***
Юнги не помнил, с какого точно времени перестал мучиться от одиночества. После смерти его семьи юный чародей все не мог отойти от этого липкого чувства, действительно убиваясь. Бабушка обучила его всему, что сама знала, и ее книгу с указаниями Мин хранил как самое ценное из всего того, что у него было. Мама была тем единственным человеком, кто трепетно обожал все изъяны своего сына. Он считал их изъянами.Мужчины-омеги рождались слишком редко.
Он не был слабым или беззащитным, как многие представляли. Его единственной проблемой были лишь болезненные течки, с которыми помогали справляться и мама, и бабушка. Они жили отдаленно от всех, чуть дальше в лесу, потому что магия в их королевстве не приветствовалась, но мало кто мог обойтись без нее. В лесу было холоднее, чем в городе, гораздо опаснее, и омега был безмерно благодарен своей семье: маме, что научила готовить и вести хозяйство; бабушке, которая брала с собой в лес, чтобы собирать травы, и не слушала плача маленького омежки с покрасневшими от холода ладошками. В конце концов, он не был один все время. Подлечивал животных, раненных охотниками, заблудившихся путников, иногда выбирался в город за покупками на ярмарки. И сейчас как раз вернулся из леса, собрав нужные ягоды, когда в дверь грузно постучали. Юнги ожидал увидеть кого угодно, но не королевскую стражу. Один из мужчин прошел в дом, получив разрешение хозяина. — Чем… Могу быть полезен, господа? — осторожно спрашивает блондин, отходя чуть дальше от крепких мужчин. — Мы прибыли к вам по приказу Его Величества, — Мин подавляет в себе ядовитую усмешку, слыша это отрывистое «вы». К магам редко так обращались, а солдат даже и не пытался скрыть своей неприязни. Что ж, ему было любопытно. Он соврал бы, если бы сказал, что слухи о королевской семье ему совсем неинтересны. Он изредка улавливал фразы из толпы в городе. О том, что на замок снова собираются напасть, то принцу очередную невесту подобрали. О самом принце, если так прикинуть, мало кто что знал. Только имя да то, что принц был очень хорош собой. По сплетням служанок, а их было ой как немало, альфа высок и очень красив. То и дело он слышал вздохи дам: «Ах, эти глаза, эти волосы цвета спелых персиков. Улыбка такая, что солнце затмит… И тело точно греческого Бога. Повезет той омеге, что станет его суженой!». Юнги бы хотел увидеть столь прекрасного юношу, но хорошо знал, что к принцу никого не подпустят без особой причины. А потому он был уверен, что девушки лишь преувеличивают, искажая истинный облик будущего правителя. — Его Высочество… болен. Его Величество приказал найти нам мага, чтобы тот не был близок с кем-либо и мог бы излечить недуг наследника. Мужчина морщится, не желая долго общаться с очередным отребьем вроде него, но вытаскивает из сумки небольшой мешочек, с громким звоном кидая его на стол. — У вас есть день, чтобы собраться. Его Величество хорошо заплатит, но вы должны понимать, что жизнь наследника будет равносильна вашей. Если принц умрет — вас казнят. Юнги это прекрасно понимал. Кажется, ему и так не оставят жизнь, если он откажется. Теперь он знает, что очередной слух о болезни принца — вовсе не слух. Он переводит взгляд на стол и рвано выдыхает: столько он не заработал бы и за год. Страж учтиво добавляет, поймав его взгляд: — Разумеется, это не все, — Юнги окончательно сдается, дослушивая его до конца. — Вы будете жить в замке эти два года, вас обеспечат всем необходимым. Какой дурак бы отказался от этого? Юнги говорит, что завтра будет готов, и как только на следующее утро солнце появляется из-за макушек деревьев, повозка уже стоит у его дома. На улице начинается снегопад, и Мин думает, что все это к лучшему. Он постарается, чтобы оно было к лучшему.