Лёгкими, едва слышными шагами Елена поднималась по лестнице, изредка оборачиваясь и невольно бросая взгляды в сторону почти погрузившейся во мрак гостиной. Она могла бы сократить время своего пути до нескольких секунд, но твёрдая уверенность в том, что в этом доме, в этот момент, стоит обойтись без своей вампирской натуры, не давала девушке сделать это.
Слишком много всего пришлось пережить ей за этот день, слишком много переживаний, слишком много эмоций, слишком много чувств. Но постепенно все те аспекты вампирской жизни, которые она сполна ощутила сегодня, растворялись, и едва ли она могла теперь так явственно ощущать смерть своего брата, как несколько минут назад.
Боялась ли она этого? Боялась ли она, спустя много лет заглянуть в зеркало, и не увидеть там себя? Нет. Осознание того, что она всегда сможет вернуть себе чувства, когда захочет, укромно засело в душе девушки и не желало покидать её. К тому же Деймон и Стефан никогда не позволят ей окончательно потеряться. И даже сейчас, не смотря на свои протесты и полную уверенность в том, что ей нельзя оставаться одной, братья Сальваторе не выдержали напора молодой особы, так отчаянно желавшей провести несколько минут в своём доме в полном одиночестве.
Одно лёгкое движение руки и взору Елены предстает ничем непримечательная комната типичной девушки – её комната. Шаг за шагом и вот уже середина. Поворот головы и взгляд невольно цепляется за слегка потёртую временем книжку, на обложке которой поблёскивает написанная цветной ручкой надпись «Дневник Елены Гилберт». Улыбка невольно появляется на губах девушки, и она аккуратно, словно боясь одним резким движением разорвать свою находку, берёт тетрадь в руки. Её первый дневник. Кто бы мог подумать, что именно он попадёт ей сейчас в руки. В этой с виду потрепанной книжке хранятся воспоминания о той жизни Елены, в которой не было места страданиям, горю, боли о потери близких и сложностям выбора между двумя дорогими её сердцу людьми. Он хранил воспоминания о том счастливом времени, когда единственной по настоящему серьёзной проблемой в жизни девушки была невозможность пойти на вечеринку.
Перечитывая написанные довольно красивым, но далеко не каллиграфическим почерком строки, она отвлеклась и не заметила тень, мелькнувшую во дворе, не услышала тяжёлую поступь шагов и скрип ступенек, по которым несколько мгновений назад поднималась сама.
– Чтение при свете луны. В данной ситуации это не слишком уместно, не думаешь? – этот голос она бы узнала, даже если бы говорящий сказал это тихо среди шумной толпы. Этот тон с английским акцентом она не раз слышала в своих кошмарах. Поворот в сторону незваного гостя, и найденная ею минутами ранее книга чудом не падает на пол во время подхваченная и убранная на стол.
– Клаус, – на выдохе произносит Елена и, проклиная себя за рассеянность, осматривает комнату, ища так необходимое ей сейчас средство связи, которое по воле рока мирно лежит на столе в гостиной.
– Неожиданно, правда? – на лице гибрида появляется лукавая улыбка, и он, чуть наклонив голову, продолжает, – признаюсь, я хотел устроить тебе сюрприз, но знаешь, как-то не было времени. Да и ваша гостиная не особо располагает к творческому мышлению, – теперь даже глаза Клауса выражают улыбку и весь его вид являет собой зеркальное отражение Елены, которая всеми силами пытается не выдать своего страха, мысленно считая, когда же уже чувства покинут ее, и она перестанет бояться.
– Зачем ты пришёл? – она произносит это слегка дрогнувшим голосом, но взгляд остаётся непоколебимым.
– Я думал, что застану здесь юного охотника и вырву его сердце, – на этих словах Елена вздрогнула, секундой ранее непоколебимый взгляд дрогнул и все уже почти похороненные эмоции накрыли её огромной волной, – но видно кто-то уже сделал мою работу. Так что мне остается только закончить милую беседу с тобой, - в ту же секунду гибрид оказывается на непростительно близком расстоянии от девушки, смотря ей прямо в глаза и явно наслаждаясь её смятением и страхом.
Мужские пальцы обхватывают подбородок двойника и слегка сжимают его, заставляя девушку смотреть в глаза гибриду, не давая возможности прервать зрительный контакт.
– Скажи мне, Елена, – он произносит её имя нарочито громко, всё ещё не отпуская лицо девушки, – каково это видеть, как умирает твой брат? – этот вопрос пробивает сердце Елены не хуже деревянного кола, с силой разрывая грудную клетку. И лишь одна мысль сейчас звучит в голове девушки. Почему же чувства не уходят? Деймон обещал ей, что Это пройдёт, но оно не проходит.
Собрав последние силы, девушка твёрдым, решительным голосом задаёт свой ранящий душу вопрос.
- А каково было тебе, когда на твоих руках умирал Твой брат? – лицо Клауса вмиг изменилось. От той лёгкой насмешки и чувства собственного превосходства не осталось и следа. В ту же секунду Елену с силой вжали в стенку, которая не выдержала напора первородного и прежде гладкую поверхность теперь испещряли мелкие трещинки.
– Вижу, Ребекка не поленилась поведать тебе историю нашей семьи, – гибрид был так близко к Елене, что каждое произнесённое им слово она ощущала всей кожей и такая близость не только не пугала девушку, а наоборот вводила в состоянии, близкое к удовольствию. Огрызнувшись на саму себя за непристойные мысли и ощущения, не свойственные её натуре, она молилась, чтобы Клаус не проник в её голову и не увидел, буквально на секунду промелькнувшие там картины. Но…
– Ты не о том сейчас думаешь, милая, – растягивая каждое слово, произнёс древний. Его рука слегка надавила на шею девушки, отчего та вскрикнула.
– Тебе бы следовало подумать о сохранении своей собственной жизни, а не придаваться фантазиям, – голос гибрида не изменился, а лицо по прежнему сохраняло маску серьёзности и злобы. Но от Елены не укрылось промелькнувшее в глазах Клауса самодовольство. Их игра взглядами продолжалась несколько секунд, которых, тем не менее, хватило, чтобы полностью наскучить обоим.
Первородному надоела эта своеобразная «игра в гляделки» и он отпустил девушку, которая медленно осела на пол, сжимая шею, на которой чётко выделялись следы хватки гибрида. Оглядев комнату, которая, по его мнению, ни чем не отличалась от спальни Кэролайн, разве что грамот и кубков на полках не было, он остановил свой взгляд на зеркале, где в разном порядке были приклеены фотокарточки. И когда его взгляд наткнулся на фотографию молодой женщины со светлыми волосами и слегка детской улыбкой, он не смог удержаться и сбросил с себя маску серьёзности.
– Дженна… – он медленно повернулся к Елене, всё ещё сидевшей на полу, – признаюсь, она мне даже нравилась, но вампира бы из неё не вышло, - не без иронии произнёс гибрид.
– Не смей говорить о Дженне! – зарычала Гилберт и резко поднялась на ноги, – по твоей вине я потеряла всех своих близких! Не смей даже произносить их имена! – кричала девушка. На лице же гибрида не дрогнул не один мускул, словно не на него сейчас были направлены гневные крики двойника.
Он, чуть склонив голову, наблюдал за метаниями Елены, которая не прекращала осыпать его гневными словами, напоминая обо всех его поступках и деяниях. Не так Клаус представлял себе сегодняшний вечер. В его планах было просто навестить Гилберт и проверить, не решилась ли она отправится вслед за братом, испытывая муки совести и обвиняя себя в его смерти. Успокаивать двойника Петровой в его планы не входило, как и собственно вести с ней задушевные беседы.
– Это твоя вина! – не переставала повторять Елена, не сводя с Клауса обезумевшего взгляда. Чувства девушки сейчас были на пределе, они переполняли её, не давая возможности ей здраво мыслить. Но связь сделала свою дело и постепенно крики становились всё тише, взгляд все осмысленней, а чувства всё больше растворялись и исчезали где-то глубоко внутри.
Деймон не подвёл, они и, правда, уходят.
– Вижу, ты успокоилась, – перемена в девушке не укрылась от Клауса, который не повременил напомнить о себе, надеясь как можно быстрее закончить разговор.
Елена на секунду посмотрела в глаза своего врага и, прервав зрительный контакт, сделала отчаянный рывок в сторону двери, ведущей на лестницу. Но Клаус был предусмотрительнее девушки и быстрее. Одной рукой схватив Елену за шею, другой, обхватив её за талию, он притянул двойника к себе, остановив клыки в миллиметре от её шеи.
– Провал, – лаконично заметил он и уже тише продолжил, – ещё попытка?
– Отпусти, – прорычала Елена и сделала последний отчаянный рывок, который лишь раззадорил Клауса.
– Что тебе от меня нужно? – чувства стремительно покидали её, оставляя лишь холодный разум, который отчаянно желал вырваться из плена любыми способами.
– Видишь ли, – начал Клаус, всё ещё держа свои клыки в опасно близком расстоянии от шеи девушки, – я всё ещё надеюсь заполучить лекарство, которые вы в виду своей глупости потеряли, поэтому мне важно, чтобы ты, любовь моя, была жива. А, зная тебя, легко можно было предположить, что ты решишь покинуть этот мир, унеся мою надежду на создании гибридов в могилу, – дыхание древнего обжигало шею Елены на каждом слове, не давая возможности мыслить здраво. Девушка собрала последние остатки своей храбрости и злости и на выдохе произнесла.
– Я бы не убила себя. Лекарство у Кэтрин, которую ты не смог поймать ни разу за последние пятьсот лет, – Елена не удержалась от ироничной улыбки и жалела только о том, что Клаус не видит её, хотя ему вполне хватило иронии в её голосе.
– Не зли меня, милая. Мне и так еле хватает самообладания не вырвать твоё сердце. А поверь мне, искушение слишком сильно, – тем же тоном ответил ей первородный, разворачивая к себе.
– Ты этого не сделаешь, – не без улыбки заметила девушка. Чувства уже практически исчезли и новая Елена уже не боялась Клауса, словно перед ней был не тысячелетний гибрид, а простой человек, который не смог бы причинить ей никакого существенного вреда, – Кэролайн и так ненавидит тебя, а сели ты убьёшь ещё и меня, то можешь похоронить не только свои планы насчёт гибридов, но и свои планы насчёт неё.
– Переживу. Да и к тому же мне будет куда приятнее не вести беседы с Кэролайн, а смотреть на горестные метания братьев Сальваторе и их жалкие попытки мести, – сказал он своим спокойным, насмешливы тоном. Она знала, что он врёт или хотела знать, сейчас это не важно. Для Елены уже мало, что имеет значимость. Её чувства похоронены глубоко внутри, её брат, как и вся её семья мертвы, отношения со Стефаном и Дэймоном уже давно перешли грань нормальных или хотя бы стабильных, скорее это больше напоминает бег по кругу, в котором она будет вынуждена провести всю оставшуюся жизнь. И только держащий её мёртвый хваткой гибрид выбивается из этого круга и словно говорит ей
смотри, я столько всего пережил и столько всего сделал, что не чувствую не своей боли, не чужой.
– Ответ на твой вопрос, – её всегда поражало то, как Клаус умеет менять свои эмоции, он может быть весёлым, а в сведущую минуту его лицо не будет выражать ничего кроме тоски. – Боль. Мне было больно. И просто отключить чувства тогда, я не мог, – без эмоциональным голосом закончил он, смотря прямо в глаза Елене, и как бы девушка не хотела, взгляд отвести она не могла.
Елена кивнула ему в ответ. Возможно, это было глупо, неуместно или неуважительно, но найти слов в ответ она просто не могла. Внутри всё словно разорвалось на части. Одной стороне было по сути всё равно и единственное что её волновало, это возможность сбежать, улизнуть из рук Клауса. Другая же часть была переполнена жалостью к гибриду. Наверное, это чувство всегда будет с ней, даже когда она полностью отключит свою человечность, безвозвратно отдавшись своей вампирской сущности, где-то внутри неё будет неумолимо ждать возвращения та Елена, которую все знают и которая неоспоримо к каждому испытывает так отягчающее её сейчас чувство.
Казалось на это моменте можно было вполне закончить разговор и мирно разойтись. Елена бы сделала то, что собиралась, а именно замести следы смерти своего брата, путём сжигания фамильного дома. Клаус бы отправился к себе в особняк и вполне успешно провёл оставшуюся ночь в компании молодой девушки, чья кровь смогла бы легко украсить этот вечер. Но почему-то не один из них не мог сдвинуться с места, и даже мысль о побеге перестала быть ключевой в сознании Елены, а неприязнь к этому дому ключевой в сознании Клауса.
Но затянувшееся молчание начинает раздражать девушку, желающую хоть чего-нибудь только не тишины, хоть какого-нибудь действия. И она решилась на один из самых странных и неожиданных поступков в своей жизни. В этот момент прежняя Елена отчаянно закричала, яростно махая руками и хватаясь за голову, но новой, без эмоциональной Елене было на это всё равно, голос разума подсказывал, что стоит делать то, что тебе хочется, а не то, что должен, то, что чего действительно желаешь, а не то, чего от тебя все ждут. Воспользовавшись тем, что лицо гибрида находится слишком близко, Елена вытянулась и поцеловала его. Ей было всё равно будет ли она жалеть об этом, будет ли испытывать муки совести перед Стефаном и Дэймоном, перед Кэролайн, которая хоть и скрывала это всеми способами, но всё же была неравнодушна к Клаусу, напоминая этим саму Елену в недавнем прошлом. Сейчас двойнику было всё равно, просто наплевать, она делает то, что хочет, а сейчас она хочет именно поцеловать своего до недавнего времени злейшего врага.
Клаус был удивлён и озадачен такому порыву двойника, несомненно, Елене удалось поразить его и выбить из колеи на несколько секунд. Но мешать такому смелому порыву двойника он не стал, да и не хотел. Рука, до этого сжимавшая шею девушки плавно легла на талию и крепко обхватила её. Всё же Петровы всегда будут неизменны, думал Клаус.
– Елена! – хлопок входной двери и голос Дэймона, а затем и Стефана эхом разнёсся по дому. Девушка отстранилась от Клауса и только успела заглянуть ему в глаза, как он просто улыбнулся и исчез, оставив её одну, наедине со своими мыслями, без каких-либо чувств. Шаги на лестнице и вот уже в комнате оба брата, которые не сводят со своей любимой настороженного взгляда, словно ожидают, что она кинется на них или просто убежит. Но Елена не собиралась делать ничего из этого, сейчас её более всего волнует мёртвый брат, от которого нужно избавиться.
***
Наутро Елена обнаружила в своей, так любезно предоставленной Сальваторами комнате, записку. Содержание которой поражало.
Не делай глупостей и будь хорошей девочкой.
Если захочешь стать настоящим вампиром, то знаешь, где меня найти.
Клаус.
Свернув записку и убрав её в ближайший ящик, Елена улыбнулась и про себя отметила, что когда ей надоест слушать нравоучения Стефана и советы Кэролайн, то возможно стоит попробовать стать настоящим вампиром.
