Они думали, мы упадём

Никита закрывает глаза и мысленно считает до десяти. Вокруг стоит шум: слишком громко репетируют несколько групп танцоров, операторы настраивают камеры, справа сидит переводчик и щебечет что-то на русском, но совершенно ничего не понятно, потому что мешает хор из голосов. Всё это сильно давит на уши, голова ужасно раскалывается. К горлу подходит тошнота, и певец слишком резко поднимается с неудобного стула на ноги. Тело не слушается, его ведёт в сторону, а под руки тотчас же подхватывает кто-то и куда-то практически тащит. — Минуточку, можно вопрос? — Вы могли бы прокомментировать своё выступление? — Что можете сказать о других участниках? Есть ли из них те, с кем Вы уже успели познакомиться? Он слышит крики, речь на родном и непонятном языках, глухие удары, кто-то пытается схватить за правую руку, но личный охранник закрывает его спиной и грубо просит дать пройти, потому что требуется медицинская помощь. Голова идёт кругом, становится всё сложнее передвигать ногами. Никита молится и хочет скорее добраться до комнаты, выделенной специально для него, чтобы не слышать больше этих проклятых фраз и реплик, которые с каждой секундой делают больнее, усугубляют ситуацию. Он косится на журналистов, которые без конца задают одни и те же вопросы, и мысленно желает, чтобы кто-нибудь из них подскользнулся или подвернул лодыжку. Почему просто нельзя оставить его в покое и не нарушать личное пространство? Неужели сложно понять, что человеку требуется отдых и тишина после того, как он потерпел поражение? Это сложно осознать, не говоря уже о том, чтобы смириться. Женщина, работник медицинской службы, быстро проскальзывает в небольшой проём и заводит под руку певца. Он сразу же ощущает, как в помещении тихо: нет никаких надоедливых журналистов, нет людей из команды, постоянно напоминающих о том, как вести себя на сцене, как справиться с волнением (по правде говоря, их советы мало чем помогают), нет конкурентов из других стран, от взгляда которых становится не по себе, нет... Нет его. — Никита, слышите меня? — женщина недовольно смотрит на его отсутствующий взгляд и силой усаживает на маленький диван. Ставит небольшой чемоданчик рядом и подходит к окну, чтобы открыть на проветривание форточку и обеспечить приток свежего воздуха. — Снимите куртку, чтобы стало свободнее и легче дышать. Он пропускает тот момент, когда противная ватка, смоченная в нашатырном спирте, оказывается около его носа. Он зажмуривается и непроизвольно вдыхает ещё сильнее, а потом начинает кашлять. Чувствует несильные похлопывания по спине. Становится лучше. — Как чувствуете себя? Сколько пальцев я показываю? — Три пальца, — Никита откидывается назад и ёрзает, удобнее устраиваясь. Женщина молча убирает вату и бутылочку со спиртом обратно в чемодан и понимающе вздыхает. Ровно через минуту в комнате становится тихо-тихо и так же пусто, как и в душе сейчас у него. Голова забита навязчивыми мыслями и догадками, а внутри — вселенская пустота. Интересно получается, правда? Никита ложится на правый бок и устраивается в позе эмбриона, обхватывая себя руками. Становится так до ужаса неприятно и паршиво, что тело не слушается, а на глазах выступают редкие слёзы. Он не прошёл даже в финал. Да, он понимал — все понимали — какая это ответственность, сколько нужно приложить старания и усилий. Он прекрасно понимал, что представляет страну, от которой едет, и она ни в коем случае не должна опозориться на весь мир. И никого не волнует, что он профессиональный певец, работающий в музыкальной индустрии несколько лет, с отличным голосом и слухом. Если люди видят, что он не смог пройти дальше национального отборочного тура, то наплевать на то, кем является этот человек и какие имеет навыки — обязательно нужно раздуть из этого скандал и сказать, что народ недоволен им и его выступлением. Никита никогда не показывал публично свои слабости и не кричал о проблемах, давя на жалость или пытаясь выехать на этом, чтобы получить немного славы и популярности. Наоборот, певец всегда старался быть примером для подрастающего поколения, смотреть на жизнь оптимистично и верить в себя, не опускать руки, не унывать. Всё равно ведь современная молодёжь ориентируется больше именно на её же представителей, чем на публичных личностей или звёзд шоу-бизнеса, которым за пятьдесят. А сейчас просто наплевать на тот образ, который он сам же и создал. Ему невероятно больно и досадно за своё откровенно дерьмовое выступление, а слёзы, похоже, не собираются переставать течь. Найдутся люди, которые скажут, мол, да, он очень старался и выступил в целом неплохо, но какой толк от этих слов, если под ними подразумевается: «Я не знаю, что сказать, чтобы не обидеть, поэтому вот тебе тщательно замаскированная ложь». Он дёргается всем телом, когда слышит стук в дверь. Ни с кем не хочется разговаривать и контактировать, никого не хочется видеть. Разве что только... — Ты не ответил, поэтому я зашёл без разрешения. ...его. Костю он увидел ещё в самый первый день, когда прибыл сюда. Он отстал от сопровождающей команды, которая разбрелась кто куда, но этаж и номер комнаты были известны, поэтому проблем не возникло. Пришлось ехать на лифте, в котором, на удивление, никого не было, кроме молодого парня с очень экстравагантной внешностью и блестящими азартом глазами в разноцветных линзах. Никита сначала решил, что это гетерохромия, но потом подумал, что один из зрачков слишком уж яркий для обычного недостатка меланина. Нельзя сказать, что парень ему не понравился — напротив, он точно не только знает толк в красивой одежде, но и в том, как правильно её сочетать и носить. Да, он определённо чем-то притягивал. Возможно, тем, как вёл себя в кругу незнакомых ему людей. Костя никогда не казался замкнутым в себе и не стеснялся выкинуть очередную шутку, чтобы разрядить напряжённую обстановку. Он не боялся общаться на английском, хотя не всегда его понимали, а произношение определённо точно нужно было подтянуть. И Никите нравилось то чувство, которое Костя пробуждал в нём. Разница в их возрасте — 3 года — не мешала общаться на равных. Они были знакомы всего ничего, но создавалось ощущение, что знают друг друга уже давно. Парни могли просто посидеть в тишине и помолчать, а могли бегать по гримёрной и смеяться, при этом стараясь как можно неудачнее сделать только что нанесённый макияж на чужом лице. И это нравилось Никите. — Сильно расстроился? Никита вздрагивает всем телом, сразу же возвращаясь в реальность, и остервенело трёт пальцами по щекам, пытаясь скрыть мокрые дорожки от слёз, которые абсолютно недопустимы в данной ситуации. Он виноват, он не имеет права жалеть себя или кого-то обвинять в своём провале. Он просто отвратительный, жалкий слабак. Неудивительно, что не прошёл в финал. Диван прогибается под чужим весом, и в следующее мгновение он оказывается на коленях Кости. Его обнимают и мягко поглаживают такие одновременно родные и чужие руки. Ему сейчас точно не до выяснений их странных и никому не понятных отношений, потому что ужасно клонит в сон, а сил почти не осталось из-за слёз и подавленного морального состояния. Никита утыкается холодным носом в шею Бочарова и сжимает его ладонь, которая покоится на его собственном колене. Так намного свободнее, правда, намного легче пережить всё те дерьмо, что случилось буквально пару часов назад. — Твой номер был потрясающим. — Замолчи, умоляю. Их лица находятся на расстоянии нескольких сантиметров, и это нисколько не смущает. Костя внимательно смотрит и сильнее притягивает замёрзшее тело к себе, пытаясь поделиться теплом и согреть дрожащего парня. — Почему ты не даёшь мне даже договорить? — Потому что я знаю, что ты скажешь, — Никита сводит брови к переносице и измученно выдыхает воздух из лёгких. — Физически больно слушать подобное. Я устал от этой жалости и прикрытого красивыми словами разочарования. — Никит... — Не могу больше. Он стискивает зубы и жмурится, чтобы не дать себе вновь разреветься, как маленькая девочка, которую обидели, а постоять за себя она не может. — Ты, блин, издеваешься? — глаза Кости вспыхивают и он хитро смотрит в ответ. — Это чистая политика, крошка, в этом конкурсе абсолютно всем плевать, обладаешь ты талантом или нет. Никто не ценит то, сколько времени ты трудился над номером и сколько души вложил во всё это. Он улыбается, когда видит полнейшую растерянность на лице Никиты. И решает, что это прекрасный момент для того, чтобы поддержать его. — Не обращай внимание на тот необоснованный хейт со стороны всяких ублюдков. Тем более, не слушай прессу, господи, даже не смотри в их сторону. Костя лыбу давит, а его глаза ещё ярче сверкают во мраке комнаты. — Понял? — Эй, прекрати, секундочку! Никита на секунду теряется и слабо соображает, что делать, а потом просто отдаётся тому, кто бережно целует его и чьи руки крепче обхватывают его бока. Он робко перемещает свои ладони на шею Кости и запускает руку в залаченные волосы на затылке, которые больше похожи на жёсткую солому, но это сейчас никого не волнует. Целоваться до ужаса приятно, особенно с тем, к кому испытываешь далеко не дружеские чувства. Когда Костя проводит языком по его губам, Никита дёргается и разрывает поцелуй, устремляя свой взгляд на спинку дивана. Они оба тяжело дышат, а руки одного из них всё ещё сжимают талию и гладят бока через широкую белую рубашку, проходясь по обнажённой коже и вызывая табун мурашек. — Не понравилось? — Костя хихикает. — Мне казалось, я хорошо целуюсь, мм? Никита улыбается и закрывает глаза ладонью. — Господи, ты безнадёжен. — Я хотя бы прошёл в финал. На мгновение становится так тихо, что слышны даже переговоры охранников с кем-то за дверью. Костя несмело поднимает руку и оглаживает шею, аккуратно обводя линию челюсти. Его пальцы немного дрожат, а лицо Никиты трогает нежная улыбка, потому что после дотошных журналистов и людей в том коридоре всё это кажется какой-то альтернативной реальностью. Он прижимается лбом к чужому лбу, заглядывая в разноцветные глаза и в который раз отмечая, что смотрятся они просто невероятно. — Спасибо, — он переводит дыхание, — Спасибо за поддержку. А Костя просто обнимает и прижимается щекой к его груди. — Всё в порядке. Будешь болеть за меня в финале. Никита скептически ведёт бровью. — А больше ничего не надо? — дышать немного трудно, но он всё равно улыбается. — Отдам свой голос тому парню из Чехии. Костя лишь фыркает в ответ.