Keiner von uns

21.01.15, Среда

– Блять, – обречённо разглядывая потолок, вздохнул Артём. – Я думал, мне кошмары будут всю ночь сниться. Какой-нибудь прям дикий-лютый пиздец. Буду рыдать, как младенец, когда проснусь. Артём лежал, вытянувшись и сложив руки на груди, так что у меня невольно возникли ассоциации с приёмом у психолога. При том, что он продолжал валяться так уже минут пятнадцать. – И что было на самом деле? – Порнуха какая-то. Пхе-хе..? – Хорошо же, – вздохнул я, собравшись с силами. – Вот не смешно, – недовольно протянул Артём, и я уже было обрадовался, но причина оказалась в другом. – Я хочу фул, блять. А где его искать теперь? – На задворках своего разума. – Ой, Арсений, – он недовольно отвернулся к стене. – И про что там было? Не то чтобы мне было реально интересно, на самом деле, но допустим. Что там Артём в своих влажных снах видит? – А я помню? – он снова развернулся ко мне. – Я потому фул и хочу, потому что ничего не осталось. Но было круто, это точно. Мда. Классно, что ещё можно сказать. И как они, блять, это делают. Порнуха им снится. Пиздец какой-то. Почему мне никогда ничего такого не снилось? Чувствую себя ущемлённым. Это потому что я больной, да? Ну я так и знал. – Ты будешь вставать, нет? – Нам же к одиннадцати сорока. Ещё рано. – Можно же пойти пораньше. И сходить на русский. – Да ну его, – Артём поморщился. – Лучше полежать в кроватке. Ещё бы ты тут со мной лежал, а не ходил по дому, как призрак неприкаянный. Я бы горя не знал. Да что вы говорите, блять. Я бы горя не знал, если бы кое-кто не ебланил. Ну и чё? Где моё не-горе? Вот и ты не выёбывайся. – Что ещё интересного у вас в Германии есть? – когда я лёг рядом (как иначе, ага), спросил Артём. – Я больше ничего не помню. – Не, я не про страшные истории. А в целом. Городские легенды какие-нибудь. Байки. Вот у нас ходят легенды про бункера чуть ли не под каждым городом. Ещё бы они не ходили. Учитывая, что советское правительство кипятком ссалось при мысли о ядерной войне, неудивительно, что потом начали распространяться подобные слухи. А, впрочем, хуй знает, может, и никакие это не слухи, и у нас реально не страна, а один сплошной бункер на случай русско-американской войны. Никто же точно не скажет. – Да там, блять, даже метро можно было бы строить. Поэтому, может, в половине городов метро и не строят? Раскрыта тайна. Пиздец, Артём, ты аккуратнее. А то сейчас придут за тобой и пиздец. Будем плакать потом. – Ну, в Германии из подобного есть Билефельдский заговор. Первое, что в голову пришло. Да и единственное, наверное. В Германии, знаете ли, не так много шуток.. Я не ебу, на самом деле. Но Билефельдский заговор – это классика. Это надо знать. – Вообще, это изначально планировалось как высмеивание всяких теорий заговора. Но шутка слишком далеко зашла, и вот. Короче, суть в том, что Билефельда не существует. Это город такой, – на всякий случай решил пояснить я. – Он есть на картах, но на самом деле это всё фальсификация. За этим стоит организация SIE, которая хочет скрыть космические корабли и вход в Антарктиду. – Чего? – Артём развернулся ко мне, хмурясь. Я только покачал головой. Вход в Антарктиду. Абсолютно не шутка. – Поезда стоят на станции в этом городе очень мало времени. Две минуты, что ли. Это же что-то значит. – Пиздец. В половине городов России поезда стоят на станциях по две минуты. – А ты выходил на этих станциях? Общался с людьми, которые там работают или ходят? Может, это тоже ненастоящие города. – Арсений, блять. Да ладно, смешно же. Так вот живёшь-живёшь, а потом оказывается, что половина твоей страны – ненастоящая. Или что ты сам, например, живёшь в ненастоящем городе. Мда, пожалуй, стоит выяснить, сколько поезда стоят на станциях в нашем городе. Ну так, чисто ради интереса. – В качестве подтверждения этой теории или доказательства человеку, который тебе не верит, надо задать три вопроса. Знает ли этот человек кого-нибудь из Билефельда. Был ли он когда-нибудь в Билефельде. Знает ли он кого-нибудь, кто когда-нибудь был в Билефельде. Ответ всегда будет "Нет". – А если да? – Это участник заговора. По-моему, весьма логично. – Господи, какой бред, – Артём поморщился. – Точно так же можно взять любой российский городок с населением в сто тысяч, о котором никто никогда не слышал, и начать тему, что этого города не существует. Весь интернет подхватит, как дебилы. А разве в России до сих пор нет таких городов? Ну, я имею в виду, про которые все шуткуют, что их не существует. По-моему, должны быть. Ну просто это такая простенькая идея. Неужели никто не додумался? – Начни. Эта шутка в Германии с девяносто третьего, что ли, гуляет. А масштабы дошли до того, что даже Меркель шутила об этом. Артём уставился на меня, недовольно вскинув брови. Я покачал головой для убедительности. Он же не думает, что я вру? Она реально шутила об этом. И все смеялись. Неприятно так. – Кошмар, бедные билефельдцы, – Артёма внезапно унесло куда-то не туда. – Полстраны думает, даже если в шутку, что вашего города не существует. Сама канцлер шутит о том, что вас нет. Так вот знакомишься с человеком в интернете, говоришь ему, где ты живёшь, а он такой "Ха-ха, ты из SIE, да?". Как быстро он всё придумал. Я вот что-то даже не задумывался, каково там этим билефельдцам. Ну да, потому что мне по обыкновению похуй. – Почти как с Венгрией, – вскоре снова заговорил я. Не очень хотелось зависать в тишине, а раз уж мы заговорили про "города-призраки", поговорим и про страны, хули нет. – В смысле? – В прямом. Про неё вечно никто ничего не знает. Говоришь про Венгрию и сразу такое непонимание. Венгрия. Какая Венгрия. Это вообще страна, или город, или что? – Как европейцы могут не знать о чём-то из Европы, собственно? Я даже удивился немного. Артём правда думает, что это так должно работать? Но даже если спрашивать их только по соседним странам, очень многие проебутся. Если, конечно, они не ездят туда периодически погулять и пострадать хуйнёй. Вообще, я не уверен даже, что немецкие подростки будут знать, с какими землями граничит их регион, но утверждать не берусь. Опросы как-то не проводил. Артём тем временем продолжал беситься: – Это всё равно что не знать, какие соседние области от твоей. Ну, для нас, например. Ой, посмотрите, кто это у нас такой умный? – И какие у нас соседние области? Я спрашивал больше в надежде, что Артём сольётся, и типа ха-ха, пропизделся, лох. Но он реально принялся перечислять. – Новосибирская, Омская, Кемеровская, Тюменская и. Красноярский край, по-моему. Не, ну просто вспоминаешь соседние относительно крупные города. Всё легко. Ну такое себе, на самом деле. Странный мудак.. – Это разве нормально? Я думал, там с этим дела нормально обстоят. Даже я знаю, ну, хотя бы о существовании Венгрии. Не скажу, чем примечательна и где именно она находится. Но что она существует, это же. Блять, что с вами не так со всеми. Попрошу заметить, что я к "ним" не отношусь. Ну, ладно, я родом оттуда на какую-то часть. Но не надо меня с "ними" равнять, ок, да. И тем более обращаться ко мне вот так. Будто я к ним прямое отношение имею. – Потому что Австро-Венгрия. А Гитлер был из Австрии. Я всё про вас знаю, нацисты маленькие. – Ну да, – Артём посмеялся. – Вот и корни наших познаний в географии. Ну не ебу. Я в своё время любил залипать на карту Европы, ну и в частности Германии. Удивительно (нет). Не то чтобы меня заставляли это делать, конечно. Но, наверное, задним мозгом я понимал, что мне там большую часть жизни придётся провести и, ну, какие-то познания в географии должны быть. "Какие-то", да. Могу перечислить все регионы Германии, их расположение, крупные города. Это не трудно. Ещё знаю, с кем Германия граничит, ну и там немного по другим странам. А вот познаниями по географии России я особо похвастаться не могу. Даже если бы у меня спросили соседние области, я бы только Новосибирскую назвал. Потому что в Новосибирске аэропорт, откуда приходится летать на ту Родину. Всё. Больше я ничё не знаю. Живу в своей Сибири и мне похуй. Пхе. – Хоть что-то, – вздохнул я. – Ковальский недавно узнал, что Тунис – это отдельное государство. Я даже помнил этот разговор. Рита рассказывала, что какая-то её тётя или кто там уехала отдыхать, а вернулась с мужиком. Тунисцем, собственно. И он помогал ей копать картошку. Потом уехал к себе. И не знаю, чем там дело всё закончилось. Встретились ли они ещё раз? Или мужик решил, что ну нахуй, каждый год эту картошку ебучую копать, уехал к себе и теперь ходит к психологу. Травма у него, а что вы хотели. – А раньше он что об этом думал? – Он думал, это где-то в Турции. – Господи. – Но Иудию ещё ничто не обошло. – Иудия – это, блять, просто божественно было. После этого мы ненадолго замолчали. Артём рассматривал мои татуировки, а мне было нечего делать. Поэтому я проверял время (семь раз за примерно минуту) и всё ждал, когда время начнёт подходить к одиннадцати. Когда у меня уже будет причина заставить Артёма подняться и начать собираться в школку. Ничего такого, но просто лежать было скучно. А так хоть какое-то занятие. – Какие ещё приколы у вас там есть, – когда Артём заговорил, я уже почти уснул. Пришлось обратно приходить в себя. Блин. – Ну. Раз вспомнили про братьев Гримм. Я ещё вчера хотел ему рассказать про это, но как-то не вышло. А тут он сам возвращается к этой теме. Ну не иначе судьба. – У них есть страшная сказка про Кровяную и Печёночную колбасу. В смысле, главными героями сказки были Кровяная и Печёночная колбаса А то вдруг непонятно. – Я не помню в чём там суть была.. Но Артёма суть, кажется, не особо интересовала. Ну да, самое пиздатое я же уже выдал. Что ещё тут может интересовать. – Вы совсем там на своих колбасах двинулись, да? – Артём аж отстранился от меня, чтобы возмущённо оглядеть. Ну или от отвращения. – Пиздец. Реально? – Да. Кровяная колбаса позвала Печёночную к себе в гости и там чёт пиздец какой-то был. Я не помню. Но можно найти. – Это какие-то локальные немецкие мемы? Я только пожал плечами. В душе не ебал, на самом деле, что это вообще было. Но я тоже охуевал в своё время. Это слишком уж абстрактное чтиво было, мда. Но меня забавляет, что в некоторых их сказках есть какие-то общие или похожие моменты. Что главный герой приходит к кому-то и видит на лестнице какую-то поеботу, что, видимо, должно предупреждать его о том, что хозяин этого дома какой-то плохой чел и надо по-хорошему съёбывать оттуда как можно скорее. Не знаю, это же должно иметь какое-то объяснение, по сути? Не то чтобы мне пиздец как интересно. – Ну это пиздец какой-то, конечно, – протянул Артём. – Вы там совсем конченые, в Германии своей? Да чё ты сразу на грубости-то переходишь. Я тебе весёлые вещи рассказывать пытаюсь, а ты. – Я к ним не отношусь. – Не отрицай свою природу. Не расстраивай дядю. Пришлось быстро втащить ему по лицу, пока мы не заговорили о другом и не стало слишком поздно для такого. Вот же сука. – Да всё, всё, – Артём схватил меня за руку, отстраняясь. – Кстати, а эта Кристина твоя. Вы же общаетесь, да? Было странно слышать от него такие вопросы, при том, что обычно он сам узнавал всё нужное. И общаемся ли мы вообще, и о чём, и всё, что там ещё может ему понадобиться в теории. Обычно это делалось незаметно от меня, и я думал, что это и сейчас происходит, нет? А всё. Артём настолько ко мне охладел, что уже даже не ворует мой телефон, пока я не вижу. Что, всё? Конец? Когда мы расстаёмся, Артём? – А ты перестал брать мой телефон и проверять мои диалоги? Саня теперь тебе интереснее, да? – Ещё один раз и уже я тебе въебу. Артём серьёзно разозлился, но продолжать не стал и через пару секунд заговорил уже спокойнее. – Не надо даже начинать говорить об этом, ладно. Да чё ты, давай поговорим. Расскажи, почему она тебе нравится. И когда ты с ней поебёшься. Вы планируете как-то сообщать об этом мне? Там, видео скинуть или что-нибудь такое? Какого числа? Через неделю, две? Ближе к весне? Когда, Артём? Я хочу конкретики. Мне запасаться алкоголем? Предупреждать мать, что я захиккую, чтобы она не волновалась? Скажи, тебе что, трудно, что ли? – Мда. Хорошо, что ты не рассказал мне про сосиски вчера. И что с нами тут нет Ковальского. И он всего этого не слышит. Ну нихуя вы фантазёр, конечно. Так внимания не хватает, что уже фабрикуем ситуации, в которых всем на тебя не похуй, как было бы на самом деле? – Почему? – Он пошутил бы. А вы боитесь шуточек Ковальского? Что сегодня за день такой. Одна хуйня выясняется. – Типа. Наслушался про колбаски. Вот тебе колбаски и снились. Стоп. – Тебе что. Гей-порно снилось? – Ну, вроде да, – Артём так спокойно говорил об этом, что я даже смутился. Хотя, может, это я слишком большое значение придаю этому? На самом деле, ничего такого в этом нет, а я тут уже всё порешал и со всем разобрался. Плохо так делать, как бы. – Я не помню. – Понятно. Чёт я вообще не ожидал таких поворотов, если честно. Я как бы думал, Артём больше по девочкам, чем по мальчикам. Логично, сны он должен видеть соответствующие, нет? Хотя как будто это пиздец какой показатель. Мало ли, что кому снится, а я уже заладил "У-у-у, пидр тупой". Ну увидел человек один раз порево двух мужиков, и что теперь? "У-у-у, гей"? Охуенно, Арсений. Тебе вот как-то снилось, что ты был в теле девушки. Что, ты теперь трансгендер дохуя? Много думаешь, хуйло тупое. Не, а вообще, раз заговорили. Как часто у него такое бывает? Что в целом подобные сны, что именно с пидорами? Научный интерес. Раз уж мне так не везёт по жизни, хотя бы у других узнавать надо, как там что у людей работает. Но спрашивать что-либо я не решился. Как-то это всё было тупо, да и.. – Долго мы ещё лежать будем? Ну правда, сколько можно. Артёму ещё не надоело? Мне вот уже скучно. Пошли делать дела, ну реально же достало.. – Ты охуел? Тебя что-то не устраивает? – Могли бы поготовиться к истории. Сомнительная причина вылезать из кровати вообще, тем более, для Артёма, но я пытался. "Надеюсь на его благоразумие". – Бля, Арсений. Мы готовы, как никто другой. Что мы знаем? Немного отстранившись, он улёгся на спину и поднял руку, готовый загибать пальцы. – Мы выяснили, что Билефельда не существует. Как и половины городов России. Что братья Гримм ёбнутые.. Что надо слушаться своих родителей. Что..? – Надо закрывать все окна и двери в доме, когда в вашем районе сбегает маньяк. – Да, точно. А ещё что я относительно не психопат. – Отлично. Что из этого пригодится нам сегодня на тесте? – Нихуя? – посмеялся Артём. – И к слову, а что ты ответил на тот вопрос? Ну, с убийством. – Я ничего не придумал. – Что, не психопат, что ли? – с осуждением протянул Артём, усмехаясь и косясь на меня. – Фу, обычный нормальный человек. * – Если в первой главе будет хотя бы три штампа, я закрываю эту поеботу и больше не открываю никогда. Потому что сразу видно – автору похуй на работу. Он даже не потрудился придумать что-то своё. Это всё – сборник штампов, и нахуя мне это читать тогда. Я уже штук десять подобных историй видела и одну – точно такую же. Если работа закончена, я могу посмотреть на количество глав и сказать, что и в какой главе произойдёт. Рита, скажи честно, ты киборг, да? И все твои системы заняты одним – изучением фанфиков. Их структуры, штампов, других каких-то особенностей, я не знаю. Ты тоже послана инопланетянами, которым очень интересно, чем тут занимаются маленькие девочки? Ой, нет, я придумал. Короче, в далёкой вселенной узнают, что где-то на Земле есть девочка, которая публикует на Фикбуке свои рассказики, которые на самом деле – древнее пророчество, которое может помочь той расе выжить. И они отправили Риту на Землю, чтобы она нашла этот фанфик и предала его своим создателям. А сделать это она должна по уровню оригинальности. Он должен быть равен ста процентам. Ладно, а теперь серьёзно. Сколько у тебя свободного времени, Рита? И сколько фанфиков ты уже прочитала? Такие числа известны человечеству? – Бля, Рита просто сверхразум, – Ковальский посмеялся. – Фанфи.. Фанфичный сверхразум. Можно так говорить? Это, знаешь, как тот комикс. Где два волшебника приходят к монстру и тот говорит: "Я знаю всё и обо всём. Но если вы зададите мне вопрос, который мне уже задавали, я вас убью". И вот ты так же. К тебе можно приходить и говорить "Рита, дай мне своё благословение написать фанфик. И ты такая: "Расскажи мне, о чём он будет. Но если я услышу хотя бы о трёх штампах, я убью тебя". – По сути, было бы неплохо проводить такую модерацию. Но это будет сродни геноциду, так что нет. Все такие радикальные, блять. Сказал я. Это даже не смешно. Пошутить бы про "Это другое", но не буду. Я же не хуесос. – У всех должно быть время на развитие, в конце концов. Если бы я писала фанфики, то явно написанное мной в одиннадцать в сравнение бы ни шло с написанным сейчас. – Смотрите, кто решил проявить снисхождение, – фыркнул Ковальский. – Хочешь я снисходительно побомблю тебе про омегаверс? Ковальский выпучил глаза, глубоко вдохнув. – Нет, прости. Вынужден отказаться. Я с того раза ничего не понял. Гетеронормативность, блять, какая-то, чё вообще происходило. – Я один момент обозначу тогда, ладно? – Рита не собиралась сдаваться. – Меня просто дичайше заебала тема, что омеге для трагичности в биографию впишут как минимум попытку износа, как максимум – сам износ. А ещё лучше будет, если альфа его защитит, блять. Вот это просто мва. Ковальский подпёр голову рукой, продолжая сопеть. – А когда они начинают ещё и руки резать из-за этой хуйни. И скрывать шрамы за фенечками. Это полный пиздец. – Как на азбуке Морзе подать сигнал бедствия? А в чём проблема с фенечками? Ну в смысле, правда. Рита так говорит, будто это или очень тупо, или странно. Но? Это просто браслетики. Или теперь и до них доебаться надо? Ковальский решил почитать что-то в контактике. Через пару секунд он глупо заулыбался. – У Даши в универе морская свинка умерла, – вскоре оповестили нас. – Причём с утра, перед первой парой, всё нормально было. После третьей пары девочки её гладят и такие. "О-о, она спит. Какая спокойная свинка". Поднимают её на руки. А она вот такая, – Ковальский расставил руки. – И окоченела уже. То есть. Кафедра ветеринарии. Таинственным образом погибают кролики. И вот теперь умерла свинка. Что дальше? Там начнут умирать сами ветеринары? С клиническими признаками сибирской язвы. Я не ебу, где они её возьмут. Но мы же в Сибири, хули. Где-то должна быть и сибирская язва. Смешно, смейтесь. – Пусть её вскроют. Установят причину смерти. У них же есть судмедэкспертиза. Или что-нибудь такое. – Ну, кстати, да. Они недавно кролика вскрывали из.. Подобных соображений. – Кролика? – Да. Там такой таинственный случай был. Что крольчиха сидела в клетке одна. Всё нормально было, потом, ну, хозяин услышал какой-то хлопок. Приходит. А она уже мёртвая. – Господи, прости. – Вот. И они пытались порешать, что произошло. – На чём сошлись. – Что её кормили каким-то дерьмом. И.. Короче, она была беременной. И обычно у крольчих до двенадцати же крольчат? А у неё было шестнадцать пиздюков. Эмбриончиков таких. Хочешь посмотреть на их лапки? Мне Даша скинула фотки. Там даже есть коготочки. – Так, отсядь от меня, – чуть отодвигаясь, проговорила Рита. – Пошёл нахуй, понял, со своими эмбриончиками и коготочками. – Ладно, всё. В общем, у неё было истощение организма на фоне беременности, плюс проблемы с кишечником и печенью. А, ну ещё у неё сердце какое-то спидозное было. Ковальский покосился на меня, нехорошо усмехаясь. – Как ты, брат? – опираясь локтями об стол, спросил он. – Сердечко не пошаливает? – Пока нормально. – Но ты следи там за собой. А то сам знаешь. Шутки плохи с тремя органами. Мозгом. Сердцем. И? Что там третье было. Лёгкие, по-моему. Ты смотри. Уже минус два из трёх. Перелом ребра и всё. И минус Арсений будет. Ты завалишься, нет..? Тебе сейчас рёбра сломаю. Попиздишь потом, пока будешь кровавой пеной плеваться.