Keiner von uns

11.10.14, Суббота

– Зачем ты вообще переодевался после выгула собак? – Спать в тяжёлой одежде? – Артём поморщился. – Что за бред вообще. Я пришёл, помылся, переоделся и чистый лёг спать в чистую кровать. Всё нормально. О, ну да. Хотя, может, это только у меня проблемы с такими вещами. Мне тяжело выходить из дома несколько раз на дню. То есть, если после школы мне надо обойти хоть десять мест, то пожалуйста, сразу я смогу это сделать. Но не дай Бог я где-то между посещением этих локаций зайду домой. Больше я не захочу оттуда выходить до утра следующего дня. Нет, выйти-то я выйду, особенно если нужно будет. Но мне будет грустно. Я не знаю, как это работает. И с переодеванием так же. Если я пришёл домой и переоделся, это уже вообще пиздец необратимый процесс. И поэтому я не понимаю, зачем Артём переодевался. Ему же теперь будет тяжело снова выходить из дома, а скоро в школу. У-у-у, Артём. Неправильно ты делаешь. – Хотя.. Раньше я так делал. Ну, почти. Там немного другая ситуация была. Когда отопление отключали, и дома было так холодно, что вообще из-под одеяла вылезать не хотелось. Да иногда и холод не нужен, чтобы не хотелось из-под одеяла вылезать. Минутка мыслей не в тему. – И я вставал, быстро одевался, снова залезал в кровать, досыпал, потом только поднимался, чтобы дособираться и потопать в школку. М, ну, имеется в виду, что он согревал одежду в уже до этого нагретом месте, а не пока ходил по холодному дому. Продумано и удобно, да. Можно было бы ещё держать её всю ночь.. А, да. Батареи же холодные. Я хотел сказать, что можно было бы держать их ночь на батарее, чтобы сразу брать тёпленькими, но такой себе вариант. Что-то я потерялся. – Ловко? Ловко. – Мне иногда кажется, что я один страдаю какой-то хуйнёй, – грустно вздохнул Артём. – Ты делаешь что-нибудь странное вообще? Расскажи мне что-нибудь. А то ты весь такой из себя адекватный. Я неловко себя чувствую на твоём фоне. Вот это проблемы у людей. И он сейчас меня адекватным назвал? Смеюсь. Но, как и подобает в таких ситуациях, я вмиг забыл всё, что можно было бы назвать неадекватным в моём поведении, хотя такое наверняка было, и было много. И вот как назло ведь, когда мне надо успокоить человека, что он не один такой идиот на всём свете, и что я ничем не лучше, я не могу ничего вспомнить. Отлично просто. Хотя вряд ли Артём реально переживает настолько, чтобы это было необходимо.. Но мне всё равно было ужасно неловко. Особенно после того, как Артём отвернулся от меня, так ничего и не дождавшись. Я даже выругался про себя. Какое я чмо, просто ужасно. Одним поводом задрочить себя больше. – Ладно. Надо уже собираться. Отойдя к шкафу, Артём принялся рассматривать стопки одежды. Я хорошо знал, что предвещало вот это его залипание перед шкафом, так что немного даже занервничал. Опять сегодня никто никуда не идёт? Но сколько можно-то уже. Когда-нибудь Татьяна Викторовна решит доебаться до всех прогульщиков, а я ебал ей что-то объяснять и оправдываться. Да и прогуливать школку – само по себе не очень. Арсений опять включил своего внутреннего зануду, да. Но нельзя так делать. Даже при том, что эти три урока, ради которых нам надо выходить из дома, бесполезны чуть больше чем полностью. Это всё равно неправильно. – Вот всегда бы так. К третьему уроку. Три часа какой-то хуйнёй пострадать и пойти домой. Думаю, все были бы счастливее. Ты просто ленивый долбоёб, не желающий учиться, вот и всё. Уровень социальной ответственности в никуда. А ещё на меня постоянно наезжает. – И кто из нас безответственный ученик. – Всё ещё ты, – посмеялся Артём. – Это же ты не знаешь, чем заняться после школы и всё такое. А я знаю. Ну да, да, какой ты у нас молодец, мне даже по лицу тебе надавать хочется. – Но просто ленивый дебил, который не может даже шесть уроков с утра отсидеть. Как в универе учиться будешь? – В универе у меня хотя бы мотивация будет ходить. А в школе. Пф. – Ага. Так же будешь ходить и ныть каждое утро. – Да не. Там же от посещения будет зависеть, поставят тебе автоматом или нет. А ради этого можно и сдохнуть нахер. – Ну да. Смотри, не увлекайся. А то убьёшь ещё кого-нибудь. – Ты будешь первым, – успокоил меня Артём. Ну, как успокоил. Это прозвучало успокаивающе, но по сути это должно было звучать пугающе. Я же вообще не понял, к чему это было сказано. Артём типа вбросил какую-то хуйню, и что? Дебил, что с него взять. – Куда после уроков пойдёшь? – наконец дебил заинтересовался важными вещами. – Ещё не определился. – У меня есть время, чтобы заманить тебя сюда? – Да. Постарайся там как-нибудь, я не знаю. – Это вызов? – сразу загорелся Артём, и я даже глаза закатил. Сколько можно уже.. – Это ты дебил, блять. Хватит уже так на всё реагировать. Серьёзно, он такой зависимый, это просто пиздец. Его на слабо взять ничего не стоит, и не надо даже много мозгов иметь, чтобы манипуляцией заставить его делать то, что ему сто лет как не сдалось, зато тебе – очень даже да. Что говорить, когда у него татуировка на одном из самых болезненных мест сделана на спор. Вот что за пиздец? Насколько плоскодушным нужно быть, чтобы вестись на такое? Ладно ещё, в детском саду или в началке, но когда одиннадцатиклассника разводят на такую хуйню, что это вообще? Господи, мне просто непонятно и неприятно. Что "такой" человек является таким идиотом. Вроде, не глупый, алгебру-физику понимает, по жизни адекватно себя ведёт (в большинстве случаев, да), но стоит только кому-то хоть немного его подстегнуть, как всё. Начинается. Вижу цель, не вижу стены. И хер бы с ней, с этой слабостью, она бы не мешала, но Артём становится легкой жертвой для всяких там Ковальских. Хотя он уже давно не лез, но всё равно нельзя быть спокойным. К тому же, теперь Артём проводит с ним больше времени. Хотя, вернее, не так. Больше времени они теперь проводят рядом и без меня поблизости. Если раньше Артёма от всякой хуеты, той же "Правда или действие" сдерживало моё присутствие, что я могу услышать и увидеть, то сейчас это его уже не останавливает. Потому что о последствиях он думать не умеет. Хотя, вроде как, должен. И я бы не хотел думать о нём, как об амёбе, за которой нужен постоянный и тщательный присмотр, иначе она либо сама сдохнет, либо её убьют. Но если правда есть такая проблема. Артём её даже признаёт. И мы даже обсуждали это как-то, но сделать ничего с собой он не может. Что-то мне подсказывает, что он и не хочет. Но не будем о грустном. Рита ещё отучила его от увлечения всякими спидозными играми вроде бутылочки и всякого подобного. Из-за неё же Артём перестал вестись на подъёбочки Ковальского насчёт этих же игр. Но это не самое страшное, что может быть, объективно. По-прежнему остаётся много способов. Много чего можно придумать, и Ковальский, я знаю, может. Не то чтобы меня беспокоило это двадцать четыре на семь. В какой-то мере, мне даже всё равно, потому что даже если что-то случится, это будет его вина, и какое мне дело. Пусть сам разбирается со своим дерьмом. Хотя мне всё равно будет достаточно мерзко от осознания того, на что Артём готов только из-за того, что его кинул на слабо какой-то мудак. И как бы он сам потом не пожалел. Как у него бывает иногда. Насчёт той же татуировки он жалеет, например, это точно. Сам говорил, и не раз. Но никаких выводов мы не делаем всё равно, да? Мне иногда так неприятно с того, что я такая тряпка и не могу заставить его работать над собой. Ещё неприятнее, что такой человек страдает такой хернёй. Настолько сложно не вестись на ужимки всяких даунов? Или на самом деле у Артёма проблемы с самооценочкой, и поэтому он так яро отстаивает остатки самоуважения? Что, блять, за бред. * – Зелёнка, пор фабор. Ке-е-е-е? – тут же протянул Ковальский, скривив рот и вскинув брови. Ну, показывая так здоровую реакцию какого-нибудь абстрактного испанского аптекаря на просьбу продать зелёнку. Разговор пошёл с темы о том, что если в другой стране с тобой случится какая-нибудь хрень, если ты пойдёшь в аптеку, ты ничего не сможешь объяснить (ну, а даже если и сможешь, то тебя могут послать нахуй, потому что нет рецепта), и в итоге пиздец. "Ке-е-е-е-е?" – скажут тебе в Испании. Когда мы с матерью были в Таиланде, и ей вдруг понадобилось купить себе что-нибудь для своего шрама на руке, она просто показала своё плечо аптекарше, та уточнила, что это, через гугл-переводчик, и только потом всучила какую-то мазь. Хм.. Ну, как бы, не важно. Не знаю, зачем я вообще это помню. Хотя, наверное, у меня в памяти это задержалось больше из-за того, что у той девушки были шикарные огромные ногти. И телефон тоже. Обычный тайский аптекарь, ага. Или "Когда у тебя аптека в туристическом районе". Деньги просто лопатой грести можно, наверное. Можно я тоже такой бизнес себе запилю? Уеду в Таиланд и буду работать в аптеке. Буду обмазываться солнцезащитными кремами, а по вечерам есть пиццу в кафе того шведского деда, к которому мы часто ходили. Что ещё надо в этой жизни – я не знаю. – Кстати, знаете, как по-испански будет Невероятный Халк? О, подъехали охуенные подробности. Безусловно, очень важные. – Инкриибле Хульк. Хульк, блин. Вот нельзя русским давать учить испанский. Никогда. Просто не стоит. Он не близок нам духовно. Вернее, наоборот, близок, но к тёмной части нашей духовности. Слишком высокая концентрация всяких "бл-", "ху" и всего остального на свете. Лично я не могу спокойно слушать испанские разговоры. Не знаю даже, что больше меня смущает – это их постоянное шипение, или наличие непривычных для моего слуха словечек. Ну, слогов в словах. Или ещё чего. Не рос бы я в России и не знал бы русского – я бы не так реагировал на их язык, я думаю, но увы. Уже ничего не исправишь. Хотя звучит так, будто это серьёзная проблема. О, не могу слышать речь всяких там хуанов. Вот же ж беда. – Ну это же почти как в английском, – подумав немного, хмыкнула Рита. – Если читать по буквам то окончание. Которое эйбл. – Абле, – протянул Ковальский. – Ну да, кстати. Я не понимал, о чём они говорят, так что просто молча стоял рядом. Ковальскому, впрочем, хватило и этого, чтобы доебаться. – А как по-немецки будет Невероятный Халк? Только не зигуй, когда будешь говорить это. Я кое-как удержался от тяжёлого вздоха. Вот когда надо мной постоянно издеваются, у меня правда просыпается странная и обычно несвойственная мне ненависть ко всему миру. Удивительно, правда? Какая же тут может быть связь? – Унгляублихе Хальк. – Ну, хотя бы "ха", не "ху", – Ковальский пожал плечами. – И надо было как в "Капитан Америка". Хайль, Гидра. Ковальский даже вскинул обе руки вверх, собственно, пародируя движения из фильма, и я про себя недовольно фыркнул. Господи, сам же сказал не зиговать. Или это не считается? Или работает только когда речь обо мне? Артём недовольно поморщился, и Илья, заметив это, посмеялся. – Господи, опять эта ваша супергеройская хуйня для даунов. Он только сейчас решил отметить? Или где он был пару секунд назад, когда Ковальский только заговорил про Халка? – Выскажите, пожалуйста, ваше мнение. Мы все его очень спрашивали. Артём всё равно продолжил, не смутившись от откровенного подъёба. – Только отбитый даун будет хавать это дерьмо. И серьёзно, блять? От фильма к фильму, от фильма к фильму. Находятся идиоты, которые прутся в кинотеатры толпами и ебутся в глаза с этой парашей. Вы аутисты? Я хотел узнать, с кем он разговаривает, если среди нас троих к этим "аутистам" никто не относится. Я был в кино в последний раз в том году, и то только потому, что мне предложили составить компанию. Ковальский считает ходить в кинотеатры ебанатством, и всё смотрит дома, обложившись едой и одеялком, а Рита.. Не уверен, на самом деле. Но вряд ли она задротит. Но она точно знает, что в фильмах Тор – симпатичный мужик с шикарными волосами. Я это хорошо помню. Артём, получается, у нас главный по сериальчикам и фильмам, но супергеройская хуйня его не интересует. Не то чтобы я обсуждал с ним это. Но сейчас я могу подумать, что он смотрел хотя бы первую часть Капитана Америки, и ему не понравилось. Но я немного расстроюсь, если окажется, что это всё, что он видел, и на основе чего сложил своё мнение. Не то чтобы я хотел с пеной из рта защищать всю серию, но типа..? – Что за агрессия. Вообще-то Арсений тоже смотрел всю эту хуйню. – И что теперь, мне охуеть? – Артём вскинул одну бровь. Я тоже не понял, почему это должно иметь какой-то смысл. Типа, Артёму должно быть неловко отзываться отрицательно о чём-то, что люблю я? Как это должно работать. Тем более, что я не люблю. Просто смотрел и всё. – Арсений хотя бы не долбоёб. Не ебёт мозги окружающим. "О-о-о, новый Железный человек, скоро в кинотеатрах, ы-ы-ы, а ещё я люблю жрать говно". И не считает это какой-то невъебенной хернёй, которую надо боготворить и на премьеру которой нужно бежать как можно скорее. И он не разнесёт тебе ебало, если ты ему проспойлеришь что-то. А то есть ещё и такие. Отдельный подвид долбоёбов. Долбоёб марвелодрочер агрессивный. Ещё полоумный. Ой.. Да прекрати. Смущаешь меня. Столько приятностей разом. – Потому что Арсений сам всё читает на Википедии перед просмотром, – Ковальский возмущённо уставился на меня. – Сам может потом ходить и спойлеры всем кидать, хотя сам ещё нихуя не видел. Какого чёрта, что не так с тобой. – Не люблю неожиданности, – объяснил я. – Легче смотреть, когда ты знаешь, что будет дальше. Поэтому всегда, когда я смотрю фильм, у меня тут же открыта википедия, где пересказан сюжет. И я постоянно сверяюсь с ним. Никаких, блять, неожиданностей. – Можно вообще не смотреть тогда. – Или так, – я пожал плечами. – Игру Престолов я только так и смотрел. Читал, вернее. – Серьёзно? – Ковальский вскинул одну бровь. Типа я что-то жуткое сказал. – Я ебал, там серии по часу. Я две посмотрел кое-как. Теперь только краткие содержания на вики читаю и всё. – Пиздец. Хотя моя сеструха-борцуха тоже так делает. По итогу, когда мы потом какие-то серии обсуждаем, она нам объясняет, что происходило. Мы, главное, нихуя не помним, зато она – всё и в подробностях. Вот этот чел – это который в той серии там был, а вот эта баба там да-а-а, и вот эту я тоже помню. И мы такие сидим просто. Что происходит, Саша, какова хуя. Как показывает практика, у меня всё точно так же происходит. По крайней мере, я всё пересказываю и объясняю матери, которая вечно ничего не помнит. Хотя при условии, что она не любит смотреть что-то просто так и обычно готовит в процессе просмотра, это не удивительно. Много ты поймёшь, если постоянно будешь мыслями в другом месте? Ага. Вот, отчасти, поэтому я не люблю смотреть фильмы и сериалы, особенно когда там длинные серии. Меня пиздец напрягает сидеть просто так, ничего не делая. Но если я буду что-то делать, я пропущу половину фильма. И пиздец. – Артём, а ты сколько, получается, фильмов Марвел видел? – подумав немного, спросил Ковальский. – Первого Капитана Америку. Сколько-то там про Железного человека, не ебу, какой там был первый, какой какой. И две части про Тора. Так, хорошо. Претензий не имею. – О, ты даже не смотрел Человека-Паука. Пф! Артём оглядел Ковальского, и я уже даже предвидел, что за хуйня происходит у него в голове. Вот, то, о чём я думал пару часов назад, наглядно. Одного высокомерного "Пф" хватает вот так – Артём уже на всё готов. Даже если ты не намекал ни на что плохое. Ну или Артём воспринял слова Ковальского именно так. – Те старые убогие фильмы? – вдруг заговорила Рита. – Там же есть трилогия, ещё в семидесятых снятая. Ковальский с ужасом уставился на даму. – Даже знать не хочу, нахуя ты это знаешь. Но нет. Я говорил про ту хуйню, снятую в две тысячи втором и два фильма типа ему в продолжение. – С Тоби Магуайром, да, – Рита кивнула головой. – Там пиздец убогий каст. Они серьёзно не нашли никого лучше Кирстен Данст? – Это которая Мэри Джейн играла? – уточнил Ковальский, и после того, как Рита кивнула головой, развёл руками. – Хули делать. Все нормальные актёры на тот момент ещё не выросли. – Эндрю Гарфилд смотрелся, ну, немногим, но лучше. Эмма Стоун вообще хорошо вписалась. И актриса, которая тётю Мэй играла. Они не стали делать её старой, это было прям прикольно. Меня, честно, поражала осведомлённость Риты. Она реально всех актёров по именам знает? Ну, хотя бы основных. Это шутка такая? Она что, сверхразум? – Вы прикалываетесь? – Артём недовольно оглядел Риту и Ковальского. – Ты тоже смотрела? – Ну, я общалась с парнем, который любил эту хрень. Он попросил меня посмотреть. Господи, сейчас бы говорить такое девушке. Ну, просто это как-то.. По-детски. Человек-паук больше с детьми ассоциируется. С мультиками, которые по СТС крутили дохуиллион лет назад. Другие супергерои ещё куда не шли, это ещё более-менее для взрослых. Но Человек-паук? Говорить о таких своих увлечениях с девушками не-друзьями.. Каким мудаком надо быть. Ковальского такие вещи тоже удивили. – Охуенные парни у тебя, Рит, – протянул он вскоре. – Предлагать девушке посмотреть Человека-паука, серьёзно? Вам по пять лет? Я даже обрадовался, когда оказалось, что не я один считаю его ненормальным. А то сейчас опять бы оказалось, что я один загоняюсь из-за всякой ерунды, и мда. – То есть, как Артёма подначивать посмотреть, это вам не пять лет? – Артём не девушка, во-первых. Во-вторых, я хочу посмотреть, как у него опять будет бомбить. Как из-за Капитана Америки? – Ой, да сильнее, – задумчиво проговорила Рита. – Это же пиздец. – А Капитан Америка пиздецом не был? Особенно в начале. Где у него была вот такая голова и вот та-акое тельце. Вы серьёзно? Какой был бюджет, и они не смогли склепать ему пропорциональное тело? Дебилы, блять. – Эти "дебилы, блять" помимо того, что монтировать нихуя не умеют, ещё и персонажей сливают как говнари последние. Я старательно принялся вспоминать, кого слили в Капитане, но так и не припомнил ничего интересного. Или просто забыл, или Ковальский говорит обо всех фильмах Марвел? Потому что лично у меня есть пара вопросов к режиссёру Мстителей. Но они же понимают, что сценаристы и режиссёры везде разные? И типа кого они называют "дебилы, блять"? – Ой, отца Гвен я им в жизни не прощу. Такого мужика похерили. Вот за Человека-паука вообще другая компания в ответе, ну да ладно. А то, что саму её убили, у вас жопной боли не вызывает? Хотя это было круто в том плане, что это было внезапно. Все думали, что будет как обычно: что герой в конце останется со своей дамой, и они будут жить долго и счастливо, и всё такое. А она бац, и умерла под самый конец. Но всё равно неприятно. Я до последнего верил, что её спасут, но увы. – А как они Гарри слили в трилогии с Магуайром? Вам что-то мешало спустить его вниз? Там наверняка были скорые, ему бы помогли. Нет, хотим сидеть, плакать. Мудаки, нет? Ну, это проблема многих фильмов. Нет бы вызвать скорую или попытаться что-то сделать, они сидят и сопли размазывают. Учат людей хрен пойми чему. Человеку ещё можно помочь, хотя бы попытаться, но нет. Не зовите врачей. Сидите и плачьте. Добавьте драматизма ситуации, ну. – В мире животных, – огласил Артём. – Ковальский, Рита и Арсений в своих естественных условиях обитания. Эй, причём тут я вообще? Я сижу молча. – Хули ты завыёбывался опять, – возмутился Ковальский, замахнувшись для удара. – Посмотри Человека-паука. Там всего три части. Очень хочу узнать твоё мнение. – Ты видел? – развернувшись ко мне, спросил Артём, и я покачал головой. Это было в лохматых годах, конечно, но так я смотрел. И мультики, помнится, тоже.. Всякое в жизни бывало, да. – Потом обсудим охуенную озвучку Гари, – продолжал пиздеть Ковальский. – И каким мудаком его сделали. Что в первой трилогии, что во второй. С позволения доебаться, серию с Гарфилдом надо называть дилогией. – Лучше давайте про Дэхана Дейна поговорим, – предложила Рита, заметно приободрившись. – Он такой пусечка. С зализанной набок чёлкой. У-у-у. – Господи, Рита опять мутирует в маню при упоминании какого-то милого мальчика, – обречённо вздохнул Ковальский. – Кстати, он кто вообще. Я смотрел и охуевал, чё ебало такое знакомое. – Он снимался в Хронике и Самый пьяный округ в мире. Ну, может, тебе больше скажет "Убей своих любимых". Рита почему-то выделила "тебе", так что я решил, что, наверное, "Убей своих любимых" – это что-то дикое. Или почему ещё Рита пытается пристыдить за это. Это не та ли хрень, где снимался мужик из Гарри Поттера, и.. Они ебались. Я видел гифки в интернете. Точно. Это явно оно. – "Если твоя девушка зомби", – вдруг Ковальский вспомнил и сам. – Мы же с Дашей смотрели. Классный фильм. – Ого, Ковальскому что-то понравилось. – Да отстань. – А ещё мы можем обсудить, как все бомбили со смены актёра. Моё любимое аж до сих пор. Вот отзыв. Ни слова вообще про актёрский состав, просто парень расписал, что всё хуйня. И ему какой-то Тимофей, девять лет, эксперт отвечает: "Я понимаю тебя, брат. Для меня Тоби Магуайр тоже был единственным и неповторимым, и я не понимаю, как можно было его убрать с роли". У тебя мозги убрали или что с тобой не так? – У кого что чешется, как говорится. Бля, а я орал, как выпь. Там в начале, где Питер играл в прятки. Типа он ищет своих родителей, а они умерли, – Ковальский хлопнул себя по колену. – Аха-аха, вот ты лох, малец. Вроде как, они умерли уже потом, нет? В начале их даже показали. Хотя я когда смотрел, то тоже думал, типа, ты что, дебил, они же уже умерли. Я думал, это или его сон, или.. Он типа хуйнёй страдает. И сейчас его найдёт тётя Мэй и скажет, что его родители вышли за хлебом, пошли лучше пока телек посмотрим. Ну или что-нибудь такое случится. А потом бац, и его батя в кадре. Охренеть. – Пиздец ты мразь. У парня родителей убили. – А мне поебать, – оповестил нас Илья. – Вообще похуй. Меня больше бомбило со сцены, где его пиздил этот школьный мудак. И все такие стоят, "У-у-у, как круто, да, втащи ему". Пиздец, блять, вы конченые? Интересно, в американских школах реально все такие долбоёбы? Ого, а Ковальский у нас боец за справедливость? Интересно-интересно.. – Я читала, что да. По крайней мере, это широко распространено. Было и сейчас. – Найс, – фыркнул Ковальский. – Дрочить своих одноклассников, а потом "Ну-у-у-у э-э-эй, почему он пришёл в школу с ружьём и расстрелял несколько человек? Мы же шутили". – Так наоборот же, они уже не удивляются. Был даже случай. Когда парень пришёл и убил человек десять, что ли. И все родители и учителя такие: "О, боже, как же так, он же был таким хорошим", а одноклассники типа. "Ну, это было вполне ожидаемо". – Долбоёбы. А потом начинается. "Нам нужен ганс-контрол, э-э-э, дети умирают". Может, дети не будут ебать другим детям мозги и дрочить их, м? Нет? Он ещё и за оружие попиздеть может..? Ну а вообще, это просто ебаные анекдоты, я тоже их обожаю. Чтобы остановить расстрелы в школах, нужно ограничить доступ к огнестрельному. И типа похуй, что если человеку захочется, он найдёт, чем пришить пару ублюдков, и доступ к оружию тут будет не важен. Хотя им реально всё равно. Просто такие инциденты удобно использовать как аргумент в пользу того же контроля за оружием. Детки же умирают, как можно смотреть на это без боли в груди. А то, что детки – ебучие мрази, и сами доводят людей до такого, это никого не ебёт. С этим работать никто не хочет, но мы хотим контролировать оружие. Звучит хорошо. – Проблема же реально только в том, что у них есть доступ к оружию. А не в том, что у некоторых особо умных мозг натирает, а другие особо умные не догоняют, что можно и впрячься за человека, а не стоять в сторонке и хихикать. Если вас будет много, вы выебете в жопу даже самого главного школьного босса. Хули вы стоите и грустно вздыхаете, а потом начинаете топить за контроль оружия? Ой, логика на пять с плюсом у девочек. – У девочек? – не поняла Рита. – Ну, у девочки, – поправился Илья. – Я просто видел пост. Там девка после стрельбы в её школе ударилась в политику, и все такие: "Ух, какая молодец, так держать, дерись, как девчонка". А где эта юная борцунья за права была, когда стрелка дрочили и унижали? Шкерилась по углам? Глаза в пол и ходила по стенкам, лишь бы ей не досталось? Ну да, своя жопа-то дороже. А потом "У-у-у, запретите оружие. Потому что мы сами – тряпочные обмудки, и не можем ни остановить буллинг, ни как-либо поддержать жертву, чтобы она не дошла до такого". Ой, не знаю, Илья. Я, конечно, не одобряю эту хрень, но ты же не знаешь ситуацию со всех сторон. Та девочка вообще могла не знать о происходящем. Если они были в разных классах, например, а на переменах не пересекались. Как она могла знать. С другой стороны, если она и правда могла как-то вмешаться, но тупо ходила мимо, то ситуация становится немного даже смешной. Как тогда бороться за права людей она не могла, зато как потом, так решила удариться? Трагедия так на неё повлияла? И бороться она решила с оружием, а не с издевательствами, м? Ладно. Мы в любом случае не должны делать никаких выводов об этом. – Я бы на твоём месте так об этом не размышляла, – немного удивлённо заговорила Рита. – Может, конкретно в её случае были какие-то причины или.. Мы в любом случае не знаем всего. Да и это другой менталитет. Может, у них у всех есть какие-то причины не лезть или.. Не знаю. – Какая может быть причина у сорока, допустим, десяти- и одиннадцатиклассников молчать, когда над кем-то издеваются? Ни у кого нигде не жмёт? Или им только хи-хи ха-ха? Это же мы русские типа безучастные дохуя. А как же Америка? Великая страна свободы и равенства? Ой, это так звучит, будто у них там всем чмошникам вообще прохода не дают, зато у нас везде и у всех всё хорошо, и проблем со всякими зажравшимися дебилами в школах ни у кого нет. Понятно, что об этом никто не говорил, просто Ковальский.. Он же не дебил, да? И понимает, что если у нас в классе или даже в школе всё нормально с таким, то это не значит, что всем школьникам в России так же везёт. Вообще, я помню, что мы как-то видели, как два каких-то мелких пиздюка из нашей школы дрочили своего одноклассника. Но когда Рита быканула на них, те два парня с такими искренними большими глазами начали рассказывать ей, как этот щенок пиздел на их матерей. Не знаю, правда это или нет, но можно предполагать, что не они начали эту битву. В старшем возрасте это как-то по-другому смотрится. Мда. Надо, мне кажется, объяснять всяким малолетним дебичам, что шутки про мамок – это повод для посмеяться и забить, а не начинать крестовые походы. А то как они потом будут в интернете сидеть. Там же это на каждом шагу, и что, каждый раз с рвением бросаться в бой, отстаивать честь своей матери? Или я просто не понимаю сакрального смысла сего действа. – Я не ебу, – Рита мотнула головой. – И знать не хочу. Это вообще не наши проблемы, и слава богу. Вот, кстати, да. Причина нам не париться из-за всякой хуйни. Мы всё равно ничего не изменим, а эти наши размышления выглядят смешно. Сидят тут вот школьники из Сибири, считают себя самыми умными. Пустите нас в правительство и мы всё разрулим. Можете даже в правительство других стран. Против никто не будет. И вообще, раз пошла такая тема, я бы очень хотел посмотреть на поведение Ковальского, если бы у нас в школе или даже в классе начали кого-то задирать. Он бы реально заступился? Но он сам же озвучил, что своя жопа дороже. И что тогда. А то он больше всех сейчас выёбывается, но как будет на деле? Рита может впрячься, это я даже видел. Про Артёма я тоже знаю, что он борец за права угнетённых. Как бы смешно это ни звучало, учитывая, что он сам не прочь угнетнуть кого-нибудь, особенно если человек его бесит или типа того. Но для него это разные вещи. Есть одно "но", так сказать. Вот эта вечная тема с "Я не *что-то*, НО", и пиздец. Но что с Ковальским-то в итоге? Он же вообще мразотистый, как у него может быть комплекс справедливости? Или типа ему можно дрочить людей, а когда это делают другие люди, то это сразу плохо? Или тоже есть пара "но"? – Ну да. Никому лучше от наших попизделок не станет. Кстати, вы знали. Артём усмехнулся, отворачиваясь. Ну да, опять Ковальский за своё. – В испанском, в словах "лет", когда говорят про возраст, и "анус" – разница в одной чёрточке. И почему я даже не удивлён, что тема издевательств в школе сменилась на "охуенные подробности об испанском языке". – И можно ненароком написать "У меня двадцать анусов". Потому что на клавиатуре нет этой чёрточки вообще. У моей сестры вся группа всегда пишет без неё, и их препод такой каждый раз: "Тс-с-с", – Ковальский недовольно помотал головой. – А ещё можно вместо "Моему папе сорок лет" написать, или сказать, я уже не помню, "У моей картошки сорок анусов". – Как же мы жили без этой информации, – вздохнула Рита. – Я знал, что вам было тяжело без знаний об этом, – Ковальский довольно мотнул головой. – Но теперь всё наладится. Под этим Ковальский, наверное, имел в виду звонок. По крайней мере, всё и правда наладилось – ему пришлось отвернуться от нас, и больше он не имел возможности кормить нас всякими охуенными историями. Всё наладилось, как и обещали. – Что, когда будем Человека-паука смотреть? – вскоре тихо спросил у меня Артём. Наверняка стеснялся, что сидящие спереди Ковальский и Рита могут нас услышать. – Ты реально собрался? – Ну, если даже Рита видела, то мне грешно отставать. "Грешно", блять. Ещё хуже слова подобрать не мог? – Когда будет удобно, наверное. Что вообще за бред – спрашивать у меня. Ну да, он собрался смотреть со мной, так я понял. Но это же не значит, что он должен согласовывать со мной время. Нам всё равно нечего делать по вечерам, так что он вправе выбирать, чем занять это время. – Сегодня? – Сегодня нет. Отец должен приехать завтра. Надо приготовить ему что-нибудь. – Ты готовишь для него? – Ну, – Артём как-то замялся. – Да. В чём проблема? – Просто спрашиваю, – пока он не додумался до чего-нибудь классного, обозначил я. Просто было интересно. Я и не знал об этом, хотя, вроде, уже сколько знакомы. И сколько я у них бываю. Мог хотя бы раз заметить, что что-то не то происходит. – Ты просто так спросил, будто это стрёмно, – объяснился Артём. – Но реально же хуёвая тема. Типа, ты три недели корячишься на крайнем севере, потом прилетаешь домой, а там еды нет. Что это за пиздец. Пришлось согласиться. При том, что даже я охуею, если по приходу со школы не найду дома ничего съедобного, просто страшно представить, каково Алексею Валерьевичу. Хотя он не такое комнатное растение, как я, но в его случае ситуация сложнее из-за того, что он приезжает после трёхнедельной вахты, ещё и долгой дороги домой. Понятное дело, что ему не до готовки. И это нормально, приготовить поесть к его приезду. – Я могу помочь, – предложил я. Не то чтобы я очень хотел этим заниматься, но почему бы и нет. Заодно поделаем что-нибудь вместе. Всё лучше, чем валяться на кровати весь день и стены рассматривать. – Да? – Артём заинтересованно оглядел меня. – Ладно, давай. Быстрее закончим. – У тебя ещё какие-то планы? – Ну. Какие могут быть планы у одиннадцатиклассника на субботний вечер. Ну понятно. Снова засядет за свои умные книжки. А я пойду домой, грустить и деградировать. Классика. ** – Хочешь есть? – закрывая духовку, спросил Артём. – Это же для твоего отца, – я кое-как заставил себя оторваться от разглядывания своих татуировок. Почему-то вдруг они стали такими интересными.. – Он не так много ест. – Это на несколько дней. – Ты заебал. – Я не хочу сейчас есть. Может быть, потом. – Сразу так ответить ты не мог, да? – недовольно спросил Артём. – Так же трудно. – Тем более, там баклажаны, – очень внезапно я вспомнил, что резал что-то подобное совсем недавно. Мда. Коротко о моей памяти. – Я читал, они полезны для нервов, – хмыкнул Артём, и я про себя закатил глаза. О, да. Я ненавижу эту хуйню, но какие-то сплетни из неизвестно даже, откуда, вдруг должны изменить мои вкусовые предпочтения. Это же именно так и работает. – Ага. Ты их тоже не ешь, я так понимаю. – Так, отъебись, а, – прошипел Артём. – По сравнению с тем, что было раньше, я стал в разы адекватнее. О-о. Мы заговорили об этом, вау. – Как ты к этому относишься, кстати? Возможно, было слишком резко, но я не мог упустить возможность и не спросить об этом. – К чему. – Ну. Как бы это ни звучало глупо. Хотя, кажется, всё, что я говорю, звучит глупо, и нечего тут стесняться. – К тому, что ты стал адекватнее. К.. Препаратам. Ты чувствуешь что-нибудь странное. Что ты думаешь об этом вообще. Я просто хотел узнать. Потому что я не думаю, что Артём излечился навсегда, и теперь у него вся жизнь будет такой вот хорошей и приятной, а значит, скоро у него начнётся ремиссия. И я как бы переживаю.. Что это будет похоже на мой опыт с кое-какими таблеточками. Просто если Артёму тоже дали что-то, от чего очень трудно отходить и к чему непременно придётся возвращаться через какое-то время, то предвидятся некоторые проблемы. И я считаю, что лучше сразу прояснить это всё, чтобы потом не бегать в панике и не охуевать с того, как внезапно всё стало плохо. Артём со вздохом отвернулся, и мне даже на секунду стало страшно. – Странные у тебя вопросы. Но я понял, к чему ты клонишь. Что я думаю? – повторил вопрос он. – Что хуйня это всё, и не надо было даже начинать их принимать. Я ни секунды не сомневался в том, что он жалеет о том, что ввязался в это, м-м. Даже не знаю, из-за чего у меня сложилось такое мнение и почему я так уверен в этом. Но уже не важно. Это всё равно подтвердилось. – Я и не хотел. Изначально. Идти к врачу, получать какое-то лечение. Но после, – Артём покачал головой, очевидно, без желания говорить о тех событиях напрямую, – отец сказал, что его не ебёт, и как угодно, но я поеду в дурку. А, то есть, он и до этого пытался тебя задвинуть? Ничего не хочу сказать, но просто как-то это странно прозвучало. – Надо было не пить эту хрень, – заключил Артём. – И ничего бы не началось. – А что-то началось? – я всё пытался выяснить желаемое. – Я чувствую, что начинаю отходить от них. У меня снова начинают появляться вот эти. Как их называют, навязчивые состояния. Вчера у меня ручка перестала писать, я еле удержался, чтобы не разнести к хуям весь стол, блять. Последние слова Артём буквально прорычал, и я про себя выругался. Ну да. Вот оно. Хотеть поломать всё, что в поле зрения возможно сломать только из-за непишущей ручки. Узнаю старого Артёма. – И я могу держаться, но мне так теперь непривычно. Всего этого так давно не было. Такое ощущение, будто я отвык. Ну, в смысле, – вдруг он осёкся. – Я натаскался, чтобы контролировать себя. По большей части. Да, а то я только хотел припомнить ему все те разы, когда он опрокинул шкаф, или сломал стул, или расцарапал обои в комнате, когда швырнул в стену ключи.. И ещё миллион примеров всякой такой хуйни. – Навязчивые состояния никогда не уходили дальше мыслей. Ну, гнев и агрессия – это отдельная тема. Я не могу сдерживаться. Хотя пытаюсь, но, наверное, странно об этом говорить. Я молча слушал, немного поражённый тем, что Артём и правда решил исповедаться. Я думал, будет как в тот раз, что зачем мне что-то кому-то рассказывать, ой, я не буду. Но в итоге он правда мне что-то рассказывает. Охренеть. Как же сильно его это всё тревожит. Ну или он просто хочет поныть.. Но всё равно странно. Потому что ныть мне на такие темы.. Это мощно. – После таблеток правда стало легче, но теперь, когда я отхожу от лечения, я возвращаюсь в состояние ещё худшее, чем то, которое было раньше. Особо ещё ничего не началось, да, – протянул он, нахмурившись. – Но я чувствую. И я боюсь, что теперь так будет всегда. Даже если ещё раз повторить курс, то через какое-то время снова придётся пичкать себя таблетками. А это такая проблема или что..? Я просто не понимаю. Когда половину сознательной жизни пичкаешь себя хер знает чем, и как бы.. Ладно. Артём, наверное, с непривычки к такому образу жизни. Или это из-за его странного отношения к любому медикаментозному лечению. Почему-то, даже при том, что он не идиот, он считает, что лечиться таблетками надо только в самом крайнем случае, при какой-нибудь уже совсем лютой херне. И ладно, когда речь идёт о простудных заболеваниях, тут я даже согласен не трогать его и не пытаться наставить на путь истинный. Но когда дело посерьёзнее, а он всё равно продолжает упираться и с откровенным презрением смотрит на тебя, когда ты просишь его сходить к врачу и пропить что-нибудь. Это всё так тупо. Мне лично немного даже больно, что в двадцать первом веке существуют такие вот персонажи. Ладно хоть, Артём не из антипрививочников. Хотя это наверняка связано с тем, что они с отцом следят за собаками, а там без вакцин не обойдёшься. Артём как-то рассказывал про собаку.. Которую хозяева не прививали, и в итоге она подхватила какую-то срань, и её там чуть ли опарыши живьём не скушали. И тогда он тоже с таким возмущением говорил об этом. "Ору, блять, с людей. Сначала не прививают животных, а потом "Ой, а мы собаку похерили"". После этого мне ещё страннее стало. Странно как-то Артём на мир смотрит, не могу с него. Или для него есть какая-то принципиальная разница, кого препаратами пичкать – животных или себя любимого? Или детская травма? М? Как интересно.. – И в итоге это блядский замкнутый круг. Я не хочу так жить. Потому что когда-нибудь это перерастёт в какой-нибудь пиздец, и я психану. Уставившись на меня, он немного помолчал и вскоре продолжил. – А я не хочу психовать. Я боюсь, что это выйдет кому-нибудь боком. В частности, тебе. Ты больше всех находишься рядом со мной. Я не хочу, чтобы ты страдал. Странно звучала уже только первая часть его фразы, а после "Я боюсь" я и вовсе потерялся. Артём, да? Реально переживает из-за такого? Не хочет, чтобы я страдал? Это реально было глупо и так слащаво, что я даже чисто принципиально ему верить сейчас не хотел. После всего, что тут было, слышать подобное от Артёма. Ну правда не смешно. – Меня вообще напрягает, что я слишком.. – он даже не смотрел на меня. – Начал увлекаться тобой. Это уже реально во что-то неадекватное перерастает. Это поэтому ты с самого лета ведёшь себя как не понять что? – Я бы не считал это чем-то плохим, потому что. По сути, ничего реально плохого в этом нет. А, то есть, то, что ты как идиот выглядишь, это ничего? – Но я боюсь, что когда мы, ну. Разойдёмся. Это может выйти боком уже мне. Мы, кажется, с самого начала обговаривали, что можем встречаться только до конца школы и ни позже? Почему он так это всё выставляет, будто это пиздец неожиданность и трагедия. В чём прикол вообще. Или чем ближе, тем яснее он понимает, какая хрень ждёт нас в будущем? И тем меньше ему нравится так же перспектива всего этого. Что нам придётся расстаться, и никаких других вариантов. Но я в жизни не поверю, что он будет тяжело это переносить. Он в том году спокойно бросил меня, а ещё через год я так его заебу, что он мне помогать собирать вещи будет. Если мы к тому моменту будем в тех отношениях, когда можно пустить человека к себе в комнату. Потому что что-то мне подсказывает, что зимой-весной мы так же разругаемся и там никто даже видеть вторую сторону не захочет. Так что я бы на его месте заранее убиваться не стал бы. Это слишком.. Глупо. – Но ты же можешь.. – Я не буду их принимать опять, – остановил меня Артём. Сразу ведь догадался, хах. – Что угодно, но не препараты. Не вся эта хуйня снова. – В чём проблема. У тебя к этому такое отношение. Реально, как будто парень из пятнадцатого века вылез и считает, что для поддержания здоровья хватает пить травяные настоечки, а остальное само пройдёт, и никаких лекарств, врачей и других прелестей прогресса. Меня правда удивляет, как при таком отношении к медицине Артём умудряется не быть одним из тех дебилов, которые питаются солнечным светом, пьют одни настои на травах (которые они сами же и собрали – это важно, ещё и утром, по первой росе) и всё такое. Или это какое-то другое движение? И они считают, что какая бы дрянь с тобой ни происходила, твой организм может справиться с ней сам, и ты можешь вообще не париться. Наверняка же есть и такие персонажи. – Ты.. Как это представляешь? Да спокойно, знаешь ли. Как человек, который сам постоянно на чём-нибудь сидит. Для меня максимум – это полгода, когда я не принимаю вообще никаких таблеток. Как я себе это представляю? Скорее, я не представляю, как можно вообще без препаратов жить. – Ты в курсе, что это за вещества и что они с людьми вообще делают? Про это я думал, да. Я напомню, что у меня до сих пор в закладках в браузере висят сайты с описанием таблеток, которые он принимал. Но ничего такого пиздец страшного я там не видел. Ну, или просто не помню.. Но я почти абсолютно уверен, что Артём бесится из-за какой-то херни. И ведёт себя как ребёнок, который не хочет пить невкусную штуку, даже при том, что это ему же надо. Ладно, я увлекаюсь опекой над ним. Но типа серьёзно. Он не должен так к этому относиться. – Потом ещё, блять, бессонница опять начнётся. Ну, ты же уже научен горьким опытом. Тебе ничего не помешает сразу взять рецепт и на снотворное, в чём проблема? Или ты собрался опять тянуть до последнего? – А я не привык сидеть на таблетках, что-то там глотать по три раза на дню, ещё и терпеть побочные эффекты. Да что ты говоришь, бедняга, не привык он. Вот это да. А то некоторые люди рождаются с этой привычкой. – И я не буду снова в это ввязываться. Я даже не чувствую себя в безопасности сейчас. Раньше я знал, что какая бы хуета не пришла бы мне в голову, я смогу сдержаться. А сейчас я этого не чувствую. И мне это не нравится. Поэтому нахуй всё. Никаких больше. Транквилизаторов, нормотимиков. Какую ещё дрянь я там пил. Снотворных тоже. Вот изначально же знал, что так будет. Всё равно начал пить. Всё из-за отца, блять. Алексей Валерьевич отправил его в психушку, потом заставил пить таблетки. И Артём сейчас ещё выёбывается на него. Ладно ещё, из-за психушки – лежать там явно было не весело. Но типа, Артём сам немного виноват, окей? Я понимаю, что тупо говорить, что он мог бы и не прыгать с балкона. Вот неужели ему настолько было плохо, что он не удержался? Совсем никак по-другому нельзя было обойтись? У него был стресс, хорошо. Других способов его снять не было? Так что я не понимаю, почему он жалуется. Если по сути, его отец всё правильно сделал. И ему самому стоило подумать получше, прежде чем заниматься хернёй. Ну да, "Я надеялся, что не выживу". Отлично, блять. Просто охуенно. – Ты злишься на меня? – после небольшой паузы снова заговорил Артём. – Из-за чего. Я правда не понимал. Из-за того, что он такой идиот и отказывается от лечения? Или он думает, что я сейчас испугаюсь его психопатии, которая в скором времени должна ударить ему в голову с новой силой, и будет ещё круче, чем когда-либо? – Ну, обычно такая хрень есть. Ты знаешь, что я психопат, нормально к этому относишься и я знаю об этом, и мне не страшно, что ты уйдёшь. Но когда появляется что-то более ебанутое, скажем так. Это может напугать тебя или разочаровать. Я не знаю, чего ждать, и начинаю волноваться. "Начни принимать таблетки и не волнуйся" Сказал бы я. Но нет. – Тебе как будто важно, чтобы я не боялся. – Я не люблю, когда меня боятся. Ну, в смысле. Остальные-то похуй. Но не те люди, которые со мной в отношениях. И тем не менее, ты не хочешь ничего делать с собой и своими психозами? В смысле, этого же должны бояться люди, встречающиеся с тобой. Твоей агрессии и вспыльчивости. Хотя он же так уверенно говорит о том, что сможет привыкнуть снова и начать подавлять большую часть своих эмоций самостоятельно, без помощи всяких там таблеточек. Но блять, как же это всё глупо и не логично, я просто не могу с него. – Ну, пока я сильнее физически, особо нечего бояться. Шутка, конечно же. При желании, Артём может придушить меня ночью или сделать что-нибудь в таком духе, но.. Что-то я не думаю, что он сможет. У него нет заскоков на убийства и всякую такую хуйню. Ну да, причинение боли, но дальше царапин не заходило. Не думаю, что даже сходя с ума после отмены препаратов он станет настолько психопатом, что пойдёт кромсать людей, и начнёт с меня. Только вот секунду. – И ещё вопрос. Ты.. Как слезал с таблеток. Постепенно, как надо. Или враз бросил и типа у-у, я самый умный? – Как врач написал, так и слезал. Да, постепенно. А, ну тогда тем более всё хорошо. Я за себя не волнуюсь. Мда, такая уверенность в том, что всё будет хорошо. А потом буду лежать, захлёбываясь в крови, и типа мда. Но ладно. Это не может закончиться моей смертью в любом случае. – Тебя так всё это волнует? – Волнует. Если зимой ты опять распсихуешься? Тем более, после твоих же слов о том, что сейчас ты. Ощущаешь всё по-другому. А если ты психанёшь. И тебе опять захочется. Как он там говорил? Что ему вдруг стало интересно? – Не знаю, вены себе вспороть, сидя в ванной и напившись перед этим. И на этот раз всё получится. Артём какое-то время молчал, устало глядя на меня. Что, я заебал его своими бреднями? Ну прости. Ещё немного и я отстану на ближайший год. Потом ещё пожалеешь, что жаловался, типа я настырный и доёбчивый. – Ну, может в этом году мне будет не так стрёмно написать кому-нибудь, когда мне будет хуёво. Может быть, в этом году ты не пошлёшь меня нахуй, когда я позову тебя к себе. А, теперь я виноват, что это произошло. Ну отлично. Ты тогда сразу меня предупреди, ладно? Что если я не пойду к тебе после школы, то ты вечером выпилишься. Просто чтобы я знал, когда можно тебе отказать, а когда нет. Мне дико хотелось высказать ему, что он долбоёб, и с хуя ли вообще он начал перекладывать вину на меня, но как-то я решил сдержаться. Допустим, он просто мудак, и не надо ссориться. – Но ты не будешь принимать таблетки? – Не буду, – раздражённо повторил Артём. – Никаких больше препаратов. Хватит мне, спасибо, хуйни в жизни и так. Зато мне её мало как будто, да? Класс, Артём, молодец просто. – Тебе вообще не говорили. Ну, в больнице. Что делать потом. – Ну, сказали, что если опять начнётся, то приехать за рецептом. Но я уже сказал. Никаких таблеток, и пожалуйста, не надо говорить со мной об этом. Я не хочу ругаться. Какими мы пацифистами вдруг стали. Аж смотреть противно. – А почему вода в ванной всегда должна быть тёплой? – почему-то Артём решил сменить тему, хотя, судя по выражению его лица, его реально волновал этот вопрос. – Ну, когда вены вскрываешь. – Я думал, ты в курсе, нет? Чтобы кровь медленнее сворачивалась. Физика-хуизика и примитивная логика. – И пить ради того же надо? Я покачал головой. Может, конечно, мне не стоило информировать Артёма о каких-нибудь способах самовыпила, но ей-богу, блять. Он не будет этого делать. Это слишком.. Долго и больно. Он будет искать что-нибудь быстрое и безболезненное. Падение с высоты, например. Или.. Не знаю даже, что ещё ему можно подыскать. И даже не хочу об этом думать. Хватит и так хуйни в жизни, и правда. Тема подошла к своему логичному завершению, и какое-то время мы стояли молча. Артём рассматривал что-то в окне (пошутить бы про примерялся к расстоянию, но не будем), я разглядывал его и иногда стены. Вот и поговорили. Отлично просто. – Кстати, я вспомнил, что всратого я делал в своей жизни. Было странно и глупо так резко начинать разговаривать о какой-то хуйне, тем более, после того, что у нас тут было, но я хотел хоть немного разрядить обстановку. Это же может помочь..? А то вдруг мы тупо смотримся. Но Артём так подавленно выглядит, я не могу на него смотреть. Поэтому да. Расскажу ему тупую историю, и тут же всё наладится. – Ну давай, – Артём усмехнулся, хотя особой радости от него заметить было нельзя. – Удиви меня. – Хотя это было единожды, а не циклично. Но не суть. Как-то я. Купил печеньки. И в упаковке с ними был пакетик с.. Ну, этой влаговпитывающей хуйнёй. – Силикагель, – Артём покачал головой. Я знал, как это называется (узнал после тех событий), но просто не был уверен, знает ли Артём. Хотя с чего бы ему не знать, он же умный. Но всё же. – Да. Но там он был в порошке, и я подумал, что это сахарная пудра. Ну, печеньки были в ней, и я решил, что положили типа дополнительную. Артём, очевидно, догадался, к чему я клоню, и стиснул зубы, пытаясь не смеяться. Я даже порадовался. Ура, он больше не грустит. Ну, или хотя бы на секунду перестал. – И не знаю, что мне стукнуло, но. Я типа решил попробовать. И слизнул немного из пакетика. Артём закрыл лицо рукой, отворачиваясь. Вот сейчас он во мне разочаруется и бросит меня. Кто, в конце концов, будет встречаться с идиотом, который ест силикагель? Вот я тоже не знаю. – А там не должно было быть написано, что это нельзя есть? – развернувшись ко мне, спросил Артём. Я обрадовался ещё больше – у него было такое весёлое выражение лица. Прямо как обычно, когда ему рассказывают что-то классное или ему самому весело. Я не то чтобы думал, что хватит одной тупой истории, чтобы развеселить человека, которому перед этим с полчаса выносили мозги разговорами о наболевшем. Но допустим. – Я не рассматривал, – я пожал плечами. – Там на пакетике с одной стороны вообще надписей не было. А вторую я увидел только на следующий день. И там было написано на английском. А я не знаю английский. Ну, после того случая я визуально узнаю предупреждение, что это нельзя есть. Что-то там.. "Don't eat" или типа того. Нельзя же написать нормально. "Nicht essen". Или "Не есть". В чём проблема, блять, но нет, давайте напишем одно только "Don't eat" и будем сидеть довольные. Все же в мире знают, что это. – А ты прям. От души лизнул или немного? – Чуть-чуть совсем. – И что. Что-нибудь было? – Не. Я даже не умер. Как видишь. – Пиздец ты додумался, конечно, силикагель жрать, – Артём обречённо помотал головой. – Вкусно хоть было? Это должно было прозвучать обидно, но в данной ситуации обижаться было глупо. Артём старается вести себя естественно, шутить в своём привычном ключе. Да и нечего осложнять ситуацию. – По-моему, он был безвкусным. Или я просто мало попробовал. – Ну, только не надо пробовать снова. – Уж попробую удержаться. После его слов мне стало интересно, почему я должен воздерживаться от этого. Эта хрень что, правда ядовита? Ну, в конце концов, на ней же даже пишут: не есть. Не просто же так это делается. – А что, он ядовитый? – Да сомневаюсь, на самом деле, – протянул Артём. – Но, скорее, если тебя заберут по скорой, максимум, что тебя ждёт, это промыв желудка. А как минимум, тебя просто будут отпаивать водой, и ты охуеешь от количества жидкости в организме. Сколько там надо выпить за раз воды, чтобы сдохнуть нахуй? – От пяти литров где-то, вроде. – Вот, – протянул Артём и ненадолго задумался. – Блять, а. Знаешь, я иногда думаю, как бы мы уживались, если бы жили вместе. Ой, опять началось, да что ты будешь делать. – И пока что самая страшная проблема – это чем тебя кормить, учитывая, что ты не ешь ну просто дохуя всего. – Как будто у тебя не такие же предпочтения. – Ну да, но не важно. Не важно ему, ага. Сам ведь ничем не лучше, и у него просто нет права ныть сейчас. Да и даже если бы мы сожительствовали, у нас бы не было такого, чтобы ответственный за готовку был вынужден готовить что-то специально для второй стороны, потому что мы не едим одинаковую еду. И с чего Артём вообще решил, что следить за тем, что я ем, было бы его обязанностью? Или он уже социальную роль женщины-домохозяйки себе прихватил? Я так не согласен. Пусть пиздует работать. Я хочу дома сидеть и ничего не делать. И готовить я тоже не против. Даже если там будет что-то, что будет есть из нас двоих только Артём. Мне не жалко. – Просто.. Тебя было бы очень трудно прокормить, потому что ты заебал со своими требованиями к еде. Но как силикагель жрать, это мы да. – Я же сказал, я не понял сначала, что это был он. Я думал, это сахарная пудра. – О, да. Все же производители любят положить дополнительный пакетик сахарной пудры. – А откуда мне было знать? Там не было никаких надписей. Только на английском и японском. – Ого, значит, буржуйские печеньки едим? – почему-то его заинтересовало именно это. – И сколько денег ты за них отвалил? – Отстань.