Arrester

Шерил плачет. Плачет, закрывшись в своей машине. Она и сама не знает, почему плачет. То ли от одиночества, то ли от холодного безразличия матери, которое вонзается в ее тело осколками, оставляя шрамы, оставляя головную боль после слёз и алые губы, которые кривятся в немом и беспомощном крике. Может, это из-за того, как люди пинают ее, словно волейбольный мяч. Мяч, который все возвращается, начиная заново. И, возвратившись в очередной раз, катится прямо на гвозди, медленно теряя свою форму, сдуваясь, не достигнув цели. Если бы каждый раз, когда Шерил было больно, она бы получала удар ножом, на ее теле не осталось бы и живого места. Все, начиная с детства было пропитано болью. Болью и липким кленовым сиропом, что заливал все раны, давая понять, что ты всегда должна быть той идеальной девочкой, которой родители гордятся, а не девчонкой, которая влюбилась в свою подругу. И единственным человеком, который держал ее на плаву был Джейсон Блоссом, которого убил его же отец. С тех пор у Шерил не осталось защиты, не осталось слов, которые окутывали ее раны, словно бинты. Все было в прошлом. Теперь она стала сама для себя медиком. Сама защищалась от боли, глядя на людей с ненавистью, и какой-то незаметной надеждой. Ее глаза говорили за нее. Они просили, чтобы ее заметили. Они просили найти такого же близкого человека, как и Джейсон. Они с надеждой всматривались в людей, получая лишь отрицательный ответ. Наверное, потому что эту толику надежды в глазах Блоссом затмила холодная стена безразличия и безжалостности. Но, знаете, однажды, в школьном туалете, когда Шерил снова получила злосчастный осколок, в помещение зашла Тони Топаз. Девушка, которая, в попытке помочь, заглянула прямо в глаза Блоссом. Девушки, чьи волосы и цвет помады говорил о том, что она скорее дитя Сатаны, получившее в награду столько боли и слёз, что можно было бы раздать каждому кусочек, оставив ещё немного себе. Только в момент, когда Шерил была готова расплакаться, стена безразличия на пару мгновений опустилась, показывая уже тусклый лучик надежды. И тогда, девушка с волосами цвета сахарной ваты и горячего латте, поняла, что ни за что не отпустит это дитя Сатаны. Она обязана защищать ее, и не давать другим снова ранить эту девушку. Поэтому, чтобы показать, что она поняла абсолютно все, что Блоссом хотела сказать, Топаз лишь приблизилась к ней, крепко обнимая. В ответ лишь послышались тихие всхлипы, и нервное, тяжёлое «Спасибо». Лучик надежды, словно луч утреннего солнца всё-таки пробился сквозь завесу тумана и тьмы, показывая правду. И Шерил Блоссом нашла своего защитника снова.