***
Что говорить о нашем величайшем детективе, который снова проспал и в спешке забежал в кабинет, хлопнув дверью, тем самым нарушив покой работников агентства. Куникида устал отчитывать того за опоздания, поэтому просто поздоровался и посоветовал больше не опаздывать. Остальные были слишком заняты отчётами, которые нужно предоставить уже в конце дня. На удивление всех, Эдогава тоже сел за работу, нужно было компенсировать свои опоздания Директору. Он слишком уважал его. Но на удивление его, отчёты не заняли много времени у великого, так как объём работы был маленьким, и тот поскорее принялся за мороженое, о котором мечтал с самого прибытия. Ему много раз говорили, что холодную сладость уже поздно есть, но он не слушался. Ему было плевать, заболеет он или нет, главное, что получит желаемое. Рампо особо не обратил внимания на погоду. Ему было плевать, холодно сегодня или нет, главное, что после обеда он ожидает своего лучшего друга, которого даже за соперника не считал. Эдгар был по-своему для него важен. Он любил его, одна только мысль о нём заставляла улыбнуться, а некоторая даже покраснеть. Он мечтал увидеть его глаза так близко, как только мог, но не уверен, как воспримет это сам Эдгар. Он решил отложить это дело до признания, которое тоже откладывает уйму времени. Да, великому детективу нравится этот стеснительный, пессимистичный, грустный и мрачный писатель, вечно пугающийся прикосновений Эдогавы. Он полюбился агентством своей манерой речи, рассказами и Карлом. Эдогаве он нравится не только этим. Он приносил ему сладости, которые он с удовольствием ел, иногда даже ненавистные ириски казались вкусными. Рампо доедал последние конфетки, пока ребята в спешке пишут отчёты на своих ноутбуках. На этот раз он ел шоколадные конфеты с марципаном, тоже купленные Эдгаром. Эдогава не понимал больше всего то, почему писатель продолжает покупать ему конфеты, даже если тратит последние деньги до зарплаты. Ведь все рассказы после прочтения оказывались в руках у редактора, а потом в руках читателей. Даже если он знает исход расследования в рукописях, он всё равно покупал газету, книгу или же сам у него забирал копии рассказов и перечитывал. Об этом По не знает, но он рад, что Рампо всё-таки интересуется рассказами. Вот и сейчас детектив ждёт своего личного писателя в продрогшем кабинете. Тяжело дыша, ждал его после обеда. От скуки разгадал пару дел. Но тот не приходил. Рампо забеспокоился, и уже начал было ходить по кабинету, как вспомнил, что помешает этим остальным, поэтому с досадой упал в своё кресло. Конфет больше не было, но ему было уже плевать. Пофигистичное отношение ко всему, как он считал, бессмысленному в мире, не относилось к Эдгару. Он был слишком влюблён в него, он беспокоился, но тот не приходил. На сообщения ответов нет. Рампо уже чуть ли не плакал, но пообещал, что останется в агентстве до того, как придёт Эдгар, не сдвинется с места, пусть даже на это уйдёт вечность. Ребята начали расходиться по домам, а он ждал. Холодное пустое помещение оставило Эдогаву со своими мыслями. За хитрым прищуром его чувства не видны обыкновенным людям, но в зелёных глазах было столько боли, сколько не представлял никто. Он ждал.***
Эдгар проспал обед и ужин. Восемь вечера, темнело, а он в спешке берёт свои связанные рукописи и бежит в агентство, сломя голову. Погода изменилась на более холодную. Агентство тоже было далеко от дома, но зато до набережной рукой подать. А теперь он даже не всматривается в людей, он бежит к одной цели. И вот через полчаса он уже стоит у дверей. Зайдя в тёмный коридор, Эдгар понял, что никого он уже сегодня здесь не увидит. Вот он открывает дверь и застаёт детектива в кабинете. Тот сидит в своём кресле, обнимая колени руками, вздрагивая плечами и тихо всхлипывая. Рампо походу не обратил внимания на зашедшего внутрь писателя. Эдгар подошёл к нему и рукой поднял на себя голову детектива. Из глаз ручьём сочились слёзы, но увидев Эдгара, они лишь счастливо блеснули, а на лице появилась счастливая улыбка. «Ну совсем как ребёнок», — подумал было Эдгар, как Рампо неожиданно встал коленями на стол и обнял за шею писателя, продолжая утыкаться носом в чужую грудь и плакать. По мог только обнять в ответ и улыбнуться. — Ну почему так долго? — Рампо заговорил первым, уже успокоившись в руках любимого человека. — Устал сильно, писал рассказ всю ночь. Извини, если заставил волноваться… — Конечно, заставил! Дописал хоть? — Да. — Эдгар вручил рукопись детективу, отчего тот улыбнулся ещё шире, сел в кресло и открыл самодельную книжечку, не предложив гостю сесть. Так По просидел на столе до конца чтения. Эдгар всё ещё чувствовал усталость и волнение. А вдруг снова не понравится? Но он подозрительно долго читает. Прошло ещё немного времени и детектив, с разочарованием в себе, закрыл книжку. Он всё тяжело дышал. — Ну как?.. — Эдгар нервничал. — Я… я не знаю. Расчленённые трупы, столько крови, как много смертей неразгаданных, и оказывается, что этих людей убил один человек. Валяющиеся по помещению кишки, размазанные по стенам мозги и кровь, а из трупов выложены слова на поле «К херам». Как долго ты писал этот рассказ и как добился того, что я не смог разгадать эту загадку? В помещении воцарилась гробовая тишина. Двое смотрели друг на друга. Эдгар от удивления так широко раскрыл глаза, лицо побледнело ещё больше, от нервов он стал убирать мешающую прядь и без того растрёпанных волос за ухо, потом тот начал тихо посмеиваться. Потом тихий смех перешёл в шумный, истерический, наполненный болью и наслаждением. Наконец он ощутил, насколько сладок вкус победы над детективом, что аж самому тошно стало. Он не чувствовал больше ничего, кроме тошноты. А вот Рампо раскраснелся и опустил взгляд. Он никогда так не проигрывал, он был зол, но не на Эдгара, а на себя. После того, как писатель успокоил свой порыв, он взглянул на Рампо и сам подался отчаянию. И вот неожиданно для двоих свет отключился совсем. Они всё ещё сидели. Эдгар прочитал в его глазах, насколько он унизил детектива перед собой, насколько расстроил. Рампо огорчён. Он всё ещё любит Эдгара, даже сильнее. Сняв с вешалки своё пончо, детектив подошел к писателю и дёрнул за рукав, отвлекая Эдгара от мыслей. — Пойдём. — только это и смог вымолвить дрожащим голосом Рампо. — Ага… Ребята поскорее выбежали из кабинета, а вскоре и из здания. Холодный ветер сильнее ударял в лицо так, что чёлку писателя сдуло назад. Рампо залюбовался лицом, освещённым только уличными фонарями. Теперь он видит его полностью, зажмуренные глаза Эдгара и сжатый рот заставили покраснеть мужчину. Эдогава по пути попросил остаться на ночь, так как ключи от дома он явно оставил в ящике, куда обычно их кидает после прихода. Эдгар лишь покачал головой и улыбнулся, но согласился на просьбу. Он даже был рад, что хотя бы на вечер у него появится хорошая компания, что он хотя бы сегодня не будет изнывать от одиночества. Карл не спасал его от него, но заставлял не думать о плохих вещах, даже милая зверушка может помочь, чему он и благодарен всем сердцем. Эдогава часто отставал от По, но тут же догонял. В конечном итоге он просто взял его за руку, чтобы не теряться. Его руки оказались намного холоднее, чем воздух на улице, отчего тот невольно вздрогнул и сжал руку только крепче. Они молчали всю дорогу до мрачного дома Эдгара на ещё более мрачной улице. Как в ужастиках, только дом этот ухоженный и чистый, как и небольшой садик у калитки, правда, пока там ничего не росло, кроме плюща на весь забор. Зайдя в дом после долгой дороги, оба мужчины облегчённо вздохнули, и на щеках их появился лёгкий румянец от теплоты и уюта домашнего. Десять вечера, Карл уже спал в кресле. Дверью не хлопали, чтобы не разбудить его. Детектив сразу скинул пончо на пол с плеч, но, опомнившись, что тот не в своей квартирке, быстро поднял и повесил на крючок. Рампо снял свои ботинки и направился в середину большого зала. Эдгар снял плащ и любимые им сапоги, потянувшись, пошёл на кухню. — Чаю? — Да, спасибо, Эрл Грей, если есть. — Понял. — устало произнёс Аллан и принялся искать в шкафчике обещанный сопернику чай. Через пару минут чайник закипел. Рампо искренне не понимал, как он может обходиться без электрического чайника, как детектив думал, это сложно. Но Эдгар не был такого мнения, ему больше нравились металлические старинные чайники. В заварнике был крепкий чай на двоих. Эдгар поставил на стол вазочку с конфетами для Рампо. Вскоре на столе появились две фарфоровые чашки с ароматным чаем. В доме было и так тепло, а По не осмеливался снять свой бежевый фрак ни на секунду, в то время как Рампо благополучно закатал рукава и принялся пить горячий напиток. Через несколько секунд он добавил туда сахар, и, попробовав чай снова, довольно улыбнулся, будто кот после сытного обеда. Аллан пил чай без сахара и тем был доволен. Он был исключительно для гостей, которых было мало, но они всё же были. Эдгар дружил с соседями, особенно со старушкой Тачибана, она иногда брала у него сахар для выпечки. По был только рад помочь ей, иногда до дома нёс сумки, если встретит по дороге. Он был рад помочь. Сейчас у него единственный гость, которому он очень рад. Они также сидели в тишине, которая давила всё сильнее, иногда слышались шуршания фантиков, которое только нагнетало атмосферу в помещении. Ни один не решался заговорить первым, так они и просидели весь вечер. Скоро уже одиннадцать часов, и Эдогаве так надоела эта тишина, что тот решился всё-таки сказать те заветные слова, на которые не решался столько времени. Эдогава знал, что тот воспримет это как должное, что он любит всего-то как друга, что его признание стоит ровно ничего. Но как же он ошибается, думая, что тот не воспримет его всерьёз, и Рампо, на свой страх и риск, поставил чашку на стол, и, успокоившись, посмотрел на По, который уже допивал свой чай. — Я люблю тебя… Эдгар, ты даже не представляешь как, чёртов американец, не представляешь! — и снова молчание, щёки того вспыхнули красным огнём, а взгляд помутнел. Рампо прикрыл рот руками и ожидал реакции возлюбленного. Но чего ж он ожидал? Ответа? Ту же растерянность, что проявлялась раньше? Он и сам не знал. Но Эдгар только пошатнулся от такого нарушения его спокойствия, сначала не понимая, что произошло. Но потом его щёки покрыл яркий румянец, хоть и мало видно из-за чёлки, свисающей густыми тёмными прядями на лицо чертовски красивого, по мнению Рампо, писателя. Он начал нервно перебирать свой шейный платок и нервно посмеиваться, видимо думая над ответом. Рампо уже было подумал, что конец его нервной системе, что всё зря. Но ответ всё-таки последовал. — И… и я тебя… тоже… — По покраснел ещё больше, было весьма неожиданно услышать от него такое. — Я не ослышался? — едва ли счастливо, с ноткой волнения, протараторил Рампо, — Это правда? Эдгар лишь положительно кивнул головой. Теперь Рампо лишь лукаво улыбнулся и прищурил взгляд. Наконец, когда оба допили свой чай, Эдгар стал убирать всю посуду и мыть, также, не поднимая рукава. «Тут что-то не так», — подумал вдруг Рампо. Но не стал заострять на этом внимание, лишь следил за действиями любви своей. Когда с посудой было окончено, Эдгар сонно зевнул, прикрыв рот рукой, и предложил пойти спать. Под рыдающее небо прекрасно спится. Ребята проследовали в комнату писателя, тот достал из шкафа два полотенца персикового цвета и положил на стиральную машинку в ванной комнате. Эдогава поразился такой аккуратности любимого, только улыбнулся и… предложил искупаться вместе(!), аргументируя это экономией воды. Рампо же знать лучше, поэтому Эдгар, не думая, согласился. Он даже забыл про свой маленький секрет, который скрывал особенно от Эдогавы, но тут чувство тревоги одолело его. Эдгара пробирал страх, мурашки покрыли его тело, но этого никто конечно не заметил. Вскоре, немного успокоившись, Аллан приготовил сменную одежду для обоих и постелил чистое постельное бельё, также подготовил фен и расчёски на случай, если гость будет мыть голову. Шампунь Рампо предпочёл использовать Эдгара, заметя, что он приятно пахнет розой, что немного странно для мужских шампуней, но ему это даже понравилось. Конечно, после таких горячих признаний, внезапно слетевших с губ обоих, было немного неудобно принимать ванну вместе, но они решились.***
Жаркие хриплые стоны разносились по всей комнате, но вскоре этот стон перешёл на крик, а затем на тяжкое дыхание, от которого раздирало горло. Эти звуки издавал Рампо, когда решил залезть в воду очень быстро, но слегка не просчитал, что вода была очень горячей, и ни один, ни другой не имел понятия, почему. По сам никогда не купается в горячей воде, так как она неприятно обжигает кожу, а Рампо не надеялся, что будет такой кипяток, хоть сам и горячую воду любил. Эдгар тут же подскочил и включил холодную воду. — Мог бы и предупредить! — И-извини, я сам не знал! Эдгар стоял в одной рубашке в то время, как Рампо уже был полностью обнажённым и сидел в ванной. Рубашку он снимать не решался не потому что ему стыдно или холодно, не стоит забывать о секрете, который благополучно таился под рукавами писателя. Рампо грозился стянуть рубашку прямо с него сам, либо закинуть того прямо в ней в воду. Эдгар просто отошёл на пару шагов, зная, что тот не полезет за ним и оказался прав. Эдогава просто стал умолять его, даже отвернулся, показывая тому свою тощую спину, на что По вздохнул и начал расстёгивать пуговицы. Кто бы подумал, что под клочком одежды окажется такой красивый, слегка подкаченный живот и выпирающие кости, что казалось, будто на нём нет ни грамма жира, но тогда как объяснить пухлые щёчки? Сложив руки, тот тоже сел в ванну, не смея поворачиваться к детективу, но тоненькие пальцы коснулись плеч, позволяя немного вздрогнуть от испуга. Неожиданно для По, он стал водить рукой по шее, заставляя краснеть всё больше и больше. Казалось, будто Эдогава, как милая жена, требует внимания от мужа-идиота, упрямо продолжавшего глядеть на белые ворота. Теперь Рампо перешёл на поцелуи, покрывая ими шейные позвонки, Эдгар только зашипел и слегка повернул голову, намереваясь что-то спросить, но останавливается, понимая, что бесполезно что-то делать именно сейчас, ведь руки детектива взяли его ладони, слегка касаясь шершавых порезов, ещё не заживших после очередной попытки. Тут последовал сильный укус и всхлипы. — Придурок… Идиот… Эдогава догадался, поэтому стало ясно, что исправлять что-либо было уже поздно, но дабы заткнуть болтливого детектива Эдгар сам повернулся и поцеловал, не отрываясь и углубляя поцелуй всё больше, не останавливаясь из-за приятных стонов Эдогавы, невнятно вырывающихся наружу. Тут По оторвался на несколько секунд, чтобы отдышаться, но тут же продолжил своё дело, но почувствовал, что его потянули за волосы, медленно отстранился. Понимание того, что детектив сейчас находился прямо под Эдгаром, пришло не сразу, но как только он осознал это, тот просто покраснел, сел в ванной и включил холодный душ. — Забудь это, если сможешь… — неловко попросил Эдгар. Тот стал мылить голову. Детектив лежал в той позе, в которую его положил его любимый и едва дышал после долгого, хорошего поцелуя, постепенно краснея. От такого, чтобы перевести дух, Рампо стал следить за действиями американца: тот намыливал каждый локон на своей голове, становясь ещё более милым и более сексуальным на вид. Белая пена стекала на плечи и грудь, на вскрытые запястья, вскоре просто капая в воду. Эдогава стал делать то же самое. Остальное делали, отвернувшись друг от друга. Эдогава закончил первым, обтёрся полотенцем, позже просушив волосы, оделся и вышел, после чего опёрся на дверь и спустился по ней вниз, краснея, смотря своими зелёными глазами куда-то в пол, жутко нервничая. Не мог он терпеть столь быстрое сердцебиение и, хватаясь за свою грудь, тихо заплакал. Боль в пояснице не унималась, поэтому он пошёл быстрее на выделенную Эдгаром ему кровать. Тот упал на неё, устало вздыхая, вскоре заснул. Тем временем Эдгар уже вышел из ванной, напялил брюки и пошёл за феном, который лежал в комнате детектива. Увидев спящего Рампо, развалившегося на всю кровать, По кинул тихий смешок, подошёл к нему, присел на пол и посмотрел на заплаканные красные глаза. Он погладил детектива по щеке и накрыл одеялом и взял свой фен. Сушил непослушные волосы он уже в ванной, включив фен на минимальную мощность, чтобы не разбудить ни гостя, ни Карла. Локоны сохли так намного дольше, но что поделать? Расчёской он тоже не справлялся. Приходилось сушить, как умеет. В итоге волосы не только высохли, но и благополучно запутались. Долгие мучения с расчёской прошли даром: она просто запуталась в густых волосах. Но услышав шорох позади себя, тот обернулся и увидел в дверях сонного Рампо с расстёгнутой на несколько верхних пуговиц ночной рубашкой, спадающей с правого плеча. Только взглянув на Эдгара, он понял масштаб беды и принялся выпутывать из прядей расчёску, что удалось довольно скоро, потом стал расчёсывать мягкие волосы. Потом посмотрел на себя в зеркало и понял, что ложиться с мокрой головой не стоило, ведь теперь у него там целый вихрь. Стал расчёсываться тоже. Эдгар только наблюдал. Когда муки укладки закончились, Аллан взял детектива на руки и понёс в комнату, где уложил на кровать Рампо и сам лёг рядом, пожелав перед этим спокойной ночи. Но тот лишь потянул Эдгара за волосы и спросил, где находится аптечка. Она нашлась в шкафу на верхней полке, Рампо включил абажур и начал копаться в ней, пока Эдгар лицезрел на плафон. Через несколько минут после осмотров аптечки и прочтения инструкций, детектив вытащил всё нужное. Потом строго скомандовал: — Руки. Тот протянул, и на кожу щедро полилась обжигающая жидкость. В комнате запахло перекисью. Позже на руки нанесли мазь от шрамов и наложили белоснежные бинты. Закончив дело, Рампо сложил всё на места, небрежно кинув и закрыв содержимое с трудом. По положил в шкаф коробку и лёг обратно. Свет выключен, оба лежат, нервничая от давящей тишины и такой близости. Рампо сдвинул чёлку писателя набок и посмотрел на блестящие аметистовые глаза, которые глядели прямо в его душу и так красиво переливались у зрачка в янтарный цвет, протянувшийся вокруг едва заметной тонкой линией. Глаза белые, как мрамор, покрытый стеклом. Еле заметные короткие ресницы и чёрные круги под глазами очаровали детектива. Они стали глядеть друг другу в глаза. Хризолитовые глаза, заметно переходящие в берилловый цвет у зрачка, слегка покрасневшие после сна, налились слезами. Капли стекали на длинные чёрные ресницы, затем на заметно порозовевшие щёки. Бледные руки Эдгара сразу же потянулись вытирать горячие слёзы. И тут Рампо тихо засмеялся и отпрянул от руки. — Они грязные, Эдгар! — улыбаясь, произнёс он. И правда, чернила ещё не смылись до конца. — Не так важно. Он обнял Эдогаву за плечи, гладя по грубым волосам, тем самым успокаивая, и иногда говоря такой бред, что волей-неволей начнёшь смеяться, и плакать перестаёшь сам по себе.***
После работы они пошли на набережную. Наконец буря утихомирилась как на улице, так и в мыслях. Сидя на камнях, Эдгар вдруг спросил, повернувшись к Рампо. Тот не смог остаться равнодушным к глазам По, поэтому зачесал назад непослушные локоны. — Так твои слова были правдой? — Чистейшей, как это море… ну или твои руки. Отмыл наконец? — Да. — Тогда сегодня ночуешь у меня. — и Эдогава подмигнул тому, заставив нервно рассмеяться и вздохнуть, ожидая трепетных касаний после приятной прогулки по побережью.