Вопрос времени

      Шерики видела, как самоуверенный юнец мужал на глазах. Теперь Эстебан был выше неё на несколько сантиметров, хотя в первую их встречу едва доставал макушкой до её плеча. Чужие дети быстро росли, она всегда это знала. Так же быстро, как на её лице проявлялись всё новые морщины.       Сидя перед зеркалом, Шерики привычными взмахами волшебной палочки возвращала своей коже молодость и свежесть. Ежедневный ритуал, противоречащий естественному ходу времени. Искорка раз — в уголках рта разгладились едва заметные складочки, искорка два — пропала шершавость на скуле.       Время никогда не сумеет её сломить.       Дверь отворилась без стука. Только один человек был способен на столь самоубийственный поступок. Шерики раздражённо выдохнула, когда в зеркале отразилось взволнованное лицо Эстебана, и, посчитав излишним оборачиваться, продолжила приводить себя в порядок.       Что-то пряча за спиной, Эстебан замялся на месте, отводя взгляд, как провинившийся подросток. Шерики была несколько озадачена подобным поведением, и это нервировало, пожалуй, сильнее того, что он вошёл в её покои без разрешения.       — С добрым утром, моя королева, — Эстебан почтительно склонил голову и, выждав несколько мгновений безответного молчания, выставил руки перед собой.       Таинственным «чем-то» оказался пышный букет из нескольких десятков роз. На кроваво-красных лепестках ещё поблёскивали капельки утренней росы. Исцарапанные ладони бережно обхватывали шипастые стебли. Воздух наполнился тонким ароматом, который Шерики отчего-то не заметила раньше. Кажется, кое-кто разорил дворцовый сад.       Изящная бровь вопросительно изогнулась.       — Что это?       — Цветы, — коротко отозвался Эстебан.       — А зачем эти цветы? — с лёгким прищуром Шерики перевела заинтересованный взгляд с букета на чужое лицо и растянула в ухмылке алые, как лепестки роз, губы.       С трудом избежав зрительного контакта, Эстебан растерянно огляделся по сторонам, теряя былой энтузиазм. В моменты, подобные этому, создавалось впечатление, что повзрослел он лишь внешне. Очевидно, он надеялся на иную реакцию с её стороны. Это забавляло, но и пугало одновременно.       Испытующе заглядывая в устремлённые к полу глаза, Шерики ждала ответа. Столь вычурный знак внимания мог означать, что Эстебан позабыл о негласном ограничении их сделки.       Они не имели права на эмоциональное сближение. Чувства означали бы проявление слабости, которая никак не входила в планы Шерики. Эстебан не посмел бы нарушить это правило, однако, всё говорило об обратном. Ухмылка медленно сползла с алых губ.       Неужели?..       — Чтобы порадовать Вас, — севшим от волнения голосом произнёс Эстебан, протягивая букет. Это не тот ответ, который мог бы её порадовать.       Беззвучно выругавшись, Шерики прокляла себя за неосторожность подпустить к себе того нескладного мальчишку, упустив факт того, что он будет необратимо взрослеть. Давно остывшее сердце вдруг заколотилось. В воцарившейся тишине биение отдавалось барабанами в ушах, и сбежать от этого шума было невозможно.       Эстебан стыдливо молчал, сильнее сжимая в ладонях усыпанные острыми шипами стебли роз.       Это оказалось лишь вопросом времени.