Л. Шилби - Случай д-ра Никки

Ах, Хилез, город богатых кошельков и мошенников. По правде говоря, Лэнгдон давно потерял чувство разницы между этих двух типов людей. Однако всякий уважающий себя детектив обязан расследовать дело, пусть оно хоть и от одного мошенника против другого. Каждый из них предлагает крупные суммы. Этого вполне ему хватает, ведь ловить этих зажравшихся идиотов на мелочевке для купленной полиции или отряда наемников легко, особенно если учесть слабость мозговых процессов у людей в плане заметания следов под кальтерином... Лэнгдона прервал стук в дверь. -- Мистер Шилби, вы не заняты? - послышался грубый голос. Кулак довольно сильно бил по двери. Как и по нервам детектива. -- Заходите, и прекратите поломку дверей, ладно? Они нынче дорого стоят... - прервал громоглаский голос мужика за дверью спокойный, даже тихий, но хладнокровный и четкий ответ детектива, - Заходите и говорите, что у вас. В офис зашел "крупный мужчина" сорока лет. Одет был в солидный черный костюм, но тот явно был для чуть меньших габаритов. На голове сидела нелепая федора черного цвета, сползшая на затылок. Усы и очки на лице клиента наряду с его непомерными щеками напомнило Лэнгдону карикатуры "богатых дяденек" - жирные усатые свиньи. Примерно этот и подходил под описание. -- Мистер Шилби, у меня важное дело!-начал "богатый дядя". В тот момент Лэнгдон хотел было вздохнуть - сколько раз он это слышал. Но он и бровью не повел и продолжил слушать. -- Мой знакомый - доктор Гарольдс - пропал! Совсем пропал! Гарольдс занимался непонятными исследованиями в сфере параллельных вселенных. Я много вкладывал в его дело, но он пропал! - сорвался на крик клиент, - прошу, мистер Шилби, найдите этого придурка. -- Хорошо, мистер... как вас там? - спросил Лэнгдон, доставая блокнот и карандаш. -- Я Ординальф Харкель, владелец крупной фармацевтичес... -- Мистер Харкель, меня волновали лишь первые два слова. Опишите, пожалуйста, вашего доктора, - перебил на полуслове Ординальфа Лэнгдон. Он не был намерен слушать эту чепуху. А вот Харкель от злости аж покраснел, но Лэнгдон был единственным, кто реально мог найти доктора, поэтому он проглотил свою гневную тираду. Скрипя зубами и сдерживая свою ненависть к детективу, он продолжил: -- Значит... доктор Никки Гарольдс, старый, низкий такой, с изящными седыми усами. Постоянно в своем грязном халате. Лицо как у - извините за такое сравнение - как у обезьяны! Важный, но дурной. Ему под пятьдесят, Гарольдсу-то, но прятатся он, как видите, мастер, раз я пришел к Вам. -- Хорошо, Ординальф. Я найду вашего злосчастного доктора. Дайте все известные адресы, связанные с ним, - проговорил Лэнгдон, записая в блокнот портрет профессора слева, а справа начал выводить примечания. -- Угол между Карол-Стрит и Неллсин Авеню. Старое здание университета имени Гаркана Генископа. Это его дом. Общежитие три, первая дверь после коморки уборщика у входа. -- Я вам благодарен. Все сведения вы получите по окончанию моего расследования. Если захотите ознакомиться раньше - придется заплатить. -- Не волнуйтесь, я при деньгах, Лэнгдон. Оба пожали друг-другу руки.

***

Непримечательное, бесцаетное, как и весь город, здание стоял на огражденной кривым забором территории. По всему некогда прекрасному двору университета лежал мусор, горели костры и бочки, около которых грелись одни их миллионов обездоленных. Лэнгдон закрыл свои карманы на молнии и зацепил их. Проверив кобуру на поясе, детектив направился внутрь. На него иногда показывали пальцем, иногда бросались в ноги и целовали носы туфель, но Лэнгдон лишь наступал на них и переходил. Нет, Лэнгдон не праведник. Не герой. Не полицейский. Он детектив, такой же гнилой внутри, как и этот город. Хоть он и был сравнительно чище, чем эти жирные паразиты, он был намного грязнее внутри этих бедняков, отчаянных и загнанных. Лэнгдон подходил к сравнительно ухоженному общежитию номер три - пристанище для тех профессоров и ученых, некогда тут работавших. Их уважали, они получали немногим больше простых рабочих, но они делали все, чтобы помочь попавшим в беду. Учили их, помогали открыть для себя светочь и тягу к знаниям. Лэнгдон вошел в общежитие и направился к квартире доктора Гарольдса. Он подергал ручку, и дверь отворилась. Замки уже бесполезны, учитывая ловкость рук самых обычных домушников. Зайдя в помещение, Лэнгдон приметил явные следы осмотра. Громилы Харкеля постарались, или так было? Стоит записать это и уточнить в следующей встрече. Чирк-чирк - и готово, Лэнгдон отрисовал примерный вид квартиры со стороны входа. Перелистнув, Лэнгдон продолжил осмотр квартиры с перерисовкой. "Чирк-чирк" скрипел карандаш детектива. Он бы мог стать художником, если бы не такое время. Детектив окончил первичную зарисовку и приступил к осмотру найденного. -- Документы Гарольдса, кошелек, пояс с инструментами, сварочный набор... мусор. Но важные вещи он оставил тут. Он явно не покидал квартиру, раз так беспечно оставил свои вещи. Теория с похищением вырисовывалась в голове. Лэнгдон записал эту догадку и приступил к осмотру сварочного аппарата. Попытавшись его включить, Лэнгдон краем уха услышал скрип. Незванные гости? Или... механизм? Лэнгдон огляделся, и приметил источник шума - шкаф отъехал и отворил ему тайный люк. Дело набирало обороты, и Лэнгдон, медленно спускаясь по лестнице, лицезрел огромную платформу с разными машинами. Одна из них работала. Завороженный Лэнгдон подошел к столу около машины. Тут лежала окровавленная записка. "Проект BU". Бу? Бью? Проблемы произношения. Лэнгдон сложил бумагу в карман и приступил к осмотру машины. Жуткая, сделанная из чего попало, местами из уникальных компонентов, незнакомых Лэнгдону. Платформа жужжала, над ней нависала телевизионная антенна. Лэнгдон приметил тумблер и переключил его. Машина заглохла, и Лэнгдон с облегчением встал на платформу. Приступив к осмотру антенны, Лэнгдон заметил, что она состоит из железниария - сплава железа и местного ресурса, названного в честь первого вора и жулика города - Ниара. Бесполезный и хрупкий металл, из него делали монеты и жетоны для бедняков. Он буквально плавился в руках. Но тут... это сплав с железом. Обычно его не сплавляют, но Лэнгдон отчетливо видит, что это железниарий - такие же железниариевые лампы стоят в его квартире. Декоративные. Железниарий буквально разваливается под теплом лампы накаливания, так что детектив предпочитает просто держать их для красоты. Не понимая пристрастий доктора к этому мусору, Лэнгдон уже собрался было спустится... но машина заработала. Старый тумблер возвращался на позицию автоматически, чем и включил машину! Громкий раскат грома, режущая боль в голове... и затмение.