О подходящем случае и умении им воспользоваться

      Шинсо старался быть терпеливым. Он ненавязчиво прогуливался рядом с кабинетом класса 1-А на переменах и высматривал в толпе приметную зеленую макушку во время обеденных перерывов. Выловить Мидорию в тот момент, когда с ним не будет назойливой свиты в лице Ииды, Тодороки или Урараки оказалось нелегкой задачей. Но Шинсо умел ждать. А ждал он подходящего случая.       — Я некрасиво повёл себя с одним человеком и теперь не знаю, как снова наладить контакт, — с таким вопросом Шинсо обратился к Кендо два дня назад, предварительно отрепетировав грядущий диалог в своей голове, чтобы ненароком не сболтнуть лишнего. Даже сопереживающей и смышленой подруге — девушке, которую успели полюбить не только одноклассники, но и ребята из других классов, — он не мог открыть истинный корень проблемы.       — Почему бы просто не подойти и не извиниться? — первым делом предложила Кендо.       Шинсо издал неопределенный звук, сопровождающийся еще более неопределенным взмахом руки, что вкупе подразумевало непригодность озвученного Кендо варианта. Конечно, такой выход из положения мог показаться самым разумным, и Шинсо наверняка воспользовался б им, если бы дело не касалось Мидории. Собственно, именно Мидория и был тем самым корнем проблемы. Или, если уж совсем начистоту, симпатия к нему. Симпатия, серьезная и глубокая настолько, что в какой-то момент Шинсо, сбитый с толку новыми чувствами, замкнулся в себе и начал игнорировать робкие приветствия и улыбки Мидории. И чем несчастнее выглядел удивленный такой холодностью Мидория, тем сложнее Шинсо виделось возвращение к нормальному общению с ним. Их неловкие столкновения повторялись всё чаще, каждый раз оставляя после себя налёт горечи и стыда. Необходимо было положить этому конец.       — Ясно, — задумчиво кивнула Кендо в ответ на его загадочные жестикуляции. Судя по лицу девушки, ей действительно было ясно то, что, возможно, еще не понял даже сам Шинсо. — Тогда тебе остается только ждать подходящего случая.       — Подходящего случая, — с ноткой скептицизма повторил Шинсо.       — Момента, когда разговор завяжется сам собой или ты отбросишь робость и осмелишься привлечь внимание этого человека, — пояснила Кендо, улыбнувшись. После этого она убежала на звуки ссоры, в которую ввязался неугомонный Монома.       И вот Шинсо дожидался того самого момента. Воображение успело нарисовать с десяток разных сценариев, кульминацией каждого из которых была тёплая дружеская беседа, но все они казались маловероятными хотя бы потому, что такие беседы Шинсо не считал своей сильной стороной. Он предпочел бы молча слушать очаровательно сбивчивую болтовню Мидории, украдкой рассматривая веснушки на его щеках. Но для воплощения даже такой скромной фантазии требовалось оставаться начеку и не упустить свой шанс.       Кое-что способное сойти за удачную возможность произошло между третьим и четвёртым уроками, когда Шинсо со скучающим видом маячил у окна. Появившийся в противоположном конце коридора Мидория был один, он торопливо шагал по этажу, уткнувшись в раскрытый учебник.       Вот оно, подумал Шинсо. Сейчас, когда Мидория несся вперед, не разбирая дороги и ничего вокруг не видя, можно было изобразить случайное столкновение, а там уж диалог завяжется сам собой. Кендо оказалась права, стоило просто немного подождать.       Шинсо внутренне ликовал, но его радость продлилась недолго. Прежде, чем он успел сдвинуться с места, в Мидорию на полном ходу врезался невесть откуда взявшийся Бакуго. Это явно был предумышленный таран, в результате которого Мидорию отбросило к стене, да так, что Шинсо поморщился. Разумеется, об извинениях со стороны виновника происшествия не было и речи. Бакуго угрожающе навис над Мидорией, что-то яростно рыча, и без особого труда вырвал из его рук книгу. Не обращая внимания на неуклюжие попытки хозяина учебника вернуть имущество, Бакуго продолжил свой путь. Проходя мимо опешившего Шинсо, он едва удостоил того взглядом, лишь слегка скривился и поудобнее перехватил свою добычу.       Стало ли пренебрежение последней каплей или же Шинсо всё для себя решил еще в момент варварского толчка — судить об этом было сложно, потому что дальнейшее произошло словно бы само собой. Сделав несколько шагов вслед удаляющемуся Бакуго, Шинсо окликнул его.       Попался, подумал он, когда Бакуго с недовольным возгласом обернулся через плечо.

***

      Задним числом Шинсо осознал, что это плохая идея, и удивился своей импульсивности. Стоило признать: «фактор Мидории» оказался силён. Что-то в этом парне смущало Шинсо и вынуждало действовать эмоционально. Как бы то ни было, теперь оставалось только наблюдать со стороны за последствиями столь опрометчивого поступка.       Выражение лица Мидории, по-прежнему стоящего у стены и лихорадочно роющегося в рюкзаке, было неподражаемым. Лёгкий испуг после внезапного возвращения обидчика и недоумение, когда тот молча протянул отнятую ранее книгу, сменились комичным выражением крайней степени шока — Бакуго монотонным голосом извинился. Очень вежливо. Даже Шинсо был впечатлён. Вышло куда эффектнее, чем он планировал. Мидория же и вовсе лишился дара речи, округлившимися от изумления глазами следя за тем, как Бакуго разворачивается и берет курс в противоположную сторону.       Вся неловкость, мешавшая Шинсо начать разговор, улетучилась под влиянием момента. Он без малейшего смущения подошел к Мидории, и теперь они вместе провожали взглядами непривычно прямую спину Бакуго.       Странно, подумал Шинсо, но тут же переключился на более важные мысли. Он уже открыл рот, чтобы заговорить, но его опередил шёпот Мидории.       — Что он собирается сделать? — пробормотал тот, нервно прижав к груди книгу.       На их глазах происходило нечто, способное затмить даже извиняющегося хулигана.       Вышедший из мужской уборной минутой ранее Тодороки вряд ли успел понять, что происходит. Всё той же неестественной походкой Бакуго приблизился к нему и, грубо притянув за затылок, впился глубоким поцелуем в приоткрывшийся от удивления рот одноклассника.       Шинсо пожалел, что не захватил с собой мобильник, потому что такое зрелище стоило запечатлеть для потомков. В тишине коридора гулко бухнул об пол учебник, который Мидория неосознанно выпустил из рук. Этот звук заставил Шинсо вздрогнуть и как будто развеял чары. Бакуго с силой оттолкнул Тодороки, несколько раз нелепо хватанул ртом воздух, а затем разразился оглушительными воплями. Угрозы уничтожить всех, кто стал свидетелем произошедшего — а в первую очередь «промывающего мозги выродка», — подкрепили несколько громких взрывов.       Шинсо запоздало сообразил, что запахло жареным. В прямом смысле. Не раздумывая, он схватил Мидорию за запястье и рванул в сторону лестницы, ведущей на нижний этаж. Им вслед неслись самые ужасные проклятия, которые только можно вообразить. Обернувшись на бегу, Шинсо успел оценить, какой забавный контраст составили беснующийся, топающий ногами Бакуго и Тодороки, застывший на месте и побледневший — вылитая ледяная статуя. Осознавая разрушительную мощь его причуды, Шинсо не хотел присутствовать на этаже, когда Тодороки придет в себя.

***

      Неприметная ниша между двумя пустыми кабинетами показалась Шинсо достаточно безопасным укрытием. Привалившись к стене, он пытался восстановить дыхание, искоса поглядывая на своего спутника. Мидория всё еще выглядел немного шокированным, но Шинсо знал, что сейчас тот мысленно раскладывает увиденное по полочкам. Результатом анализа информации стало тихое «спасибо», произнесенное Мидорией между коротким выдохом и глубоким вдохом.       Шинсо пожал плечами, словно в этом не было ничего особенно. Словно он каждый день рисковал получить нагоняй от учителей за применение причуды против другого ученика или быть избитым с особой жестокостью.       — Бакуго давно следовало проучить, — заметил Шинсо, не сумев скрыть неприязнь в голосе. Он посмотрел на Мидорию с вызовом, ожидая, что тот по привычке начнет оправдывать отвратительное поведение друга детства.       Но Мидория в ответ неловко улыбнулся, зарывшись пальцами в свои непослушные волосы.       — Наверное, ты прав. Я действительно благодарен тебе. Хотя, — он смущенно порозовел, — то, что случилось после было чересчур.       — Ты про поцелуй? — нарочно уточнил Шинсо, не в силах удержаться от того, чтобы вызвать на щеках собеседника еще более густой румянец.       — Кажется, я видел, как Каччан засунул язык в рот Тодороки, — с благоговейным ужасом прошептал Мидория.       Шинсо хмыкнул. Он-то считал Бакуго обычным задирой, решающим всё с помощью грубой силы, но оказалось, что этот парень намного хитрее.       — Вполне возможно, — произнес он вслух. — Только я здесь ни при чём.       Лицо Мидории приобрело забавное недоумевающее выражение. Он явно ждал, что сейчас ему всё разъяснят, но Шинсо многозначительно молчал.       Спустя несколько секунд Мидория всё-таки понял. Он оглянулся в ту сторону, откуда они прибежали, как будто мог разглядеть оставшихся на этаже участников происшествия.       — Но ведь тогда получается, что… Каччан, он… — и без того путаное бормотание превратилось в приглушенную пулемётную очередь звуков.       Понимая, что Мидория всерьез загрузился, Шинсо устало опустился на пол. Он немного перенервничал и теперь был рад просто посидеть в — относительной — тишине. Еще лучше стало, когда Мидория присоединился к нему, сосредоточенный и спорящий с самим собой. Они сидели плечом к плечу, и это стоило всех неудобств, которые могли повлечь за собой необдуманные действия Шинсо. Хотя интуиция подсказывала, что Бакуго не прибежит устраивать разборки — это было не в его интересах.       Как оказалось, не только Шинсо умел удачно воспользоваться случаем. Нарочно сделав так, чтобы Бакуго осознавал происходящее, но не мог сопротивляться заданной команде, Шинсо даже не представлял, что тот ухитрится вывернуть ситуацию к собственной выгоде. Как произошедшее выглядело со стороны? Шинсо с помощью причуды унизил Бакуго, заставив извиниться перед Ненавистным Одноклассником Номер Один и поцеловать Ненавистного Одноклассника Номер Два. Как всё случилось на самом деле? Шинсо вынудил Бакуго загладить свою вину, а поцелуй был спонтанной выходкой последнего. Правду знали только Шинсо и жертва его причуды. Даже Мидория с трудом поверил в истинную версию событий. Идеальное преступление, мрачно усмехнулся про себя Шинсо. Стоило отдать должное безбашенности и актёрским навыкам Бакуго.       И это в очередной раз подтверждало, что с ребятами из класса А нужно держать ухо востро. За исключением того парня, который сейчас сидел рядом с ним. Словно в ответ на его мысли Мидория вздохнул и повернулся к нему с виноватым видом.       — Что-то я увлёкся, извини. Должно быть, нам пора возвращаться в классы?       К приятному удивлению Шинсо, он не выглядел так, словно был рад предстоящему расставанию — плечи понуро опустились, пальцы нервно впились в согнутые коленки.       — Прости, — Шинсо наконец смог сказать то, ради чего всё затевалось. — Я вёл себя грубо, избегал тебя. Мне очень стыдно.       Лицо Мидории прояснилось, он выпрямился так резко, что в рюкзаке, втиснутом между его спиной и стенкой, что-то жалобно треснуло.       — Значит, ты не злишься? А я всё пытался понять, чем тебя обидел…       Увидев его полную облегчения улыбку, Шинсо понял, что ситуация становится опасной. Мидория был слишком милым и наивным, а сам он — пришло время признаться в этом хотя бы себе — слишком влюбленным.       — Что такое? — непонимающе заморгал Мидория, когда он резко вскочил на ноги. — Был звонок к началу урока? Я ничего не слышал.       — Точно. Звонок, — соврал Шинсо, протягивая руку. — Пойдем, иначе опоздаем и нам обоим достанется. В конечном счете ты всё-таки лишился своего учебника. Заступник из меня никакой.       — Книгу наверняка подобрал кто-нибудь из нашего класса, она подписана, — оптимистично отозвался Мидория, принимая предложенную помощь.       Его рука была гораздо теплее, чем ладонь Шинсо, а кожа на ощупь оказалась слегка шероховатой из-за шрамов. Отпускать эту руку не хотелось, и Шинсо решил добавить к списку своих сегодняшних неразумных поступков еще один. Из их укрытия он вывел Мидорию за руку, нарочно шагая впереди, чтобы не видеть его лица.       Отсутствие малейших признаков сопротивления или недовольства со стороны Мидории казалось хорошим знаком, но очень уж смущало. Оказавшись у лестницы, Шинсо разжал пальцы, выдохнул и лишь потом осмелился обернуться.       — Увидимся, Мидория, — сдержанно произнес он, цепляясь за остатки своей невозмутимости.       — Да, — тот порывисто кивнул, сжав пальцами лямки рюкзака. И тихо добавил: — Я рад, что мы поговорили.       — Я тоже, — пробормотал Шинсо, когда Мидория сорвался с места и ракетой взлетел сразу до середины лестницы.       Следовало ли сказать напоследок что-нибудь еще? Намекнуть на свои чувства? Пригласить на свидание? Представив, как сильно удивило бы невинного Мидорию такое приглашение, он хмуро покачал головой. Нет, еще рано. Нужно уметь довольствоваться малым. И — терпеливо ждать подходящего случая. Теперь Шинсо не сомневался, что это работает.