Странная штука, память...

Большие города, пустые поезда, Ни берега, ни дна – все начинать сначала. Холодная война, и время как вода, Он не сошел с ума – ты ни о чем не знала. БИ-2 «Полковник» На улице стояла не то осень, не то зима. Солнце несколько недель пряталось за серыми грозовыми облаками. К часу дня погода совсем испортилась, и началась серая морось. Холодный осенний ветер пробирал до костей. Бледнолицый юноша с фиалковым цветом глаз плотнее закутался в темный плащ. Его красные волосы трепетали на ветру, а длинная сережка слегка позвякивала, когда задевала металлические заклепки на воротнике. Плащ не согревал, он был надет не для этой цели – под ним была надежно спрятана катана! Ран шел сквозь толпу, ловя мимолетные прикосновения прохожих, они хоть на какое-то время согревали на этой стуже. День сегодня не задался с самого утра: тщательно выверенная миссия давала сбой – ни Оми, ни Кудо, ни Кен в назначенное время на связь не вышли. Фудзимия пробовал им несколько раз дозвониться, но их телефоны молчали. Только трубка Еджи для разнообразия сообщила, что она находится в не зоны действия сети. Последняя вещь испортила и без того плохое настроение юноши. Выхода не было. От задания их команду еще никто не освобождал, следовательно, ему придется идти одну и рассчитывать только на свои собственные силы. Ран нащупал катану, рукоять которой действовала успокаивающе. Склад, путь к которому держал убийца, находился в нескольких кварталах от центральной улицы – оставалось только пройти это расстояние. Юноша не торопясь пересек бурлящий поток людей и свернул в подворотню. Петляя закоулками, он вскоре вышел к так хорошо уже проверенному месту. Десять шагов влево и Фудзимия уже стоял у черного входа на склад. Дернув ручку двери на себя, он удивился – дверь была заперта. Ран точно знал, что ее никогда не запирали: Цукиено в течение пяти дней следил за этим местом. Присев на корточки, юноша достал из кармана брюк универсальную отмычку. Недолго провозившись с замком, он все-таки смог попасть внутрь. Голоса охранников доносились откуда-то справа. Пробежка по ярко освещенным коридорам еще больше испортила боевой настрой охотника справедливости – он чувствовал, что вокруг творится что-то неладное. Вся атмосфера была наполнена фальшей, казалось, еще чуть-чуть и стены рухнут, а герой-неудачник окажется на съемочной площадке дешевого американского боевика. Но ничего не происходило! Распахнув дверь, из-за которой доносились голоса, убийца ворвался в помещение. Верная катана была уже давно вынута из ножен, и теперь жаждала крови. Сотрудники склада удивленно смотрели на вошедшего. — Парень, тебе чего тут нужно? – осведомился мускулистый верзила, нагло развалившись на мешках с зерном. Ран ошалело смотрел на окружающих его людей. По его сведениям, здесь должна была находиться кучка мафиози, но никак не обычные работники, — Молчать! Где ваш Хозяин? — Парень, ты, верно, больной? Какой к чертовой матери Хозяин?! Я здесь главный! Что тебе нужно? Или хочешь распрощаться со своей невинностью? – громила соизволил подняться с нагретого места и облокотиться на притолоку двери – он был головы на четыре выше незадачливого Абиссинца. — Что? – глаза юноши расширились от удивления, но затем сузились и стали похожи на глаза змеи, которая только что поймал жертву в свою хитрую ловушку, — А ну молчать! Я последний раз спрашиваю: где Хозяин? Дальше будет только кровь… — Ах ты, скотина! Ты на кого голос повысил?! Ребята, этот пай-мальчик хочет стать нашей с вами распутной девочкой. – с этими словами верзила выбил катану из рук ошалевшего Фудзимии и повалил того на пол, подминая под себя. Дуло пистолета уперлось в висок несостоявшегося насильника. — Отпусти его! – ледяной голос показался рану знакомым. — Убери свой заменитель члена от моего виска, а потом мы, быть может, о чем-нибудь договоримся. – Лысая голова ухмыльнулась в лицо какому-то господину в дорогом бежевом костюме. — Я тебе не верю. Отпусти этого мальчишку – он мой! – что-то во взгляде этого человека заставило верзилу разжать пальцы на запястьях юноши и швырнуть его к ногам этого джентльмена. — Да подавись ты им! Брэд Кроуфорд пропустил эти слова мимо ушей. За несколько лет службы на Такатори и Эстет он четко усвоил, на какие вещи стоит обращать внимание, а на какие нет. Так и теперь, взвалив красноволосое чудо себе на плечи, господин в бежевом костюме направился к выходу. *** — Оракул, что здесь происходит? – Прошипел пришедший, наконец, в себя Фудзимия. — Ая. Тьфу, Ран. Потерпи до машины. В ней я тебе все понятно объясню. – американец свернул в ближайший коридор на котором значилось заветное слово «ВЫХОД». — Поставь меня на землю! — Он уже некоторое время ощущал определенный дискомфорт, который заключался в том, что когда Брэд пришел его спасать, у несостоявшейся жертвы насилия резко стало жарко в паху, а обтягивающие брюки казались очень узкими в одном месте. Все бы ничего, если бы одному очень надоедливому провидцу не пришло в голову взвалить не на шутку возбужденного Абиссинца себе на плечо и понести в неизвестном направлении. — Не поставлю! Учитывая то, в каком состоянии ты сейчас находишься,… Я думал тебе нравится, когда я ношу тебя на руках, — брюнет поправил свою ношу, намеренно задевая бедро юноши. — Кроуфорд, ты бредишь! Тебе, что? Шульдих мозги промыл? – Ран с трудом выровнял дыхание, сбитое нелепым в данной ситуации прикосновением мужчины, — Я тебе не принцесса, которую можно таскать на руках и спасать из различных неприятностей! — Ты не принцесса, и это научно-доказанный факт. Но вот то, что спасать тебя не нужно – ложь! Если бы не моя каждодневная забота о тебе, ты бы уже давно стал чьей-то подстилкой. — Что? Что-то не припомню, чтобы ты вообще обо мне заботился! И уж тем более спасал… — Ая попытался ударить наглеца по спине, но его движения привели лишь к тому, что эрекция усилилась. — А кто тебя только что от этих психов-извращенцев спас? Ты хоть в курсе, что ты в такие передряги каждый день влипаешь уже в течение месяца? – Брэд усмехнулся. Сегодня был первый день, когда он позволил зайти Абиссинцу так далеко – обычно он его отлавливал еще на подходе к складу. А сегодня у его питомца еще и стояло! Это была победа! — Месяц? – переспросил юноша. Он старательно пытался не думать о том, что ему нравиться вот так вот висеть и вдыхать запах дорогого одеколона Кроуфорда. – Ты врешь. За прошедший месяц я еще ни разу никуда не влип! Каждая миссия прошла чисто… — Ран, ты уже полтора месяца живешь одним и тем же днем. И уже месяц, как я за тобой слежу. У тебя амнезия! – во взгляде карих глаз промелькнуло сочувствие, которое тут же уступило место обычному холодному презрению. – Это произошло на этом самом складе. В тот злополучный день перекрытия в здании не выдержали и погребли под собой и твою команду, и ваших несостоявшихся жертв, и тебя. — Что? – Ран удивленно дернулся на плече мужчины. — Не волнуйся, с твоими ненаглядными ребятами все в порядке. Оми отделался сломанными ребрами, у Кудо сотрясение мозга и перелом левых конечностей. Хотя в первом я сомневаюсь, он уже успел очаровать всех медсестер, которые его лечили. У Хидаки тоже несколько переломов. Но сейчас их всех уже выписали. Еджи нам чуть даже миссию не сорвал… — Знаешь что, Оракул, я не верю ни единому твоему слову. Еще скажи, что мы спим с тобой в одной кровати, и мне нравится, когда ты называешь меня котенком! — Спим. И еще как! Ты всегда засыпаешь у меня на плече, прямо как котенок. И тебе нравится, когда я тебя так называю. А еще тебе идут кошачьи ушки, которые ты одеваешь, чтобы я на тебя обратил внимание. – Провидец произнес это с таким выражением лица, будто бы сообщал прогноз погоды или биржевые сводки. — И кто сверху, кто снизу? – холодно поинтересовался Котенок. — А сам-то как думаешь? — Никак! Потому что все это ложь! И вообще, поставь меня на пол – у меня от тебя уже стоит! – Последние несколько слов вырвались прежде, чем их владелец понял их смысл. — Давно ты так быстро в этом не сознавался! Что же, надо будет тебя поощрить, — американец провел рукой по ягодицам котенка, а потом все же поставил того на пол, прижимая свою любимую игрушку к стене, а рукой касаясь ее эрекции. — Сумасшедший! – прохрипел Ран, подаваясь бедрами вперед, следом за ласкающей его ладонью. — Может быть… — не стал спорить мужчина, обнимая Аю за талию. Сообразив, что происходит, Фудзимия, наконец, смог ненадолго одержать победу над природными инстинктами. Оттолкнув Кроуфорда, юноша сполз по стене – ноги отказывались его слушаться, а неудовлетворенность болью отдавалась в паху. Хотелось прямо сейчас провести по вставшей плоти, иногда лаская большим пальцем головку. Брэд не был похож на доброго самаритянина, поэтому идею о том, что незваный добродетель делает это бескорыстно, Ран вычеркнул из списка возможных. Второй мыслью было то, что американцу хочется поиграть с ним. Но и это было сомнительно – месяц развлекаться с человеком, который живет одним днем, как минимум глупо — рассудил юноша. Что брюнет хочет от него детей – абсурд! Ая даже бы при всем желании не смог бы этого сделать! За последний месяц многое изменилось. Во-первых, Брэд научился не только брать, но и отдавать. Котенок попался с характером: заставил не тупо трахать его, но и любить (только в последнем мужчина пока ему еще не признался!). Даже потеря памяти не мешала домашнему любимцу учить Кроуфорда этому нелегкому делу. Да, каждый день начинался с приключений и воплей Абиссинца, но вечером и ночью он искупал все то, что успел сотворить утром! Во-вторых, американец действительно действовал бескорыстно: он не требовал от Рана денег за содержание, за постоянную опеку и прочие мелочи. Хотя будь на месте Аи Шульдих, то без вычетов из бюджета последнего вряд ли бы обошлось. В-третьих,… Оракул не успел приписать к заслугам своего любимца новое достоинство, так как последний задал ему какой-то вопрос. — Брэд, зачем тебе вся эта игра? – Ран сосредоточенно смотрел на американца, — Я же ведь этого не стою. Со мной возни больше, чем удовольствия! — Ты ошибаешься, — задумчиво ответил собеседник, — Ты всего этого стоишь, как никто другой! Сколько лет ты заботился о сестре, которая о тебе сейчас, наверное, раз в неделю и вспоминает? А сколько раз ты спасал друзей, которые отказались о тебе заботиться, как только узнали о твоем состоянии? Ты всегда делал все возможное, чтобы помочь близким. Теперь же твоя очередь получить что-то взамен. — Я не пойму никак одного, почему именно ты оказался воплощением всей этой добродетели? – Ая поднял затуманенный взгляд на собеседника. Неудовлетворенность, растекшаяся по всему его телу, мешала думать логически. — Наверное, потому что я такой же как ты. У нас больше общего, чем кажется на первый взгляд. – Провидец присел на корточки рядом с юношей и заглянул в пылающие от гнева фиалковые глаза. — Это ничего не значит. Ты чего-то не договариваешь. Какой смысл тебе со мной возиться? – Ран пристально взглянул на брюнета – в его взгляде читался вызов. — Хм.… Какой ты дотошный сегодня. Скажем так, мне нравится твое тело, мне нравится с тобой трахаться. Но больше всего мне нравится, что у тебя встает от одного только моего появления, котенок. – Кроуфорд провел внешней стороной ладони по бледной коже своего любимца. – Признайся, тебе же нравится мое прикосновение. — Я тебе не шлюха! Иди в любой бордель и говори это мальчикам по вызову – они это оценят! – Фудзимия пытался прожечь взглядом дыру в груди своего соблазнителя. Да, ему нравилась эта рука, которая сейчас так нежно ласкала его щеку и пряди волос! Ему даже хотелось мурлыкать от этого. В этом прикосновении чувствовались власть и защита, которых так давно уже не хватало Рану. – Катись в зад, оракул! — Так скоро? – иронично произнес мужчина, еще глубже вплетая пальцы в алые волосы юноши. — Что? Да как ты смеешь! Я не это имел ввиду… — абиссинец окончательно запутался в своих мыслях и словах. – Извра…! Договорить ему не удалось, властные губы накрыли его собственные. Этого было достаточно, чтобы язык американца проник в рот юноши и начал ласкать его, заставляя принять новую игру. Изредка, Брэд прикусывал нижнюю губу любовника, отчего тот еще больше возбуждался и был вынужден отвечать на поцелуй. Вскоре, Ран обнаружил, что его язык знает что делать. Он уже вовсю отстаивал свое право на независимость и даже пытался прорваться в рот Кроуфорда. Пальцы юноши гладили лицо мужчины, исследую каждую неровность кожи, зарываясь в свисающие на лоб волосы. Все тело Аи дрожало от экстаза и с трудом сдерживаемого желания. Фудзимия с горечью осознавал, что это был для них обоих уже не первый раз и что этот лицемерный и расчетливый лидер Шварц ему не врал. Так же, он был очень рад, что хоть его собственное тело знает, что нужно делать. — Потерпи еще немного, — прошептал Брэд, понимая юношу вслед за собой. Прижав его лицом к стене, американец провел рукой по выпуклому бугорку на штанах красноволосого котенка, отчего тот закусил губу и непроизвольно потерся задом о внушительную эрекцию своего опекуна. Мужчина охнул, осознав насколько сильно сам, хочет свою «зверушку». Кое-как справившись с ремнем и застежкой брюк, брюнету удалось стянуть мешающую часть одежды со своего подопечного и оставить ее где-то на уровне его колен. Обхватив пальцами головку члена, Кроуфорд провел по ней большим пальцем, затем уверенно начал двигать рукой вверх-вниз по вставшей плоти котенка. Облизав указательный палец другой руки, соблазнитель провел им между ягодицами, заставляя Рана издать хрипловатый стон и податься бедрами вперед. Брэд поцеловал шею Фудзимии, затем обвел языком мочку уха, слегка ее покусывая и засасывая. Его палец все еще дразнил и поглаживал сжатое колечко юноши, иногда немного погружаясь в него. Ая изнывал от желания, но боялся признаться в этом даже себе. Он всегда относился с раздражением к однополой любви и уж точно никогда не собирался быть одним из ее участников. Теперь же проблема заключалась еще и в том, что занимался он этой любовью с врагом, пусть даже и бывшим. Похоже, кратковременная потеря памяти до добра не доводит! Тем временем опекун уже погрузил в обманчиво-хрупкое под собой тело не один, а два пальца, растягивая узкий проход. Абиссинец пытался вернуть утраченную свободу и вырвать себе роль лидера. Он уже вполне самостоятельно насаживался на пальцы Брэда. Решив, что он уже достаточно растянут, американец вынул пальцы из юноши, получив в ответ недовольное урчание. Расстегнув свои собственные брюки, прижался каменным членом к узкому и желанному проходу, спрятанному между бедрами любовника. Ран непроизвольно охнул, когда почувствовал толчок внутри себя, а потом плоть Кроуфорда на всю длину вошла в него. Боли, как таковой, он не почувствовал. Американец умелыми движениями начала двигаться внутри него, задевая простату котенка, отчего тот еще больше выгибался, стонал и скреб пальцами стену. — Оракул,.. я больше… не выдержу – прошептал Ая, сжимаясь в подступающем оргазме. Провидец и сам держался на последнем дыхании. Когда узкое колечко сжало его член, мужчина, не сдерживая себя, кончил в своего любовника, чувствуя, как сперма Рана стекает с его пальцев. — Я хочу в душ! – сообщил Фудзимия, когда оба участника любовного процесса привели себя в более или менее пристойный вид и восстановили дыхание. *** Все небо было затянуто серыми облаками. Дождь заливал город. Редкие прохожие старались укрыться под ближайшими навесами и козырьками. Беспощадные капли хлестали по стеклам автомобилей, не позволяя водителям насладиться легким преимуществом. Кроуфорд и Фудзимия проскользнули в машину, стоящую в нескольких метрах от склада. Обтянутый черной кожей салон БМВ заставлял расслабиться, забыть о бушующем за окном ненастье и прочих насущных мелочах. Приборная доска из красного дерева устало подмигнула, сообщая о том, что ключ зажигания вставлен, и железный конь готов отправиться в путь. Брэд окинул взглядом сидящего в соседнем кресле Рана. Красные пряди прилипли к четким, по-своему хрупким скулам юноши, подчеркивая их бледность. По бледному лицу изредка скатывались капельки воды с мокрых волос, застревая на губах аи или срываясь в пропасть с его подбородка. Так и хотелось провести по влажным полосочкам языком, чтобы почувствовать нежность кожи с привкусом осеннего дождя. Оракул отвел взгляд, такие мысли он считал непозволительной слабостью. Нажав на педаль газа, и коснувшись руками руля, мужчина заставил дорогой автомобиль плавно сорваться с места. Провидца забавляло его превосходство над всеми: машина рассекала автостраду на той скорости, с какой обычные водители боятся ездить даже в солнечную погоду. Будущее было таким же чистым и безоблачным, каким бывает звездное небо летом. Кондиционер обильно снабжал салон теплым воздухом, не позволяя замерзнуть в промокшей одежде. Только Кроуфорд не чувствовал этого, ему, наоборот, казалось, что воздух в БМВ скоро начнет превращаться в кристаллики льда и осыпаться к его ногам. За все время пути его любовник не произнес ни слова, ни разу не поднял от колен взгляда. Брэд уже давно не видел его в таком подавленном состоянии духа. — Ты не замерз? – сухо поинтересовался американец, не надеясь получить ответ. — Нет, — Абиссинец отрицательно покачал головой, созерцая проносящийся за окном пейзаж, — Я же тебе уже говорил, что я не принцесса, с которой каждую пылинку нужно сдувать. — Ран, что происходит? Почему ты ведешь себя так, будто бы мы с тобой совершенно не знакомы? – брюнет вопросительно взглянул на своего любимца. — А как я, по-твоему, должен на все это реагировать? – железная маска спокойствия давала трещины и рушилась прямо на глазах, Фудзимия сорвался на крик, — С тем, что ты меня трахнул – жить можно. Я бы смог тебя убить на ближайшей миссии! С тем, что у меня мозг не помнит ближайшего прошлого и живет одни и тем же днем – тоже можно смириться. В крайнем случае, можно было бы начать вести дневник и записывать в него каждый, из прожитых дней! Но как ты прикажешь дальше жить с тем, что… — Ты чего замолчал? – Брэд вопросительно поднял бровь, раскрасневшийся от гнева Абиссинец ему нравился гораздо больше. — Тебя это не касается! Это уже мои личные проблемы! – ледяное спокойствие вновь вернувшегося самообладания Аи заставило поежиться даже Кроуфорда. — Ошибаешься. Пока ты спишь со мной и являешься моей игрушкой, я имею право знать о тебе абсолютно все! – Оракул сам удивился своей холодности и жестокости слов. — Какой смысл тебе это знать, если ты все равно не в состоянии понять таких вещей, как чувства и эмоции? – юноша прижался лбом к прохладному боковому стеклу. — Ну и не говори. Больно-то мне нужно знать, что твориться в твоей красной макушке! – вдруг обиделся американец. — А вот как прикажешь жить с тем фактом, что… — ран задумался, подбирая слова. Тактика Кроуфорда пробила брешь в упертости молодого человека, и теперь, он из вредности им обоим сообщал нужные сведения, — Возьмем условно, что ты мой парень. Вот сегодня ты мне об этом рассказал, и я помню об этом. Но вот завтра снова забуду. А теперь, представь себе такую ситуацию: ты захотел меня бросить, я тебе надоел. Тебе об этом даже не придется говорить мне. Ведь я, просыпаясь, каждое утро, и не подозреваю о том, что у меня имеется парень. Это морально обидно, неправильно, я же не узнаю, что меня кинули… Брэд резко затормозил машину. Он смотрел на любовника так, будто бы тот сказал, что теория Коперника о строении Солнечной Системы неверна или Земля имеет не шарообразную форму, а подобна кубу. Обиднее всего, было то, что Фудзимия видел в нем сегодня исключительно только монстра, который способен надругаться и поиздеваться над больным человеком, нуждающимся в помощи. Но Оракул сам хотел услышать правду, и теперь, какой бы жестокой она не была – он должен был принять ее. — Хм... — мужчина сжал кожаный руль, — А ты не подумал, каково мне каждый день рассказывать тебе одно и то же? — Ты сам этого захотел, тебя никто не заставлял играть в добродетель. — резонно возразил Ая, его голос был бесстрастен. — Котенок, а если это любовь, влечение, да как угодно это назови! Если меня, подобно магниту, к тебе притягивает, что нужно делать? Вешаться? Резать вены? Прыгать с моста? — не выдержал Кроуфорд. Хотелось взять это красноволосое чудо и хорошенько приложить головой о дверцу машины. — Ублюдок... Ты специально играешь на моих чувствах? Думаешь, что я вот тут же забуду обо всем и начну тебя жалеть? Уволь, ты слишком долго был врагом, чтобы по первому же твоему зову бросаться тебе на шею... — Ран смерил американца ледяным взглядом, в котором прятались ненависть, гнев и... Боль. — Солнышко мое, — Брэд от злости перешел на ласкательные прозвища, чувствуя, как они будто током бьют Фудзимию, — Ты не учел одного. Надеешься, что я после этого разговора просто открою дверь и выброшу тебя на обочину дороги?! Ошибаешься! Ты мне нужен. Думаешь, я ради своего развлечения спасал твой царственно-ненаглядный зад от членов тех тварей на складе?! Запомни следующее. Ты. Моя. Любимая. Игрушка. Именно ЛЮБИМАЯ! Угораздило же меня влюбиться в такого осла как ты! В салоне повисла гробовая тишина, нарушаемая лишь жужжанием двигателя. Оба мужчины молчали, каждому было о чем подумать. Гнев постепенно перешел в раздражение, а раздражение вскоре помахало ручкой и скрылось в неизвестном направлении. Осталась только щемящая боль на душе и в сердце. Каждому казалось, что они друг друга уже никогда не смогут простить. — Что это? — внезапно спросил Ран, указывая на висящий, на зеркале заднего вида медальон. — Какой-то из твоих синтоистических богов. Имени его я не запомнил, да и, произнося его название, язык можно сломать... — спокойно ответил провидец, любуясь замешательством Аи. — Бисямон-тэн. — выдохнул юноша, вертя в пальцах украшение, снятое с зеркальца. Человек в сверкающих доспехах слабо поблескивал при тусклом освещении дня. — Что? — не понял Оракул. — Это один из Семи Богов Счастья. Бисямон-тэн — Бог Сокровищ, — пояснил юноша, — Видишь, он держит в руках копье и маленькую пагоду. Иногда его изображают в лодке, наполненной драгоценностями. Чтобы разглядеть все эти мелочи в руках золотого человечка, Кроуфорду пришлось нагнуться к рукам любовника, отчего их головы соприкасались, а красные пряди котенка щекотали щеку. В былые времена Абиссинец, несомненно, дернулся, чтобы разорвать случайно возникший физический контакт, но сейчас он этого не сделал. Брэд поднял взгляд на Рана, который пристально смотрел на стекла дорогих очков провидца, отблески мешали Фудзимии разглядеть выражение карих глаз Оракула. Ае становилось жарко под пристальным взглядом Кроуфорда. Губы мужчины были слегка приоткрыты, они будто молили о прикосновении. Словно под гипнозом, юноша нерешительно коснулся их, очерчивая соблазнительный контур. Брэд заворожено наблюдал за движениями Рана. Так и хотелось поцеловать эти "коготки", но любое порывистое проявление эмоций могло привести к тому, что закомплексованный котенок мог тут же отдернуть руку. Ая притянул опекуна за подбородок, накрывая губы любовника легким, но требующим ответа поцелуем. Сердце бешено колотилось и грозило вот-вот выпрыгнуть из груди. Чтобы не упасть, Оракул обнял Рана за шею, чувствуя, как в ответ на его действия, тонкие, как у пианиста, пальцы котенка зарываются в его короткостриженные волосы. Губы Аи были мягкими и податливыми, позволяя брюнету углубить поцелуй. Мир замер: ни сигналы проезжающих мимо автомобилей, ни шум грозы за окном, ни стрекот приборов в машине не могли отвлечь двух влюбленных, сплетенных в страстном, полном нежности, объятье.