Сигареты

Прошло чуть больше недели с нашей последней встречи. Я специально попросил ***, чтобы он отдал тебе это письмо спустя некоторое время. У тебя всё хорошо? Ты нормально питаешься и всё так же продолжаешь путешествовать, как и обещал мне? Надеюсь, что да. Надеюсь, что ты ни о чём не жалеешь и продолжаешь начатое нами приключение. Но я пишу не просто так… Извини, если тебе тяжело это читать, но я не могу унести это с собой, как бы того не хотел. Оно рвётся из меня. Всё началось так давно. Мы познакомились ещё в начальной школе. Если честно, я не помню, как точно это произошло, но это было очень забавно, ведь последующие года мы громко хохотали, вспоминая наше знакомство. Я хочу напомнить тебе о самых ярких моментах, проведённых с тобой, которые впечатались в мою память, и даже в моём нынешнем состоянии я помню их, будто это было совсем недавно. Вспомни среднюю школу: мы часто прогуливали её, проводя весь день в игровых центрах, в которых проходили различные квесты, или рубились в автоматы, или просто гуляли где-то за чертой города, наслаждаясь тишиной леса и воздухом, наполненным хвоей, а ещё часто оставались допоздна ради ярко-алого, с оттенками розового и оранжевого заката и прохладного ветерка, пробирающего иногда до костей. Правда потом из-за этих прогулов ты получал от родителей, и в школе были не раз проблемы. Но ты всё равно оставался моим лучшим другом и соглашался на все мои сумасшедшие предложения. Даже когда они казались тебе опасными, твои глаза горели энтузиазмом и любопытством. Это до сих пор выглядит гораздо зрелищнее любого заката, что когда-либо мы лицезрели. Я влюбился в этот взгляд в начале старшей школы. Точнее я осознал, что влюблен в тебя ещё со средней. Но я не стал признаваться и даже не думал об этом. У нас были и так довольно близкие отношения, и я не хотел рисковать этим. Но были моменты, когда чувства переполняли меня, и я помню день, когда намеревался тебе признаться. В тот день ты рассказал, что уже некоторое время встречаешься с девушкой из параллельного класса. Вся моя решимость испарилась при виде твоего взгляда, обращенного на неё. Ох, этот взгляд, видел бы ты его со стороны. Наверное, я смотрел на тебя так же, но с толикой восхищения. Да, я восхищался тобой и был по уши влюблен. Эта новость, к моему удивлению, никак не повлияла на мои чувства к тебе, они, наверное, даже окрепли тогда. Даже встречаясь с девушкой, ты не забывал про друзей. Находил время и на девушку, с которой, вроде бы, всё складывалось просто отлично, и на нас с парнями. К старшей школе у нас появилась своя компания, в основном это ребята из соседней школы, с которыми в средней школе мы часто дрались за то самое место за городом. Мы продолжали зависать всей компанией: открывали новые просторы загородной территории, осмеливались на походы в леса, окружающие наш небольшой город. Ты, конечно, не так часто как раньше гулял с нами, но от походов никогда не отказывался. И во время них всегда навёрстывал упущенное, был активнее других и болтливее тоже, всегда охотно рассказывал истории за вечерним костром. Но однажды, в середине последнего учебного года, ты пропал. Пропал на пару недель, на звонки не отвечал, на сообщения тем более, дома тебя тоже не оказалось, как и твоих родителей. Я перепугался тогда сильно, думал, что ваша семья переехала или ещё чего, но так же я понимал, что ты бы предупредил и оставил бы адрес и контакты, если вдруг надо было менять номер. Но ничего такого ты не сделал, поэтому я волновался в разы сильнее. Ребята тоже переживали, но после первой недели твоего отсутствия, кажется, забыли. А потом так же неожиданно, как и пропал, ты заявился ко мне в квартиру, собрал часть моих вещей и повёз меня куда-то далеко за город, где мы ещё не бывали. По пути ты ничего не говорил, на мои вопросы не отвечал, сурово и немного замучено смотрел на дорогу, иногда мягко поглядывая на меня. Моё сердце тогда трепетало так сильно, бабочки в животе плясали жаркие танцы, а пальцы подрагивали от желания коснуться тебя и удостовериться, что это ты, что с тобой всё впорядке. Мы ехали довольно долгое время, и я понятия не имел куда же ты пытаешься так умчаться, от чего и почему именно со мной. Горы. Ты привёз меня в горы, куда мы планировали съездить очень долгое время, примерно с начала средней школы. У меня тогда дыхание перехватило и сердце замерло от восторга: перед глазами резкий каменистый обрыв, а вдали тёмно-зеленый лес тянется и пропадает в линии горизонта, переходя в тёплое голубое небо, и совсем крошечное озеро виднелось из-за крон деревьев, в центре которого отражалось солнце. Уже вечерело, было прохладно, но это совсем не ощущалось, когда мы сидели на крыше твоей машины, наблюдая пылающий закат, только вдвоём. Меня переполняли эмоции и чувства, но я держался. В тот же день я узнал, что ты начал курить и причину твоего исчезновения: девушка была с тобой из-за денег, а после упадка семейного бизнеса она тебя бросила, и в семье начались серьезные проблемы: как в бизнесе, так и в отношениях с родителями. Тот день - одно из драгоценных моих воспоминаний. Я влюбился ещё сильнее и впервые попробовал на вкус никотин. Прости, что напомнил о, возможно, болезненном тебе воспоминании. В горах мы провели чуть больше недели: встречали и провожали солнце, спали в машине на заднем разложенном сидении меньше положенного и всё время за костром планировали наши следующие поездки, подробно расписывая куда, когда, на сколько и что будем там делать. Это были дни только для нас двоих, наша связь укрепилась в разы и мои чувства тоже. Когда вернулись в город, в школу, встретились с уже привычными проблемами: выговор от директора, твоих родителей, которые винили меня в твоём таком поведении, но ты всё отрицал, усугубляя отношения с родителями. В итоге компания распалась как-то сама собой в процессе разборок, а в школе было всё улажено. Но мы остались. Мы вместе снова справились со всеми проблемами, как и раньше. Остались лучшими друзьями, хоть мне иногда и казалось, что между нами есть место быть чему-то большему, но мне хватало и того, что было. Страх продолжал владеть мной. Настал выпуск из школы. Несмотря на все прогулы и пропуски, ты сдал на отлично: твоя семья не могла позволить тебе опозориться и завалить экзамены, а я кое-как, но сдал, с твоей помощью, конечно же. После выпуска мы хотели реализовать все наши планы, составленные в середине того года, но твоя семья вновь вмешалась и всё разрушила. Тебе пришлось корячиться в офисе под пристальным присмотром строгого отца, который продолжал относиться ко мне с презрением, и из-за нашего общения относился к тебе ещё строже. Тебе даже поступать никуда не надо было, отец сразу дал тебе место в компании и заставлял работать чуть ли не 24/7. Я был рад за тебя, хоть ты и считал всё это несчастьем и при встрече постоянно жаловался на свою жизнь. Я был рад тому, что у тебя всё же есть шансы на хорошее будущее, что твои родители несмотря на все ссоры и скандалы продолжали поддерживать тебя и пытались тянуть к лучшему, хоть ты и сопротивлялся. Я понимал, что я не лучшая компания, по-крайней мере для такого как ты. И я понимал, почему твой отец так относился ко мне, и никогда не винил его в этом. Я “сирота, который пригрелся на груди у доброго, наивного, замечательного, а самое главное - богатого мальчонки”. Так говорил твой отец. В его словах есть доля правды. И это не деньги. Я никогда не думал о твоём финансовом положении, ты сам это прекрасно знаешь. Я же тогда работал в тату-салоне, как ты когда-то и мечтал. Ты всегда восхищался моими рисунками и хвалил их, поэтому я и решился попробовать себя в этом. У меня не было ни желания, ни денег на дальнейшее обучение, поэтому я вложил все свои силы в навык набивания тату. На удивление, выходило отлично, особенно ты был в восторге, всегда говорил, что завидуешь мне. Так прошло несколько лет. Несколько лет мы встречались по два раза в неделю в барах, кафе, иногда у меня дома. Зависали снова только вдвоём, немного выпивали, расслабляясь, позволяли себе высказаться и прочее. Мне казалось, что я уже остыл к тебе, что чувства притупились и заглохли где-то примерно с год, но я понял, что ошибся, когда узнал о взрыве в главном офисе компании твоей семьи. Там, где ты работал. Мир рухнул в одночасье. Чувства вновь заполнили всё во мне, а потом подошли и эмоции: волнение, страх, переживание. Узнать я ничего не смог: дело замяли, сказав, что ничего серьёзного, просто технические неполадки, вызвавшие взрыв. Это звучало настолько глупо, но тогда все поверили. Но я знал, что это не так. Знал, потому что ты рассказывал о странных вип-клиентах, с которыми твой отец сильно повздорил; об угрозах, приходивших на твой телефон. Я сильно переживал и не знал, что тогда делать. Я боялся за тебя и не мог найти себе место. Наверное, именно тогда я и погубил своё здоровье окончательно, выкуривая почти по 2 - 2,5 пачки в день. Ночью, примерно через неделю после случившегося, ты вновь, как в старшей школе, заявился ко мне. Приказал собрать рюкзак со всем необходимым и одеться полегче. Ты тогда был злым и нервным, под глазами были мешки, а сами глаза красные, уставшие, губы были обкусаны и немного обветрены, и на нижней виднелась свежая ссадина, бровь была тоже разбита. Твой вид в целом говорил о том, насколько тебе было тяжело. Но это мне не помешало отказать тебе в грубой форме. То, наверное, была наша первая и единственная ссора. Отборные маты сыпались как дождь с неба, пострадала даже часть мебели, дошло и до драки. Той ночью весь дом стоял на ушах, слушая нашу ругань, но в итоге я сидел на соседнем сидении твоего джипа, а направлялись мы в аэропорт. Весь путь я причитал, что ты рушишь всю мою жизнь, всё, чего я добился после выпуска - потрачено, что, если мы сейчас улетим, то я буду никем по возвращению. Я был очень зол на тебя, но также очень рад, что ты оказался жив, хоть и немного побитый. Также в тот вечер я впервые позволил себе думать, что моя любовь взаимна, лишь на мгновение. Мне показалось, что ты волновался обо мне и не хотел улетать один лишь потому, что влюблён в меня. Но после я отмёл эти мысли, не давая зародиться надежде. Мы улетели в Коста-Рику - первое место в нашем списке. В самолете ты мне более менее разъяснил ситуацию и долго извинялся за всё. Я тогда понял, что мы стали оба - никем, просто путешественники, блуждающие по миру. Как мы и хотели когда-то. И по-началу всё так и было: красивые пейзажи, смены климата и часового пояса, яркие вывески баров, мотели, палатки, разнообразные достопримечательности и кучи-кучи фотографий. Но самое главное - твоя улыбка и облегчение в глазах. Да, наконец мы достигли того, чего так хотели. Я думал, что счастливее меня нет никого. Мы часто засиживались в барах, напиваясь до беспамятства, а потом просыпались в одной постели, когда в одежде, когда без, но мы были точно уверены, что между нами ничего не было. Хотя я уверен, нам обоим хотелось, что бы было. Не было ни одного города с выходом к морю, в котором мы бы не купались нагишом. Между нами было очень много личного, некоторые моменты часто граничили между дружескими и интимными. Иногда казалось, что ещё чуть-чуть и эта граница рухнет, и мы перестанем быть просто друзьями, но всегда что-то мешало этому случиться. Всё это было незабываемо. Но потом я заболел. Рак лёгких. Твой взгляд в тот день был переполнен боли, и он до сих пор стоит у меня перед глазами, пока я пишу это. Я так хотел тогда верить, что в них не братская любовь плещется вместе с болью, но я не смог спросить, духу не хватило. После осмотра ты долго ругал меня за курение, а потом стал корить себя, так как именно ты привил мне эту привычку. Я стал тебя отговаривать, помнишь? Я тебя тогда чуть не поцеловал… У меня оставалось чуть больше месяца, и именно тогда я начал выносить идею об этом письме. У нас осталось одно место, где мы хотели побывать - Япония. Я всегда хотел посмотреть на цветение вишни, но тогда было начало осени. Мы все равно полетели в Японию, несмотря на противопоказания врачей и то, что ты был против этого ещё в средней школе: тебе не нравились слишком вежливые японцы и их традиции, но ты полетел, полетел ради меня. Меня вновь одолели терзания о взаимности моих чувств, но тогда я понимал, что я обуза для тебя, а мои чувства, даже и взаимные, будут ещё больше тебя обременять, поэтому я не стал даже задумываться о признание и твоих прикосновениях, таких тёплых и мягких, совсем не как к другу. Но я всё же не мог их игнорировать, всегда отвечал взаимностью на тёплые объятия, и когда ты брал меня за руку в метро или в толпе, брал так нежно и аккуратно, я сжимал её так сильно, насколько мне позволяло моё состояние. Но мы так и остались лучшими друзьями. Прости меня. Прости, что не признался в старшей школе или после выпуска, или во время нашего путешествия на двоих. Прости, что признаюсь таким способом и уже после моей смерти. Я не хочу тебя обременять этим письмом, но чувствую, что именно так и выйдет. Я сожалею, что понял твои чувства лишь после обнаружения рака. Также сожалею, что оставил тебя одного. Я знаю, ты мне много раз говорил, что кроме меня у тебя больше никого не осталось. Какой же я глупец, что не смог понять подтекст твоих слов. Прошу, прости меня. Но я не жалею, что начал курить. Слишком много воспоминаний связанных с сигаретным дымом и с самими сигаретами. Я до сих пор ощущаю это трепетание внутри, когда прикуриваю от твоей сигареты прямо сейчас. Ты ворчишь, ругаешь меня за это, но это моё последнее желание: выкурить сигарету, прикуренную от твоей, смотря в твои глаза, когда ты так близко, лишь мгновение. Прошу, будь счастлив и ни о чём не жалей. Я люблю тебя.