Мир для двоих

      Джен прекрасно понимала, что не может просто сидеть в особняке. Особенно после того, как Хэнк ушёл не только покинул мстителей, но и бросил её. Ван Дайн уверена на все сто процентов, что это временно. У них и раньше были некоторые разногласия. И всё же каждый раз они возвращались друг к другу. Какими бы разными не были их миры. Каким бы разным не было их мнение. Потому что им плохо без друг друга. И поэтому Оса просто не могла не появится в лаборатории.       Конечно же, она не планировала скрывать своё присутствие. Но сейчас, сидя в вентиляционной шахте, Джен понимает, что просто не может выдать себя. Хотя и хочется показаться, накричать на Хэнка, но… Они же вроде как расстались. И, кажется, Пим вообще не страдает от этого. С большого белого стола на пол летят пустые склянки, едва не падает микроскоп. Ван Дайн хочется закрыть глаза рукой и улететь, но почему-то она не может оторваться от зрелища.       Хэнк лежит на столе, раскрытый и доступный. Его ноги закинуты на плечи какому-то мужчине, а брюки приспущены. Рубашка расстегнута, а по голому торсу гуляют чужие руки. Стол вздрагивает, какой-то кусок металла звенит и падает на пол. Джен всё ещё слишком заворожена происходящим, чтоб что-то предпринять. Просто потому что она никогда раньше не видела своего бывшего таким. На его щеках горит румянец, а голова запрокинута. Руками он вцепился в край стола так, будто вот-вот его сломает.       Джен понимает, что потом не сможет смотреть Хэнку в глаза. Да она вообще не сможет смотреть на него, ведь каждый раз в голове будет всплывать этот образ. Если прислушаться, то можно услышать приглушенные, усердно сдерживаемые стоны. Хриплое и тихое «Быстрей». Незнакомый мужчина что-то говорит, но Ван Дайн не прислушивается. Она поглощена зрелищем. Поглощена тем, как быстро движется в анусе Пима чужой член. Как Хэнк жмурится и засовывает руку себе в штаны и быстро дрочит.       Оса наконец понимает, с кем человек-муравей сейчас бесстыдно занимается сексом (хотя логичней сказать просто «ебется», потому что цензурными словами такое не описывают). Потому что шумно произнесенное «Скотти» объясняет достаточно многое. Скотт Лэнг, уборщик в лаборатории Хэнка Пима. Джен не понимает, почему именно он. Ладно, даже если допустить, что Хэнка не привлекают девушки. Даже если он предпочитает мужчин, то почему именно он? Не особо перспективный, скорее всего не шибко умный. И всё же именно он.       Приглушенные стоны перестают быть приглушенными. «Ещё», «Я скоро», «Хэнк…», «Скотт», «Я кончу внутрь» и тому подобное. Черт побери, у Джен ощущение, будто она ребенок, случайно увидевший фильм только для взрослых. Хотя, может на деле так и есть. Руки сжимаются в кулаки от собственного бессилия. От этого «Я люблю тебя». И наконец от того, что эти двое не спеша приводить себя в порядок просто стоят, и целуются, забыв про мир вокруг.       Всё кажется каким-то второсортным сериалом о любви, а точнее его финалом, где у всех всё хорошо. Руки Хэнка скользят по спине Скотта, сперва легко хлопают, а затем сжимают ягодицы. Лэнг обнимает Пима за шею и улыбается. Джен не будет пытаться сделать вид, что это просто минутная страсть, которая совсем скоро окажется забыта. Минутной страстью была она сама. Оса ощущает себя ужасно. Ей хочется прямо сейчас устроить бывшему полный разнос. Но всё дело в том, что он бывший.       Он сам сказал, что они не могут быть вместе. Сам ушёл. Ван Дайн и не думала, что он уйдет к кому-то кроме своих исследований. Оказалось, что есть человек, которого он не будет ругать за то, что отвлек. С которым он будет забывать про всё вокруг. И с которым будет, пожалуй, счастлив. Вот только Джен не может понять, чем Скотт лучше неё. Не может же всё решить всего лишь наличие члена? Хотя всё же стоит признать, что если Оса и начнет бросаться претензиями, то её просто максимально культурно и вежливо пошлют. Потому что эти отношения были нужны ей одной.       Хочется демонстративно уйти, но вот только нельзя выдать своё присутствие. Джен надеялась, что эти двое сейчас отойдут друг от друга и будут вести себя прилично. Ничего подобного. В конечном итоге у них есть такое право. Шторы задернуты, дверь заперта. Ван Дайн помнит, какие у Хэнка сильные руки. Помнит тепло его объятий. Помнит чуть обветренные губы и совсем целомудренные поцелуи.       С ней он никогда не целовался так же, как со Скоттом: проникая языком в чужой рот, прикусывая губы до крови. Они наконец чуть успокаиваются, едва отстраняются. Хэнк скидывает с себя штаны. Скотт как-то хитро ухмыляется и становится на колени. Джен почти уверена, что он облизывает губы и приоткрывает рот. С этого ракурса едва ли видно. Ван Дайн случайно упустила миг, когда с её бывшего сняли трусы.       Девушка рада тому, что члена хотя бы не видно. Потому что ей уже хватило зрелищ, чтоб разрушить невинную детскую психику. Она почти неосознанно представляет, как Скотт водит языком рядом со стволом, касается бедер. Он наверняка оставит там пару засосов, это было бы красиво. Джен пытается прогнать подобные мысли, но не выходит. В голове уже прочно стоит картинка того, как Лэнг берет в рот крупную головку чужого члена и, чуть нерешительно, посасывает её.       Хэнк зарывается в волосы Скотта, придерживает за затылок, вынуждая двигаться. Раскрасневшееся лицо Пима, закушенная нижняя губа, растрепавшиеся волосы, шумное дыхание. Ван Дайн должна уйти, просто обязана. Но это выше её сил. Особенно после того, как Хэнк закидывает голову назад и начинает постанывать. Чуть хмурит брови, когда Скотт отстраняется. Джен уверена, что всё не ограничится простым отсосом. Им обоим хочется больше и это очевидно.       Лэнг лишь встает с колен, как Пим почти сразу теснит его к стене. Они целуются так, будто бы умрут, если в один миг оторвутся друг от друга. Оса уже давно перестала думать над тем, почему произошло то, что происходит. Она просто смотрела за тем, как Хэнк вылизывает чужую шею и ставит множество засосов. Их наверняка потом не удастся спрятать за воротником. Скотт довольно улыбается и совсем бесстыдно поворачивается спиной, выгибается, отставляя задницу. Хэнк не упускает свой шанс. Сжимает ягодицы, оставляя на них красные следы, разводит и приставляет член.       Лэнг что-то негромко произносит и Пим сбавляет обороты. Аккуратно скользит между ягодиц пальцами, а потом в спешке бросается к одному из шкафов, достает чёрный тюбик. Джен почти уверена, что это смазка. Слишком очевидно. Хэнк случайно сбивает какую-то коробку, и та летит на пол. Ван Дайн пристально смотрит, боясь упустить хоть миг. Скотт прижимается спиной к стене и ждет, изучает голодным взглядом спину Хэнка. Всё это выглядит слишком пошло и слишком развратно. Хотя, чего вообще ждала Оса, оставшись смотреть?       И всё же, она же не ушла. Лэнг снова поворачивается Пиму спиной, отставляет задницу и… Хэнк, выдавив смазку из тюбика, просовывает пальцы между ягодиц. Джен не надо видеть, чтоб представить, как он будет двигать своими пальцами внутри, как накроет чужой член своей рукой и медленно будет поглаживать его, как прикусит загривок и проведет губами по плечу. Скотт стонет, вообще не пытаясь быть хоть каплю тихим. Ван Дайн отвлекается лишь на секунду, а на смену пальцам уже приходит член. Движения становятся быстрее. Постанывания, приглушенное хрипение, неразборчивая ругань.       А потом эти бессовестные выкрикивания имён друг друга. И Джанет не нужно видеть, чтоб понять по звукам, когда оба достигли оргазма. Стоны затихают. Это ванильно-сладкое «Я люблю тебя» и другие подобные фразочки. Всё это кажется слишком естественным. И Ван Дайн, наверное, была бы рада, если б Хэнк был для неё лишь другом. Но сейчас, ей просто чертовски больно от того, что ей предпочли кого-то другого. И, пожалуй, вернувшись, она просто поноет в подушку и обругает своего бывшего. Ей будет чертовски обидно, а эти двое так и останутся в уютном тихом мирке, созданном лишь для двоих.