Жизнь взаймы

Несмотря на все ее усилия, Майкл заболел. Не так серьезно, как мог бы, и все же. А он ненавидел болеть. Он метался в горячке в кровати, ему было то холодно, то жарко. Лана не подпускала к нему врачей. Она лечила его так, как ее саму в детстве лечила мама — чаем с малиной и медом с молоком. Только одного человека она допускала к Майклу. Медсестру, которая работала с ним уже несколько лет. Ее звали Дебора. Она делала те процедуры, которые Лана в силу отсутствия образования не могла делать сама. Дебора не была врачом, но лечение Ланы одобряла. Согревающее питье и полный покой. Лана не отходила от Майкла. Она читала ему книги, поила его чаем и молоком, заставляла пить бульон… Майкл вел себя как капризный ребенок, но Лана была непреклонна. Ее подход быстро дал результаты. Через три дня Майклу полегчало настолько, что они решили отправиться дальше. Предстояло еще два месяца гастролей, прежде чем Майклу придется остановиться. Сразу после выздоровления приехали Фрэнк и Эдди. Майкл сразу повеселел. Лана вызвала их, потому что знала — в их присутствии Майклу будет легче. Да и наличие детей рядом с ним у всех на глазах во время таких обвинений заставляло задуматься — а есть ли в них хоть капля правды? Майкл вспоминал, как Лана лечила его, как меняла платок на лбу, когда он метался в лихорадке, как держала его голову у себя на коленях, и в его памяти всплывал сон, который он видел в день приезда Ланы в Неверлэнд. Когда Лана спросила, вылечила ли она его во сне — он солгал ей, что недосмотрел сон. Он помнил его до мельчайших подробностей. Но ей он его не расскажет. Ему было достаточно того, что она его вылечила в реальности, была рядом с ним. С продолжением турне все опять пошло по заданному распорядку — дети, официальные встречи, концерты. Заголовки газет по-прежнему пестрели его фотографиями, но Лана учила его не обращать внимания на это. Она знала, что главное испытание ждет его впереди. Турне заканчивалось, хотя Майкл еще не знал об этом. Лана позвонила Элизабет и попросила помощи. Объяснила, что нужно сделать. Лиз сначала возмутилась, но потом поняла, что другого выхода нет, и обещала все устроить. Лиза тоже звонила Майклу. Они подолгу разговаривали, Майкл иногда смеялся. Лиза ему подходит. И если Майкл ничего не испортит, они будут счастливы вместе. Лана намерена была проследить, чтобы так оно и случилось. В ноябре произошло то, чего никто не ждал, кроме Ланы. Она очень боялась реакции Майкла. Его сестра Ла Тойя сделала заявление для прессы, в котором практически обвинила своего брата в растлении малолетних. Для Майкла это был страшный удар. Лана не отходила от него ни на шаг. Мальчиков она в срочном порядке отослала домой. Пришло время расставить все по местам. Майкл не находил себе места. Как она могла? Его собственная сестра. Она же всегда была на его стороне… Он заперся в своей комнате, никого не впуская. У Ланы был ключ, но она не спешила к нему заходить. Она слышала за дверью страшные звуки — плач и стон раненого зверя… На этот раз он ничего не крушил. Он был безучастен к окружающему. И это было плохо, очень плохо. Вдруг она услышала, как он вскочил и заметался… Пора… Она встала и решительно повернула ключ в замке. Майкл стоял у кровати и смотрел на таблетки, горстью лежавшие у него на ладони. Она вихрем подлетела к нему и ударила по руке. Таблетки рассыпались… — Ты хочешь умереть? — вне себя от гнева закричала она. — ДА! — заорал он в ответ. — Сдохнуть, как последняя бездомная собака? В гостиничном номере чужой страны? Чтобы к тебе посмертно приклеился ярлык педофила и наркомана? Ты этого хочешь? — она кричала на него, и голос ее звенел от обиды, не для того она потратила столько сил, чтобы позволить ему сделать такую глупость. — Конечно, так легче. Но подумай… Даже если я сейчас уйду, и ты сделаешь то, что собирался — ты не умрешь. Будет только хуже. Весь мир встанет на уши — Джексон наглотался таблеток после обвинений, значит, он виноват. Его сестра была права… По ее лицу текли злые слезы, она продолжала на него кричать, не заботясь о том, что ее слышат охранники за дверью… Они много чего слышат… Ее слова били его как хлыстом. Минутный порыв превратился в чувство вины. Он сам не понимал, что на него нашло…. — Майкл, ты же знаешь, что я хочу тебе только добра, — тихо сказала она, наблюдая за тем, как меняются эмоции у него на лице. — Я знаю, что тебе плохо, больно. Я чувствую эту боль, ты забыл? Но нельзя сдаваться… Ты никогда не сдавался… Это была правда. Он посмотрел на маленькие белые кусочки, рассыпанные вокруг него, и пришел в ужас. Он не хотел умирать вот так, сейчас. Он еще столько не сделал для детей, для мира… Он тяжело опустился на кровать и закрыл глаза ладонями. Что же ему теперь делать? — Завтра ты будешь петь. — НЕТ! — вскричал он, и уже тише сказал, — Я не могу. — Ты должен. Завтра все закончится, я обещаю. Это последнее выступление в турне. Дальше по графику Пуэрто-Рико… Территория США. Тебе туда нельзя… — И что мне делать? — Петь… Остальное моя забота… Ты не можешь подвести людей, которые любят тебя и придут на твой концерт… Невероятно… Неужели ей всего шестнадцать? Да она любого взрослого переплюнет. Она обещала позаботиться обо всем, и он ей доверился. Как всегда… Лана легонько дотронулась до него, чтобы утешить и заодно убедиться, что он не задумал очередную глупость. Нет, все нормально… Она развернулась и ушла к себе. Позвонив Элизабет, она произнесла всего одно слово: завтра. Лиз поняла ее. Лизу-Марию Лана решила не предупреждать — та сама все узнает, так будет лучше. Для Майкла. На следующий день Лана отправила Майкла на стадион с Джесс, наказав той не спускать с него глаз. Шепотом упомянула про таблетки — Джессика была в ужасе и обещала следить за каждым его шагом. А еще Лана дала Джессике маленькую бутылочку и попросила перед последней песней дать Майклу ее выпить. Они уехали, а Лана осталась ждать Элизабет, попутно собирая вещи. Вызвала армию горничных, которые убирали, паковали… Самое ценное для Майкла — подарки от фанатов — она упаковала лично и сложила в большую коробку. Наконец, все было готово. Номер опять стал пустым и безликим. Сюда они больше не вернутся… Лана вызвала рабочих, которые быстро перетащили все вещи в машину. Лана заранее предупредила водителя, что он должен все это отвезти в аэропорт и погрузить в самолет Майкла. К этому времени приехала Элизабет, и они стали прорабатывать последние детали плана, который мог уберечь Майкла от тюрьмы и от неустойки за отмененные концерты… Лана рассказала о том, что произошло накануне. Элизабет была в шоке и, покачав головой, обещала «собственноручно выпороть глупого мальчишку»… Лана улыбнулась. Скоро должен был начаться концерт. Последний концерт самого длинного турне в истории человечества. Лана с Элизабет сели в машину и поехали спасать человека, который был для них больше чем человек. Для Элизабет он был другом и сыном, а для Ланы… Для нее он был центром ее личной вселенной. Ее мир под названием Майкл Джексон… Следом за их неприметной черной машиной неотступно следовала белая машина скорой помощи… В аэропорту ждал самолет. Лана понимала, что это практически побег. Но выбора не было. Ей нужно было время, чтобы вернуть Майкла в тот мир, где он был счастлив. Несмотря на все свои отговорки, выйдя на сцену, Майкл снова стал Майклом Джексоном, королем… Его перфекционизм просто лился через край, все должно было быть безупречно. Он командовал, раздавал указания, успевал везде. А из-за кулис за ним неотступно следили серые глаза Джессики. Мало ли что могло прийти ему в голову… Она обещала Лане присматривать за ним. Джессика крутила в руках бутылочку, данную Ланой, и гадала, что в ней могло быть. Она открывала и нюхала содержимое, но запаха не было. Попробовать она не решилась. Джесс знала, что Лана никогда не причинит вреда Майклу, поэтому безоговорочно поверила ей, когда та сказала, что это необходимо ему дать. Практически после каждой песни Майкл ненадолго заходил за кулисы и много пил. Так было всегда. Его искрометные, сводящие с ума танцы, требовали много сил. После концерта он бывало падал от обезвоживания… Поэтому питье всегда было приготовлено за кулисами. Лана уже была здесь, Джесс ее видела мельком, но та была чем-то очень занята… А еще Джессика с удивлением заметила Элизабет, стоявшую рядом с Ланой. Что происходит, черт возьми? Ладно, после концерта она все выяснит у Ланы, сейчас не время и не место. Осталась последняя песня, слава богу. Майкл неимоверно устал. Он зашел за кулисы и буквально рухнул на стул. К нему вихрем подлетела Джесс и сунула в руку бутылочку. Майкл одним движением открутил крышку и стал пить. — Что это? — поперхнувшись, спросил он. — Вкус странный. — Пей, это дала Лана, — Джесс не знала, что внутри, поэтому не могла ответить на вопрос Майкла. Майкл пожал плечами и выпил все до дна. Карен в это время протирала его лицо и шею от пота, восстанавливая на скорую руку грим. А после он встал и пошел заканчивать концерт. Лана дала знак Элизабет. Та поднесла к уху телефон и что-то скомандовала. За кулисами появились люди в белых халатах и с носилками. Команда Майкла недоуменно смотрела на них. Билл Брей преградил им дорогу, за ним стеной встали охранники Майкла. Лана подошла к Биллу и отвела его в сторону. — Все нормально. Мы просто хотим спасти Майкла. — Кто это мы? — Я и Элизабет. Билл уже доверял Лане. Он видел, как она тенью следовала за Майклом, предупреждала о мелких неприятностях, руководила его жизнью и распорядком, лечила во время болезни… А Элизабет… Ей он безоговорочно доверял с самого начала. Лиз была Майклу вместо матери. Билл внимательно посмотрел Лане в глаза. — Пожалуйста, Билл, нет времени объяснять. Тот посторонился и сделал знак охранникам пропустить санитаров. Те встали за кулисами и приготовились делать свою работу. Лана стояла и следила за Майклом. Вот он говорит последние слова песни, музыка умолкает. Зал взрывается криками. Майкл стоит на сцене в свете прожекторов, машет рукой, говорит прощальные слова. О том, как ему здесь понравилось, как его встретили, и что обязательно вернется. Фанаты кричат — Мы любим тебя, Майкл. А он отвечает им — Я люблю вас больше… Потом медленно разворачивается и уходит. Прожекторы гаснут. Что ж, концерт окончен, сцена опустела… Он устал, он очень устал. Нетвердыми шагами он шел туда, где из-за кулис на него смотрели шоколадные глаза… это было последнее, что он увидел. Лана видела, что Майкл идет к ней, пошатываясь. Она сделала знак, и рядом возникли два санитара. Майкл дошел до нее и упал бы, если бы его не подхватили. Его уложили на носилки и спешно загрузили в машину скорой помощи. Лана запрыгнула с ним. С сиреной и мигалками они в мгновение ока домчались до аэропорта, где уже ждал заправленный самолет, который должен был отвезти Майкла в Великобританию. В клинику, где проходили реабилитацию люди, зависимые от лекарственных препаратов… Элизабет прямо из-за кулис концерта сделала заявление для прессы, в котором объяснила журналистам, что произошло. Обвинения так сильно повлияли на Майкла, что он перестал спать и был вынужден принимать снотворное. К тому же обострились боли от перенесенного несколько лет назад ожога. Все это вызвало привыкание к болеутоляющим и снотворным препаратам. По состоянию здоровья Джексон не может продолжать свое турне и просит прощения у своих фанатов. Журналисты были в шоке, и вскоре новость облетела весь мир. Лана сидела в самолете вместе с Майклом и смотрела, как он спит. В той бутылочке было всего лишь снотворное, растворенное в воде. Она устроит его в клинику, где его уже ждали, и вернется назад. Нужно привести в порядок Неверлэнд до возвращения Майкла. После того, как она устроила Майкла в клинику и решила все вопросы с его пребыванием там, она созвонилась с Элизабет. Все прошло успешно, никаких непредвиденных ситуаций не возникло. Лана записала все телефоны, по которым можно было связаться с клиникой и Майклом, и улетела на том же самолете, который ждал ее в аэропорту. Неверлэнд встретил ее стеной дождя и тоской. Прислуга кое-как привела все в порядок после обыска, но предстояло еще много работы. Лана зашла в свое бунгало, усмехнулась и рухнула в кровать прямо в одежде. Завтра… Все завтра… Последняя ее мысль была о Майкле… Наутро она появилась в главном доме и стала сразу раздавать указания. Все уже привыкли к этой необыкновенной девушке и слушались ее. Она прошла по всем комнатам, проверила все постельное белье, все шкафы и комоды, вещи, картины. Обошла все гостевые домики и кинотеатр. Ей не было нужды записывать, ее память услужливо предоставляла ей картинки. Она знала, как должно все быть к приезду Майкла. Наконец она поднялась на самый верх. Эта комната всегда заперта. Похоже, в нее не заходили. На всякий случай она решила проверить. Подобрала ключ из связки, которой ее снабдила Эльза, домоправительница Майкла, дородная женщина с добрым лицом и бесконечной преданностью своему работодателю. Она открыла дверь, заглянула внутрь и голова ее закружилась от воспоминаний… Вот Майкл спит рядом с ней на сиденье машины. Она дотрагивается и видит его сон… Они танцуют… Это была та самая комната, с зеркалами. Вдоль одной стены протянулся балетный станок, зеркала были везде. Она посмотрела вверх — так и есть, наверху тоже зеркало. Сюда никто не входил, это было ясно. Она тихонько вышла и заперла дверь. В лихорадочных приготовлениях прошла неделя. Лана позвонила Майклу через два дня после того, как оставила его в клинике. Он жаловался, что ему там плохо, капризничал. Она пожурила его. Он еще пожаловался немного, но обещал вести себя хорошо и слушаться врачей. Но когда неделю спустя она позвонила и услышала в телефонной трубке практически плач, то сорвалась и полетела в Великобританию. Приехав в клинику, она ужаснулась. Таким она Майкла никогда не видела. Один звонок Элизабет, один росчерк в документах — и вот они уже едут в другую клинику. Майкл сидел и безучастно смотрел на дорогу. Он похудел, щеки ввалились, взгляд был пустым… Что они с ним сделали? Ничего, она вернет его. Ей нужно еще чуть-чуть времени, совсем немного… Устроив Майкла на новом месте, она лично проверила условия, поговорила с врачом. Врач удивился, что мистера Джексона сопровождает какой-то подросток. Более того, занимается всеми его делами от его имени, подписывает документы. Бумага, подписанная Майклом и его юристами, всегда была у нее с собой. Но позже доктор понял, что эта юная волевая девушка лучше многих взрослых и опытных людей разбирается в ситуации. Лана рассказала ему почти все, потому что «прочитала» — он не выдаст ни единого слова, врачебная тайна для него закон. Рассказала, что дала Майклу снотворное, непонимание того, что с ним сделали в предыдущей клинике. Что, на самом деле, он отнюдь не зависим ни от каких препаратов. Предупредила о его привычке спать с включенной лампой. И что каждые три дня он должен выпивать одну таблетку препарата, который ему прописали до конца жизни после ожога, полученного на съемках. Но он частенько забывает его принять, и его мучают головные боли, из-за этого он не может спать. Она оставила упаковку препарата врачу, и тот обещал проследить за этим. Лана спросила, как в случае Майкла будет проходить реабилитация. Врач встал и поманил ее за собой. Он провел ее по клинике. Она не была похожа на больницу. Скорее, на санаторий. В одной комнате была библиотека с множеством книг. Во второй — небольшой кинозал и большая коллекция фильмов и мультфильмов. В третьей была студия рисования. В четвертой стояли шахматные доски и другие настольные игры. С улицы она слышала веселые голоса людей, играющих в волейбол… Майклу здесь понравится. Она поблагодарила врача и ненадолго зашла к Майклу. Он лежал на кровати, подтянув колени к самому лицу, и ни на что не реагировал. — Майкл, здесь хорошо. Поверь мне. Тебе понравится. Он посмотрел на нее. В глазах у него были слезы. — Здесь есть студия рисования, — в его глазах появилась заинтересованность, — и библиотека, и кинозал. Он сел. — А мультфильмы есть? — Лана рассмеялась. Вот теперь она узнает своего Майкла… Своего… Он не ее, и никогда не будет, забудь об этом. — Конечно, есть. Ох, бедный ребенок… Как ты скучал по мультикам… Она рассмеялась. Он сел рядом с ней и посмотрел ей в глаза. — Спасибо тебе. За все. Обещаю, что буду хорошим мальчиком, — Майкл хитро улыбнулся. — Конечно, будешь. А по возвращении тебя ждет порка от Элизабет. — За что? — он надул губы. — Ты знаешь. За тот случай с таблетками. Она обещала тебя собственноручно выпороть… Он вздохнул. — Ладно. Так и быть, я заслужил, признаю, — и весело рассмеялся. У Ланы отлегло от сердца. Ей нужно было возвращаться. Кроме Неверлэнда была еще одна забота. Джорди и его отец. Она справится. Лана попрощалась с Майклом. Он взял с нее обещание, что она позвонит ему. А она в свою очередь просила его позвонить невесте. Лиза беспокоилась. Майкл обещал, что обязательно позвонит, прямо сегодня. Лана вышла из клиники и с легким сердцем и направилась к машине, которая везла ее навстречу судьбе. Опять…