Кофейная симфония

      Бакуго Катсуки, не от прихоти своей, а от нужды больше, работает в кофейне рядом с перекрёстком, километрах в двух так от своего дома, и до сих пор не понимает, что он тут делает. Нет, логически, он работает, зарабатывает деньги на обучение в университете, готовит людям кофе и так далее; работа не пыльная, но муторная. И, казалось бы, чего ещё желать? Не работа, а мечта. Ага, как же. Если ему что-то такое скажут, он разобьёт тому лицо. Да, первый месяц тебе работа кажется раем: бесплатный вкусный кофе, тихий район, адекватное начальство, гибкий график, да ещё и платят за это. Дальше – больше... абсолютно вся одежда провоняла кофе, даже, кажется, порошок не берёт эту вонь; тебя тошнит от этого вкуса – из дома всё напоминающее о кофе вынес на помойку; каждый день одни и те же лица, да ты, блять, уже даже знаешь, что они закажут; вечно подкатывающие свои бидоны официантки и клиентки... нет, ему это льстило и грело его и без того раздутое эго, но не каждую же его смену! Иногда у него создавалось ощущение, что он работает не в кофейне, а в хост-клубе.       И так постоянно. Есть пара выходных в неделю, во время которых он полдня спит и делает уборку в чистой квартире, в которой только ночует, по факту-то. А, ну ещё два раза в месяц ходит в продуктовый. Изредка, совсем от нечего делать, почитывает учебную литературу. Учится, он, конечно, на заочке, но экзамены-то всё равно сдавать.       В один из таких же серых рабочих дней, пропитанных запахом кофе из кофемашины и сливками, от которых уже тошнило, в однообразной жизни на работе Бакуго повеял ветер перемен. Нет, ветер – слабо сказано. Тайфун, ага. С ярким красным хаером на голове, рядом заточенных зубов во рту, как у акулы в пасти, и огромными глазами с красной радужкой – Бакуго думает, что это линзы. Новенький. Официант. Ну, хотя бы мужик, уже лучше. Форма ему шла, - Катсуки признал это скрепя сердце. А ещё он постоянно улыбался. Он умел не улыбаться вообще?       Клиенты в него, можно сказать, влюбились. Все, ага. По их словам, этот Киришима, так звали красноволосый тайфун, просто заряжал их позитивом. А ещё будто кофе стал вкуснее. Нет, это не из-за него — из новой кофемашины привкус пластика выветрился просто. Они работали в одни и те же смены, так как Бакуго, пока работал, ни разу не видел, чтобы тот отдыхал.       А ещё в какой-то степени этот парень ему симпатизировал. Нет, не в смысле, что он его хотел, совсем нет... к самому Катсуки не лез вообще. Они даже, по факту, не знакомы, хотя вместе работают уже две недели. Так же этот дерьмоволосый, — да, цвет волос Киришимы Бакуго не нравился, — перетащил на себя буквально всех официанток и клиенток, что до этого ещё клеились к бариста. Вокруг парня образовалась тишина. За это он был благодарен.       В один из дней, когда погода была совсем уж дерьмовая, а народу за весь день едва ли насчитывалось семи человек, этот новенький официант решил с ним познакомиться. Ну, формально, они знали имена друг друга, но по-человечески так и не познакомились.       — Привет. Меня зовут Эйджиро Киришима. Мы, вроде как, не знакомы, — он протягивает сонному от дождливой погоды Бакуго руку и улыбается.       — Катсуки Бакуго, — сухо бросает блондин в ответ и с силой сжимает протянутую ладонь, но официант не растерялся и сжал свою сильнее. Силы ему не занимать, однако.       Руки у новенького красивые, с по-мужски большими ладонями и аккуратно подстриженными ногтями, немного шершавые и сухие. Пальцы длинные, узловатые – мечта художника, чесслово. У самого Бакуго совсем не такие: ладонь крупнее женской, но всё же маленькая для мужской, даже в сравнении, вот, с Киришимой; мягкая кожа, которая постоянно пахнет кофе. И пальцы, длинные и тонкие, которые ему не особо нравились. Да, ещё маникюр. Нет, он это никогда не называл своими именами, он выражался так: «Обязывает работа, вот и всё», хотя сам не любит, когда сраные когти мешают ему жить. Он их сначала обкусывал, потом стал точить. Конечно, он этого никогда не скажет вслух.       И, несмотря на то, что цвет волос новенького Катсуки ну совсем не нравился, причёска была очень милой. Его волосы длинноватые, плеч едва касаются, но он завязывает их в низкий хвост. А вот Бакуго вечно ходил с «взрывом» на голове, хотя хозяин слёзно умолял парня постричься короче или хотя бы уложить волосы в строгую причёску. Нет, вы что! потеряется весь его шарм. Кто ж у него тогда кофе покупать будет?..       Эйджиро держал руку бариста дольше, чем следовало бы. Катсуки первый разомкнул их рукопожатие и, подождав чего-то ещё пару секунд, вернулся к своей книге. Сегодня он решил, что никакие основы макроэкономики ему не интересны, поэтому дождливый рабочий день ему скрашивал детектив. Он ему не очень нравился и казался каким-то совсем сырым, с персонажем, которого высосали из пальца. По крайней мере, так думал Катсуки.       — Эм, Бакуго... Тебе нравится здесь работать? – красноволосый парень немного замялся, теребя свой форменный тёмно-зелёный, такой же, как у самого Бакуго, фартук.       — Честно? Не очень, но выбора у меня нет, — блондину показалось, что Киришима хотел спросить что-то другое, но, видимо, побоялся или постеснялся. Но Бакуго было всё равно, захочет – спросит.       За тем их диалог закончился. Киришима удалился, подхватывая со стойки меню в чёрной плотной обложке – в кофейню заглянул редкий сегодня посетитель и уселся у окна. Бакуго невольно проследил за ним взглядом. Так сияет, когда общается с клиентами. Ну, оно и хорошо – больше клиентов и выручка больше. Киришима вернулся к барной стойке спустя минуты четыре с блокнотиком в руках. Клиент заказал эспрессо и лимонный чизкейк. Бакуго кивнул, поворачиваясь к кофемашине, попутно давая указания повару через окошко. ***       Прошло уже три недели с тех пор, как Киришима и Бакуго начали работать вместе. И изо дня в день официант первым делом, только зайдя в помещение, здоровался с бариста, даря ему самую тёплую из своих улыбок и пожелание доброго утра. Сначала это напрягало, потом начало раздражать, теперь же это стало обыденностью, и Бакуго особо не обращал внимание. Ах, да, ещё этот официант каждый день пытался у него что-то спросить. Очень пытался, но не мог выдавить из себя и слова, потому быстро уходил работать. Даже на обеде он работал – протирал столики, стаскивал в одну стопку подносы, оставленные не на месте ветреными девчонками-официантками. Катсуки даже стало немного интересно.       Ещё несколько рабочих дней спустя, когда Бакуго вышел с выходного, он подумал, что устал от вечного нервного молчания красноволосого и решил того разговорить, ибо тот сам никак не решится.       Снова «Доброе утро» и улыбка от парня, что пришёл чуть раньше бариста и уже натягивал на себя форму. Катсуки кивнул ему в ответ и начал переодеваться сам. В зале, когда до открытия ещё было минут сорок, Эйджиро носился между столиков, натирая то один, то другой, под каким-то правильным углом расставлял салфетницы и декоративные горшочки с цветами. И чего ему на месте не сидится? Бакуго вздохнул. Скоро подтянутся остальные работники. Бариста включил кофемашину и полез в холодильник за молоком. Этот парень пьёт латте?       — Эй, Киришима, иди сюда!       Официант вздрогнул, и повернулся. Его и без того большие глаза сейчас казались ещё больше, на пол-лица, не меньше. Он немного помялся, но всё же подошёл к стойке. Бакуго поставил перед ним бокал с ароматным латте и уставился в упор. Официант явно паниковал.       — Ты пьёшь латте? Я для тебя приготовил, — Бакуго сцепил руки в замок и скрыл за ними нижнюю часть лица, в упор смотря на и без того растерявшегося от такого внезапного внимания парня.       — А, да, спасибо. Сколько я тебе должен? – а парень-то конкретно всполошился. Бакуго это даже развеселило.       — Нисколько. Пей, — официант осторожно взял бокал с салфетки, на которой тот стоял, и аккуратно отпил. Судя по воодушевившейся моське, ему понравилось. Бакуго остался доволен, однако не за тем он готовил это хреново латте. — Ну так, что ты там у меня хотел спросить всё время?       Киришима поперхнулся, резко отставляя несчастный бокал и прижимая руку ко рту. Когда же парень смог нормально отдышаться, то ошалело посмотрел на бариста. Катсуки отметил, что почти задохнувшийся и красный Киришима выглядит ещё милее, чем обычно.       — С чего ты взял? Я ничего не хотел спросить.       — С того, что, скорее всего, я не слепой и не дебил.       Эйджиро покраснел ещё сильнее, отвёл взгляд в сторону и, сказав, что уже нужно открываться, убежал. Катсуки остался стоять за стойкой, всё ещё не догоняя, что он такого сказал. Или латте невкусный?.. Из комнаты для персонала вышли три официантки, приветствуя подвисшего бариста. На кухне за его спиной уже начал хлопотать и готовиться повар.       Весь день Бакуго и Киришима больше не разговаривали. Эйджиро даже не пытался, как обычно это бывало, спросить то самое, что Бакуго из него уже вытянуть пытается. И остальные официантки тоже как-то притихли. Бакуго наблюдал. Из-за своей стойки ему был виден весь зал, что несказанно его радовало. Клиенты приходили и уходили, он продолжал готовить им кофе и напитки, краем глаза поглядывая на снующих туда-сюда официантов, среди которых явно выделялся один красноволосый парень. Он был единственным парнем из официантов вообще-то, но дела это не меняло. Когда барная стойка была полностью свободна, а Катсуки, наконец, смог расслабиться, он снова скучающим взглядом осмотрел зал. На глаза попался Киришима, стоящий в кругу так же свободных официанток, которые что-то негромко визжали ему, к сожалению, Бакуго не мог расслышать, что именно. Парень смущался их, пытаясь угомонить, но те его совсем не слушали, тыча острыми локтями в бока. Что они творят в рабочее время?! Бакуго нервно хрустнул пальцами, поправил свой тёмно-зелёный фартук и вышел из-за стойки. Бариста думал, что сейчас разгонит этот змеиный клубок от несчастного вежливого парня, который их даже послать не может.       — Вы что тут устроили на рабочем месте?! Быстро разбежались по углам, мыши в фартучках! – девушки что-то недовольно пробурчали, но с Катсуки спорить дорого и совсем не весело. Киришима облегчённо выдохнул и поднял глаза на бариста. Он тихо проговорил слова благодарности и поспешил удалиться. Бакуго препятствовать не стал – вернулся на своё место. ***       Вечером того же дня, когда хозяин, приезжавший с проверкой, уже укатил в закат, а последние клиенты разошлись по домам, Бакуго заканчивал свою работу, протирая влажной тряпкой стойку и кофемашины. Многие из обслуживающего персонала разбежались по домам, включая повара. Осталась только уборщица, сам Бакуго и, почему-то, Киришима. Какого чёрта он ещё не дома? Бакуго искренне не понимал.       В комнате для персонала Бакуго снял с себя так надоевший ему фартук, повесил тот на крючок в свой шкафчик и принялся снимать рубашку. Бакуго подумал, что стоило забрать её домой и постирать. Завтра всё равно у него выходной. Эйджиро зашёл много позже, когда бариста уже застёгивал свою олимпийку, и сам начал переодеваться. Бакуго не понравилось то молчание, которое витало в воздухе — неприятное, вызывающее мурашки по спине. Катсуки решил поскорее свалить домой, упасть спать и забыть про этого зубастого официанта.       «Видно не судьба...» — пропел в голове Катсуки, после того, как парень его окликнул.       — Эм, Бакуго, я всё-таки решился спросить... – блондин повернулся, пытаясь рассмотреть его лицо, однако его не было видно из-за опущенной слишком низко головы и упавшей чёлки, — я, ну это... Как бы, на самом деле... – бариста начала раздражать вся эта ситуация. Он торопился домой, чтобы заняться ничегонеделанием и просто подеградировать, втыкая в телефон или зомбоящик. – В общем, Бакуго, пойдешь со мной на свидание?!       Он это буквально выпалил, облегчённо выдыхая и ожидая ответа. Головы так и не поднял. Он что, серьезно? Целый месяц он не мог спросить про свиданку? Господи, ну что за идиот...       Видимо, Катсуки слишком долго молчал, так как красноволосый совсем весь сжался, сдавленно проговаривая «Прости», и отвернулся к своему шкафчику. Бакуго закатил глаза, спрашивая себя, что он вообще творит. Он вышел из комнаты для персонала, вернулся за стойку под пристальным взглядом молчаливой уборщицы. Он нашёл на полках внизу ручку и блокнот, вырвал из последнего лист и написал несколько слов. Вернулся в комнату, тихо прикрыв дверь. Парень стоял, уперевшись лбом в дверцу шкафчика, и не двигался. Эта поза немного напугала зашедшего, но он всё же подошёл к нему, тронул плечо, привлекая к себе внимание. Киришима, вздрогнув, обернулся и уставился во все глаза на Катсуки, готовый, кажется, вот-вот заплакать. Бакуго поджал губы, собираясь с духом, сунул официанту в руку блокнотный лист, сложенный вчетверо и быстро удалился.       Эйджиро трясущимися руками раскрыл его, читая немного скачущий размашистый почерк.       «Я приду. Позвони мне» и номер телефона – вот всё, что было написано на листе. Сухо, скупо, в стиле Бакуго, но самого Киришиму это очень обрадовало. Значит, девчонки не соврали. И вправду согласился.