***
— Оставьте нас, — если целительницы и удивились такому приказу царя, то вида не подали, оставив Всеотца в компании с бесчувственным сыном и смертной, неизвестно что забывшей в их царстве вечности. — Прикажи Хеймдаллю закрыть мост! — с наслаждением сбрасывая иллюзию, потребовал Локи. — Притвориться смертной возлюбленной Тора — слишком даже для тебя, — проворчал Один. — Ты меня слышал, отец? — продолжал наступать бог обмана, пропуская замечание мимо. — Зачем, позволь узнать? Скоро должны прибыть наши воины из похода. Ты просишь оставить их там, раненных и изможденных, без помощи? — Один наградил его хмурым и усталым взглядом единственного глаза. — Вместе с воинами будут и пленные, среди который окажется проклятый темный эльф. — Темные эльфы сгинули во мраке! — Как и эфир, отец. Неужели ты не знал, куда посылаешь Тора? — в голосе Локи прорезалась горечь. Ему не доверяли, он сам это заслужил, но… всё равно было больно. — Я полагал, ты напал на след камня, и послал Тора, чтобы он забрал его в Асгард, — осторожно начал Один. — Тебе не следовало светиться так близко от камня, Танос мог тебя почувствовать. — То есть, какой именно это камень, ты не знал? — медленно закипая внутри, елейным голосом поинтересовался бог обмана. Ему совершенно не нравилось то, с какой легкостью Один обставил эту некрасивую ситуацию, как заботу о нём! — Нет, — покачал головой Всеотец. — Локи, то, что эфир вселился в Тора — не так уж и плохо, лучше хранителя для камня реальности не найти. Твой брат невероятно силен и без мощи эфира, с эфиром же… Танос вряд ли посмеет к нему приблизиться, как и к Асгарду. — Вот оно что… — на лице Локи появилась горькая усмешка, он понял какую игру затеял Один. — Хороший план, отец, но что, если Тор умрет? Что если его тело не выдержит этой мощи? Он и так силен, ты верно подметил, но что если его собственная сила и сила эфира уничтожат друг друга? — Мой сын не умрет. Его тело выдержит, подстроится, что до конфликта энергий, то они тоже сольются воедино, — с силой сжав Гугнгир, твердо повторил Один, при этом убеждая не столько Локи, сколько самого себя. — А если нет? Его смерть будет на твоей совести, — тихо прошептал трикстер. Сомнения отца от него не укрылись. Он видел воспоминания Хелы, и авторитета Одину они не придавали. Прошло то время, когда Локи готов был вывернуться наизнанку, чтобы заслужить его скупую похвалу. — Пусть так, — устало прикрыв глаз, согласился Один. — Но что ты говорил про эльфов? — Темные эльфы пробудились вместе с эфиром. Они атакуют Асгард в ближайшее время. Малекит не успокоится, пока не получит его. — Локи низко опустил голову. Зачем он притащил Тора в Асгард? Целительницы просто развели руками, а Один пребывал в мрачной уверенности, что тот сам справится. Нужно было остаться в Мидгарде… Позвать мстителей и попытаться справиться с Малекитом самостоятельно. Так бы ему и позволили! Один все равно не оставил бы Тора и эфир эльфам… — Тогда нужно готовиться к бою, — поднялся с места Всеотец. Известие о грядущей битве не испугало его. — Тора нужно спрятать на женской половине дворца, — тихо сказал Локи, помня о том, что случилось на мужской. — Просто поверь мне. — Хорошо, — неожиданно не стал спорить Один и ушёл, оставив его с так и не пришедшим в себя Тором. Глядя на бледное, осунувшееся лицо брата и глубокие тени, запавшие под глазами, у Локи никак не получалось всерьез злиться на него за то, что он навлек на Асгард беду. Тем более, что в основном здесь был виноват Один. — Болван, — беззлобно прошипел бог обмана, и осторожно стер выступивший на лбу громовержца пот. И надо было Тору выбрать именно этот момент, чтобы очнуться. — Локи? — практически не удивился он и, слабо улыбнувшись, спросил. — Я умер? — Нет, братец, пока ещё нет, но ты очень близок к этому, — бог обмана, судорожно соображая, что ему теперь делать, начал выкручиваться. — Я бы тебе не советовал сейчас умирать… Я только-только начал отдыхать от твоей праздной рожи, и на тебе, ты уже заявляешься с визитом в Хельхейм! Нигде от тебя покоя нет! — Как в Хельхейм? — слабым голосом, ужаснулся Тор, ошарашенно глядя на успевшего пожалеть о выбранной тактике Локи. Однако отступать уже было некуда… — Ну так, куда ещё мою гнилую душонку бы приняли? Не в Вальхаллу же в самом деле! — А я? — А ты погиб, то есть ещё не погиб, но не суть важно, главное, что произошло это не в бою! Вот так, братец… — развел руками бог обмана, избегая при этом смотреть в чистые и светлые глаза Тора, потому как, глядя на поднимающийся в них ужас, он невольно начинал себя чувствовать последней сволочью, что было для него довольно странным ощущением. Ведь обычно его совесть на подобное благоразумно не реагировала, проявляя порой просто чудеса гибкости и изворотливости. — Прости меня, Локи, — после короткого молчания неожиданно выдал Тор, чем ещё больше удивил последнего. — За что? — севшим голосом поинтересовался бог обмана, решивший, что его братец спятил. — За то, что не вернул домой, — успел ответить громовержец перед тем, как снова отключиться, оставив Локи, словно молнией пораженным. — Локи… — у дверей стояла Фригга, и, судя по блестевшим в уголках глаз царицы слезам, стояла она здесь уже давно. — Мама, — чувствуя, как бешено зашлось в груди сердце, он сделал несколько неуверенных шагов навстречу ей. В последнюю их встречу Локи заявил, что и не мать ему Фригга вовсе… «Нет, — до крови сжимая руку в кулак, мучительно подумал он. — Не в этот раз…» А что в этот раз? В этот раз он выстрелил зарядом Гунгира в Тора. Локи не имеет никакого права на её объятья. Сын ужаснейшей из асинь и не менее чудовищного правителя Йотунхема не имеет права зваться сыном Фригги. Она пригрела на своей груди змею… Такую же подлую и неблагодарную, как и его настоящие родители. Как она может обнимать его после всего того, что Локи совершил? После того, как едва не убил её родного сына? После того, как привел йотунов в Асгард, подвергнув и её в том числе опасности… Сейчас ему не хотелось и думать, что было бы, нарушь Лафей их договоренность, что, учитывая то, каким лгуном оказался сам Локи, было вполне возможным. Однако Фригга его обнимала, успокаивающе гладя по спине… Совсем как в детстве, когда он в слезах приходил к ней, обиженный Тором. Только она видела его слабость. Мать единственная его понимала и принимала таким, какой он есть. Он был не достоин называться её сыном, но в его сердце Фригга навсегда останется именно мамой. Локи готов был тысячи раз проклясть Хелу за то, что она произвела его на свет. Он принес Фригге только горе… Он ненавидел Хелу, свою настоящую мать, и любил Фриггу. Другой матери ему было не нужно. И пусть бог обмана и не был достоин этих объятий, отказаться от них он был не в силах, а потому лишь сильнее зарылся в мамины светлые волосы, вдыхая мягкий аромат её духов. — Почему ты не прислал мне весточку, сынок? — отстранившись, с горечью спросила Фригга. — Разве отец тебе не сообщил? — он почувствовал, как к горлу подошёл холодный ком. — Значит, Один знал… И, вероятно, Хеймдалль тоже… — догадалась царица, в миг собираясь. — Не знаю, в какие игры играет твой отец, но в одном он прав — мне нельзя было сообщать. Скорбь по тебе должна была быть искренней, чтобы враг поверил в твою смерть. — Ты единственная по мне и скорбела… — тихо прошептал Локи, осторожно касаясь её руки. — Не только, — Фригга кивнула на Тора и, переместившись поближе к старшему сыну, убрала с его лба упавшую прядь. — Почему ты сам за целый год так и не пришёл ко мне? — Я… — слова встали у него поперек горла. Локи не знал, что и сказать. Да, он так и не научился по собственному желанию использовать Тессеракт, да, и просить Хеймдалля он тоже не желал, но были и другие пути в Асгард, те которые он знал… Мог он придти и в своем иллюзорном облике. Мог, но не сделал этого. Почему? Ему было страшно. Он безумно боялся увидеть разочарование в её глазах. — Прости меня, мама, — наконец сказал он. — Я… Мне… — Локи потупил глаза, но так и не смог ничего сказать. — Цари не выше покаяния, милый. — Фригга осторожно провела по его щеке. — Я рада, что ты это понял. — Я не царь, мама. И никогда им не стану, — печально ответил бог обмана, мягко перехватывая её ладонь. — Тебя это больше не страшит, — пораженно ахнула Фригга. — Я был рожден, чтобы умереть в холодном йотунхеймском храме, однако я выжил. Благодаря милосердию Одина и твоей любви я не превратился в ледышку, однако порой проклинаю судьбу за это. Слишком много бед я вам принес… Где я — там хаос и мрак, чтобы я при этом ни делал… Они не отступают, мам. — Прошу, не говори так… Я верила, и всегда буду верить в тебя, Локи. — Фригга вновь обняла его. — Вот и сегодня, мама, я навлек на Асгард беду, принес хаос и мрак. Эльфы скоро явятся за эфиром, что сейчас течет в жилах Тора. — По-твоему, было бы лучше оставить его в Мидгарде, Локи? — строго спросила его мать. — Я не знаю, мама, — абсолютно честно ответил бог обмана. — Вот и не кори себя зря. Асгард выстоит, и Тор тоже, — уверенно ответила царица, вот только трикстер её уверенности не разделял. — Мама, пообещай мне, что, когда начнется битва, ты будешь подальше от эфира! — Место матери рядом с её сыном. Тем более, что сейчас я действительно нужна Тору. — Но… — взглянув на неё, Локи сглотнул: Фриггу было не переубедить, особенно, когда дело касалось её детей. — Хотя бы не лезь на рожон. — Хорошо, но и ты пообещай мне… Пообещай мне, Локи, что бы ни случилось не выдавать себя… Ведь пока ты «мертв» — ты в безопасности от гнева Таноса. — Что ты знаешь о Таносе, мама? — насторожился Локи. Ему не хотелось давать подобных обещаний, однако и отказать ей он не мог. — Что он безумен и силен. У меня были нехорошие видения на его счет. Остерегайся его, Локи, ваша следующая встреча может закончится твоей гибелью. — Я знаю, мама, — тихо сказал бог обмана, чувствуя, как вокруг шеи вновь сжимаются невидимые пальцы.***
Вскоре после этого разговора Тор очнулся. Про «Локи в Хельхейме» он не помнил, либо делал вид, что не помнил. Ему по-прежнему было плохо, однако дойти до женской половины, где предполагалось спрятать его на время битвы, вызвался сам. В ультимативной форме. Так их и застала Сиф на середине пути — бледного, обливающегося потом от простого передвижения шагом Тора и Локи в облике смертной, что подставила своё хрупкое плечо. — Тор, тебе помочь? — с тревогой спросила воительница. — Нет, благодарю, Сиф, но Джейн мне уже помогает, — сказал Тор и взглянул на «Фостер» с такой теплотой, что Сиф слегка перекосило. Локи всегда знал, что воительница неровно дышит к его братцу, но что всё настолько запущено… Трикстер внутри него отчаянно требовал зрелища! Вот только Тора совсем шатало, а на Асгард надвигалась армия темных эльфов… Впрочем, это не мешало «Джейн» ещё сильнее прижаться к Тору, замечая, как сужаются глаза воительницы и бессильно сжимаются кулаки. Интересно, как бы отреагировала Сиф, поцелуй он Тора… Но, нет, последнее всё же слишком. Даже ради побагровевшего от злости лица Сиф, нет! — А что она вообще делает в Асгарде? — Сиф в этот момент напоминала дикую, готовящуюся к удару кошку. Даже ноздри трепетали похоже… — Смертным не место в городе вечности. — Леди Сиф права, — все вздрогнули. Один подошёл незаметно. — Смертной не место здесь. — Но, отец… — попробовал вмешаться Тор, однако был перебит. — Биврест сейчас закрыт, а потому она пока останется здесь. Но, едва оказавшись в Мидгарде, Джейн Фостер забудет город богов, — с этими словами Всеотец ударил Гунгиром о пол. — Отец! — возмущенно воскликнул Тор, но было поздно - «заклинание» уже было произнесено. Сиф торжествовала, и у Локи прямо-таки чесался язык, так уж хотелось какой-нибудь колкостью стереть с её лица эту противную улыбку… Но нельзя, нельзя раскрываться! А ведь Один только что своими действиями спас смертную. Теперь богу обмана по возвращению не придется марать руки. И, пожалуй, видя подобную реакцию воительницы, Локи не будет мешать роману братца с Фостер. Даже наоборот…***
Эльфы атаковали, но на этот раз Асгард был готов. Проклятый не отвлек внимание на переполох в темницах, защитный купол держался, мать и Тор были на женской половине дворца, и все равно сердце Локи было не на месте. Предчувствие не обмануло его: эльфы пробили купол, а Малекит чувствовал эфир… Локи выглянул в коридор и тихо выругался. Он просил Одина поставить Тору и Фригге хорошую охрану, однако на посту никого не оказалось… Атака оказалась куда более серьезной, и Всеотец решил стянуть все силы в один железный кулак, проигнорировав его предупреждения. Что ж, по крайней мере, на этот раз между эфиром и Малекитом Фригга будет не одна. Треклятый эльф получит свой камень только через его труп! Он не тронет её… Локи с горечью посмотрел на мать. Та стояла на коленях перед бредящим Тором. Поцеловав старшего сына в лоб, она обернулась, словно почувствовав его взгляд. — Локи, ты обещал мне, — тихо сказала она, неожиданно делая выпад вперед и кидая в него сплетенным заклинанием. И вот уже шокированный бог обмана вместе с Тором скрыт под защитным куполом, а Фригга достает откуда-то меч. — Нет! — в ужасе закричал он, пытаясь прорваться сквозь установленную защиту, однако сил на заклинание мать не пожалела. И Локи внезапно понял, что он не успеет… Не успеет его снять. — Почему? — тихо шепчет он, бессильно опускаясь на пол и прижимаясь лбом к прозрачной стене купола. Однако мать всё равно его услышала и обернулась, с мягкой улыбкой произнеся: «Потому что я вас люблю». — Он здесь! — в следующее мгновение выбил хлипкую дверь все равно попавший в Асгард Проклятый, а за ним вошёл Малекит. Эльфы не видели и не слышали ни мечущегося в отчаянии внутри купола Локи, ни лежащего там Тора. Перед ними была лишь женщина с обнаженным наголо мечом. Мать, защищающая своих детей, сражалась яростно, однако силы были не равны. Локи не понимал, на что она надеялась, вступая в этот заранее проигранный бой. Он не мог сломать чертов купол, но трикстер мог использовать Тессеракт и переместиться за его границы… Жалкие миллиметры отделяли его от матери… У него должно, просто обязано было получиться! Он не мог потерять её снова… Иллюзия Тора развеялась, а Малекит рассвирепел ещё больше: — Говори, где он? — Нет, — взгляд Фригги невольно переместился в ту точку, где был купол… — Я тебе верю, — произнес эльф, вонзив клинок в её тело. Именно в этот момент проклятый куб решил подчиниться, Локи впервые почувствовал его мощь каждой клеточкой своего тела, он переместился прямо за спину проклятому эльфу, но что было проку от его обретенной силы… Ведь он опоздал. — Не-е-е-ет! — выбрал «подходящий» момент, чтобы очнуться Тор, или же на него так повлиял выброс энергии Тессеракта, но выглядел его братец отнюдь не умирающим. Напротив, громовержец был полон сил и праведного гнева — так, Локи со всей клокочущей и полностью обретенной силой камня пространства просто отбросило в сторону, словно какого-то щенка… Тор удивлял, он выглядел даже круче, чем в сражении с Хелой… Его глаза метали багровые молнии, и ему не нужен был оставленный в Мидгарде Мъёльнир… По Малекиту и Проклятому он рубанул столь мощным зарядом, что от них осталась лишь горстка пепла. Они не успели даже удивиться… — Мама, — глухо простонал Тор, опускаясь на колени перед её телом. — Фригга, — в комнату вбежал Один со стражей. А Локи… Локи просто лежал на полу, в паре метров от того места, где Тор в отчаянии сжимал её хрупкое тело… Трикстер не мог пошевелиться. Ярость клокотала внутри него. Он поднял тяжелый взгляд на Одина: он должен был послушать его и оставить солдат у входа… Теперь мать мертва. Всё было зря. Он не изменил ничего… Он просто стал свидетелем её гибели. На смену ярости и боли пришла опустошенность. Бог обмана не знал сколько просидел так, уставившись пустым взглядом в пространство. Фриггу уже унесли, Тора забрали целительницы для каких-то тестов, а к нему подошёл постаревший на несколько столетий Один. — Некоторые вещи нельзя изменить, Локи, — тихо произнес он, садясь рядом и кладя ладонь на его плечо. Дернувшись от этого прикосновения, как от разряда молнии, Локи резко вскочил с места. Апатию как рукой сняло… — Если бы не ты, у меня бы всё получилось! — злобно прошипел он. От его гнева Одина спасло лишь то, что мать бы этого не хотела… Да и уж больно жалко старик выглядел… — Не вмешивайся в мои дела, — сквозь сжатые зубы напоследок бросил ему Локи, и переместился туда, куда изначально и отправлялся в отпуск Лаки Льюис. В Непал. Однако... его там уже ждали. Лысая женщина в желтом плаще. — Переместимся в более удобное место для разговора, Локи? — спокойно предложила женщина, оказавшаяся… ведьмой. Миг и вместо живописных гор, они оказались в каком-то уютном кафе, где кроме них больше никого не было. — Выпей, — ведьма пододвинула ему чашку с каким-то ароматным травяным настоем. Решив, что сегодня ему уже все равно, Локи выпил и вскоре почувствовал, как постепенно по венам начало разливаться тепло, даруя спокойствие. Увидев, как заметно расслабилось его лицо, женщина сказала: — Вот теперь поговорим. Зачем ты искал встречи со мной, Локи? — Вы знаете, кто я, — не спрашивал, скорее утверждал бог обмана. — Да, — коротко кивнула она. — И что я сделал здесь, на Земле, тоже, — продолжал трикстер. — Верно, — вновь кивнула женщина. — И всё же я не заперт сейчас в какой-то зеркальной клетке, — лениво протянул Локи. Апатия вновь навалилась на него. — Не стоит путать нас со мстителями. Вы больше не входите в наш список угроз. Могу вас с этим поздравить, мистер… Одинсон. — А вы - Старейшина, Верховный Маг Земли, — склонив голову на бок прошептал он. — Верно, вы многое потеряли, Одинсон, но не всё. Нужно держаться за то, что осталось, — спокойное и мягкое выражение старейшины постепенно выводило Локи из себя. Но, пожалуй, это было лучше, чем апатия. — Есть ли в этом смысл? Будущее не изменить. История все равно стремится вернуться в старое русло. — По-твоему, лучше сдаться? — Нет, — сдавленно прошептал Локи. Мать в него верила… — Ты прав, всё старается вернуться на круги своя. Однако ты не был бы послан сюда, если бы нельзя было её изменить. Ты уже изменил много больше, чем думаешь… — Не уверен, правда, что в лучшую сторону… — Твой брат будет хорошим хранителем. Силой у него камень не забрать. — Этого я и боюсь… — покачал головой Локи, а в ушах у него вновь зазвучал голос титана: «Тессеракт или голова брата. Выбирай!» Что выбрал бы Тор, окажись он на его месте?