Весна

— Ну, и кто останется с Кобени? — спросила Маширо, сложив руки на груди и внимательно уставившись на лица Бенио и своего старшего брата. -Я бы хотела остаться и поухаживать за Кобени, — иронично протянула рыжеволосая, — но сегодня у меня важное собрание и много дел в студсовете. — Я тоже не могу, — хмыкнула Мицумине-младшая, а взгляд из серьезного превратился в грустный, — у меня завал по математике, и остаётся только Хакуя. — Девочка взглянула на брюнета, который сохранял полное спокойствие. — У него с оценками всё нормально, да и дел никаких нет, — а про себя добавила: «Тем более между ними напряженные отношения. Это лучший способ, чтобы их сблизить. В голос говорить об этом страшно, так как Бенио может устроить истерику.» — Я не позволю этому случиться! Попахивает романтикой! — Ёномори была просто в бешенстве. — Успокойся, Бенио! — вскрикнула шатенка. — С Кобени всё будет хорошо, и Хакуя сможет помочь ей. — Но, но… — на глазах у девушки начали наворачиваться «слёзы». Ну, повозились, повозились, и с горем пополам смогли выгнать Бенио в школу. Закрывая дверь за этой чудной парочкой, Хакуя услышал странный шум на лестнице. Развернувшись вполоборота, брюнет заметил источник шума: это была девушка в неаккуратно одетой школьной форме, в одной руке она держала сумку, а второй удерживала тело в вертикальном положении при помощи перил. Школьнику это сразу не понравилось, и тот, быстро подлетев к Кобени, подхватил возлюбленную на руки, взглянув на неё. В его глазах была тревога, но, в то же время, небольшая злость. Он злился на свою возлюбленную, которая не пожелала остаться в постели, отдохнув, ведь ей запрещено напрягаться, а особенно в таком состоянии. — И куда это ты собралась? — спросил Хакуя, все еще стоя на месте и в упор глядя на девушку. — Ну…я…это…-мямлила она и покраснела, спрятав своё красное личико на груди парня. От этого действия и сам брюнет покрылся алым цветом. Так они простояли минуты три, но для них это было время, длиною в вечность. Опомнившись, брюнет начал медленно подниматься по лестнице, а Ёномори тем временем успевала оценить тело своего будущего муженька. Раньше она таким не интересовалась, однако теперь стала замечать, какие широкие плечи у Хакуя, сильные руки, крепкие ноги и невероятно теплый взгляд аметистовых глаз. За своими мыслями девушка и не заметила, как уже лежала в теплой постели, а большие ладони аккуратно и нежно освобождали тело от школьной формы. Сам Мицуминэ старался не смотреть на это, однако взгляд то и дело скользил по хрупкому стану возлюбленной. Это заставляло обоих краснеть все больше и больше. Когда так таковая «пытка» для Хакуи была окончена, то решил как можно быстрее покинуть комнату любимой, дабы не наброситься на нее со всеми чувствами, которые скопились на протяжении долгих лет. Порой ему казалось, будто если он скажет ей все, что лежит у него на сердце, то просто получит отказ или придется ждать. «В таком случае я подожду, пока просто могу быть рядом с ней…даже если чувства безответны. Покидая комнату девушки, брюнет произнес. — Отдыхай. Если что-нибудь понадобиться — зови, но постарайся не кричать: тебе вредно, — и оставил светловолосую наедине со своими мыслями. Отдыхая в своей кровати, Кобени размышляла о странном поведении суженного. Последнее время он сильно сторонился её, а тут вдруг такое. А то, как брюнет нес её на руках, сразу напомнило тот случай в горах. Сердце девушки затрепетало сильнее обычного, но, когда Хакуя смотрел на неё со злостью в глазах, по сердцу будто провели ножом, что доставляло огромную душевную боль. От размышлений Ёномори отвлекла дверь, неприятно скрипя, оповещая её хозяйку о том, что некто решил нарушить её покой. Прикрыв глаза, школьница притворилась спящей, а неизвестный тем временем тихо подошел к «спящей» девушке и, присев на край постели, нежно провел по мягким волосам. POV Хакуя И вновь это ужасная пора. Если честно, то весна — мое самое нелюбимое время года. В течение этой поры во мне просыпается зверь, который требует взять своё. «Не поддавайся ему!» — сказала мне матушка при одном из многочисленных подобных случаев. Тогда я почти добрался до Кобени, но мама меня вовремя остановила. С тех пор я научился контролировать эмоции. Но при виде её улыбки они вновь проснулись. Стали сильнее. И сейчас, когда я смотрю на неё, моё сердце обливается кровью. Я еле сдерживаю себя, чтобы не накинуться на неё. Такую милую и желанную. Но я понимаю, что она страдает сейчас из-за меня, поэтому не хочу даже об этом думать. — Прости меня, Кобэни. — С болью в голосе произнес я, опустив виновато голову. — Это я виноват. Из-за меня и моей силы ты всё время страдаешь. Прости, прости меня! — я прекрасно понимал, что мои слова ничего не изменят. Её здоровье подорвано из-за меня я принес ей столько боли и печали. И зачем она будет любить такого, как я? Любить того, кто не сделал для нее ничего, а заставлять ее выйти за меня я не хочу. Вдруг начало приходить осознание того, что если я исчезну из её мира, то она сможет найти своё счастья, а я запрусь где-то в горах и буду медленно умирать, теша себя тем, что она таки смогли найти своё счастье. — Тебе не за что извиняться, Хакуя. — Я резко вскинул голову. Неужели она слышала? — Если бы не ты, то меня бы здесь не было. И всё это благодаря тебе, — ощущение мягкого касания на щеке. Господи, какие же у нее маленькие и теплые ладони, а кожа нежная. Я даже прикрыл глаза от удовольствия и чуть не завыл, однако дальнейшие действия моей невесты привели в шок. Светловолосая стала медленно приподниматься на локте, а после нежно коснулась моих губ. Всего лишь касание, а в душе уже буря эмоций и чувств. Касание, и мне срывает крышу. Конец POV Хакуя Секунда, и девушка нежно коснулась губ своего ошарашенного суженного, у которого глаза становились всё шире и шире. Кобени блаженно прикрыла глаза, обвив его шею своими тоненькими ручками. Пробыв ещё пару секунд в шоковом состоянии, парень не сдержался и поддался инстинктам, которые сейчас бушевали со всей силой. Но это были не только они, а еще и чувства. Чувства, которые могут появиться у тех, кто по-настоящему любит. Их поцелуй был нежен и полон любви. Конечно, Кобени знала о чувствах Хакуи, но всегда говорила, что это какая-то ошибка. Даже тогда, когда Маширо ляпнула о том, что Ёномори сказала о том, что любит его, ей, вначале, показалось это бредом. Она высказала это вслух, но в сердцах сомневалась в правдивости своих слов. Их поцелуй так и продолжался бы, если бы не одна штука, которая всё время мешает возлюбленным наслаждаться друг другом. А имя этому существу кислород, который, кстати говоря, уже начал заканчиваться у наших героев. Разорвав поцелуй слюной, пара пыталась отдышаться. Вдруг нахлынувшие чувства вскружили обоим голову, от чего в комнате резко потеплело и стало даже жарко. Но вдруг Мицумине резко поднялся с насиженного места. — Хакуя, пр… — не успела заговорить девушка, как её перебили. — Прости, Кобени, но я не могу быть с тобой! — брюнет повернулся спиной к любимой, чтобы не видеть боль в её глазах. — Но…почему? — не понимала Ёномори. Она подскочила с кровати, но от такого резкого движения голова пошла кругом, и Кобени уже приготовилась к столкновению с пушистым ковром, как поняла, что уж слишком долго летит, так как удара не последовало. Её держали крепкие руки любимого, которые не позволили ей удариться о твердый пол. Поняв, что это её шанс, девушка вцепилась в его руку, чем заставила парня удивиться. — Скажи мне, почему мы не можем быть вместе? — на её глазах начали наворачиваться слезы. — Ответь мне, Хакуя! Я ведь…я… — Ёномори медленно стала собираться с силами, чтобы, наконец-то, сказать, что она… — люблю тебя! — закончила свою фразу девушка и посмотрела на брюнета, который от слов своей невесты впал в шок. (прим. автора: какой уже по счету?) Они стояли так минуты 2-3, не прерывая зрительного контакта. Но вдруг парень подал признаки жизни. Он подхватил Ёномори на руки и скрыл глаза под челкой: брюнет не хотел, чтобы она видела его голодный взгляд — взгляд зверя. Её слова всё ещё отдавались эхом в его голове, что заставляло его напрячься. Аккуратно опустив леди на кровать, парень проговорил. — Кобени, — начал он, — ты представить себе не можешь, насколько я сейчас счастлив, что услышал эти слова. Я очень давно люблю тебя, но, если мы начнем сближаться, боюсь, что я могу навредить тебе. — Изливал свою душу школьник. — Ты даже представить не можешь, насколько мне тяжело сдерживать себя в твоём присутствии, — и вдруг он поднял на неё свои глаза. В них она увидела нежность, любовь, но, в тоже время, боль. Страшную и тяжелую боль. — Знаешь, — Кобени говорила тихо, но жених, всё же, услышал ее, — я не против того, если это будешь ты. Я сделаю что угодно, чтобы остаться с тобой. Пожалуйста, не отдаляйся от меня, — она говорила это с мягкой улыбкой, а в уголках её глаз начали собираться слёзы. Это было последней каплей. Парень больше не мог себя сдерживать себя после таких слов. Он наклонился и впился в губы любимой страстным поцелуем. Обвив его шею руками, девушка поддалась навстречу любимому, полностью растворяясь в поцелуе. Не теряя времени даром, брюнет уже вовсю исследовал контур тела своей любимой. Как удобно, что сейчас она была в пижаме, так что не составит особого труда раздеть её. Сминая губы своего возлюбленного, их языки сплетались, словно змеи, в то время как Мицумине уже массировал большую грудь своей возлюбленной. От ловких рук Хакуи не укрылось то, что девушка уже начинает порядком возбуждаться, о чем говорили ему её затвердевшие соски, что явно выделялись своей выпуклостью. Прервав поцелуй, парень спустился к тонкой шеи любимой, прикусывая кожу, а после нежно зализывая её. Девушка тем временем запустила пальчики в мягкие, как оказалось, волосы и блаженно прикрыла глаза, отдавая всю себя без остатка. Спустившись к ключице Кобени, Хакуя начал расстегивать пуговицы от кофты, но он был настолько возбужден, что просто сорвал бедную рубашку и продолжил свои нежности, спускаясь к немаленьким полушариям своей невесты. Ощутив холодок простыней, девушка поняла, что сейчас их объятия и чувства жарче огня, который разливается по всему телу. Хотелось полностью растворить друг в друге, быть любимым, желанный. Она начала медленно опускать руки к футболке своего суженного, запуская пальчики под легкую ткань. Потянув вверх, брюнет был полностью освобожден от ненужного, на этот момент, элемента гардероба. Хакуя ласкал груди девушки своим языком, в то время как одна из рук брюнета медленно, но верно продвигалась к самому сокровенному месту любой девушки. Запустив руку в шортики, парень ловко стащил их вместе с кружевными трусиками. Почуяв холодок и чужое касание меж ног, девушка залилась румянцем, а брюнет тем временем наслаждался милым личиком своей невесты, пальцами играя с её возбужденным лоном и клитором. Прикоснувшись к алым губам, парень сразу же начал использовать язык, незаметно для самой девушки пристраиваясь между длинных, но красивых ног Ёномори. Оторвавшись от медовых губ возлюбленной, парень спустил штаны с боксерками, демонстрируя любимой свой давно возбужденный орган. Девушка от вида вставшего члена напряглась всем телом и начала даже нервничать. «А вдруг он не влезет в меня?», — пронеслось в голове у девушки, но эта мысль была где-то потеряна, когда Мицумине приблизился к уху Кобени и прошептал:"Я люблю тебя, Кобени!», — и, не медля, вошел в Ёномори, достигая заветной плевы. Сейчас она будет его. Его женщиной! Слившись в тягостном поцелуе, брюнет, не выходя из любимой, решил быстро закончить дело и резко вошел во всю длину. По бедру девушки, нет, уже женщины пробежала небольшая капля крови, а в глазах стали собираться слёзы. -Прости, Кобени, но это так… хорошо, — брюнет напрягся всем телом. Внутри него всё бушевало, но тот пытался сдерживать себя, хотя бы до того момента, пока его любимой девушке не станет лучше. Буквально через минуту боль отступила, и Ёномори, но уже можно сказать Мицумине, кивнула головой, давая «зеленый свет» своему жениху, чтобы тот продолжил. Парень начал медленно выходить и входить в девушку, от чего та чуть ли не кричала. Он стал наращивать темп, но после сбавлял. И всё так же. Дабы отвлечь девушку от боли, парень ласкал её шею, грудь, губы. Но когда Кобени прошептала: «Не сдерживайся!», — у брюнета снесло крышу. Он буквально вдалбливался в девушку, а та издавала громкие стоны удовольствия, не волнуясь, что их кто-то услышит. На данный момент волновало её только то, какое неземное удовольствие ей приносит её будущий супруг. Толчок, и вот она, сладкая эйфория. Перед глазами белые пятна, а в ушах гул, который успокоился только через какое-то время. Мягко опустившись на кровать, Мицумине крепко прижал к себе девушку, которую больше никогда не собирался отпускать дальше, чем на метр. Теперь он не будет её избегать, ведь то, что сейчас между ними произошло, явно указывает на то, что ей не важно, кто он. Ей важно лишь то, что Хакуя — это Хакуя. А сейчас не будем тревожить эту парочку, а на время перенесемся в школу, где сейчас… -Я чую нечто неладное! — Бенио моталась по школе, словно угорелая. -Успокойся, Бенио! — строго проговорила вице-президент. -Но, но!.. — ныла Ёномори, — она ведь так юна и неопытна. О Боже, как только представлю розовоняшнуюмягкопахнующую сцену романтики — меня аж тошнит! — нытьё превратилось в злость, а тёмная аура окружала всё существование рыжей бестии.