? Не бойся, я тебя не отравлю. Он же остынет. Девушка бросила на меня расстроенный взгляд, и я поспешил объясниться. Семён: Я-то утром немного подкрепился. А ты только ягоды кушала. Тебе нужнее. Я после тебя. Девушка оценила мою заботу, и на ее щеках появился румянец. В итоге она согласилась, но только с одним условием: я должен был попробовать ложку супа из ее тарелки, пока он еще горячий. Славя зачерпнула ею горячего (но не слишком) варева, сделав это так, чтобы туда попал кусок шляпки гриба, после чего поднесла ложку к моему рту. Я, ощутив себя маленьким ребенком, послушно открыл рот. Блюдо оказалось и правда потрясающим. Такого вкусного супа я еще никогда не ел. Но еще больше меня впечатлило то, как смутилась Славя от своего поступка. Наверняка ей доводилось кормить с ложки свою младшую сестренку. Но я - совершенно другой случай. Она задумчиво посмотрела на ложку и, помедлив, тоже отведала супа. У меня по спине пробежали мурашки. Все мы помним из детства про так называемый «косвенный поцелуй». Для пацанов было чем-то особенным попить из бутылки после девушки. Видимо, хоть сейчас во мне и заиграло детство, я не единственный об этом подумал. Семён: Очень вкусно. Ты прекрасно готовишь. Поспешил разрядить обстановку я, вызвав на лице Слави счастливую улыбку. Я был рад видеть ее такой, а не сломленной и заплаканной, как утром. После нее настала моя очередь, и вскоре с супом было покончено. Приятная наполненность желудка потянула меня вниз, и мне захотелось лечь. Славя, видимо, поняла мое желание и, смущенно улыбнувшись, предложила мне устроиться на пенке и положить голову ей на ноги. Отказываться от такого я, разумеется, не стал. Нам со Славей сложно было поддерживать зрительный контакт, уж слишком неловко это было, и мы поспешно уставились в огонь, благо я успел подбросить туда дровишек. Славя: Как думаешь, сколько сейчас времени? Я попытался прикинуть, сколько у нас заняла дорога сюда, обустройство лагеря и готовка супа. Учитывая, что после прибытия на остров мы уже никуда не торопились, — наверное, несколько часов. Семён: Не знаю... Но, думаю, сегодня обед у нас был вкуснее, чем у всех. Улыбнулся я, представив, что в «Совёнке» ребята довольствовались очередными сосисками с пюре или, может быть, котлетами с макаронами. Девушка рассмеялась. Славя: Что-то ты зачастил с комплиментами. Я поборол себя и повернул голову, посмотрев на нее снизу вверх. Она была прекрасна. И так близко... Сейчас я чувствовал под своей головой ее ноги и глядел на нее... Она была будто ангелом. Не хватало только нимба и крыльев, но мне не составило труда их представить. Славя: Семён? Что такое? Обеспокоилась пионерка, поняв, что я пялюсь на нее. А я запоздало понял, что нужно что-то ответить. Семён: Ты заслуживаешь их все... Без исключения. Девушка попыталась спрятать взгляд, и я понял, что ей еще непривычна столь внезапная смена нашей модели общения на более близкую. Мой ангел сумела в очередной раз побороть свое смущение и неожиданно ласково провела рукой по моим волосам. Я вздрогнул, уж слишком неожиданно это было, и девушка тут же прекратила. Сожалея об этом, я поднял голову и посмотрел на нее. Она неосознанно отодвинулась. Славя: Извини, как-то само получилось. Не знаю, что на меня нашло. Семён: Мне было очень приятно... Честно... Просто мне никто такого не делал. Она кивнула с пониманием. Мне показалось, что пионерка уже видит меня насквозь: все мои комплексы, барьеры, сомнения. Вместе с тем у меня складывалось ощущение, что она чувствует, как меня к ней тянет, но проявляет осторожность, чтобы никто из нас не перешагнул грань. Или она просто внезапно вспомнила о Толике и поняла, что проявила ко мне излишнюю нежность. Я вздохнул. Вот о моем друге, которого я подозревал в связи со Славей, мне вспоминать совсем не хотелось. Я жаждал раз и навсегда узнать, правда ли это или нет, но боялся ответа. И боялся ранить или обидеть пионерку своими прямыми вопросами. ~ В конце концов, вдруг она подумает, что мне от нее нужно только одно? ~ Я спросил себя: а так ли это? И тут же нашел в своем сердце ответ. Девушка не просто физически меня привлекала. Мне было глубоко небезразлично то, что происходит с ней. И на самом деле я увез ее сюда, на этот остров, не только из корыстных побуждений. Славя: Не хочешь искупаться? Предложила Славя, вопросительно посмотрев на меня. Я вспомнил о том, что она упоминала озеро. Причем не раз. Кажется, еще когда она говорила про «интересные места», которые мне следует увидеть, она говорила о том таинственном лесном озере, где мне так и не удалось побывать. Впрочем, для наших нужд прекрасно сгодится и речка. В конце концов, мы же со всей стороны окружены водой. Семён: Почему бы и нет. Согласился я, но про себя подумал, что у меня нет плавок. Впрочем, решение было очевидно: буду купаться в трусах. Славя: Подожди меня на берегу. Я переоденусь и приду. Оставив Славю, я вышел из нашего лагеря и вновь оказался на берегу. Я снял обувь и ступил на горячий песок. Поначалу пришлось переминаться с ноги на ногу, но в итоге я привык к этим ощущениям и снял пионерскую форму. Мне неудобно было стоять здесь и сверкать своей отнюдь не богатырской фигурой, ведь Славя могла появиться в любой момент. Поэтому я принял решение зайти в воду первым и подождать ее там. Если вода в умывальниках так долго была для меня серьезным испытанием, то вхождение в реку стало настоящим адом. Но я знал самый хороший способ как можно меньше страдать. Я вбежал в воду и сразу окунулся, спровоцировав волны брызг, разнесшиеся во все стороны, после чего, перестав стучать зубами и привыкнув к холоду, повернулся к берегу, где должна была появиться пионерка. Очень скоро девушка показалась между деревьев. На ней был купальник. Помимо него, больше ничего не скрывало ее идеальную фигуру, от которой я пришел в восторг. Девушка зашла в воду, всё это время с лица ее не исчезала улыбка. По-видимому, холод был ей не страшен. Славя: Давай оплывем вокруг острова? Заодно оценим, насколько он большой. Семён: Хорошая идея. Согласился я, и мы, совершая неторопливые гребки, поплыли вдоль берега, не сильно от него отдаляясь, чтобы нас не снесло более сильным течением. Как я понял из увиденного, тот берег, на котором мы высадились, был самым цивильным. В целом остров с разных краев мало чем отличался, разве что где-то вместо песочка и травы были заросли кустарников, через которые было бы сложно пробираться. Я без особого интереса посматривал то вбок, то вперед, прикидывая, сколько мы уже проплыли и сколько нам примерно могло оставаться. Признаюсь, ноги уже потихоньку начали коченеть, и я отстал от Слави. Воодушевление не покидало мою спутницу. Она периодически показывала мне пальцем на какие-то замеченные ею интересные детали. Например, выпрыгнувшую из воды рыбу или наклонившееся над рекой дерево, касающееся воды своей листвой. А однажды по реке мимо нас проплыло семейство уток, и маленькие утята, как и следовало ожидать, очень умилили мою спутницу. Все это, конечно, было прекрасно, но мне уже очень хотелось вернуться и согреться у костра, если он еще не потух. Но мы с девушкой условились совершить полный круг, и сворачивать с дистанции раньше времени никто из нас не собирался. К счастью, вскоре впереди показались узнаваемые черты нашего небольшого песчаного пляжа, и, стоило нам ступить на берег, меня наполнило чувство облегчения. До тех пор, пока я не понял, что здесь чего-то не хватает, и передо мной откуда-то взялась яма в песке, наполовину заполненная затекшей туда водой. Славя: Сёма... Ты тоже это видишь? Это она? Наша... Мы с девушкой одновременно перевели взгляд с берега вбок, туда, где за поворотом реки одиноким пятном скрывалась уплывшая без нас лодка. Мое сердце замерло в груди. Страшно представить, что чувствовала в этот момент Славя... Еще мгновение, и наше судно и вовсе пропало из виду, оставив нас и остров, с берега которого его смыло и унесло вдаль рекой. Пытаться ее догнать было уже бесполезно, и мы с девушкой медленно опустились на песок. Вид у пионерки был сокрушенный. Да и меня, надо признать, такой поворот событий сильно напряг. ~ Вот и наигрался я в «Голубую лагуну». Теперь всё как в фильме... ~ Семён: И почему я только не додумался привязать лодку к дереву... Выдавил я, не зная, что еще сказать. Оправданий перед Славей у меня не было... Девушка не ответила. Она все так же неподвижным взглядом смотрела туда, где исчезла лодка. Семён: Славя... Прости меня. Я дурак. Попытался я снова достучаться до пионерки, но все было бесполезно. Она никак не реагировала, будто кто-то выключил ее. Но я знал, что способно сделать с людьми состояние шока. Солнце все согревало нас теплыми лучами, но вдруг поднялся сильный ветер, и я поежился. Следовало как можно быстрее одеться. Но и Славю нельзя было вот так вот бросать. Я решил сбегать за полотенцем, которое она оставила в лагере. Схватив его и Славину одежду, я помчался обратно на берег, надеясь, что девушка не успела замерзнуть. ~ Впрочем, может быть, холод хоть немного привел ее в себя? ~ Я вернулся на берег и ужаснулся, не обнаружив девушку на прежнем месте. Но, к счастью, она не бросилась в реку, а лишь подошла к воде и, ступив вперед несколько шагов, остановилась, глядя куда-то вдаль. Я осторожно положил ее одежду на песок и, подойдя к пионерке сзади, накинул полотенце на ее плечи. От этого она вздрогнула и оглянулась на меня. Сердце сжалось от увиденного. На ее глазах снова были слезы. Славя: Спасибо... Выдавила она, всхлипнув. О чем она думала сейчас? О наших перспективах выбраться? О том, что я всё испортил? Или, может быть, она вспоминала Толика, который остался в лагере и даже не подозревает, в какие неприятности влипла его девушка? Славя: Почему всё случилось именно так? Почему мы с тобой попали на этот остров? Она снова безжизненно посмотрела перед собой, и несколько слезинок, скатившись по ее щекам, капнули в воду, которая доходила нам чуть ниже колен. Семён: Всё моя вина, это я тебя сюда притащил. Она не ответила, видимо, снова провалилась в безысходные мысли и совсем забыла о моем присутствии. Мне стало понятно, что вытираться и согреваться девушка не в состоянии, но уже дрожит, хоть я и не знал: от холода ли или от плача. Набравшись смелости, я подошел к ней ближе и, вновь взяв полотенце, стал растирать ей спину, начав с плеч и постепенно спускаясь ниже. Она не оказывала никакого сопротивления, и тогда я попытался приобнять ее сзади и вытереть спереди. Упершись в мягкое и теплое тело тем, что уже выдавало мое возбуждение наряду с учащенным дыханием на ее шее, я успешно вытер ей живот. Но когда мне пришла в голову мысль переместить руки выше, девушка остановила меня. По-видимому, выключатель снова сработал, и она вышла из оцепенения, быстро вытерев глаза и развернувшись. Славя: Сёма... Что ты делаешь? Семён: С возвращением. Пытаюсь сделать так, чтобы ты согрелась. Держи. Поспешно ответил я, отворачиваясь и протягивая ей полотенце. Семён: Пожалуйста, пойдем из воды. Видеть ее уже не могу, да и ног не чувствую. Это была правда. Отвлекшись на вытирание Слави, я совсем забыл о себе. Да, я немного обсох на солнце, но хорошо было бы переодеться. Я подумал, что Славе неловко, что я стою так близко к ней, пусть и почти спиной к ней. Я отступил на шаг. Девушка, помедлив, кивнула. Славя: Пойдем... Спасибо тебе. Извини, не хотела, чтобы ты видел меня такой... слабой плаксой. Просто это непривычно и страшно... Обычно это я определяю то, как разрешится ситуация. А теперь ситуация решает, что будет с нами. Я понимал ее. Пионерка привыкла, что все всегда было у нее под контролем, но этот день явно решил преподать ей урок и показать, как всё может быть при ином стечении обстоятельств. И виной этому стечению обстоятельств был я. Семён: Любой бы растерялся в такой ситуации. Но пожалуйста, не теряй голову. Давай согреемся, успокоимся и всё обдумаем. Я старался держаться максимально спокойно, и это произвело на Славю впечатление. Она даже выдавила улыбку. Семён: Я принес твою одежду. Вытрись как следует там... кхм... где я не... неважно. Одевайся и приходи в лагерь. Я снова разожгу костер. Быстро проговорил я и, подхватив свою форму, побежал в лагерь, решив, что переоденусь там, чтобы мы со Славей друг друга не смущали. Добравшись до нашего лагеря, сперва я избавился от мокрых трусов, быстро выжал их и бросил на траву. Надев брюки и рубашку, я смог наконец посмотреть, что там с костром. Увы, его действительно требовалось разжигать снова с нуля. Благо зажигалка у меня была, и я, быстро собрав маленьких веточек и запихнув под них сухой травы, подпалил все это дело. Сначала было больше дыма, чем огня, но к моменту появления Слави пламя все же разгорелось, и я, подбросив палок более крупного калибра, пригласил ее присесть у костра. Девушка благодарно кивнула и, устроившись на походной пенке, протянула руки к костру. Я тем временем заметил, что она повесила свой мокрый купальник и полотенце на ветку дерева и, подняв свои трусы, последовал ее примеру. Я сел рядом и тоже протянул руки к полыхающему костру. Приятное тепло согрело ладони, и я переместил поближе к огню ноги, после чего мне стало совсем хорошо. Вернее, стало бы, если бы девушка снова немного приободрилась. Семён: Ты не голодна? Спросил я, посмотрев в котелок, который мы так и не помыли. Увы, супа в нем не осталось. Славя: Нет. А ты? Семён: Нет... Ну, может, немного. Некоторое время мы сохраняли молчание, думая каждый о своем, но потом меня осенило, что лучший способ поддержания боевого духа - это разговор. Семён: О чем замечталась? Славя: Представляю, как нас Ольга Дмитриевна ищет. Наверняка всех к этому подключила. И, скорее всего, концерт и дискотеку пришлось отменить. Я тоже представил, что сейчас творится в лагере. Наверняка вожатая рвет и мечет. И все носятся туда-сюда, а может, несколько поисковых бригад уже прочесывают лес. И может, среди них есть Толик, который отчаянно хочет найти свою девушку... Семён: Какая разница? Они там, мы здесь. Мне кажется, нам и своих неприятностей хватает. Славя: В том-то и дело, что мы слишком далеко. На острове Ближнем нас бы, наверное, нашли. А сюда никто из лагеря не плавает. Вряд ли они даже дым нашего костра увидят. ~ Ну если спалить весь лес, то увидят. Но это на крайний случай. ~ Семён: Ты так хочешь, чтобы нас нашли? Славя: Конечно хочу. Завтра конец смены, должен приехать автобус. Останься мы в лагере, нас бы увезли домой, а теперь... Неизвестно, сколько мы тут пробудем. Из припасов у нас только печенье и чай. На крайний случай ягоды, но ими не наешься. Семён: Ну... тут, наверное, еще грибы есть. Остров большой, мы с тобой в этом убедились. Я бы сходил на разведку. Славя: Не надо... Пожалуйста, останься здесь. Мне так спокойнее. Я кивнул, решив, что и правда пока что острой необходимости исследовать остров нет. А бросать Славю не хотелось. Одна она чувствовала себя еще более беспомощной. Девушка положила мне голову на плечо. Она глядела в сплетающиеся в размеренном танце языки пламени, и я, улыбнувшись, тоже мечтательно посмотрел на костер. А все же в случившемся были свои плюсы. Мы и правда, как персонажи фильма, попали на остров, оставшись вдвоем. На помощь рассчитывать не приходилось, но и мешать нам никто не станет... Впрочем, это я сейчас так думаю, на относительно сытый желудок. Да и не так много времени мы еще тут провели. Похоже, все было только впереди: всё самое прекрасное и одновременно всё самое сложное. Но мы были друг с другом, и я пообещал себе, что обязательно позабочусь о Славе, придумаю что-нибудь. В конце концов, я посмотрел столько фильмов и сериалов, где люди попадали на необитаемый остров и вынуждены были выживать в куда более жестких условиях. Мы сидели так довольно долго, и я даже не заметил, как солнце начало клониться к закату. Наш лагерь окрасился в более темные цвета с красноватым оттенком. Девушка, чья голова все еще была у меня на плече, незаметно для меня уснула, и я не знал, сколько времени пионерка уже дремлет. Я понял, что хочу пить. Теперь, наверное, она бы тоже не отказалась от горячего чая. Решив все организовать, я осторожно высвободился, аккуратно положив девушку на пенку. Чтобы ей было удобно, я нашел в палатке спальник в чехле. Я подложил его ей под голову в качестве подушки и подбросил в костер еще дров, чтобы она не замерзала. Сам я взял котелок и отправился на берег. Для мытья котелка пригодились бы губка и моющее средство, но их у нас не было, и пришлось довольствоваться песком и водой. Натирая котелок и ополаскивая его, я задумчиво смотрел на тот берег, от которого нас отделяла приличная дистанция. Течение реки, если выплыть из заводи вокруг нашего острова, было достаточно сильным, и было понятно, что пловца снесет напором воды, а дальше как повезет... Нет, такой план спасения был слишком экстремальным. Набрав в уже чистый котелок воды, я вернулся в лагерь. Девушка была в том же положении, что я ее и оставил. Решив не тревожить ее раньше времени, я сам поставил воду на огонь. Скучающе побродив по лагерю, я заглянул в палатку, в которой нам предстояло ночевать. Она была приоткрыта, и сейчас туда проникал свежий воздух. Благо комаров не было совсем, либо они появлялись только вечером. На стенке палатки обнаружился карман, откуда торчало нечто любопытное, напоминающее сетку. Дотянувшись и вытащив столь заинтересовавший меня предмет, я обнаружил, что это авоська. В ней ничего не было, но в моей голове созрел гениальный план. Сорвавшись места, я бросился обратно на берег и очень скоро был там. Пройдясь по песчаному пляжу, я задумчиво посмотрел на плещущуюся воду, темнеющую по мере захода солнца за горизонт. В поисках пригодного для осуществления моей задумки места мне пришлось немало отдалиться от входа в наше убежище. Берег был рваным, то косой выдаваясь вперед, то, наоборот, уступая воде. Я помнил, как мы проплывали это место и подумали, что река течет сквозь остров, разделяя его на две части. Но на самом деле оказалось, что река углубляется сюда ненамного и образует небольшое вытянутое озерцо, вдоль которого мне и пришлось пройтись. Но вот впереди возникло упавшее дерево, которое уходило верхушкой в воду. Чисто теоретически сетчатую сумку можно было натянуть между ветвей, закрепив ее на сучьях. И тогда, может быть, мне удастся решить вопрос с ужином и продовольствием в целом. Это бы сильно успокоило меня и Славю. Входить в воду не хотелось, и я принял опасное решение пройти по стволу дерева. Так, балансируя и стараясь не упасть, я двинулся вперед и, достигнув нужного участка, сел, аккуратно расправляя драгоценную сетчатую сумку, погружая ее в воду и зацепляя сучья между двумя крупными ветками. Когда дело было сделано и я был уверен в надежности конструкции, я сошел с дерева и, сев на берегу, стал терпеливо ждать. Похоже, солнце доживало свои последние сегодняшние минуты, и возвращаться мне придется в темноте. Но меня успокаивала мысль, что моя прогулка была не напрасной, хоть и шанс на улов был ничтожно мал. Я задумался о том, как всё могло бы быть, поступи мы со Славей немного иначе. Вот причалили бы мы тогда к берегу, а не к неизвестному острову, ставшему нашей темницей... Наверное, мы бы с таким же успехом обустроили себе лагерь где-нибудь на берегу, собирали ягоды и грибы, купались, но не волновались о том, как нам оттуда выбраться, ведь даже без лодки всегда можно было дойти пешком обратно по суше, пусть это и заняло бы больше времени. Я вздрогнул, услышав плеск, и вскочил со своего места. ~ Неужели клюет? ~ Я готов был броситься к дереву и проверить сооруженную мной ловушку, но в поле моего зрения попали две птицы, вспорхнувшие над водой. Скорее всего, именно они были виновницами услышанного мной звука, а моя самодельная рыболовная сеть на минималках бесполезна. ~ Ну, по крайней мере, я попытался. Теперь можно и обратно. Там уже вода, наверное, вся выкипела. ~ Только я собирался уйти, забив на свой план, как плеск повторился, причем еще более громкий. Я метнулся к дереву, буквально пробежал по протянутому над водой стволу и, склонившись над тем участком, где была закреплена авоська, убедился, что внутри и правда кто-то есть. И, кажется, рыб было несколько! Дрожащими руками я стал снимать авоську, стараясь сделать так, чтобы она не уплыла с моей добычей и чтобы рыба не выпуталась. Удивительно, но в этом деле мне сопутствовала удача, и, хоть одна из рыбин и хлестнула меня несколько раз своим скользким холодным хвостом, авоську я всё-таки достал. Три подлещика и какая-то рыбешка помельче, чудом не выскальзывающая сквозь сетку, были моей добычей. На двоих, наверное, этого было мало, но я даже на такое не рассчитывал. По-видимому, на сетке остались какие-то крошки, привлекшие рыб, и они заплыли внутрь, оказавшись в ловушке. Не помня себя от радости, я спрыгнул с дерева и рванул обратно в лагерь, крепко держа сетку, в которой еще дергалась обреченная на съедение рыба. Дорога обратно показалась мне намного быстрее. Вскоре впереди уже показался наш песчаный пляж со следом от пропавшей лодки. Семён: Славя! Славя! Крикнул я, побежав к лагерю и представляя, как удивлена будет пионерка. Так и оказалось. Когда я выбежал к палатке, у которой горел костер, то увидел светловолосую девушку. Крайне взволнованную. Или даже сердитую. Посмотрев на меня, она нахмурилась. Славя: И куда ты пропал, ни о чем мне не сказав? Кажется, она готова была меня отчитать, но я опередил ее, продемонстрировав свой улов. Лицо Слави снова приобрело изумленное выражение, и она, взяв у меня авоську, заглянула внутрь, не веря своим глазам. Славя: Как ты... Семён: Дед рассказывал, что есть такой метод. Но не думал, что когда-нибудь опробую его сам. Это было правдой. Мысль родилась у меня не на пустом месте. Как-то дедушка поведал мне о том, как они с бабушкой отдыхали на природе. И, используя авоську, бабушка умудрилась наловить больше, чем он с удочкой. Вот такая вот история сейчас спасла нас от голодной участи. И, кажется, Славя была рада еще больше, чем я сам. Славя: Молодец твой дедушка. И ты молодец, Сёма! Сказала она, с нежностью посмотрев на меня и, наклонившись, поцеловала меня в щеку. Стало тепло и легко на сердце. Будто всё как и должно быть. Я обеспечиваю любимую девушку жизненными благами, а она благодарит меня за это своей любовью... Пускай это и был лишь поцелуй в щеку, я понял, что запомню его на всю жизнь. Славя: Ты отдохни, выпей чаю. Я налила его в термос, чтобы не остыл. Ну а я займусь ужином. Такие условия меня более чем устраивали. Устроившись на пенке и взяв термос, я смог расслабиться. Приятно было выпить горячего, сидя у костра. Было в этом что-то волшебное. Сидишь, пьешь, а над тобою целая россыпь ярких звезд. А в костре танцует согревающее пламя и потрескивают угольки... В моей жизни, утрированно городской жизни, я бы сказал, таких ощущений очень не хватало. Славя на это время исчезла, и что именно она творила с рыбой, для меня осталось загадкой. Но когда девушка вернулась, обработанная должным образом рыба уже была нанизана на деревянные прутья, заменившие нам сетку или шампуры. Славя: Держи. Она села рядом и протянула мне один прутик с двумя более крупными рыбинами. Себе она выбрала тех, что поменьше, но я спорить не стал. В конце концов, невелика была разница в нашей скромной вечерней трапезе. Но сперва рыбу надо было пожарить, к чему мы и приступили, протянув импровизированные шампуры над костром, где уже погас огонь, но угли давали достаточное количество жара. Семён: Кажется, несмотря ни на что, этот день не так уж плох? Улыбнулся я, посмотрев на пионерку, в глазах которой сверкали счастливые искорки. Кажется, сейчас она хотя бы на время забыла обо всем, что тревожило ее утром, и, тем более, о том, что тяготило нас с момента исчезновения лодки. Славя: Замечательный день. И всё благодаря тебе. Ее ответ немало меня удивил. Я уже вконец убедил себя, что испортил ей день, каникулы в лагере и жизнь в целом. Славя: Ты очень заботливый, Сёма. И пускай тебе часто не везет, ты добр, и за это удача улыбается тебе в самый ответственный момент. И ты делаешь именно то, что нужно. Выслушав ее слова, я невольно засмотрелся на девушку. Может быть, она была права, и на самом деле я никакой не неудачник? Может, удача просто ждет нужного момента, чтобы повернуться ко мне лицом? И может, в самые важные моменты Фортуна и правда всегда на моей стороне? Пожалуй, сейчас был идеальный момент это проверить. Слова Слави придали мне смелости, и я только было хотел податься вперед, чтобы нежно поцеловать ее прямо в губы, как вдруг... Славя: Ой, Сёма, у тебя рыба на угли легла. Сожжешь ведь! Я слишком увлекся и, видимо, опустил «шампур» слишком низко, отчего рыба, которую я жарил, зашипела. Я поспешно поднял ее вверх и перевернул. Потери были не критичными, но момент был упущен. Девушка вопросительно посмотрела на меня, словно подозревала о чем-то. Славя: Ты хотел что-то спросить или... Семён: Нет... Ничего. Я думаю, готово. Славя: Да, я тоже. Приятного аппетита! Семён: И тебе! Отозвался я, и мы принялись за трапезу. Рыба оказалась очень даже ничего, учитывая, что я ее не слишком любил и в иной ситуации предпочел бы какое-нибудь мясо. Но сейчас, когда у меня не было ничего, кроме этой рыбы и Слави, сидящей рядом, наш ужин показался мне самым вкусным на свете. Когда мы закончили, угольки уже начали прогорать, и жар от них был не таким сильным. Я зевнул и, не успев закрыть рот ладонью, заразил своим зевком и пионерку. Мы встали с пенки и помогли друг другу помыть руки, по очереди полив свеженабранной водой из котелка. Славя: Ну, кажется, пора спать. Правда, спальник у меня один. Семён: Не беда, я думаю, в одежде не замерзну. А если застегнемся и надышим немного, то внутри будет довольно тепло. Славя: Он большой, вдвоем поместимся. Если ты, конечно, не имеешь ничего против. Я готов был взлететь от счастья, но восторженно орать во все горло было бы очень странно. Особенно перед пионеркой, которая ждала моего ответа. Семён: Спасибо. Конечно, я за, если тебе будет так удобно. Затащив пенку внутрь и расстелив на ней спальник, мы расстегнули его, и Славя сняла юбку. Я запоздало отвернулся, но все же ее белоснежное нижнее белье успело зацепить мой взгляд. Девушка потянулась к рубашке и вопросительно посмотрела на меня. Славя: А ты чего не раздеваешься? ~ Ну разумеется, о том, что на мне нет трусов, я вспомню только сейчас. ~ Семён: Ну... Не хочу тебя смущать. Произнес я, с трудом отворачиваясь, чтобы не видеть, как девушка снимает рубашку. Я не был уверен, есть ли на ней бюстгальтер, поэтому боялся вновь посмотреть на Славю. Славя: Брось, Сёма. Все свои. К тому же тут темно. Семён: Давай я в брюках лягу? Славя: Ты как будто боишься меня. Хочешь в брюках - давай в брюках, но так ты запаришься. Хочешь - я закрою глаза. Девушка, вздохнув, легла и повернулась к стенке. Свободная часть спальника приглашающе была открыта. Семён: Ладно. Пробормотал я неуверенно, расстегнув рубашку и избавившись от нее, а потом, помедлив, сняв и брюки. Я торопливо залез в спальник, ложась к Славе спиной. Спальник действительно оказался достаточно вместительным для нас обоих. Видимо, по своей задумке он был двухместным. Славя: Так-то лучше. Спокойной ночи, Сёма. Семён: И тебе спокойной ночи. Улыбнувшись, произнес я. Чувствуя спиной тепло ее тела, я закрыл глаза. Вспоминая все, что произошло за сегодняшний непростой день, я быстро задремал, и последней моей мыслью была надежда на то, что я не помешаю пионерке своим храпом...***
День 7 (Славя)
Мне снился сон... Приятный сон, навеянный присутствием Слави столь близко со мной. В моем сне вечер закончился иначе, и у нашего заползания в палатку после ужина было приятное продолжение. Слишком приятное, чтобы оно было правдой. Но у всего приятного есть свой конец. И, к худу или добру, концом стал Толик, влезающий в нашу палатку именно тогда, когда мы хотели перейти от поцелуев и обниманий к самому интересному. Я резко открыл глаза, обнаружив, что я в той же палатке, только совсем один... Слави не было рядом. Впрочем, оно же и к лучшему, а то было бы неловко скрывать от нее свое утреннее возбуждение. Протерев глаза, я обнаружил свои высохшие после вчерашних купаний трусы, заботливо занесенные Славей в палатку. ~ Чёрт! Значит, она знает, что я... ~ Пронеслась ужасающая меня мысль в моем сознании. Я подумал о том, как же сложно будет теперь смотреть ей в глаза... Но поправить уже ничего было нельзя. Я оделся и пополз к открытому Славей выходу из палатки, в который вместе со свежим утренним воздухом пробивались солнечные лучи. Оказавшись на улице и сразу зажмурившись от слишком яркого света, понял, что уже не раннее утро. Судя по всему, я проспал достаточно долго, несмотря на то, что моим фантазиям помешал Толик. Солнце уже светило вовсю, и я почувствовал, что в пионерской форме мне жарковато... ~ Но где же Славя? Как давно она проснулась? ~ В нашем лагере пионерки не оказалось, и я подумал, что, возможно, она купается. Значит, следует поискать ее на берегу. Я оказался прав: девушка оказалась на нашем пляже. Но она не купалась, а занималась тем, что кидала в реку камешки, пытаясь сделать так, чтобы они несколько раз подскочили на поверхности воды. Девушке, по-видимому, тоже было жарко, и она была одета не в пионерскую форму, а в коротенькую майку и трусики, которые мне вчера уже довелось видеть. Я сглотнул, почувствовав, что, когда Славя в таком облачении, мне будет сложнее держать себя в руках рядом с ней. Тяга к девушке во мне только выросла, если сравнивать с прошлым днем, который был полон неловких моментов, сблизивших нас. А чего стоила ночевка в одной палатке в одном спальнике... Славя: О, Сёма, доброе утро! Хорошо выспался? Увидев меня, пионерка улыбнулась, и я подошел к ней ближе, стараясь не слишком пялиться. Семён: Привет. Да, спал как убитый. А ты давно встала? Славя: Пару часиков назад. Я решил не спрашивать, чем занималась девушка все это время, хотя мне было интересно, как она провела утро. Я задумчиво посмотрел на горку камешков на песке. Семён: А что ты делаешь? Славя: Камешки кидаю, пытаюсь сделать так, чтобы они прыгали по воде. Хочешь попробовать? Семён: Э... Ну давай. Согласился я и нагнулся за камешком. Повернувшись к реке, я замахнулся и со всей силы запустил его в воду. После одного единственного большого плюха камень скрылся под водой где-то вдалеке. Девушка рассмеялась и тоже взяла камешек. Славя: Ты немного не так делаешь. Смотри. Она продемонстрировала мне камень в руке, расположив указательный палец на его ребре. Плоские стороны она держала большим пальцем с одной стороны и средним с другой. После этого она повернулась к реке и аккуратно пустила его в полет крученым броском сбоку. Камешек четыре раза ударился об воду, отскакивая от нее и продолжая путь, а после этого утонул. Семён: Ого! Да ты мастер! Славя: Да нет, ты тоже попрактикуйся, и даже лучше получится. Я кивнул и, взяв камешек так, как это делала Славя, попробовал повторить ее маневр. У меня получилось два отскока. Со следующей попытки было уже три. Славя: Ого! У тебя начинает получаться. Давай сыграем в «кто больше блинчиков пустит»? Я догадался, что под блинчиками и имеются в виду плоские камни и бросание их в реку. Стало быть, пионерка предлагала посоревноваться? Я никогда не любил соревнования любого типа, но как я мог отказать этой очаровательной девушке? Семён: Давай. Просто на интерес? Славя: Давай лучше на желание? Предложила она. Играть во что-то на желание я не любил еще больше, но, с другой стороны, почему бы и нет? ~ Вряд ли она сможет загадать мне что-то позорное или невыполнимое на этом острове. Да и не станет, наверное. Ну а если победа будет за мной... ~ У меня возникла сразу масса желаний, которые чисто теоретически можно было бы загадать. Но все они были до жути пошлыми, и вряд ли я осмелюсь озвучить это пионерке. К тому же не стоило портить наши с ней хорошие отношения. Семён: Ну давай. Согласился я. Условились сделать по три попытки. Тот, кто совершит лучший бросок, исполнит желание другого. Думаю, было с самого начала понятно, кто победит. Моим рекордом было четыре отскока камня от воды, и я испытал гордость, что нагнал Славю. Но сама она ушла далеко вперед, достигнув впечатляющего результата: шесть отскоков. Семён: Ты победила. Ну что, какое будет твое желание? Она подумала немного и усмехнулась. Славя: Извини, пока не придумала. Давай потом. Я согласился. В животе заурчало, и девушка виновато посмотрела на меня. Славя: Ой, Сёма, извини. Ты тут голодный стоишь, а я пристаю к тебе со своими камушками и играми. Семён: Глупости все это. Здорово сыграли. И я рад, что чему-то научился. Успокоил ее я. Последнее девушке определенно было приятно слышать. Насколько я помнил, она говорила мне, что хочет стать учительницей. Похоже, пионерке польстило, что я в каком-то смысле стал ее учеником. Славя: Я тебя многому научить могу. Если захочешь. Отозвала девушка, покраснев. Мои мысли, конечно, сразу ушли не в то русло. Славя: Готовить, например. Только вряд ли тут у нас будет большой ассортимент блюд. Она вспомнила, что я голоден, и снова виновато улыбнулась. Славя: Я тут яблок нашла. Ими можно позавтракать. Я пойду чай поставлю. Вот, держи. Догоняй. Девушка протянула мне зубной порошок и пошла в лагерь. Я задумчиво посмотрел на зубной порошок и принял решение почистить зубы пальцем. Свои принадлежности для умываний, в том числе зубную щетку, я благополучно оставил тогда в столовой, отправившись утешать Славю. Почистив зубы, умывшись в реке и взбодрившись, я поспешил за Славей. Яблоками, конечно, не наешься, но это лучше, чем ничего. А потом можно будет отправляться на рыбалку, чтобы раздобыть нам что-нибудь на обед. Вернувшись в лагерь, я заметил висящую на кусте юбку. Конечно, такой объект не мог остаться без моего внимания, поэтому Славя, кипятящая воду для чая, напряглась. Славя: Семён... Если я тебя в таком виде смущаю, я могу одеться... Семён: Нет! Ни в коем случае! Выпалил я и замялся, не зная, что добавить, чтобы моя реплика не казалась девушке такой странной. Семён: ...Не беспокойся обо мне. Девушка рассмеялась. Вскоре чай был готов, и мы сидели на вытащенной из палатки пенке перед костром. Славя угостила меня яблоками, которые она нашла на острове. Они были сочные и сладкие. Меня посетила мысль, что Эдемовы яблоки по вкусу, наверное, были такими же. ~ Интересно, что еще для нас хранит этот остров? ~ Мы допили чай и сидели, глядя на огонь. Девушка рассказывала мне о своей семье. О своем брате, сестренке, родителях. Упомянула и пару забавных случаев из школы. Но когда очередь дошла до меня, я замялся. Славя: Неужели тебе совсем нечего мне поведать? ~ Да нет, наоборот, очень много всего. Только ты меня после этого сумасшедшим считать будешь. ~ Семён: Ну, не знаю. В моей жизни было мало запоминающихся моментов... До встречи с тобой. Девушка взглянула на меня с лукавой улыбкой. Похоже, ей понравилось, что я продолжаю делать ей комплименты. Славя: Сема, ты прямо красный как рак! Запаришься, бедный. Сними форму, не стесняйся. Семён: Что? Я? Да это не из-за этого. Выпалил я, чувствуя, что дышать становится тяжело, — либо из-за пионерского галстука, который я туговато затянул, либо от смущения за собственные слова. Славя: А в палатке-то разделся. Засмеялась Славя искренне, без какого-либо упрека в мою сторону. Я покраснел еще гуще и поспешил освободиться от галстука, поскольку его хватка на моей шее была уже невыносима. Славя: Молодец, и рубашку тоже снимай. Тебе полезно позагорать. Полезно-то оно, может быть, и полезно, но загорать я не любил. Так уж сложилось, что я стеснялся лежать на пляже, демонстрируя всем свое некрасивое тело. Но невинный и сочувствующий взгляд девушки убедил меня, что в ее компании я и правда могу позволить себе снять рубашку. С брюками я решил не расставаться по понятной мужицкой причине, но Славя не стала настаивать. Славя: Вот умница! Мы с тобой стоим друг друга. Видела бы нас Ольга Дмитриевна, сразу одела бы в шубы и загрузила мешками с сахаром. Я усмехнулся. Пожалуй, видя нас, полуголых меня и Славю, в компании друг друга, вожатая и правда отреагировала бы бурно. Но тут ее не было, и мы могли дышать спокойно. Семён: Ты обошла весь остров в поисках этих яблок? Решил я сменить тему. Пионерка наградила меня улыбкой и помотала головой. Славя: Далеко я не ходила, просто немного прогулялась и нашла яблоню. Может быть, сходим исследовать остров? Кто знает, какие тайны нас еще тут ждут? Девушка кивнула. В ее глазах загорелись искорки авантюризма. Славя: Давай. Я только схожу обувь надену и вещи соберу. Я только сейчас обратил внимание на то, что все это время она ходила босиком. Семён: Рюкзак с собой не бери. А вот авоську можно на всякий случай. Славя: Хорошо. Девушка отправилась в палатку, а я задумался о предстоящем приключении. Остров был небольшим, но мы еще не исследовали его, разве что оплыли вокруг. Если немного углубиться, вполне возможно, что мы наткнемся на что-нибудь интересное. А вдруг здесь, к примеру, зарыт клад? Я замечтался и совсем забыл о Славе, пока та не вылезла из палатки. Вид у нее был весьма удивленный. Славя: Семён, это что? Я это под спальником нашла. Девушка продемонстрировала мне мой смартфон, который, видимо, выпал из моего кармана, когда я одевался. Я вздрогнул, не зная, что ей ответить. ~ Неужели мне всё-таки придется рассказать всю правду? ~ Девушка стала намного ближе мне за последние дни, и я понимал, что рано или поздно мне придется рассказать ей свою странную историю. Но почему этот момент настал именно сейчас? Семён: Мой телефон... Девушка посмотрела на странный предмет, а потом на меня. Кажется, она мне не поверила. Славя: Телефон? Да где же телефоны такие бывают? А где кнопки? Почему он такой маленький? Я подумал, что, наверное, лучше ей во время прослушивания этой истории сесть. Но тогда мы просидим здесь очень долго и потеряем массу времени. Семён: По дороге расскажу. Вздохнул я, поднимаясь. Девушка, помедлив, кивнула и протянула мне странный, по ее мнению, предмет, который я убрал в карман. Мы вышли на берег и пошли не туда, где я вчера поймал рыбу, а в противоположную сторону. Идея пройти остров насквозь была нами благополучно забыта. Славя нетерпеливо посматривала на меня, ступая рядом. Семён: Телефон этот не из этого времени. Он из будущего. Как и я сам. Славя: Из будущего? Ты, наверное, решил пошутить? Я заверил ее в обратном и начал рассказывать. Сперва я рассказал о своем времени, описал, не вдаваясь в особые детали, свою жизнь. Потом я приступил к самой сложной части - своему попаданию в лагерь. Я рассказал о странном автобусе без водителя, про свою встречу с Толиком, про то, как со всеми познакомился и как удивил меня пионерлагерь, так не похожий на все, что я знал в своей жизни. Потом я напомнил ей о том, как мы искали Толика и рассказал о встрече с таинственным Юлием, о котором благополучно забыл, как о страшном кошмаре, и не вспоминал до настоящего момента. Славя: Это был бомж?! Семён: Да. С ушами и хвостом. Как у кошки. Он отобрал у меня деньги и нашу еду. Славя: Не может быть... А я потом думала, куда мои припасы тогда пропали. Семён: Я видел его на остановке. И он как-то связан с моим попаданием в лагерь. Думаю, он и перенес меня в эту вселенную. Славя: Вселенную? Но это обычный лагерь... И самый обычный мир. Я другого никогда не знала. Хочешь сказать, тут всё ненастоящее? И я тоже? Я поспешил ее успокоить, заверив в обратном. Семён: Не знаю. Нет... Тут всё такое же настоящее, как и в моем мире. Даже еще более настоящее. И ты... Самое настоящее, что было в моей жизни. Благодаря тебе я уже и забыл о желании вернуться домой. Славя: Сёма... Произнесла девушка, смущенно отводя взгляд. Пожалуй, эти слова я сказал не подумав, но они шли от всего сердца. И девушка почувствовала это. Но поцеловать ее сейчас, после такого признания, у меня не получилось. Я не чувствовал в себе достаточно уверенности и не смог даже прикоснуться к ней. И ее что-то останавливало. Может она не испытывала ко мне тех же чувств, что я к ней. А может быть, она желала сохранить верность Толику... Славя: Спасибо. Мне приятно это слышать... Но... Семён: Извини, если что. Я пойму, если ты впредь не захочешь такое выслушивать. Она вопросительно посмотрела на меня, и я, не выдержав под напором своей обиды за то, что я такой бесхребетный, добавил. Семён: К тому же я слышал... У тебя парень появился. Славя: Парень?! У меня?! Девушка была в полном шоке, а это, в свою очередь, немного вогнало в ступор меня. Семён: Ну, вы же с Толиком теперь это... Славя: Мы? С Толиком? Девушка рассмеялась. Кажется, даже ее манера держать себя в руках дала слабину, и она чуть не согнулась пополам от накатывающего на нее неудержимого веселья. Семён: Толик... Он сказал, что у него появилась девушка. Славя: Сёма, пощади... Толик - хороший мальчик, но меня он не интересует. Да, я заметила, что он сблизился с одной пионеркой, но с чего ты вдруг взял, что это я? У меня будто гора с плеч свалилась. Мне стало смешно от своей глупости и абсурдности ситуации, и теперь мы со Славей засмеялись вдвоем. Славя: А почему ты заговорил о парне? Застенчиво поинтересовалась пионерка, что заставило меня резко перестать смеяться. Я не знал, что ответить... Но, кажется, Славя подводила меня к тому самому моменту, когда мне придется отважиться и повторить свое признание в уже менее завуалированной форме. Я так засмотрелся на нее и так старательно думал над ответом, что не заметил корня дерева, об который споткнулся. Я попытался уцепиться за что-то, что было поблизости. А поблизости была только Славя, поэтому она полетела вниз прямо со мной. Приземление на траву было довольно мягким, особенно для Слави, которая упала прямо на меня. Наши взгляды встретились, и вдруг меня посетило чувство дежавю: подобное уже происходило в библиотеке. Похоже, не я один вспомнил о прошлом падении Слави на меня, и девушка, которая была так близко, замерла, глядя в мое лицо. ~ Что она пытается во мне разглядеть и почему не слезает? ~ Пронеслось у меня в мыслях, а в следующий момент замер я, потому что Славя медленно приблизилась ко мне. Она закрыла глаза и нежно прильнула своими губами к моим. В этот момент мои руки сработали автоматически, и я обнял ее, отвечая на поцелуй. Ее мягкие горячие губы были сладки, как зрелая малина, а язык, которым девушка осторожно попыталась разнообразить наш поцелуй, и вовсе свел меня с ума. Я готов был взорваться от притока адреналина, но он толкал меня на решительные действия, поэтому я осмелился прижать к себе девушку, осторожно перекатиться на бок, а потом оказаться сверху. Упираясь в траву, чтобы не раздавить мое нежное сокровище, я проявил более настойчивую инициативу в поцелуе, и в итоге наши языки начали соприкасаться, изучая друг друга в прерывистом танце. Я почувствовал, что от нахлынувшей на меня страсти мне уже сложно дышать. Подумав, что и девушке необходим перерыв, я осторожно оторвался от нее. Румяная красавица смотрела на меня снизу вверх и улыбалась. Кажется, она была вполне довольна произошедшим. А уж как был доволен я - и так понятно. Семён: Это было потрясающе... Славя: Спасибо. Мне тоже понравилось. Ждала, когда же ты все-таки решишься... Семён: То есть... Всё это время я действительно тебе нравился, и ты ждала от меня первого шага? Славя: Но то падение всё решило за нас. Я хотел было предложить продолжить наше увлекательное занятие, но побоялся показаться Славе слишком навязчивым и нетерпеливым. Славя: Ты не ушибся? Семён: Нет. А ты? Отозвался я, ложась рядом с ней. Я посмотрел на небо, на котором продолжало ярко светить солнце и медленно плыли облака. Славя: Тоже нет. Но я думаю, после этого падения всё изменится. Она была права. Теперь всё прояснилось, будто дуновение ветра неожиданной удачи смело все облака сомнений между мной и Славей. Семён: Не буду теперь ревновать тебя к Толику. Славя усмехнулась. Славя: И это всё? Семён: Нет. Теперь я полюблю свою жизнь, ведь в ней есть ты... Славя: Даже если этот лагерь, эта жизнь и я ненастоящие? Спросила Славя с беспокойством. Я знал, как волнует ее эта тема. С того момента, как я рассказал обо всем, что девушка продолжала обдумывать, она уже спрашивала меня несколько раз, считаю ли я, что сейчас нахожусь во сне. Семён: Тогда получится, что и я, раз попал сюда и до сих пор здесь, ненастоящий. И мы отлично подойдем друг другу. Попытался пошутить я. Славя вздохнула и снова посмотрела на небо. А я, замечтавшись, почувствовал в себе смелость и снова наклонился над ней, чтобы поцеловать. Но девушка случайно помешала этому, решив задать мне вопрос. Славя: Так и будем тут валяться? Мы же хотели исследовать наш новый дом! Семён: Ты уже называешь его нашим новым домом? Для меня это было приятной неожиданностью. Похоже, Славя со вчерашнего дня не вспоминала о том, что мы - заложники ситуации, и не думала о том, как нам отсюда выбраться. Славя: А разве не так? Крыша над головой. Ты, я, хорошая погода. Я улыбнулся и понял, что она права. Я тоже чувствовал, что мой дом в широком смысле этого слова теперь всегда будет рядом со Славей, куда бы мы ни пошли. Но моя фантазия уже нарисовала мне другой остров, у теплого моря, с деревянным домиком на берегу. И возле всей этой красоты на фоне нашего прекрасного жилища, волн и прочих пейзажных красот, о которых я раньше и не задумывался, была она... Славя была в легком платье. Со счастливой улыбкой на лице девушка приглашала меня следовать за собой... Наверное, это мимолетное видение отражало всю суть моей к ней тяги. Она была солнцем, делающим всё вокруг меня светлым, теплым и уютным. Но то было второстепенно, ведь на переднем плане для меня существовала лишь она одна... Славя: Сёма, ты что задумался? Слова девушки вырвали меня из одной сказки, в которой я воображал наше счастливое будущее, в другую, где у нас всё только начиналось, и я не собирался упускать ни единого момента. С этого дня моя жизнь изменится навсегда! Семён: Ты права. Ну что, идем дальше? Она кивнула, и мы поднялись, отправившись дальше. Мы держались за руки и вели непринужденную беседу, пробираясь дальше по берегу острова. Я чувствовал себя самым счастливым человеком и совсем забыл о времени. Так, незаметно для нас обоих, мы достигли другого края острова, откуда открывался вид на уходящую вдаль реку, противоположный берег и другие острова. Я еще раз изумился тому, насколько широкая эта река. Славя вопросительно посмотрела на меня. Славя: Мы разве видели это место, когда плыли вокруг острова? Семён: Не помню. Наверное, отвлеклись на что-то и не заметили. Но тут здорово. Здесь и правда было отлично. Деревья, заканчивающиеся в нескольких метрах от пологого песчаного пляжа, отбрасывали приятную тень. Течение здесь было еще слабее, чем на нашем пляже. За время пути мы изрядно утомились. Славя: Окунемся? Я не стал отказываться. Славя удалилась в лес, чтобы переодеться. Зная, чем все закончится, она взяла с собой в авоське купальник и полотенце. Что ж, очень предусмотрительно. Я тем временем успел снять брюки. Рубашка моя и так осталась в лагере. Я подошел к краю берега и потрогал воду ногой. ~ Тёплая. Можно заходить. Но теперь я, наверное, дождусь Славю. ~ Я поймал себя на мысли, что стеснение перед девушкой постепенно отступает, будто наш поцелуй, кстати, первый поцелуй в моей жизни, стёр грани, которые я раньше боялся преодолевать. Девушка вернулась. Похоже, она тоже думала, что я зайду в воду раньше, но то наблюдение, что я решил поступить иначе, обрадовало ее. Славя: Чего не заходишь? Решил дождаться меня? Семён: Да, мне хочется зайти вместе с тобой. Признался я, осмелившись вновь протянуть ей руку. Наши пальцы сцепились, и девушка кивнула на речку, ждавшую нас в свои объятия. Славя: Ну, тогда пойдем. Мы заходили медленно, но уверенно. Я, привыкший врываться в воду на максимальной скорости, чтобы не бороться с холодом, вынужден был поумерить пыл и последовать примеру Слави, любившей наслаждаться моментом. Но, как я уже заметил, вода тут была теплее, чем с нашей стороны, и вскоре мы вошли уже по грудь. Пришло время отпускать руку девушки, что я запоздало и сделал. Славя: Ты как будто боишься меня отпускать... Семён: Так и есть. Мне с трудом верится в происходящее. Жизнь превратилась в мечту. Стала такой, какой и должна быть. Славя: Надеюсь, ты снова не думаешь, что я ненастоящая? Спросила Славя, подходя ближе. Ее руки легли на мои плечи, а лицо оказалось прямо передо мной. В грудь мне уперлись два упругих бугра, а еще я ощутил прикосновение ноги Слави, которой она будто случайно об меня легонько потерлась. Я понял, как нужно действовать в этой ситуации, и вместо ответа поцеловал ее, прижимая к себе. Так мы и стояли в воде, наслаждаясь губами друг друга, и делали это уже более уверенно, чем в прошлый раз. Но ощущения были столь же яркими, как и тогда. Я уже сейчас знал, что никогда не устану от этих поцелуев... Но даже в такой теплой воде долго не простоишь, и Славя, легонько оттолкнувшись, отплыла от меня. Я хотел продолжения банкета и бросился вдогонку. Она, заметив это, захихикала и ускорила темп. Так мы и плавали, весело смеясь, перекрикиваясь и иногда плескаясь друг в друга водой. В итоге всё закончилось тем, что я выдохся и, почувствовав, что начинаю замерзать, начал выходить из воды. Девушка последовала за мной, и вышли мы тоже одновременно. Славя: Устал? Семён: Немного. Признался я, садясь на песок. Славя тем временем подошла к авоське, оставленной нами на берегу, и достала оттуда полотенце, которым я ее вчера вытирал. К моему удивлению, она не стала вытираться сама, а подошла ко мне и, накинув мне его на голову, стала вытирать мои волосы, успевшие промокнуть после нескольких нырков. Семён: Что ты делаешь? Когда она сняла полотенце с моей головы, я увидел ее смущенное лицо. Славя: Ну... Ты же меня вытирал. Хотела отплатить тебе тем же. Я улыбнулся и позволил ей продолжать. Затем настала моя очередь, и я, аккуратно приняв из рук Слави полотенце, приступил к делу. Наверное, я вытирал ее очень старательно, ведь в процессе смог ощупать практически везде (в разумных пределах). Девушка не сопротивлялась и потом, заметив, что я снова весь красный, окинула насмешливо-сочувствующим взглядом и отправилась переодеваться в лес. Когда она вернулась, я уже успел снять и выжать трусы. Мокрые вещи были положены в авоську, и мы задумались над тем, как дальше проводить свой досуг. У меня, конечно, после нашего купания, поцелуев, тесных обниманий и вытирания Слави были свои мысли на этот счет, но озвучивать я их не стал. Вряд ли Славя захочет торопить события. Мы и так уже сделали большой шаг вперед. Нужно было просто наслаждаться моментом. Славя: О, а давай сделаем песочный замок? Предложила девушка. Я бросил на нее недоуменный взгляд. Обычно такая собранная, пусть и веселая, она немало удивила меня таким предложением. Увидев мои сомнения, она расстроилась, и тогда я поспешил согласиться. Славя: Детская мечта. Всегда хотела побывать на море и сделать это. Но у нас с родителями никак не получалось выбраться. А последнюю путевку им дали на двоих, и меня оставили за старшую. Песок на нашем пляже в пионерлагере есть, но, сам понимаешь, на глазах у младших мне, помощнице вожатой, таким заниматься не стоит. А здесь, пусть и не море, но я чувствую, будто мои желания тут сбываются. Пора бы и эту мечту исполнить. Рассказывала она, пока я лепил из мокроватого песка конструкцию, напоминающую скорее кулич, чем замок. Я проникся сочувствием к девушке. Получается, она никогда не была на море? Мне хотелось сказать ей, что мы обязательно отправимся на море вместе, но я решил не заговаривать о покидании острова. Но было еще кое-что, чем я мог ответить. Семён: Кстати, о желаниях. Я ведь одно твое желание исполнить должен. Ты придумала, что хочешь? Славя: Пока нет, извини. Мне еще подумать надо. Я кивнул, думая, какая она удивительная. Будь на месте Слави какая-нибудь самая средняя девушка из моего времени, желанием была бы какая-нибудь глупость, пошлость либо в самом страшном случае новый айфон без экрана и кнопки включения. Славя же действительно размышляла над тем, что хочет, хотя и выбор здесь, на острове, был невелик. Мы провозились с замком еще около часа, превратив его из непонятно чего в действительно шедевральный памятник песочной архитектуры. На башенках даже были флажки, сделанные из листьев, а вокруг замка – ров, который мы заполнили водой, начерпав ее из реки ладонями. Когда дело было сделано, мы обратили внимание на то, что солнце постепенно стало клониться к закату. Время пролетело незаметно. А вот чувство голода проснулось в нас обоих, и мы приняли решение пойти туда, где мне повезло с рыбалкой. Ни на что не отвлекаясь, мы двинулись дальше вдоль берега и в конечном итоге добрались до пункта назначения. Славя с удивлением пронаблюдала, как я ловко пробираюсь по уходящему в воду дереву к проверенным на практике веткам, где можно было закрепить авоську. Мокрые вещи и полотенце мы, разумеется, заранее выгрузили. Когда я вернулся, она похвалила меня за изобретательность, а я лишь скромно напомнил, что эта идея пришла ко мне лишь благодаря истории, которую мне рассказывал в свое время дед. Сев на берегу, мы стали ждать. А ждать пришлось долго, и я заволновался, что на этот раз у меня с уловом ничего не выйдет. Вот обидно будет так опростоволоситься перед девушкой, на которую я произвел такое впечатление. Славя заметила это и посмотрела на меня, улыбаясь. Славя: Расслабься, Сёма. Я не очень голодна, могу и потерпеть. Я ведь понимаю, что вот так сразу, по волшебству, ничего не случается. Я благодарно кивнул, принимая это к сведению. Мне повезло, ведь пионерка была самым понимающим человеком из всех, кого я встречал. Впрочем, по поводу того, что «по волшебству ничего не случается» я мог бы поспорить. Прекрасным доказательством, что все-таки «случается», был сегодняшний день, самый запоминающийся из всех тех, что я провёл в этом удивительном мире. Девушка пододвинулась ко мне ближе, я обнял ее рукой и поцеловал в щеку, после чего Славя положила мне голову на плечо. Славя: Расскажи еще про свой мир. Семён: Да нечего особо рассказывать. Твой лучше. Но если тебе интересно, слушай... Я продолжил рассказ, стараясь выбирать для Слави самые интересные темы и не вдаваясь в подробности о том, какие беды свалились на наш мир в первой четверти двадцать первого века. Я прекрасно помнил о желании пионерки стать учительницей, поэтому рассказ о том, что ждет преподавателей в будущем, был очень кстати. Семён: ...А еще в школах ввели электронные дневники, чтобы родители могли отслеживать успеваемость своих детишек. Туда выставляют отметки, рассылают домашнее задание и всё такое. Славя: Ого! Ну это здорово, ребятам меньше придется таскать в рюкзаке. Семён: Это да, по идее, так оно и должно работать. Но могу тебе сразу сказать, что старые дневники остались в ходу. А в электронный школьникам лезть лень, а родителям – тем более. По крайней мере, так было, когда я учился. Не знаю, как сейчас. Столько всего изменилось... Турникетов везде понаставили, учатся по каким-то индивидуальным планам, сдают профильные и непрофильные экзамены... Славя: Если для тебя это сложно, то мне точно будет нелегко привыкнуть. Кстати, раз ты в институте учился, получается, ты старше меня? Я уже успел рассказать ей о своем таинственном омоложении, но, кажется, она так и не поняла, сколько мне было. Семён: Я выгляжу довольно молодо для своих пятидесяти. Глаза Слави округлились, и я захохотал. Она, кажется, подумала, что я опустил значительную часть истории, и сейчас поведаю ей жуткую правду, от которой она не оправится, даже после выслушанной ею истории о другом мире и времени. Семён: Расслабься, я ведь шучу. Мне было немногим больше двадцати. Хотя часто я чувствовал себя немощным ворчливым стариком. Это видно в твоем взгляде... Было видно. Сейчас уже нет. Я знал, что все эти перемены – ее заслуга. Семён: Не важно, кто старше, ты куда лучше приспособлена к жизни. Ты молодец. Всё умеешь, со всем справляешься, хорошо ладишь с людьми и имеешь планы на будущее." Я замялся, поняв, что такие речи характеризуют меня с полностью обратной стороны. Не хотелось мне сейчас рассуждать перед ней о своей замкнутости и никчемности. Девушка внимательно посмотрела на меня. Славя: И ты таким станешь, если захочешь. Семён: Только если ты будешь рядом. Славя: И курить не будешь? Семён: Не буду, обещаю! Она лучезарно улыбнулась. Похоже, именно это Славя и хотела услышать. Славя: Удивительный, наверное, твой мир. Там всё по-другому. Я хотела бы там побывать. Может, мы бы там встретились, и твоя жизнь стала бы немного счастливее. Семён: Намного счастливее. Заверил ее я и представил, как бы изменилась моя жизнь, сумей мы со Славей отправиться туда, откуда я пришел. Хотя ей вряд ли было бы просто приспособиться к новым условиям. Да и я вряд ли мог обеспечить ее всем, чего она заслуживала. И уж тем более жить с ней в том домике на берегу острова, который я себе сегодня представлял. Похоже, Славя задумалась о том же. Я посмотрел на нее, когда она взяла меня за руку и заглянула мне прямо в глаза. Славя: Сёма... Помнишь, ты обещал мне желание? Семён: Помню. Ты что-нибудь придумала? Славя: Да... Будь со мной и никуда не уходи. Я понимаю, ты скучаешь по своему миру и времени... Семён: Нет, мне уже ничего не нужно. Только ты. Плеск воды заставил меня замолчать. Семён: И ужин. Под веселый смех Слави я отправился за нашим уловом, который оказался еще более приличным, чем вчера. Похоже, мы так увлеклись разговором, что и не заметили, как в нашу подводную ловушку угодила рыба, а со временем ее стало еще больше. Славя: Ого... А мы это съедим? Семён: Не знаю, как ты, а я очень голоден. Пойдем скорее, а то скоро уже совсем стемнеет. Я оказался прав. Когда мы добрались до нашего пляжа, на остров уже опустилась вечерняя тьма. На небе начинали загораться звезды. Ощутимо похолодало. Мы сходили в лагерь, чтобы переодеться. Облачившись в форму и взяв с собой фонарик, Славя отправилась обратно на берег, чтобы почистить рыбу. Я же остался в лагере и принялся разжигать костер. К счастью, после вчерашнего дня в собранной нами куче дров осталось еще достаточно сухих веток. Вскоре огонь был уже достаточно ярким, и возле костра стало тепло. Я уж было хотел пойти за пионеркой и помочь ей, но Славя уже возвращалась. Как и вчера, мы сели у костра на походном коврике и начали жарить рыбу. Потом, когда пришло время приниматься за еду, мы поставили на огонь котелок с водой, и вскоре был готов и чай. Славя: Сёма... Спасибо за сегодняшний день. Он был волшебным. Я улыбнулся и поцеловал ее в щеку. Не знаю, что радовало меня больше: ее присутствие рядом или признание в том, что благодаря мне сегодня она чувствовала себя счастливой, несмотря на все обстоятельства нашего попадания на остров. Пожалуй, все-таки первое. Это ощущение было чем-то абсолютно новым, и сейчас я знал, что именно этого мне не хватало в жизни. Семён: И я так думаю. Это тебе спасибо. У меня для тебя есть еще один сюрприз. Подожду тебя в палатке. Как допьешь - приходи. Произнесла она с загадочной улыбкой на лице и покинула меня. Я сглотнул, догадываясь, о каком сюрпризе она может говорить. Неужели девушка так быстро созрела для того, чтобы перейти на новый уровень отношений? А мне казалось, в СССР такого не случалось... Меня будоражила сама возможность того, что может произойти, и я принялся судорожно допивать чай, уже представляя, в каком виде Славя ждет меня в палатке. Но сперва нужно было утолить естественную потребность. Мне хотелось сделать это еще со времени рыбалки, а после выпитого чая я почувствовал еще более острую необходимость отойти по малой нужде. Но делать это в лагере под каким-нибудь деревом мне показалось дикостью, и я решил быстро сбегать к берегу. Я торопился, поскольку не хотел заставлять Славю долго ждать, и начал расстегивать заевшую ширинку по пути. И это сыграло со мной злую шутку... Под ноги мне что-то подвернулось, и прежде чем я успел что-либо понять, я оказался в воздухе. Глухое столкновение с твердой землей стало последним, что я ощутил, прежде чем в глазах потемнело... Последняя мысль о Славе растворилась в темноте, в которой я утонул, перестав что-либо видеть...***
Эпилог (Славя)
~ Где я? Что происходит? Почему мне так больно? ~ Проносились в моем совершенно потерявшемся сознании отрывистые мысли. Вопросов стало еще больше, когда я услышал странные звуки... Но то был не шелест листвы, не уханье совы и даже не река, омывающая берега острова, который я отчетливо вспоминал, постепенно приходя в себя. Это были звуки города, до боли знакомый рев проносящихся мимо машин, голоса людей, завывание ветра, носящего на себе миллионы снежинок по улицам места, в котором я никак не ожидал очнуться. Ощущая щекой что-то холодное, я открыл глаза и увидел знакомую дорогу, которую мне неделю назад так и не удалось благополучно перейти. Я же лежал на лавке на той самой остановке, напротив которой меня сбил автобус. И надо мной склонился малоприятный и далеко не молодой человек. Видимо, именно он оттащил меня сюда. Я скривился от неприятного запаха перегара, вяло попытавшись оттолкнуть его рукой. Бомж в зеленой шапке увидел, что я очнулся, и немного отодвинулся, за что я был ему крайне благодарен. Бомж: Живехонький. А мне говорили, искусственное дыхание не сработает. Ну что, расскажешь мне, как там на небесах? ~ Искусственное дыхание? Он что, моей реанимацией занимался? ~ Ужаснулся я, безуспешно пытаясь сесть. Но не это волновало меня прежде всего... ~ Подождите... Что я здесь делаю? Как же так? А где же остров? ~ Семён: Где ты, Славя? Что я здесь делаю? Юлий: Прекрати меня так называть. Меня, вообще-то, Юлий зовут. Семён: Юлий... Точно. Вспомнил я. Я уже видел его в «Совёнке», в катакомбах. И там он называл мне своё имя. Только вот куда делись его кошачьи уши и хвост? Юлий: Только целоваться ко мне не лезь, ты как очнулся, невменяемый какой-то. Лежи смирно, скорая уже в пути. Семён: Скорая? Что здесь происходит? Верни меня туда. Юлий: Ну уж нет. Хрен знает, что за бред ты несешь, но я тебя с того света еле вытащил, живи теперь. Семён: Нет! Я хочу обратно. Я пойду с тобой, только забери меня отсюда. Юлий: Вон врачи едут. Они тебя и заберут. Еще увидимся, малец... Может быть... С этими словами он ушел — похоже, не хотел общаться с врачами и описывать им все подробности произошедшего со мной несчастного случая. И правда, судя по сирене, звуки которой становились все громче и громче, скорая уже была тут как тут. Я увидел остановившуюся перед о остановкой машину, из которой оперативно выскочили врачи. Они максимально быстро, пусть и не очень аккуратно, положили меня на носилки и погрузили внутрь. Уже минуту спустя мы ехали в больницу, но подробностей я уже не помню: я даже не успел дослушать первый заданный мне вопрос о случившемся, как снова вырубился и вновь очнулся только в отделении. Больница... Я потерял счет времени тому, сколько провел в этой палате. И дело было далеко не в долгом лечении, а в том, что я до сих пор так и не понял, что произошло. Вот я был на острове со Славей... Затем я оступился и, упав, очнулся уже там, куда и не желал возвращаться. Да, это был мой родной мир, привычное мне время. Да и мое тело вернуло себе свой реальный возраст. Но даже с учетом того, что, узнав о моей ситуации, меня сразу приехали навестить мама и отчим, я не чувствовал, что вернулся в распростертые объятия реальности. Всё вокруг казалось чужим. Мир, в котором я прожил целую неделю, был еще свеж в памяти во всех подробностях. И главной подробностью была девушка, которая осталась ждать меня там, в палатке, и, похоже, так и не дождалась... Каждый день, что я провел в «Совенке», был наполнен событиями, а здесь, в больнице, моя жизнь стала еще более однообразной, чем обычно. В основном я лежал. Чуть реже ходил на процедуры. Я не читал, не смотрел телевизор и не общался с соседями по палате. Я думал лишь о ней... О той, которая снилась мне и растворялась из моих объятий. Кем была Славя? Обычной галлюцинацией? И на самом деле обнимал и целовал меня бомж Юлий, пытавшийся откачать меня до приезда скорой? Я просто не мог поверить, что всё мое загадочное путешествие в пионерлагерь было бредом. Тот мир казался мне куда живее и реальнее этого. И, помня свое обещание Славе... настоящей Славе... я чувствовал, как мое сердце сжимается. ~ Я же обещал ей никуда не уходить, но в итоге нарушил желание. Хотя и не по своей воле. ~ Мама и отчим заметили странности в моем поведении, но надеялись, что с моим выздоровлением всё пройдет. И наконец настал момент, когда меня выписали, и я смог вернуться домой. Проведя в больнице много времени в размышлениях, я решил приступить к действиям. Я верил, что Славя реальна, что она, если каким-либо образом не последовала за мной из мира «Совенка», то точно существует в моем мире. Мне нужно было лишь найти ее, и я не терял надежды, что у меня это получится. Я облазил все социальные сети, выискивая Славю, но мои поиски так и не увенчались успехом. Много времени я потратил на поиски информации о загадочном лагере «Совёнок», рыскал по форумам, пытаясь узнать, попадал ли туда еще кто-то. Увы, всё, что я узнал, - лагерей с таким названием было несколько, и никаких паранормальных историй, связанных с ними, не было. Это были обычные пионерские лагеря, давно закрытые и в большинстве случаев уже сровненные с землей. Помня, что Славя рассказывала про свою деревню, я попытался загуглить этот населенный пункт. Но точного названия она никогда не называла, поэтому все попытки отыскать нужное место среди тысяч подобных ему были бессмысленны. Меня посетила мысль, что, если Славя и правда есть где-то в этом мире, она тоже старше, чем была в пионерлагере. Значит, она уже учится на преподавателя и, вероятно, переехала в город. Так я постепенно обошел весь город, всматриваясь в лица прохожих и надеясь узнать среди них ту единственную, которую не мог забыть. Недели растянулись в месяцы... Я продолжал свои поиски, совершенно забыв обо всем остальном, что когда-то было в моей жизни. Расплачиваться за квартиру помогали родственники, беспокоящиеся за меня и надеющиеся, что я рано или поздно приду в себя. Они не давили на меня в том плане, чтобы я возвращался к работе или учебе. Они просто хотели, чтобы я закончил свои бессмысленные поиски и успокоился. И я был благодарен за это, хотя и знал, что покоя мне не видать, пока я не отыщу ее... Так прошел год, наступила новая зима. В этот день было особенно ветрено, да и мороз бил все рекорды. Но я не просиживал ни одного дня дома, и сегодня не должно было стать исключением. Я вышел на улицу, чувствуя, что даже теплая зимняя одежда не спасает от холода, и дрожь в ногах постепенно поднимается вверх. Стуча зубами, я попробовал спрятаться под высоким воротом куртки, чтобы было хоть капельку теплее, и пошел вперед. ~ И какой черт дернул меня отправляться на поиски в такую погоду? ~ Думал я, ступая по заснеженной улице и морщась от ветра и снега, летящих мне прямо в лицо. Я вышел из двора и отправился к автобусной остановке, думая, какой маршрут мне выбрать в этот раз... Можно было добраться до метро, доехать до центра и поискать девушку там. Найти ее в тех местах, где было больше людей, казалось мне более реальным, чем наткнуться на Славю где-то на окраинах. Можно было опять съездить к какому-нибудь педагогическому университету и поспрашивать, есть ли там такая студентка. Но, так или иначе, путь надо было начинать отсюда. Я сел на лавку и скучающе смотрел на проносящиеся мимо машины. Да, меня уже посещала мысль, что, возможно, мне просто надо броситься под колеса, и тогда я снова окажусь там. Но каждый раз мне представлялась Славя, осуждающе смотрящая на меня, и я убеждал себя, что это не выход. На остановке было безлюдно. Видимо, люди не особо хотели высовываться на улицу по такой погоде, и я их прекрасно понимал. Либо же все в такое время были на учебе и на работе. Это ведь один я, потерявший стыд существовать на чужие средства, слоняюсь в такое время по городу... Загородка с расписанием автобусов и постером со смотрящей на меня физиономией Бондарчука, рекламирующего какой-то трешовый культурный контент, немного спасали меня от ветра. Я даже немного согрелся. Вдруг вдалеке выросла смутно знакомая фигура. Неужели сюда шел кто-то еще? Я вздрогнул, узнав этого человека, хоть и видел его давным-давно. Судя по всему, бомж, спасший меня когда-то, тоже узнал меня. С выражением полного изумления на лице он подошел ко мне ближе. Бомж: Неужто ты? Семён: Юлий? Здравствуйте... Пробормотал я неуверенно, с трудом вспомнив его имя. Юлий: Да и ты меня помнишь, я погляжу. Кажется, он был впечатлен моей памятью. Он сел на лавочке рядом, и, хотя от него знатно разило, я не стал отодвигаться и даже морщиться. Признаюсь, в своих вечных поисках я тоже частенько забывал не только о гигиене, но и о том, чтобы просто поесть. Семён: Помню, вы же мне жизнь спасли. А я так и не поблагодарил. Юлий: Ну, если так, может, пустишь к себе пожить? Я представил, как на такое среагирует хозяин квартиры. Скорее всего, выставит меня в тот же день за порог. И буду я с Юлием по помойкам околачиваться. Да и жить с бомжом мне как-то не очень хотелось. Семён: Извините, не думаю, что это возможно. Мой собеседник огорчился, хотя, скорее всего, именно на такой ответ и рассчитывал. Юлий: Сигаретой угости, и можем быть в расчете. Отозвался бомж, украдкой посмотрев на меня. Я кивнул, пошарившись в кармане, и достал оттуда пачку сигарет и зажигалку, после чего протянул их ему. Да, это были те самые сигареты, которые были в моей куртке в тот день, когда я попал в лагерь. Вернувшись в реальность, я обнаружил их там же, в кармане, на положенном им месте. Это наталкивало на мысль, что они никогда и не попадали со мной в прошлое, не выпадали перед Славей и девушку никогда не наказывала из-за них Ольга Дмитриевна. Но я до сих пор не верил, что всё, что я пережил, было лишь фантазией. Я не выкурил больше ни одной сигареты, ведь дал обещание моей любимой пионерке... Поэтому сейчас я без всякого сожаления мог отдать их все моему спасителю. Семён: Берите все. Мне не нужно. Юлий был впечатлен моей щедростью, но спорить не стал. Взяв пачку и зажигалку и положив их в карман штанов, он благодарно кивнул. Юлий: Какой-то странный ты после того случая. Головой, что ли, ударился? Наблюдал я за тобой. Всё бродишь, будто ищешь кого-то. Или что-то... Семён: Так и есть. И я думал, вы можете помочь мне найти, кого я ищу. Юлий: Я? Не, парень, ты меня с кем-то путаешь. Я простой бездомный. Гажу под себя, питаюсь объедками, а ночую в подъездах, пока меня пинками не выпроводят. Чем, по-твоему, я могу тебе помочь? Семён: Извините... Наверное, и правда перепутал. Мне казалось, вы имеете какое-то отношение к тому месту... Юлий: К небесам? Я тоже их видел, но для каждого они свои... Я вот как-то с третьего этажа головой вниз упал и в бреду представлял, что попал в аквапарк с водкой. Бомж мечтательно вздохнул. Юлий: И всё там было прекрасно, кроме одного работника, который меня постоянно вытаскивал из бассейнов и не пускал на горки. Оказалось, это был врач. Думаю, и я для тебя стал кем-то похожим. Семён: Наверное... Пробормотал я, задумавшись над его словами. Юлий: Так что, куда путь держишь? Семён: Не знаю. Куда-нибудь. Буду ее искать. Юлий: Только хуже себе сделаешь. Мой тебе совет: забудь ты о ней. От баб беды одни, я из-за бабы на улице и оказался. Внезапно он сунул руку за пазуху. Юлий: Хочешь заботиться о ком-то? Хочешь любви? Вот, возьми лучше. Я с удивлением посмотрел на маленького котенка, которого Юлий до настоящего момента скрывал под одеждой. Он был настолько мал, что умещался у бомжа на ладони. Семён: Котенок? Юлий: С тобой ему будет лучше, чем со мной. Он заслуживает лучшей жизни. Малютка был светло-рыжего, почти желтого цвета. Необычный окрас, я таких кошек видел нечасто. Семён: Хочешь отдать его мне? Засомневался я. Кошки у меня, конечно, уже были, да и сейчас в некотором роде есть, просто живут у матери с отчимом. Но взять на себя ответственность за жизнь этого маленького создания, когда я сам существую за чужой счет... Да и смогу ли я, забывающий есть, бриться и чистить зубы, должным образом позаботиться о котенке? Как говорится, «мы в ответе за тех, кого приручили»... А отвечать за кого-то еще, помимо себя и Слави, которую я так надеялся найти, я не собирался. Юлий: Да. А то у меня иногда просыпается зверский аппетит, и я борюсь с желанием его съесть. Я скривился от отвращения и с нескрываемым ужасом посмотрел на Юлия. Похоже, это маленькое существо действительно нуждалось во мне как никогда. Я снова опустил взгляд. Когда котенок открыл глаза, то я понял, что они голубые, прямо как у Слави... Юлий: Вернее, ее. Это девочка. Котенок вопросительно покрутил головой и, распушившись от холода, жалобно замяукал. Семён: Давай сюда. Вздохнул я. Похоже, это была судьба. Юлий спас жизнь мне, а теперь я помогаю спасти ему жизнь этого маленького котенка. Юлий удивился. Он явно не ожидал, что я так быстро соглашусь, но аргумент с возможным съедением этого бедного котенка быстро заставил меня принять нужное решение. К тому же котенок и правда напоминал мне Славю. Может быть, так и должны были в конечном итоге кончиться мои поиски? Он протянул мне продолжающего жалобно мяукать котенка, но прежде чем передать его, строго посмотрел на меня. Юлий: Заботься о ней как следует! Кошка - тоже человек! Семён: Конечно! Пообещал я, расстегивая куртку и принимая пушистый дрожащий комок сначала в свои руки, а потом пряча котенка под одеждой, чтобы он поскорее согрелся. Юлий удовлетворенно кивнул и, встав с лавки, пошел прочь. Я хотел было что-то еще ему сказать, но бомж быстро исчез в поднявшейся метели. Котенок, испуганно таращившийся на меня, задрожал еще сильнее, и я понял, что нам тоже пора домой. Путь обратно был быстрым. Залетев в подъезд, я быстро поднялся на лифте и, оказавшись в квартире, смог запустить моего нового сожителя в новый дом. ~ Сожительницу... ~ Поправил я себя, глядя на маленькое существо, с любопытством обнюхивающее пол. Семён: И как же мне тебя называть? Спросил я. Впрочем, я уже знал, как назову котенка. Семён: Славя... Славя: Мяу. Кажется, котенку понравилось имя. Он сразу отозвался на него. А может быть, он просто был голоден или испуган резкой сменой обстановки. Я улыбнулся, подняв Славю на руки, и она затихла, разглядывая меня своими голубыми глазами. Семён: Пойдем, у меня в холодильнике были сосиски. Не рыба на костре, конечно, но тоже сгодятся. Тот день стал переломной точкой. Я прекратил бессмысленные поиски и постепенно стал возвращаться к нормальной жизни. Теперь в моей жизни была Славя, пусть и не Славя из лагеря, но кошка стала для меня самым родным существом. Я беседовал с ней, рассказывая о пионерлагере, который изменил всю мою жизнь. Она внимательно слушала меня, сидя у меня на коленках и довольно мурлыкая, пока я ее гладил. Я мог поделиться с ней всем тем, что тяготило меня после возвращения в суровую реальность. И потихоньку тот невыносимый груз, который продолжал давить на мои плечи весь этот год после случившегося, начал становиться легче. Славя была необыкновенно послушной и ласковой кошкой. А еще она была на удивление умной. Приучить ее к лотку не составило проблем, так что она никогда не шкодила. Она не будила меня по ночам, не скреблась в закрытые двери и не шуршала забытыми мной в прихожей пакетами. В еде она была непривередлива, поэтому в первое время мы с ней довольствовались сосисками, котлетами и прочей едой, которую можно было быстро разморозить и пожарить. Вернувшись на работу, чтобы хоть частично отдать семье долги, я возвращался поздно. А работал я по вечерам потому, что снова поступил в университет и в дневное время посещал занятия. Каждый день моя кошка встречала меня у порога и радостно терлась о мои ноги, стоило лишь мне войти. Свободное время я посвящал своей любимице: сначала сделал ей бумажный бантик на ниточке, потом купил мышонка, а затем приобрел лазерную указку. Гоняться за маленьким красным огоньком Славе никогда не надоедало. А я искренне смеялся, когда она проносилась по комнате, забывая обо всем на свете, лишь бы поймать свою добычу. Мы даже спали вместе: она любила свернуться клубочком в моих ногах или улечься на груди и тихонько намурлыкивать мне колыбельную. В общем, мы были счастливы вместе. Жизнь у нас была простой, но веселой, а мои желания ограничивались тем, чтобы поскорее наступил выходной и мы могли провести время вместе за очередной игрой или чем-нибудь поинтереснее, например готовкой. Помнится, Славя из лагеря предлагала обучить меня готовить. Увы, мне приходилось довольствоваться рецептами, взятыми из интернета. Но и это было довольно увлекательным занятием, а моя кошка с интересом наблюдала за моими действиями и вместе со мной дегустировала новое блюдо, насколько кошмарным бы оно ни получилось. Семён: Ну, на этот раз уже лучше. Наверное, надо было выключить духовку пораньше. Что скажешь? Славя: Мяу. Моя пушистая красавица росла не по дням, а по часам. Но самое удивительное - глаза ее так и остались голубого цвета. Так, незаметно для меня самого, прошло полтора года. Летом я успешно сдал свою третью сессию и взял на работе отпуск, и мы вместе со Славей побывали на даче, где кошка смогла заново познакомиться с «большим миром». Теперь он не казался ей таким жестоким и холодным. Погода отдаленно напоминала мне ту, что была в «Совёнке»: дождей почти не было, солнце светило вовсю, а прохладный ветерок помогал справляться с жарой. Мы со Славей прожили на даче месяц. Она вдоволь наохотилась на мышей, вскарабкалась на каждое дерево, что было на участке, и даже залезала на крышу домика, чтобы позагорать и понаблюдать за происходящим вокруг. Я боялся, что с ее любопытством Славя обязательно убежит куда-то, и я ее потеряю. Но нет, она будто чувствовала мое волнение и никогда не уходила далеко. Я жалел лишь о том, что мой домик не стоит на берегу моря, как тот, который я когда-то представлял, оказавшись с прекрасной пионеркой на острове. Но нам было хорошо и тут, и месяц пронесся незаметно. Здесь были только я и Славя... Моя Славя... Но, увы, ничто не может длиться вечно, и вскоре нам пришлось возвращаться в город. Рутинная работа с жадностью проглотила остатки лета, а затем и осень, и снова наступила зима. Я вернулся к рутинному ритму «учеба-работа-дом». Вместе со мной приуныла и Славя. Кажется, она тоже скучала по теплу и яркому солнцу, по свободе от городских стен, тишине и покою. Я стал замечать, что у нее пропал аппетит и моя девочка сильно похудела. Этот факт меня сильно обеспокоил, и я незамедлительно отправился в ветеринарную клинику. Молодая девушка, видимо еще студентка, осмотрела Славю и, заверив меня, что все хорошо, прописала моей кошке витамины. Я слегка успокоился и, следуя инструкциям ветеринара, давал кошке таблетки и добавлял в еду специальную смесь в виде порошка. Я терпеливо ждал, пока моя малышка пойдет на поправку, став еще вдвое более заботливым хозяином. Я пытался развлечь ее игрой, но с каждым днем она проявляла все меньше интереса к дразнилкам, игрушечным мышатам и даже лазерной указке. Я пытался угостить ее каким-нибудь деликатесом, ведь раньше моя Славя очень любила отведать чего-нибудь особенного вроде креветок, которых я покупал и варил по праздникам. Но в этот раз она даже не притронулась к ним. Все мои попытки что-либо сделать не решили проблемы. Со временем Славя стала чувствовать себя еще хуже, и однажды, гладя ее, я нащупал шишкообразное уплотнение у нее на животе. Меня охватил ужас, и я вновь помчался в ветеринарную клинику. В этот раз обследованием моей бедной Слави занялся настоящий профессионал. Я ждал, пока он закончит осмотр, чувствуя дрожь во всем теле. Я уже догадывался о том, что он мне скажет. Так и случилось... Ветеринар: Мне жаль. У вашей девочки несколько злокачественных опухолей. Та, что на животе, - не единственная. Боюсь, остальные опухоли неоперабельные. Семён: Нет... Не может этого быть... Но вы же можете что-то сделать. Химиотерапия какая-нибудь. Я готов заплатить деньги. Это была правда. Я принес с собой все свои сбережения и готов был тыкать ими ему в лицо, чтобы он хоть что-нибудь предпринял. Мужчина с сочувствием вздохнул, скорбно посмотрел на переноску, в которой сидела моя притихшая Славя, и произнес. Ветеринар: Не буду вас обманывать, делу уже ничего не поможет. Вам осталось принять последнее решение: избавить ее от страданий или ждать, пока рак сам сделает свое. Семён: Нет... Так нельзя... Она же всё, что у меня есть! Ветеринар: Тогда подумайте, как для нее будет лучше. Если что, вот мой телефон. Позвоните, и я приеду. Хозяева, попавшие в вашу ситуацию, обычно делают это дома. Семён: Засуньте себе в жопу свой телефон! Охваченный гневом, я хотел разорвать визитку, но мужчина остановил меня. Ветеринар: Не торопитесь. Поймите, дальше все будет только хуже. Кровотечения, новые метастазы. Это будет невыносимо как для вас, так и для нее. Семён: Прощайте! Процедил я и, взяв переноску, ушел прочь. Тогда я вернулся домой и, поставив переноску на пол, открыл. Славя не выходила. Надо сказать, она всегда боялась залезать в переноску и вылезать из нее. Лишь на даче с этим делом у нас было спокойно. Мне пришлось самому ее вытащить. Взяв мою девочку на руки, я сел на кровать и стал ее гладить, приговаривая, что все будет хорошо и мы найдем другого специалиста. Славя печально смотрела на меня своими голубыми глазами. Она будто знала, что будет дальше, и уже смирилась. Славя: Мяу. Тихонько выдавила она, положив голову мне на колени и закрывая глаза. Я, чувствуя, что на глаза наворачиваются слезы, закрыл глаза, продолжая гладить ее шелковистую шерстку и убеждая себя, что все это - страшный кошмар, и завтра я проснусь, и с моей девочкой все будет в порядке. Доктор оказался прав... Вскоре опухоль выросла, и моей Славе стало еще хуже. Я обрабатывал раны, но кровотечения случались снова и снова. Славя мяукала по ночам, и по ее голосу я понимал, что ей больно. Больно было и мне, и в конечном итоге я нашел в кармане куртки смятую визитку ветеринара и позвонил ему. Мужчина приехал очень скоро. С ним был чемоданчик, в котором хранилось то, что должно было прервать страдания моей девочки и отправить ее в лучший мир. Мы сели, я взял дрожащую от испуга, но не сопротивляющуюся кошку на руки. Ветеринар достал шприц и ввел ей снотворное. Моя красавица уснула. Она впервые за долгое время дышала ровно и спокойно, не издавая при этом посторонних звуков. Ветеринар тем временем подготовил шприц и посмотрел на меня. Страшно представить, сколько таких, как я, он повидал за свою карьеру. Ветеринар: Второй укол остановит ее сердце. Скажите, когда будете готовы. Терпеливо произнес он. Я кивнул и, не стыдясь своих слез, начал гладить свою девочку... В последний раз. ~ Прости меня. Это я во всём виноват. ~ Стиснув зубы, подумал я. Несколько слезинок сорвалось вниз, намочив шерсть моей девочки. Она всегда сразу резко реагировала на воду, вскакивая со своего места от малейшей капельки, коснувшейся ее. Но сейчас она не двинулась. Семён: Я готов... Выдавил я, и ветеринар сделал укол. Всё произошло быстро. Слишком быстро. И самое страшное для Слави осталось позади. Но для меня оно только начиналось. Я расплатился с доктором и, закрыв за ним дверь, долго не мог войти в комнату, где на кровати лежала она... Я знал, что она больше никогда не мяукнет, не потрется об меня щекой, не промурлычет что-то ласково и не дотронется до меня своим пушистым хвостом." Это было невыносимо, и я, завернув ее в простыню, положив в сумку и взяв с собой маленькую лопату, отправился в парк. Была уже ночь, и людей здесь не было. Я шел по заснеженной аллее совершенно один, неся в одной руке сумку, в другой - лопату. Найдя тропинку, углубляющуюся в некое подобие леса, я прошел еще несколько минут и, выбрав красивую полянку, чем-то напоминающую ту, где был наш со Славей лагерь на острове, начал копать. Снег мне дался легко, а вот затвердевшая от мороза земля - нет. К тому же мешали слезы, которые я уже и не пытался вытирать. Когда яма была вырыта, я осторожно вытащил Славю из сумки и, не разворачивая, положил туда. Затем я начал закапывать ее, чувствуя, что вместе с ней закапываю все свои радости и надежды и веру в жизнь в целом. Всё было кончено. Я упал на колени и сидел так около часа, глядя, как разрытый и затем закопанный мной участок снова заносит снегом, как будто ничего и не произошло. Собравшись с силами, я пошел обратно. Проходя мимо лавок, я бросил в помойное ведро сначала лопату, потом и сумку, которую уже точно никогда не смог бы использовать, помня, кого в ней когда-то нес. На одной из лавок я нашел забытые кем-то сигареты и зажигалку и, недолго думая, закурил. Я шел медленно, чувствуя, что совершенно не хочу возвращаться домой. К тому же после изнурительного копания и моральной борьбы с самим собой и чувством вины за произошедшее, я почти не ощущал в себе сил, поэтому брел, еле переставая ноги. В парке было красиво. Снежинки, подсвечиваемые фонарями, кружились вокруг меня в дивном танце. Но мне они были безразличны. Ровно как и всё вокруг. Меня терзали воспоминания о «Совенке» и жизни после него... Не случись тогда инцидент с автобусом, я бы никогда не попал в пионерлагерь, и тогда ничего этого не произошло бы. С одной стороны, мне так хотелось бы, чтобы так и случилось. А с другой - эти воспоминания были самым дорогим, но одновременно с этим самым болезненным, что у меня осталось. Я вспомнил, с чего началась вся эта история: с моих рассуждений о том, что я никогда не считал жизнь справедливой. Иронично, именно на этом все и заканчивалось теперь, когда я окончательно утратил смысл жить дальше. Вскоре парк закончился, и, пройдя через парочку улиц, я оказался недалеко от дома. Напротив меня была дорога, а по ту сторону нее - пустая остановка, что было неудивительно, ведь в такое время транспорт уже не ходит. Не глядя по сторонам, я двинулся вперед, погруженный в свои мысли. Сквозь омут мрачных дум я услышал нечто, похожее на звук едущего автобуса, но не придал этому значения: после того, как меня сбил автобус, этот звук часто мерещился мне в самых разных местах. Впрочем, мне никогда не мерещился бьющий в глаза свет фар. Хотя какое теперь это имеет значение?