Keiner von uns

22.12.14, Понедельник

– Что, я сильно плохо себя вёл вчера? – Да нет. Нормально. – Я вообще ничего не помню, – продолжая смотреть в пространство перед собой, протянул Артём, и я про себя даже фыркнул. Что, даже наши задушевные разговорчики? Ну, может, оно и к лучшему. А то обиделся бы опять. Ладно, в тот раз он не обижался, но высказал, типа. "Весело тебе было там, сука?". Что-то такое. – В каком состоянии ты нас нашёл? Вот тут я невольно хихикнул. Всё-таки, ему есть, из-за чего переживать? – Мы ничего странного не делали? – Разговаривали, вроде. Саня тебе что-то там рассказывала. А ты сидел как овощ. – Блять, вообще ничего в памяти не осталось, – повторил Артём, морщась. – Напиши ей, спроси. Вдруг она что-нибудь интересное тебе расскажет. Если его так волнует, чем они занимались, то почему бы и не попробовать? Я предлагал из этих соображений. Но Артём только с осуждением уставился на меня, хотя особой злости ни во взгляде, ни в голосе не было. – Вы с ней говорили? Она опять быковала на тебя? Я даже немного опешил. Теперь вот как запели? Он больше не защищает её и не.. Как бы сказать. Не знаю даже, как это описать. Но раньше он как-то предвзято относился к нашим с Саней отношениям. Типа "Ну ебать, опять Арсения угнетает любое слово с не той интонацией в его адрес, да сколько можно, блять, уже, заебал". Или он сейчас просто издевается? Или он просто сменил тактику на время, а на самом деле всё ещё считает, что я тупой параноидальный мудак? – Да нет. Так, парой фраз обменялись. Но никто даже нахуй никого не послал. – Ого, – с напускным удивлением протянул Артём. – Наверное, потому, что она была под чем-то. Артём смотрел на меня, слушая, и господи, как же плохо он выглядел. А ведь ещё в школу собирается, дебич. Отдохнул хотя бы денёк. Хотя, может, если он сейчас умоется, расчешется и попьёт холодной минералки, то станет выглядеть (да и чувствовать себя..?) получше? Кто знает. Время ещё есть, как бы, так что пусть. – Ты простил меня? – вскоре спросил он. – Мда. Похуй. Я просто погорячился. Не знаю, что и зачем я делаю, но допустим, я пытаюсь хоть немного сгладить всю эту неловкость. Всё ещё считаю, что это должен делать не я, но, похоже, мне одному это надо, и вот, мы здесь. И нет, это никак не связано с нашими ночными разговорами. Я просто хочу всё вернуть. Хотя бы отчасти, да. И ладно, я даже готов принять образ истерички, если то потребуется. У-у-у. Да и ничего же страшного не происходит. Да, Артём? И всё у нас хорошо? – Ну слава богу, – вздохнул он, закрывая глаза. – А то как-то всё не очень было в последнее время. Ага. И ты ни слова не скажешь про свою вину? Типа, в том, что всё плохо, был виноват один я, и только потому, что я мнительный уебан и вообще ужас? – Я тоже молодец, конечно. В-о-от. Сразу бы так. – Но ладно. Прости меня.. – Забей, – лишь бы он не продолжал и не сказанул случайно какой-нибудь хуйни, сказал я. – Всё нормально. Ты вставать собираешься? – Да. Сейчас. Через пару секунд он таки уселся, и ещё через несколько – даже слез с кровати. Делает большие успехи, ого. – Ты хоть в состоянии в школу идти? – М, да. Нормально будет. Сейчас в себя приду и пойдём. Пока он переодевался, я рассматривал его. Не знаю, зачем, но, может, думал, что смогу увидеть что-нибудь странное? На его теле, я имею в виду. Синяки, царапины? Засосы? Новые татуировки, я не знаю? Неплохо было бы взять ракурс получше, но допустим, что пока сойдёт и так. Но всё было нормально. Ничего странного или подозрительного на нём нигде не было. Даже странно. И подозрительно. Я не то чтобы прям так хотел найти на нём что-то. Но, наверное, мне нужны доказательства, что всё хуёво и мне нагло врут в лицо. Я, конечно, и так знаю. Но так хотя бы я смогу ещё и Артёма лицом в это ткнуть. Пиздабол тупой. – Ты будешь что-нибудь? – уже когда мы зашли на кухню, спросил он. – Нет, спасибо. А где ваши собаки? А то что-то я не слишком внезапно понял, как так получилось. Что Артём проснулся ещё позже меня, в скверном состоянии, и когда бы он успел вывести животных на прогулку? Очевидно, он этого не делал, и что тогда происходит? Почему дверь в спальню вообще закрыта, и не слышно ни шарканья когтей по полу, ни лая. Никто не бегает по квартире, и вообще ничего? Что за дела, куда все делись? – У Кирилла. Сосед наш который, – быстро пояснил Артём. – Мы отдаём их ему, когда не можем сами по каким-то причинам выгулять их или покормить. А-а. Я, кажется, уже даже слышал о чём-то подобном. Ну, допустим, ладно. Хотя меня немного смущает то, что Артём типа весь такой дохуя предусмотрительный. То есть, он со вчерашнего дня знал, что будет не в состоянии заняться своим зоопарком, и поэтому попросил Кирилла позаботиться об этом. С другой стороны, хули я выёбываюсь. По крайней мере, никто не пострадал из-за того, что он такой мудак. Даже их собаки. – Так ты будешь есть? Я могу что-нибудь приготовить. – Нет. – Да не стесняйся, – Артём мотнул головой, открывая холодильник. – Правда, у нас нет ничего, что бы пошло за завтрак. Но. Лично меня не ебёт. Я смотрел, как он достаёт стеклянную форму с запечённой картошкой и почему-то мне было с этого смешно. Как Артём сам сказал, для завтрака это подходило не очень, но какие могут быть возмущения. Может, они вчера принимали какую-то херню, после которой нормально испытывать дикое чувство голода? Я к тому, что Артём сам любитель выёбываться насчёт того, что можно есть на завтрак, а что нет (в его понимании. К здоровому питанию это отношения не имеет). И тут сам берёт то, что для завтрака не особо подходит. Но кто мы такие, чтобы лезть к нему. Поставив еду в микроволновку, Артём развернулся ко мне, и я сразу же напрягся, не очень довольный. Мда, после моего вчерашнего нытья о том, что я хочу с ним поговорить, это может смотреться странно. Но меня не ебёт. Я уже расхотел, да и изначально имелось в виду, что мне надо только убедиться, что он понимает, что он в сознании. Я уже убедился. Всё, ему необязательно раскрывать рот. – Уже двадцать второе, да? – проверяя дату на телефоне, проговорил Артём. – Мы до двадцать седьмого учимся. – Ага. И к чему он это начал..? – Что будешь тридцать первого делать? – наконец вопрос прозвучал. Блять. – Сидеть дома, нет? Кстати, мы так и не обсудили, что у нас там со вторым числом. Мы же забивались, но Артём проебался, и у меня теперь есть полное право никуда не идти? Есть. Но Артём так молчит об этом. Может, надеется, что я забыл? – Можешь придти ко мне. – В смысле. – Мы можем встретить Новый год вместе. Ой, блять. Опять эти его заёбы на совместное отмечание праздников, да сколько можно. Хотя я так говорю.. Ну да. Сижу, возмущаюсь, какой Артём мудак, но при этом мы ничего ни разу не отмечали вместе. Те же дни рождения, например. Просто если так подумать.. Вспомнив об этом, я задумался, что нас остановило в том году. Ведь ни в феврале, ни в марте, мы не были, как бы сказать.. "Разъединены". То есть? Были другие причины? Почему мы не отмечали наши дни рождения вдвоём? Или как бы там Артёму захотелось, я не знаю. Ну, двадцать восьмого, насколько я помню, мы были вместе, но так. Артём затащил меня к Ковальскому, мы переругались перед этим, потом нажрались.. И да, потом я стал свидетелем их охуенного разговора с Илюхой. Хуй ему в ухо. А тридцатого марта я слился и сам никуда не пошёл, Артём нажрался один, потом я забирал его.. Не помню. Вроде, ничего особого там больше не было. Никаких романтических посиделок. Или как должны выглядеть такие вещи. Типа, как люди проводят свои дни рождения, отмечая их с другими людьми. Не в компании, а вот именно вдвоём. Такое я себе вообще не представляю. Может, в этом году..? Если Артём предложит, то я, наверное, соглашусь. Мда, а сейчас я ломаюсь из-за предложения с Новым годом? В чём проблема? Ну да, я всё так же не понимаю, в чём прикол таких вещей. Но попробовать-то можно? Ничего плохого явно не случится. Только вот я не понял. – Вы же к Рите собирались. – Это второго. А я про тридцать первое. – А. Ну ладно тогда. Давай. Артём снова уставился на меня с выражением дикого ужаса, и мне даже ударить его захотелось. Ну вот что опять тебе не нравится, ублюдина? – Что, серьёзно? Так просто? Господи. Насколько я понимаю, мы просто напьёмся, объедимся (под вопросом, но я надеюсь) и ляжем спать. Мы примерно так же с Артёмом время иногда проводим и так, без всяких праздников. То есть, это просто "забухать с ним", просто тридцать первого. Это не что-то новое, и чего мне тогда париться? И чего тогда Артёму удивляться так. Я согласился придти к нему выпить. Ни разу не повод, окей? – Мы уже проходили это. И такие разговоры у нас тоже уже были. – Тогда я звал тебя прогуляться, – я даже обрадовался, что Артём понял, о чём я говорю. – А сейчас. В том году ты отказался, и я думал, что тебе и сейчас будет, ну. Неловко. Ладно, не важно. Хорошо, что ты согласился. Отлично даже. Я только покачал головой. Был у меня порыв спросить, почему Артём не хочет позвать Саню, но я всё-таки смог удержаться. Кажется, я более особенный, чем она. Хотя все мы знаем, что Артём мне просто льстит. Удерживает рядом, подкармливает, так сказать, чтобы я совсем не отчаялся. Коварный мудак. Я его раскусил. – Ну и раз уже задели эту тему. Второго числа, ты же собрался никуда не идти, да? – Да. Ты же проебался. Артём не стал ничего говорить. Наверное, совесть не позволяет слишком интенсивно до меня доёбываться. Или понимает, что сам всё проебал, и смысла ужиматься нет. Ну и славно. Я всё равно не готов, так что буду только рад, если меня оставят с этим в покое. * – И наушники сломались, – грустно вздохнул Артём. – Почини, – фыркнул я. – Ты же этот. Недавно оказалось, что Артём у нас настолько пиздатый, что может починить наушники. Перепаять там провода или чё. Не знаю, но всё же. Я вот, как лох ебаный, или обмениваю их по гарантии, или покупаю новые. А Артём может починить. Хули только сейчас ноет тогда. – Не. Я уже столько раз их чинил, что там уже ничем теперь не поможешь. Некоторые вещи просто нельзя починить. – Как моё сердце. – Как моё сердце, – сразу заныл Артём. – Нет, я. Нет, я. Нет, я. Ковальский идёт. Мы тут же заткнулись, каждый уткнувшись в что-то своё. Артём – в стакан с чаем, я – в телефон. Ничего не было, мы сейчас не разговаривали. Всё хорошо. – Кстати, мальчики, – усаживаясь рядом с Артёмом, начал Ковальский. – А вы не хотите втроём попробовать? Я почему-то даже удивлён не был. Скорее, меня удивляло то, что Ковальский заговорил об этом только сейчас. – Иди нахуй, Илья, – тут же выпалил Артём, прикрывая рот рукой. – А что? – тот так удивился, будто правда не понимал причину недовольства. – Ни у кого из вас желания нет? Просто один мой знакомый сказал, что хочет попробовать, когда.. Одновременно ебёт он и ебут его. Артём, у тебя таких желаний нет? Точно? Арсений? Артём молча смотрел на него, даже прекратив жевать на время. – Блять, я ем. А ты опять со своей хуйнёй. Всё, Рита идёт. Выключай эту свою. Хуйню. Ковальский обернулся, и тут же только подошедшая Рита положила руку ему на лоб. Сразу же, правда, начались возмущённые оры. – Фу, блять, ты вообще умываешься? Ебало жирное, как.. Пиздец. – Развиваешь во мне комплексы, – пробурчал Ковальский, пока Рита вытирала руку об его же футболку. – Умывайся и не будет в тебе никаких комплексов. – Ага, возьму скраб у Любы. Она мне потом э-бало сломает. Про сестру Ковальского не так часто говорили, поэтому я слегка – чуть-чуть совсем – заинтересовался. Может, это, конечно, и не имело смысла, потому что шутки про девушек, которые сломают тебе что-нибудь, если ты тронешь что-то из их косметики (я не ебу, что такое скраб, но наверное, что-то для лица?) – это же типа классика? Но просто вдруг. Если так подумать, про Любу вообще нихуя не известно. Разве что она учит испанский, одно время проёбывала универ, Ковальский не очень её любит и.. Всё, вроде? Ну, и что она живёт в общаге, а не с родителями. Очень интересная хуйня, на самом деле, как так выходит, но допустим. И что она пиздец эгоистка и последняя сука, да, точно. Как я мог забыть. Мне нужно больше инфы о ней. Не знаю, зачем, но хочу. – Возьми у Даши, – предложила другой вариант Рита. – Она, вроде, поспокойнее. Так, всё-таки, Люба реально дикая? – Не, ну как-то это странно – воровать у девушки штуки для лица. – Хочешь, я тебе подарю на Новый год? – Подари. Буду умываться по утрам. И всегда ходить свеженький и красивенький. – Я вам всем крема подарю, – быстро решила Рита. – Тебе для ебала, а вам обоим для рук. Последнее адресовывалось нам с Артёмом, так что мы оба тут же уставились на свои ладони. Мы же, блять, дебилы. Не любим ходить с руками в карманах, даже когда холодно. А Артём ещё и курит. Понятное дело, что наши руки будут выглядеть как хуйня какая-то. – Кошмар, как так можно вообще, – продолжала возмущаться дама. – Моей правой рукой можно шлифовать всякие штуки, – трогая тыльную сторону ладони, задумчиво проговорил Артём. – Реально как наждачка. – Отполируй мне ебало, – посмеялся Ковальский. – Заодно обработаешь их жирком. Это же полезно. – Нет, спасибо, – даже пряча руки под стол, фыркнул Артём. – Подцеплю от тебя какой-нибудь спидорак, нахуй мне такого не надо. – А что, у тебя там уже до трещин дошло? – А ты не видишь? У него там кровь, – влезла Рита. – Пиздец вы дебилы. Как так-то? Тут же Илье в голову пришла замечательная идея. – Свяжи им варежки. – Я не умею вязать. – Я тогда маму попрошу. Она свяжет вам эти. Парные типа. Одну на двоих. Будете ходить, как пидоры. Стоило бы повозмущаться такой охуенной шутке, но моя голова была занята одним. Как Артём будет курить в варежках. Обещает выглядеть тупо. – Повезло тебе, Илья, что у тебя ебало жирное, а у меня раны на руках, – вздохнул Артём. – Ой, да ладно, не прикрывайся. Какой шанс у тебя реально подцепить инфекцию? – Не знаю. Но рисковать не хочу. – Вы про что вообще. – Да всё про ту историю, когда мужик вытерся в качалке чужим полотенцем, а у него на ебле были ранки после бритья, и он словил какую-то там инфекцию и типа пизда котёнку. Рита выразительно оглядела нас, но возмущений не последовало. Только вопросы по факту. – Как вы об этом узнали вообще? – Даше в универе показывали фильм про всяких там. Этих. Типа, подборка пиздецовых случаев, когда люди чуть ли ноги себе не отрезали, а всё из-за каких-то там бактерий ебаных. – И она показала это тебе? – Ой, она такая любительница ебать мне мозги со всякой дичью, – благоговейно вздохнул Ковальский. – Там ещё был сюжет про мужика, который поехал на отдых с семьёй, в итоге пока плавал, порезал коленочку, но типа, какая разница, это же просто порез коленочки? Ага. Короче, ему в рану попала какая-то ёбань и потом ему пришлось удалять несколько мышц. Потому что некроз тканей и пиздец. Там потом на видео показывали его ногу, и там типа.. Вот икра, да. И просто впадины на коже. Такая жесть. Рита вздохнула, отворачиваясь. – Я ненавижу наш климатический пояс всей душой. Но одно меня радует – что из-за холодов у нас не распространена просто ебанейшая куча всяких болячек и тварей, вроде этой. Интересно, с чего она взяла, что у нас это не водится, но допустим. По сути, она же всё равно права. Да и, полагаю, та поебота водится только в солёной воде..? Хотя как будто в пресной меньше хуйни. Учитывая, тем более, какой чистоты у нас тут озёра и прочие водоёмы. Мышцы тебе, конечно, удалять вряд ли будут, но к врачу всё равно идти придётся. – Вот что мы, сибиряки, за народ. Я нервно выдохнул. Сибиряки и народ. Отлично, Ковальский. Издаю недовольное урчание. – Всё не так. Холодно – э-э-э. Жарко – э-э-э. – Да ладно, было бы просто холодно. Но не тридцать же семь. Да господи. Вот ты даже не отличишь минус двадцать пять и тридцать семь. Один хуй холодно, а остальное уже детали. Больше нытья, блять, разводите. Все такие мерзляки, не ебаться, но если посылочка с алиэкспресса придёт, то только так на почту за полтора километра пойдут, у-у, блять, даже если минус тридцать семь будет, нахуй. Заебали жаловаться. – И летом то же самое, – Артём тоже решил поныть. – Двадцать градусов, ну двадцать пять, хорошо. Но тридцать пять? Нахуя? – Чтобы оттаяло всё. Чё как маленький. И вот ты-то хули ноешь? Когда ты плохо переносил жару? – Ну про холод Рита поныла, я решил про жару поныть. И вообще, этим летом я реально чуть не сдох однажды. Пошёл в Изумрудный. По Комсомольскому. А там же вообще никакого тенька нет. И весь путь был тупо под солнцем. Артём ещё не научился, как выходить из дома с максимальным комфортом для себя? Хотя нахера ему это делать. Это я мудак с непереносимостью солнечного света, для меня есть смысл запоминать, в какое время с какой стороны палит солнце, чтобы планировать походы в магазины и прочие локации, чтобы находиться на солнцепёке меньшее количество времени. Ещё можно делать всё с утра пораньше, или вечерком уже, когда жара либо ещё не наросла, либо уже спала.. Но ладно. Не учить же взрослого парня жизни. Да и загорать полезно, пусть не ноет. Для него это тем более не опасно. – И на обратном пути я такой иду. И тут чисто случайно забрёл в тенёк от дерева. И ей-богу, я чуть оргазм там не словил с того, как стало охуенно. Так что даже у меня пределы есть. Ковальский обречённо помотал головой. – Пиздец, если уже Артём не выдерживает, то что будет дальше? Ой, нет, давайте не будем про экологическую ситуацию говорить. Бабушки вот так хватает. – Твоя бабушка увлеклась экологией? – улыбаясь, спросила Рита, и Ковальский большими глазами уставился перед собой, мотая головой. – Это пиздец, – вскоре выдал он. – Она приезжала к нам в июне, я думал, сдохну там. Она ещё.. Вот она рассказывает, какие люди хуесосы, как нам планета мстит за то, что мы леса вырубаем, животных едим, ещё там хуй знает что делаем. Шмыгнув носом, Ковальский фыркнул. – Пиздец, разумная планета, спешите видеть. Ну так вот. И у бабули просто на лбу написано, что она наслушалась этой хуйни на первом канале и просто повторяет. Такая мерзость. Нихуя у Ковальского скилы. В смысле, он реально прям различает это всё? И сколько ещё в мире людей с такими талантами? А то стыдно некоторым должно стать. Так вот выражаешь мнение с умным видом. А какой-нибудь ехидный Ковальский сидит у тебя за спиной и з н а е т. Что ты мудак тупорылый на самом деле, обчитался хуйни в своём Контактике и повторяешь, как имбецил. – Ну, когда человек говорит, видно, что он или сам пришёл к этой точке зрения, или ему помогли её сформировать, но он хотя бы не повторяет бездумно. А моя бабуля реально как дура какая-то. Пиздец, стыдно. Хорошо, что она не из этих земель, и мы не часто видимся. – Проблемы белых людей, – вздохнула Рита. – Хотите ещё анекдотов? А я расскажу. Короче, сели мы обедать. Нарезали помидорки, и бабушка такая: "Вот что это, как это можно есть. Там же одни нитраты". Ковальскому надо было рассказать его бабушке, что нитраты содержатся во многих растениях и даже в людях. Это типа естественная хуйня, а не что-то необычное или плохое. Понятно, что она имела в виду токсичные формы. Но хуйню нести тоже не хорошо. – И ладно, хуй с этими нитратами. Но потом она как давай затирать. Что это всё китайцы. Выращивают у себя плохие помидоры. Присылают нам. А сами свои не едят, а покупают у нас наши, хорошие, социалистические, – Ковальский пригрозил рукой, – а ещё у Америки. Тоже хорошие, но уже капиталистические? Ага, в Китае, наверное, в магазинах так и пишут: помидоры социалистические и капиталистические. Я даже знаю, какие будут дороже. – Но сами свои не едят, нет, а продают нам, и вот, мы их едим, и пиздец нам всем скоро будет. Бля-я-ять. – Ох уж эти обеды с бабушками. – Да я ебал. К теме про социализм. Артём почему-то посмеялся. – Она попросила меня сходить в аптеку, купить ей там хуйни. Я прихожу. Покупаю три коробки лекарств и с меня там рублей двести, что ли, взяли. Я аж охуел. Три коробки, двести рублей, серьёзно? А где же вот это "пенсионерам не на что покупать таблеточки, у-у-у, как жить в этой стране". Прихожу домой и рассказываю, что вот, дешёвые таблетки, аж странно. И бабушка такая: "А знаешь, почему они дешёвые? Потому что наши, социалистические". Я ебал.. – Ты проверил страну производства? – быстро уточнила Рита. – Было бы забавно, если бы они были из Америки. – Сомневаюсь, что препараты из Америки стоили бы меньше сотки. Но мне похуй, в общем-то. Я просто хочу забыть это всё и.. Нахуй, просто нахуй. Почему-то он стал выглядеть таким подавленным, и это было даже как-то глупо. Сам же только что шутил и хохмы рассказывал, а теперь сидит с хмурым ебалом. Вспомнил что-то неприятное, может, вот и приуныл? В любом случае, никто ничего не узнает. Не то чтобы сильно хотелось. На немецком подоёбываться до Артёма у меня не получилось, поэтому пришлось выбивать (прям с боем, ага) время уже потом, на перемене. Пока была возможность поговорить конкретно с ним, без всяких там Ковальских и прочих рядом, надо было пользоваться возможностью. Собственно, у меня и была пара минут, пока мы шли от кабинета до кабинета. – Ты знаешь Любу? – Сестру Ковальского? – сперва уточнил Артём. – Конечно. Мы.. Все друг с другом знакомы, как бы. Наши родители, ну, мои, Риты и Ковальского, какие-то там братаны, блять, все друг друга знают с лохматых годов, и вообще пиздец. Так что мы все с детства знакомы. Типа, это не что-то странное. Ну да, не что-то странное. Для вас. Для меня даже такие истории какие-то диковатые и трудные для восприятия. Кто-то реально общается с детства, и познакомился только потому, что их родители общались..? Почему-то я не общаюсь с детьми подруг моей матери. Даже не догадываюсь, почему. – И.. Как она? Я бог, я знаю, отстаньте. И без вас хуёво. Артём, нахмурившись, оглядел меня, но всё же заговорил спокойно и без выебонов: – В смысле, что она за человек? – Ну да. – Ну. Не назвать её прям быдлом-быдлом. Но она лю-ютая ба-аба. "Лютая баба" Артём так забавно протянул, с выражением, что мне даже стало интересно. И возникло спонтанное желание познакомиться с Любой лично. Так, просто узнать, что с ней не так. С этой лю-ютой ба-абой. – Раньше мы иногда зависали с ней. И ходить с ней куда-то – это игра в сапёра. Никогда не знаешь, где рванёт. А если рванёт, это тушите свет. Хм. Опять же, я видел Любу всего единожды, и для меня это была такая тень в коридоре, которая выглянула на шумок, и тут же скрылась обратно. Ну, как я понял, это была такая, относительно невысокая дама, явно с тёмными волосами, остриженными по плечи. Не знаю, к чему это, но типа.. Она такая маленькая. И вроде милая. Но "опасная", да? Как-то не вяжется. Опять. Уже в который раз. – Ну, то есть, она реально злая. Грубоватая. И прямолинейная. Очень прямолинейная. Но с чувством юмора, – тут же отметил Артём. – То есть, когда она хуесосит людей или делает что-то такое, это весело. Ну понятно. Сестра Ковальского, какой она и должна быть. Я к тому, что они похожи. Ненавидят всё и всех, и не скрывают это, но почему-то у тебя всё равно не возникает желания набить им ебало по неизвестным тебе самому причинам. До определённой поры, в случае Ковальского. Я это так вижу, по крайней мере. – Они с Ковальским не ладят? – Не, на самом деле, у них всё заебись. Они, конечно, любят поебать друг другу нервишки, но чтобы глобально ссорились.. Всего один раз было, я помню. Они две недели не разговаривали, что ли. А потом вышел новый сезон Игры Престолов и пиздец. Игра Престолов сближает людей. Наверное, Любе и Ковальскому не с кем было обсудить новые серии. Или кто-то из них смотрел новую серию, а второй молча так подошёл, сел рядом, а там уже само как-то пошло. Эх, семейные отношения. – Но вообще, мне кажется, они нормально общаются только потому, что она живёт не с ними. Только так Ковальского и можно терпеть. – Ага, – протянул я. – А, то есть.. Вы все с детства знакомы? Ты с Елисеевым в том числе? Артём покачал головой, скрещивая руки на груди и просто мгновенно меняясь в лице. И это от одного только упоминания. – Мы все знакомы с детства. Ковальский, Люба, Саня, Елисеев. Я, Катя. Две младшие как-то сами по себе были всегда. Хотя одна из них была влюблена в Елисеева. Так стыдно за неё, господи. Вот бы драма была, если бы семья Артёма не распалась, и та его сестра так бы и осталась влюблена в Кирилла. Фанфики можно писать. – Ну и Рита. Пиздец, у неё даже.. Или есть, а мы просто не знаем? – задумавшись, протянул Артём. – Не важно. Просто это так странно звучит. С наших сторон по три-четыре человека. И Рита одна такая: "Ха, лохи, а я у своих родителей одна". – Она уже ребёнком понимала, как это круто? – Да. Мы же ныли ей все, как нам хуёво с братьями и сёстрами. Ещё бы она не понимала. Звучит логично. Артём глубоко вздохнул, начиная уже ходить из стороны в сторону от скуки. – Вот каково быть единственным ребёнком в семье? Круто же, да? Я только пожал плечами. Откуда мне знать. Я же не могу сравнивать с чем-то другим. Ну да, Артём рассказывал, но я не такое озлобленное на мир хуйло, чтобы считать подобное проблемой. Да и у нас был большой дом, и если бы у моей матери были ещё дети, я мог бы вообще их не видеть целыми днями. Так что мне даже представить трудно, как мы с моим братом/сестрой хуесосили бы друг друга. Успевали бы перекинуться парой слов за обедом? Не ебу. Но я бы был самым худшим старшим братом, наверное, с моей-то похуистичностью. Хотя тут смотря относительно кого сравнивать. Наверное. Не то чтобы мне не поебать. Я же всё равно единственный ребёнок. – А вот, – у меня были ещё вопросы, – Ковальский же учился в другой школе. А потом уезжал. Вы общались с ним в это время? – Нет. Только в детстве и потом немного, до того момента, как они начали постоянно переезжать. Вообще, мы редко виделись. Да и так тусовались, только когда наши родаки собирались на праздниках или типа того. Меня всегда это интересовало, если честно. Иногда в целом интересно, как некоторые люди познакомились и какой путь прошли, скажем так, а в случае с Ковальским и Артёмом это вообще что-то пиздец особое. Учитывая, как они с Ритой постоянно хуесосят его, да и в целом их отношения. Уместен вопрос, как они умудряются общаться до сих пор вообще. Ковальского бы ещё расспросить. Не противно ли ему, что его "друзья" так с ним обращаются и так к нему относятся, но это уже будет слишком, я полагаю..? Не важно. Я и не пойму, наверное. Потому что отношения людей – по сути своей далёкая от меня хуйня, а всё происходящее здесь – тем более. "Без ста грамм не разобраться", говорят. Но тут, наверное, бутылку выжрать придётся, прежде чем уравнение решится. – Когда он вернулся из Германии и его представляли нашему классу первого сентября, я даже не вкурил, что происходит. Ну хуесос какой-то, ну ладно. Потом Рита сказала, что это Илья. "Тот самый Илья, Артём", – пропищал он, видимо, пародируя даму. – И пиздец. – Ты не обрадовался? – Хули радоваться. Я же говорю, мы перед этим хер знает сколько не общались. Для меня это никто был. А потом он как давай до меня доёбываться. И всё. Тут не порадуешься нигде особо. Тема сошла на нет сама, как раз к появлению Риты и Ковальского – кажется, их группы отпустили только сейчас, раз они пришли только спустя какое-то время? Ей-богу, было странно, что кого-то так задерживали. – О чём говорите? – когда они подошли к нам, спросила Рита. – Эх, – вздохнул Артём. – Арсений, прости, но я должен сказать им. Ковальский заметно заинтересовался, аж весь выпрямившись и напрягшись. Ещё ему было смешно. Чего обо мне не сказать. Что он удумал там, блять, щенок..? – Арсений не собирается отмечать с нами Новый год. Вся радость Ковальского мигом сошла на нет, а Рита просто вскинула одну бровь, склонив голову. Я же про себя только выругался. Твою-то мать, Артём. Ты понимаешь, что делаешь? – В смысле? – Что значит "не собирается"? – Спасибо Артёму, – пока меня не заклевали, поспешил сообщить им я. – Он проспорил. Рита тут же уставилась на него, очень недовольная. – То есть, ты уговорил его спором? – Это была его идея, – сразу перевёл стрелки тот, и я только сейчас понял, на что он надеялся. Рита. Артём решил, что расскажет ей, она расстроится, я не выдержу стыда и соглашусь. Я же не умею отказывать девушкам. Тем более, Рите. А Артём знает и пользуется. Вот же пидр. – А ты повёлся? – кажется, её это реально разозлило. – Нельзя было нормально всё уладить? Я не очень любил ссоры и устраиваемые хер знает зачем и на чём цирки, но сейчас, наверное, предпочёл бы, чтобы Рита с Артёмом разругались как в последний раз. Просто чтобы он научился хоть немного головой думать, ага? А то реально пиздец какой-то. Вот нахуя он это сделал, он сам хоть понимает? Пиздец, горю с него. И ведь извинился даже. То есть, он планировал это? Целый день ходил и думал, как бы меня так подставить красиво? И за какие грехи мне такое счастье, интересно? – Пиздец, Артём проёбывает Арсению споры, – задумчиво протянул Ковальский. – Не любит он тебя, точно не любит. Кто о чём, а Ковальский как всегда о своём любимом. – Вы с ума посходили? – Рита всё так же говорила на повышенных тонах. – Что ещё за споры? Это.. Пиздец, блять, вот просто. Даже праздник с вами отметить нельзя нормально. После этого она ушла и мы втроём переглянулись. Мне думалось, что всё как-то слишком и просто закончилось, Рита могла и побольше на Артёма наорать, а чё он мудак такой, но в то же время было как-то неприятно. Артём, мне казалось, тоже проникся и сейчас стоял, немного расстроенный. Я надеялся, мне не кажется. Это ведь то, чего он ждал? Сука мерзкая. – Ты доволен? – спросил у него Ковальский, и я даже порадовался, что не один. – Это всё Арсений. – Это ты петушара, Артём. Вот да. Иногда полезно прислушиваться к окружающим, даже если там не кто-нибудь, а Ковальский. Это я так, к слову. – Расстроил даму, – продолжал Илья, и надо же, говорил он на редкость серьёзно. И с осуждением. Остаётся только надеяться, что этот долбоёб хоть до чего-то правильного додумается в этой жизни. И больше такого не повторится. А то вот же додумался. – Арсений, пошли. Надо найти её, пока она не вскрылась. Шучу, – тут же обозначил Ковальский. – Но ты же понимаешь, что тебе нужно будет сказать, дабы успокоить её? Да твою мать, блять.. ** – Ты доволен? Мы вернулись в кабинет только к середине урока (никто не хочет на химию, называется), почему наехать на Артёма у меня получилось только на перемене. – Ну, – протянул он, пожимая плечами, – своего я добился, так что да. Извини. Может, хуёво и правда было так делать. Но зато теперь ты пойдёшь с нами. – Пиздец ты сука. – Что поделать, – Артём развёл руками. – Не горжусь этим. В кои-то веки, надо же. Но. Он покачал головой, и на какое-то время мы заткнулись. Рита с Ковальским сидели перед нами, через две парты, так что я мог видеть только их спины. Не то чтобы Рита серьёзно расстроилась, на самом деле. По крайней мере, когда мы пришли, она уже не злилась и ничего такого. И ничего нам не высказала даже. Хотя, может, она оставила все возмущения для Артёма? Он же главный проёбщик у нас, и логично, что он должен выслушивать претензии, а не мы. Но теперь уже и дела никакого нет. Всё равно всё свелось к какой-то хуйне. А я уже обрадоваться успел. Как всегда поторопился, м-м.. – Только вот не говори, что ты не подготовился. – А если скажу? Артём настороженно уставился на меня, и я даже хихикнул про себя. Ждёт, что я скажу, что нет, и на самом деле всё нормально? Я купил всем им подарочки, как ответственный друг, и всё типа заебись? Аха-ха. – Ты шутишь? Я помотал головой. Нет, я не шутил. И теперь у меня реально было чуть больше недели на то, чтобы разыскать им подарки и не охуеть с подскочивших цен на всё. Спасибо, Артём. Наклонись поближе, я тебя в лоб чмокну. И въебу заодно. Нахуя ж ты умный-то такой.