Merman

***

      Акио был обычным студентом медицинского университета. Несмотря на научный склад ума и скептическое восприятие мира, где-то в глубине души всё же верил в волшебство и мифических существ, представленных нам в книгах Толкиена и прочих писателей-фантастов. Он окончил только третий курс и, хотя учился не так прилежно, как хотелось бы его брату, имел весьма глубокие познания в человеческой анатомии. Надо отметить, что анатомией юноша был увлечен ещё задолго до поступления в институт. Сейчас же его крайне интересовало анатомическое строение тел этих самых мифических существ(как, например, кентавр, русалка, сирена и др.)и антропоморфных животных(т.е. человекообразные, имеющие человеческие черты, также их именуют фурри). Он рассматривал рисунки этих существ в старых талмудах и книгах, читал об их жизни и занятиях, анализировал всё это, постоянно делал какие-то наброски и чертежи. За это его нередко выгоняли с лекций, но, вопреки злорадству сокурсников, это никак не сказывалось на его успеваемости.       Ну да в сторону эту учёбу: последние отчёты по практике сданы, зачёты получены – да здравствует лето! Как и всегда, Акио поехал вместе со своим старшим братом к морю: Гин ещё лет десять назад купил хижину, они хорошо проводят там время, обнуляют все накопившиеся ссоры и иногда приобретают новые. Местность здесь горная: откуда ни посмотри - вид восхитительный, берег в пешей доступности от домика, но он каменистый, как и дно, а вода, как можно догадаться, холодная. Небольшой клочок берега и дна был очищен от камней и засыпан песком; где вода помельче – в полдень быстро нагревается под солнцем. Конечно, если зайти поглубже – камней не счесть, и полно огромных глыб, торчащих над водой, но, в целом, все условия для купания есть. Да юноша и не жаловался никогда, ведь этого вполне достаточно: взобраться на одну из таких глыб и высматривать в глубине русалок или, на крайний случай, осьминогов.       Особенно Акио нравится самая дальняя от их берега глыба, она настолько большая, что её, наверное, можно назвать скалой. Она стояла у узкого прямоугольного клочка земли, выдающегося от остальной суши в море, стояла вдали от остальных глыб и, точно отвернувшись от них, смотрела в сторону открытого моря. Сразу за ней дно стремительно уходит глубоко вниз: словно она стоит на краю обрыва. Её верхушка была пологой, почти горизонтальной, будто бы какой-нибудь титан когда-то отсёк острую её часть могучим мечом. Сама она была почти гладкой: ни криво торчащих камней, ни одного, даже самого маленького, выступа, ни единой, хоть какой-то, неровности, за которую можно было бы держаться, чтобы взобраться вверх. Юноша называл эту скалу Апросита, что в переводе с греческого значит недосягаемая. Стоит ли говорить, что он мечтал однажды одолеть её.       И, естественно, Гин был этим обеспокоен, ведь море может быть опасно. Он не понаслышке знал об этом, но никогда не рассказывал никому о том, что с ним однажды произошло. Он часто срывался на Акио, когда тот заплывал дальше положенного, и на все вопросы: «почему так остро реагируешь?» – резко замолкал, менял тему, отправлял погулять с ребятами. Их хижина – не единственный здесь домик, по соседству, чуть вглубь леса, живёт один дедок, к которому каждое лето приезжает орава внуков, пятеро мальчишек. Их возраста разнятся, но юноша дружен со всеми. Из года в год они все вместе шарятся по лесу, купаются, просто бегают по берегу.       Так и в этот раз, хорошо искупнувшись и выпив холодного пива с двумя старшими ребятами, Акио, лежа на горячем песке, наслаждался прекрасным видом моря и излюбленной Апроситы. Трое младших парнишек ушли с дедулей в лес, а старшие чуть погодя собирались присоединиться к ним. А наш герой решил остаться и искупаться ещё разок, посидеть, как прежде, в одиночестве на глыбах, вглядываясь в далёкую морскую пучину. Дождавшись, пока солнце выглянет из-за облаков, он вновь разделся до плавок, зашёл в воду и, немного поныряв и поплавав, наслаждаясь прохладой водных потоков и щекотанием плавников проплывающих стаек мелких рыб, уселся на самой удобной из глыб. Отсюда он мог видеть, спускается ли кто-нибудь к берегу, также с хорошего ракурса виднелась Апросита: лучи наискось освещали её гладкую поверхность, каждый день шлифуемую волнами, идущими из открытого моря. Он опустил глаза вниз и сквозь прозрачную, поблёскивающую под солнцем воду увидел у подножия скалы группу маленьких осьминожек. Они, словно бы играя в догонялки, шныряли туда-сюда от камня к камню, то и дело прячась и толкая друг друга.       Вдруг неподалёку от них, ближе к небольшой глыбе, Акио заметил рыбу, необычно большую для этих вод, а вернее, только её хвост. Он пытался разглядеть её саму, искал взглядом поблизости, но она словно исчезла. Юноша захотел доплыть как можно ближе к тому месту, но не решался, боясь «обрыва». Тогда он решил поплавать на безопасном расстоянии и высмотреть рыбу под водой, благо, что прихватил с собой очки. Пока он плыл, рассматривая всё вокруг, постоянно поворачивая голову, пытался отчётливо вспомнить, каким был хвост этой рыбы, и всё больше понимал, что, такого размера и изящности, он принадлежал точно не рыбе. Тут же в голове Акио пронеслись тысячи мифов о морских чудовищах, просто странных существах, и прочие детские фантазии. И в тот момент, когда он убеждённо решил: «Русалка», он увидел её, совсем недалеко, но толком разглядеть не получалось. Юноша ясно осознавал, что ему не мерещится, и что это, возможно, единственный шанс узнать о них больше, но также прекрасно понимал, что кислород в его лёгких заканчивается, и ему просто необходимо вынырнуть, чтобы дышать. С огромным сожалением он поплыл вверх на поверхность, отдышался и вновь нырнул. К его разочарованию, как и следовало ожидать, русалки в том месте уже не было.       Когда Акио собирался плыть к берегу, что-то неожиданно схватило его за торс, утянуло под воду и продолжало куда-то плыть. Он сумел повернуть голову и обомлел: это была та самая русалка, или вернее, русал. На столь близком расстоянии он не мог не заметить типично мужского телосложения, правильнее сказать, типично юношеского; и прекрасных голубых волос, длинных и шелковистых. И этот хвост Акио сразу узнал, он оказался гораздо больше и длиннее, покрытый тёмно-синими блестящими чешуйками, плотно прилегающими друг к другу.       Юноша нервничал из-за скоро наступающей нехватки кислорода, но вдруг заметил, что русал ускоряется в направлении к Апросите. Внутри неё оказался грот – пещера, со «входом» со стороны открытого моря. Пещера была довольно большой и простиралась также над уровнем моря, а в её глубине ближе к поверхности воды дно резко мельчало. Туда и усадил юношу русал, терпеливо дожидаясь, пока тот отдышится. Акио запрокинул голову и увидел, что сверху, в «крыше» грота есть большое отверстие, через которое он мог видеть небо. Тут он понял, что всю свою жизнь любовался «пустышкой» – Апросита ведь оказалась полая внутри. Прогнав эти мысли, он осмотрел себя: ни ран, ни даже царапин, плавки на месте, сидит до бёдер в воде с мягким песчаным дном, очки только потерял. Когда его взгляд упал на ноги, юноша вдруг неожиданно вспомнил, как он сюда попал: русал всё также неподвижно наблюдал за ним, сложив руки у него на коленях, по грудь находясь в воде. Его хвост по-видимому свободно свисал вниз под водой, так как через пару шагов от места, где сидел Акио, становилось резко глубоко.       Он уставился на это удивительное существо и не мог отвести взгляд. Юноша восхищался им, совершенно позабыв о страхе и подозрениях, просто смотрел, млея от восторга. Кожа русала была очень бледной, прохладной и блестящей от влаги; между пальцами, как и предполагалось, были полупрозрачные перепонки. Тёмно-синие, такие же полупрозрачные, тонкие мягкие длинные плавники росли от его локтей и, как позже увидит Акио, над бёдрами ближе к талии и вдоль всего хвоста; ушные хрящи выступали далеко назад и тоже были перепончатыми и полупрозрачными. Чешуя была не только на хвосте: маленькие аккуратные чешуйки покрывали его лоб сверху вниз от линии роста волос, вниз от ушей под скулы, вокруг жабр на шее, на плечах, треугольником вниз от ключиц, под грудью вдоль рёбер и на тыльной стороне ладоней от запястий к пальцам. Юноша так завороженно, с трепетом, рассматривал русала, ему хотелось дотронуться до него, но он боялся. Он не знал, с какой целью тот притащил его сюда, не знал, можно ли ему доверять.       Сам же русал улыбался, так же восторженно разглядывая человека, и не стал особо церемониться, начав трогать его руки и уши, осматривать шею, видимо, на наличие жабр, и был крайне изумлён, не найдя их. Осмелившись, Акио пощупал его волосы, которые неожиданно быстро высыхали на воздухе, погладил чешуйки на его лбу и, передразнивая его, потрогал жабры и тут же озадачился, как же он сейчас дышит. Но вспомнив, что русалки всё-таки антропоморфные существа, решил, что у него есть лёгкие. Юноша слегка подёргал плавники на локтях русала, и тот тихо посмеялся, чем очень удивил человека. Да, это был смех, но какой-то мурлыкающий. Если б Акио попытался кому-нибудь объяснить, что слышал, то не смог бы подобрать слов.       — Ты умеешь разговаривать? Русал всё также улыбается, заглядывает в глаза.       — Как тебя зовут? Ты понимаешь, что я говорю? – с надеждой спросил юноша, дотрагиваясь до его чешуйчатой скулы.Тот засмущался: бледные щёки заметно порозовели, заблестели большие глаза винного цвета. Что-то промурлыкав, русал обвил одной рукой его шею, ладонью второй притронулся к его щеке и скуле, пальцами накрывая ухо, щекоча перепонками, и поцеловал в губы. Акио слегка опешил от такого поворота событий, но сопротивляться не стал, боясь ненароком разозлить его, да и к тому же русал был очень милым и, на удивление, хорошо целовался. Юноша приобнял его в ответ и, поглаживая чешуйки вдоль рёбер, вдруг обнаружил жабры и там. Тот, прервав поцелуй и слегка отстранившись, снова рассмеялся: то ли искреннему удивлению человека, то ли оттого, что ему было щекотно от этих прикосновений.Он взял его руки в свои и притянул их к своему лицу, накрывая его ладонями щёки, которые в мгновение ока покрылись ярким румянцем.       — Тебе правда так нравится, когда я трогаю твою чешую? – растаяв, спросил Акио, поглаживая его скулы большими пальцами из стороны в сторону, оттопыривая чешуйки и укладывая их обратно. В ответ послышалось довольное урчание, он продолжал улыбаться, прикрыв глаза от наслаждения. Он выглядел так очаровательно в этот момент, что юноша, не удержавшись, сам поцеловал его, привлекая ближе к себе и обнимая. Русал стал ластиться, прижимаясь к нему мокрым телом, и, несильно толкая руками в плечи, заставил его лечь на спину. Акио собрал мешающие локоны его ярко-голубых волос на одну сторону, гладил руками его скользкую спину и нащупал вдоль позвоночника длинный перепончатый плавник, такой же мягкий и склизкий, как на локтях, сложенный сейчас, на воздухе, и прилипший к телу.       Русал обнимал его за плечи, нежно гладил грудь и бока, и, подложив одну руку под его голову, стал целовать шею и ключицы, ниже – грудь, подтянутый красивый живот. Переместив руку из-под головы на его грудь, крепко удерживая юношу в этом положении, он начал целовать его ладони с тыльной стороны, пальцы и между ними. Тот чувствовал себя крайне неловко, но всё же смирно лежал, позволяя этому созданию делать то, что оно делает. Его смущали не столько действия русала, сколько осознание, что ему это нравится: эти ощущения, эмоции, такая нежность, какую ещё не дарила ему ни одна девушка.       А он спускался всё ниже: поглаживал выступающие подвздошные кости над бёдрами, сами бёдра, звонко поцеловал пупок. И, хитро глядя ему в глаза, медленно провёл языком к низу живота, и ещё ниже – вдоль резинки плавок, которые он затем быстро снял с него. Акио тяжело дышал и старался не застонать, голова шла кругом от ярких ощущений и столь соблазнительной картины перед его глазами. Его член был уже возбуждён и подёргивался в нетерпении почувствовать тёплый и сильный язык русала. Тот не заставил человека ждать и, поцеловав его от основания к головке, обхватил её губами. Сделав пару поступательных движений не дальше самой головки, он обвил её, а после – и сам член, языком, который оказался гораздо длиннее и тоньше, чем казалось юноше. Подразнив его ещё немного, русал начал сосать, усердно и сосредоточенно, и, изредка посматривая на него, будто бы спрашивал взглядом: «Тебе приятно? А так?». Акио смотрел на него, не отводя глаз, едва сдерживая стоны; одной рукой гладил его предплечье, иногда задевая плавник, а второй перебирал пряди шелковистых волос, заправляя их за уши, и ощупывал эти вытянутые перепончатые ушные хрящи. Он чувствовал, что уже близок к оргазму, начал шумно вздыхать и закусил губу. Русал, заметив это,ускорил темп, сильнее обхватывая его член губами и кончиком языка лаская уретральное отверстие. Сладко промычав, юноша излился в рот нежному существу, которое с довольным урчанием проглотило всё до последней капли.       — А ты умеешь удивить, – смущённо улыбался он, благодарно поглаживая русала по голове. Но тот, улыбнувшись в ответ, устремил своё внимание обратно на его половой орган, точнее, на мошонку. Он тщательно осматривал её, аккуратно щупал; на его лице отображался трудный мыслительный процесс. После он поднял на Акио озадаченный взгляд, словно вопрошая: «О Боже мой, человек, что это такое?».       — Хах, а ноги тебя, похоже, ничуть не удивляют? Или ноги ты просто часто видел, наблюдая за людьми? Русал лишь улыбался, всё также вопросительно глядя на него.       — Кхм, ну это своего рода мешочек, кожаная сумка, в которой находятся важные половые органы – яички. Они нужны человеку для размножения, потому что продуцируют половые клетки. У тебя они тоже, возможно, есть, но, скорее всего, внутри эм.. хвоста. – Юноша посмотрел на его сосредоточенное выражение лица и большие красивые глаза, – так внимательно слушаешь… Ты понимаешь меня?       В ответ он наклонил голову набок, невинно хлопая глазами. Затем ещё раз оглядев человека ниже пояса и о чём-то подумав, он одним мощным движением хвоста вытолкнул себя немного дальше из воды, усаживаясь рядом с ним, всё ещё оставляя большую часть хвоста под водой. И, убедившись, что тот смотрит, положил ладонь на область сразу под местом, где начинается чешуя. Присмотревшись, Акио увидел едва заметную вертикальную щель между чешуйками, которая расширилась, когда русал погладил пальцами вдоль неё. «Как у дельфинов», – сообразил юноша и, решив отблагодарить его за оказанную нежность, начал гладить эту щёлочку пальцами. Её края были гладкими и приятными на ощупь, она расширилась ещё больше, и стали видны два небольших отверстия, которые он продолжил ласкать языком, не забывая о промежности между ними. Верхняя дырочка стала набухать, и из неё постепенно высовывался пенис, а нижняя – слегка приоткрываться. Когда член полностью встал, то был конусообразной формы: толстый у основания и тонкий едва загнутый кончик; и имел слабовыраженный S-образный изгиб. На кончике, как и людей, было уретральное отверстие, из которого уже сочился предэякулят, а из дырочки снизу – по всей видимости, специфические физиологические выделения.       Тщательно запоминая всё, что видит, Акио старательно сосал становившийся всё более склизким член, как можно сильнее втягивая щёки и пытаясь заглотить глубже; параллельно пальцами нежно поглаживал половые складки вокруг нижнего отверстия, распределяя по ним смазку, и легонько надавливая на него подушечкой среднего пальца. Когда он так делал, член русала начинал слабо подрагивать, и на нём проступали вены. Сам русал почти непрерывно тихонько мурлыкал и, держась за плечо юноши, то и дело сильно сжимал его, на мгновение с придыханием закрывая глаза.       В какой-то момент он остановил Акио, за шею притянув его к себе, и поцеловал. Человек сразу обнял его в ответ, поглаживая одной рукой чешую вдоль рёбер. Начав урчать, русал привлёк его ближе и усадил на себя, гладя спину, целуя в ключицы и шею, щупая и сжимая его ягодицы; он явно намеревался совокупиться с ним.       — Что, понравилась человеческая задница? У тебя-то такой нет, – сам того не заметив, раззадорил его юноша, прекрасно понимая, что этого уже не избежать, да и особого желания вырваться не было. – Окей-окей, только давай аккуратно. Я никуда не денусь и, к слову, хочу того же, что и ты. Так что давай, как и пять минут назад, прислушиваться к желаниям друг друга.       Что-то коротко проурчав и улыбнувшись, русал снова увлёк его в поцелуй, медленно вводя палец в его анус, аккуратно подготавливая к половому акту. Он смачивал пальцы собственной смазкой, что облегчало процесс, и когда два его пальца проникали внутрь безболезненно для человека, стал вводить свой член. Акио активно помогал, самостоятельно двигая бёдрами ему навстречу. И хотя он ещё не получал удовольствия от анального секса, удивительно сильная эрекция доказывала факт возбуждения. Русал был нежен и терпелив: не позволял себе резких движений, поддерживал за талию и бёдра, поглаживал его спину и поясницу и постоянно расцеловывал ключицу и грудь. Как только движения юноши перестали быть скованными, он слегка ускорил темп, внимательно наблюдая за реакцией. Затем, дотронувшись до его лица, и привлекая таким образом внимание, перекатился вместе с ним, тем самым сменив позу на классическую: теперь он находился сверху, и ему было удобнее двигаться.       Тем временем Акио стал тихо постанывать и, обвив его ногами, прижимал ближе к себе. Тот потакал его желаниям и двигался либо быстрее, либо медленнее, но и про свои не забывал: моментами входил жёстче, покусывал кожу на груди и плечах, ставил засосы на шее. От всего этого юноша стонал только громче, что только сильнее заводило русала. Он двигался всё резче и быстрее и, целуя его в губы, излился внутрь. Не вытаскивая свой пенис, он продолжал целовать его в шею и облизывать соски. Акио постепенно восстанавливал дыхание и таял от его прикосновений. Но русалу, похоже, было этого мало, и он, соскользнув вместе с человеком по пояс в воду, перевернул его на живот и продолжил половой акт, на сей раз абсолютно не прислушиваясь к его состоянию. Он быстро и жёстко входил в него, интенсивно наращивая скорость, и крепко держал его в своих объятьях, царапая грудь, кусая в шею и плечи. Это не продлилось дольше пяти-семи минут, и он, громко мурлыча и постанывая, снова эякулировал внутрь.       После русал вернулся вместе с ним на мягкий песок, опять усадив его на себя. Но на этот раз он приоткрыл пальцами свою дырочку, смущённо глядя на юношу и указывая на его эрекцию.       — Да-а, я так и не кончил, – почесал затылок он, – но мне никогда ещё не было настолько хорошо, правда. А ты, я смотрю, очень ненасытный? Хех, снова мурчишь в ответ, – Акио погладил его по щекам, которые мгновенно залились румянцем. Русал хитро улыбнулся и, прикусив губу, начал мастурбировать ему рукой.       — Окей-окей! Я понял тебя, – сразу же сдался он. И, поводив головкой члена по кожным складкам вдоль сочащейся выделениями дырочки, стал медленно входить внутрь. Русал в нетерпении вынудил его войти глубже, схватив за ягодицы и подтолкнув к себе. Юноша видел в его глазах одновременно похоть, застенчивость и стыдливость – это привело его в замешательство, но он так желал это прекрасное существо, что мог внимать только его просьбе заняться с ним любовью. Он не мог противиться ни своим инстинктам, ни очаровательному созданию перед ним.       Акио поначалу был резок, потом его движения стали более плавными, размеренными и быстрыми. Он старался быть нежным: обнимал, гладил его чешуйки, целовал ключицы, грудь, пальцы, облизывал шею и уши, увлекал в поцелуй. Русал млел от блаженства и стонал громче и чаще, издавая звуки, только отдалённо напоминающие мурлыкание. Это здорово возбуждало юношу, и он, чувствуя близость экстаза, стал мастурбировать ему, надеясь на одновременный оргазм. Однако же он кончил раньше, что спровоцировало и русала кончить вслед за ним.       Они ещё около получаса лежали рядом, отдыхая и приводя мысли в порядок. Акио приобнимал его за плечи, а тот ласково гладил его по груди.       — Ты здесь на всё лето или только на месяц, как в прошлом году? – неожиданно спросил русал.       — Что?! – вскочил юноша. – Ты говоришь?!       — Ну да, – хитро улыбается.       — Так чего молчал, когда я с тобой разговаривал?       — Просто я так и не придумал причину, по которой притащил тебя сюда, мне было неловко и не хотелось оправдываться, – стыдливо отвёл взгляд.       — Ладно, забей, – улыбнулся Акио, снова дотрагиваясь до его щёчек, которые неизменно покрываются румянцем. – Как тебя зовут?       — Ичи.       — А я – Акио.       — Я знаю, – убирает волосы за спину. – Я уже давно наблюдаю за тобой. Всегда так жду лета, когда ты приедешь и будешь опять сидеть здесь на скалах, плавать с теми ребятами, разговаривать с братом на берегу допоздна.       — Почему именно я? – юноша не верил своим ушам.       — Не знаю. Может, просто потому, что ты первый человек, на которого я обратил внимание. А может, потому что, я влюбился, наблюдая за тобой каждый вечер. Я не могу объяснить, чем, но ты отличаешься от других ребят.       — Это из-за того, что я верю в чудеса?       — Правда веришь?       — Как не верить, когда такое чудо рядом сидит? – Акио обнял Ичи и поцеловал в губы.       — Последнее время я так боюсь, что однажды ты перестанешь приезжать. Если б я мог передвигаться по суше, то у меня была б хоть какая-то возможность найти тебя. – Ичи отчаянно прижался к нему, пряча навернувшиеся слёзы.       — Хе-ей, малыш, ну не плачь, – поцеловав русала в лоб, Акио вытер сбегающие по его лицу слезинки. – Я никогда не перестану приезжать сюда. Особенно теперь, когда есть ты. Ты веришь мне?       — Верю.       — Вот и хорошо. Кстати говоря, куда ты дел мои плавки?       — Ох, я не помню, – виновато улыбается Ичи.       — В смысле, не помнишь? Как я теперь на берег выйду?!       — А, точно, погоди минутку, – с этими словами он нырнул куда-то вниз и немного погодя вернулся с плавками в руках. – Вот, держи.       — Спасибо. Ну что, теперь наружу?       — Уже?       — Если ребята вернулись, они могли меня потерять, подумать, что утонул. Я не говорю, что пора прощаться. Просто поближе к берегу на скале посидим. Хей, ну я же сам отсюда не выберусь.       — Хе-хе, ладно, иди сюда. Акио спускается в воду и обнимает русала за плечи, а тот крепко обхватывает его за талию. Не удержавшись, они ещё раз целуются.       — Насчёт три, готов? Раз, два, три…