Дёшево, надёжно и практично

- Мне кажется, использовать вулканцев на службе у Звёздного Флота по меньшей мере неэтично. - Абсолютно с вами согласен, доктор. - Видишь, Джим? Даже вулканец со мной согласен. Неэтично. - Зато дёшево, надёжно и практично, - поморщился Джим, которого и так сегодня все достали с отчётами и своевременными сообщениями о неполадках, и лишаться старшего помощника или втягивать себя в спор капитан не планировал. Пусть между собой воркуют. - Это не так дёшево, - возразил Спок, разглядывая кружку, в которой искрился жасминовый зелёный чай. – Но с вопросом этики я соглашусь. - Мало того, что вулканцы обладают излишней силой и изначально проходят серьёзную школу, они ещё и умеют читать чужие мысли. - Это не совсем… - И, как будто этого не достаточно, так они ещё и не слишком эмоциональны. Весь корабль трещит по швам, а они стоят спокойные и не дёргаются. - Вы правы, доктор. Это крайне тяжело для вулканца – работать среди людей с пониженным коэффициентом интеллекта и низким самоконтролем. Последние исследования… - Вообще-то, я имел в виду, что вы все бездушные гады, с которыми невозможно работать, но… - Где это у нас корабль трещит по швам? – насторожился Кёрк. - Нигде, - вздохнул Маккой. - Полагаю, доктор имел в виду возможную ситуацию, - предположил Спок лениво. – Доктор Маккой предпочитает выдумывать такие ситуации и волноваться по их поводу, если нет реального повода для волнений. - Так. Вы все прекрасны, но мне пора, - Джим понял, что за столиком с лучшими друзьями покой ему тоже только снится, и поспешил свалить оттуда до того, как подтрунивание перейдёт в настоящий спор. – До встречи. Боунз, удачи на конференции, Спок, напоминаю, что мне нужна твоя помощь с докладом по… - Встрече с дипломатической делегацией Ауэр. Я бы предложил позвать ещё лейтенанта Ухуру… - Мы позовём её на моменте финальных правок, - быстро перебил его Джим. – Спок, я ужасно устал и не выдержу чьё-то ещё общество. - Конечно, Джим. Спок с доктором остались за столиком вдвоём. Некоторое время они молча пережёвывали. - Мне кажется, капитан серьёзно сдал за последнее время, - рискнул заговорить доктор. - Это ваше медицинское заключение? - Дружеское. И если бы вы были его другом, вы бы тоже это заметили и постарались помочь. - Доктор Маккой, я не считаю дружеским вмешательство в дела человека, которого я уважаю, пока он полагает, что способен справиться с проблемой самостоятельно. - Он не справляется, - сухо заметил Маккой. - Корабль, как вы точно выразились, не «трещит по швам», экипаж в порядке, капитан не болен, - так же холодно ответил Спок. – Я не понимаю, что вас тревожит. - То, что вы не сможете рассмотреть, потому что не испытываете никаких чувств, - прошипел Маккой. – В нём нет больше радости. У него вся энергия по нулям, не удивлюсь, что у него проблемы со сном и нервный срыв, и, нет, это не моё медицинское заключение, чёртов хладнокровный вулканец. - Вы же врач, доктор Маккой, - меланхолично напомнил Спок. – Кровь у вулканцев, по сравнению с человеческой, держится на довольно высоком температурном… - Да бога ради, - в сердцах Маккой встал из-за стола. Аппетит пропал абсолютно, желание разговаривать - тоже. – Вы иногда, как трудный подросток, Спок! Степень усталости капитана по личной системе классификации Спока превышала опасную отметку в 74%. Когда долго и серьёзно изучаешь человека, понимаешь его лучше, чем он сам себя знает. Оттенки цвета кожи, реакции, жесты, изменение тембра голоса и скорости речи, лёгкий тремор ладоней… Спок высмеял доктора, но сам отлично понимал: Джеймс работает на износ, и в течение трёх ближайших дней возможен срыв. Это мог быть приступ гнева, обморок или финт старой хроники. Джим легко поморщился и подпёр голову рукой, нависая над данными, отсвечивающими на его лицо сине-зелёным. Ясно, болит голова. Давно, поэтому терпимо, но достаточно сильно. Доктор не знал: Споку не нужно было «читать мысли», чтобы понимать Джима. Нужно было просто постоянно смотреть на него и видеть. Наблюдать и делать выводы. Слушать, что он говорит. Ощущать его всеми доступными органами чувств, а не только мифическим шестым, о котором доктор Маккой так любил заикаться. Джим сменил положение: м, спина тоже устала. Спок мысленно прошёл за секунды весь дневной маршрут капитана и проанализировал стулья, на которых Джиму приходилось сидеть. Заказать новые ортопедические стулья в конференц-зал, пометил он. Замена обойдётся дёшево, особенно если заказать заранее и уточнить у офицера Скотта параметры, и нельзя ли выбрать те стулья, что будут наиболее удобны для больной спины и проблем с мигренями. Спок скользнул мимолётным взглядом по заправленной кровати Джима. Он точно знал, где остаются вмятины, когда Джим спокойно спит; в этот раз они были выше и глубже – капитан сидел половину ночи, читая отчёты. Не мог заснуть или не мог лечь, пока не закончит работу? Скорее всего, и то, и другое. Снижение мыслительной деятельности капитана – 23% в течение дня с разбросом до 34, подсказал работающий всё это время анализатор. Джим облизнул губы и тяжело вздохнул, а потом перелистнул страницу. Желание секса – 10%, добавил не выключенный анализатор, моментально интерпретируя облизывание губ и почти незаметное движение бёдрами. Спок взглянул на отчёт, который читал капитан, но не увидел там фотографий девушек типажа капитана. Просто групповой снимок командующего состава корабля. Гм. Видимо, доктор Маккой?.. - Как ты думаешь, уместно будет употребить «славные земли» или «цветущие земли» применительно к Земле? Спок поднялся и принёс капитану чашку чая с мятой, чтобы успокоить мысли и приготовить его ко сну, а также добавил туда леруту, действующую с мягким эффектом обезболивания. Плюс мёд, потому что капитан любит сладкий чай. - Полагаю, перед ауранцами лучше всего использовать слово «плодородные». У них небольшой процент засевных земель, для них важна плодородность участка. Джим посмотрел на него с благодарностью и отхлебнул чай. - Не знаю, что бы я без тебя делал, Спок. - Это моя работа, капитан. Может быть, прервёмся? Уже поздно… - Разумеется, - Джим допил чай. – Поздно, мы все устали, продолжим завтра. - Могу я взять с собой материалы? – спросил Спок. Если оставить падд здесь, капитан снова не уснёт вовремя. - Разумеется, - с сомнением согласился Джим и потёр шею. Боль в шее, вероятность хорошего сна снижается. - Джим, я заметил, что у тебя болит шея… - Немного. - Могу я предложить лёгкий массаж? - Когда я отказывался. Куда мне лучше сесть? Джим заснул во время массажа, раскинувшись по кровати. Дыхание его было почти неразличимым, бесплотным. Спок ещё пару раз прошёлся по шее и плечам, а потом прикрыл капитана уголком одеяла и тихо вышел из каюты, забрав с собой падд. Ещё сорок минут – и доклады будут готовы. Капитану и так хватит работы. Для этого и нужен старший помощник. - Я прошу прощения, капитан, боюсь, я перепутал ваш заказ. Джим посмотрел на поднос, и глаза его зажглись весельем. - Подозреваю, вы не совсем уж честно его «перепутали», мистер Спок. Но я даже рад. - Очень хорошо, - кивнул Спок. - О, ты наконец-то начал следить за своей пищей, - хмыкнул Маккой, подсаживаясь к ним. Второй день подряд у них совпадали обеденные перерывы, и Джим был этому очень рад, потому что иногда неделями не видел Боунза. Удачная смена расписания, кивнул про себя Спок. И мысленно переписал ещё две смены так, чтобы капитан встретился с доктором на обеде. - Спок следит за моей пищей насущной, - усмехнулся Джим. – И за мной. - Да, выглядишь ты получше, - прищурился Маккой. – Приятное разнообразие. - Да что мне будет, Боунз. Скажи лучше, как прошла конференция… Предстоящая встреча с дипломатическим корпусом была очень сложной, и Спок, пользуясь случаем, ушёл в продумывание деталей. Он предпочитал заранее продумать все варианты, включая неудачные сценарии, отсечь в особую колонку слова и выражения, которые могли бы обидеть гостей, а также выделить слова, которые были бы им приятны. Но он настолько привык машинально, краем глаза, наблюдать за Джеймсом, что не пропустил едва заметное движение бёдрами, краску лёгкого смущения, покрасневшие губы, слегка расширившиеся зрачки. Джим посмотрел на него и слегка облизнул губы. Спок быстро отвернулся и начал спешно доедать свой завтрак. - Красивый вид, - произнёс Джим, выходя на крытую площадку на восьмом этаже дипломатического корпуса на Ауре. – Как сидеть внутри яичницы с кетчупом. Спок хмыкнул; сравнение было редкостно подходящим: огромное жёлтое масляное солнце медленно закатывалось за горизонт по белому небу, а земля отсвечивала угрожающим алым. - Мне нравится, что ты видишь мир во всём разнообразии его красоты, а в результате смущаешься и облекаешь его в форму будничного. - Думаю, ты усложняешь, Спок, - улыбнулся Джим, нежась под тёплым ветерком и довольно жмурясь в золотых лучах. – Если планета похожа на яичницу, она просто похожа на яичницу. Они помолчали некоторое время, наслаждаясь тишиной и спокойствием тёплого вечера. - Ты не будешь против, если я поцелую тебя? – спросил Джим. Спок осторожно покосился на капитана. Лицо у Джима было редкостно безмятежным, можно было писать с него плакаты по медитации. Обычно это значило, что внутри капитана происходит немыслимая дичь, которую невозможно победить – только смириться. Поцеловать капитана? Собственно, почему бы и нет. В конце концов, они взрослые люди. И нет абсолютно ничего плохого, даже если из поцелуя ничего не выйдет. Они в любом случае сумеют остаться хорошими знакомыми. - Не против, капитан. Джим легко качнулся вперёд – видно, что торопливо, пока Спок не передумал, и впился в его губы несколько более жадно, чем Спок предполагал. Даже немного больно, но эта боль растворялась в энергии и жаре, как хорошая приправа. Поразительно, как давно он не целовался – это весьма приятно. Даже больше, чем приятно – весьма… Увлекающе. Рука Спока против воли скользнула на затылок Джеймса. Капитан глухо простонал и прижал Спока к ледяному бортику площадки. Они оба отстранились и посмотрели друг на друга с одинаковым недоумением: не слишком? И пришли к выводу: в самый раз. Спок подумал, имеет ли смысл уточнять, что это был за порыв? Но посмотрел на капитана, стоящего рядом с ним, рассеянно поглаживающего его лежащую на бортике ладонь, на выражение лица Джеймса, который словно смотрел на что-то бесконечно дорогое его сердцу, но давно забытое, а не яичницу-вид, и не стал уточнять ничего. Он слишком хорошо знал капитана. И хотя никогда и ни с кем не видел у него такое выражение лица, сразу понял, что оно означает. Начало чего-то чудесного.