***
Алексеев никогда не считал себя каким-то бракованным. Монстром. Убийцей, как говорили почти все люди вокруг. Вопреки здравому рассудку, вампир жил бок о бок с человеком уже несколько десятков лет. Кажется, это была какая-то ошибка учёного, чьё имя уже давно втоптали в грязь (впрочем, как и его жизнь), которая послужила катализатором этого странного сожительства. Или же непонятный генетический сбой. Правдивой версии произошедшего никто точно не знает. Это были лишь многочисленные легенды, что передавались из уст в уста сотнями тысяч человек, переписанные бесчисленное количество раз. Люди знали лишь то, что вампиры внешне ничем не отличались от людей. Едва ли появившиеся клыки и отсутствие отражения в зеркалах могли выдать их обладателя. Они были в несколько раз сильнее и быстрее. Могли есть обычную человеческую пищу. Но для поддержания жизни и сил им всё же была необходима кровь, и желательно человеческая. Ибо животная кровь не давала такого чувства насыщения и не удовлетворяла всех потребностей. Правительство пыталось отлавливать вампиров, но получалось пока не очень удачно. Обычно в ловушку попадались самые безбашенные, беспринципные или неуправляемые вампиры. На этих единицах ставили всевозможные опыты. Сильную шумиху поднимать никто не хотел, так как беспрецедентно наглых поступков вампиров пока замечено не было. Но люди всё ещё боялись. Они всегда боятся того, чего не понимают. А вампиры были главной загадкой для человеческого рода.***
И всё же, если вы внимательно приглядитесь, то в вечно спешащей толпе сможете увидеть их. Статные и умиротворенные, с плавными и спокойными чертами лица. Грациозные и летящие движения рук, беззвучные шаги, тягучая речь. Алексеев всегда считал, что вампиры явственно выделяются из толпы, отличаются от людей с их короткими и дёрганными движениями и нервной речью. Нужно лишь немного присмотреться.***
Наверное, со стороны это выглядит жалко. Человеческий конкурс песни, на котором выступает вампир. Наверное, его бы засмеяли, если узнали. Но Алексееву было интересно проверить себя, поиграть на собственных нервах, повысить градус адреналина в крови, потренировать выдержку и сжать в ежовых рукавицах жажду крови. Да и к тому же, это бесценный опыт знакомства с людьми — открытие для себя новых личностей. Больше всего он любил наблюдать, подмечать для себя определённые моменты, людские слабости, разные стороны характера, и рыться в самых потаенных и тёмных уголках души. В особенности ему приглянулся участник, выдвинутый от Украины. Мэловин. Никита с интересом рассматривает парня, облачённого во всё чёрное. Тёмная хлопковая и идеально выглаженная рубашка сидит как влитая, придавая её владельцу видимую статусность и серьёзность. В его позвоночник будто вставлен стержень — насколько прямо Мэл стоит. Ярко-белую линзу видно издалека, и это безусловно притягивает взгляд. — Привет, — Костя одаривает Никиту сдержанной улыбкой и протягивает раскрытую ладонь для пожатия. — Алексеев, кажется? Никита? — Мэловин? — певец обхватывает протянутую ладонь своей и слегка сжимает. Чужая кожа ощущается немного суховатой. Чувствуются шероховатости на кончиках пальцев и человеческое тепло. От Бочарова пахнет пренебрежительностью и отстранённостью. Алексеев ослабляет хватку и выпускает чужую ладонь, цепляя указательным пальцем пульс на запястье. Ледяное спокойствие. Они перекидываются ещё парой совершенно ничего не значащих фраз и замолкают. Константин хмурится и осторожно осматривает своего недособеседника. Почему-то с ним ему очень неловко стоять в душной тишине. Алексеев подозрительно спокоен. На нём чёрная футболка с неприлично большим вырезом и серый пиджак. Его лицо не выражает никаких эмоций, будь то заинтересованность, тревога или интерес. Мэловин цепляется за линию ключиц и на минуту залипает. Алексеев, будто бы читая его мысли, одаривает того лёгкой ухмылкой, улавливая едва заметные нотки вожделения, исходящие от брюнета. Никита громко выдыхает через нос и пытается унять зудящие дёсны. В чужой сонной артерии пульсирует горячая кровь. Алексееву не нравилось осознавать собственную слабость, чувствовать сильную жажду. Ему вдруг захотелось всецело обладать этим человеком. Потребность в крови давно уже не была столь сильна и так не пьянила рассудок. Он почти физически чувствует, как нежно ведёт подушечками пальцев по бархатной коже, скрывающей сетки кровеносных сосудов. Мысли размываются, инстинкты засасывают с головой. Ещё чуть-чуть и... — Блин! — шипит Мэл. В руках у него оказывается непонятно откуда взявшаяся небольшая стопка белоснежной бумаги с чёрной россыпью вкраплений букв на ней. Он хмурится и совершенно по-детски дует губы. Никита сглатывает, когда видит как на подушечке указательного пальца появляется алая капля. Костя касается ранки губами, пытаясь унять неприятный укол боли. Воздух вокруг Алексеева наполняется звенящим сладковатым запахом металла. Дёсны нестерпимо болезненно чешутся, а клыки неприятно впиваются в нежную кожу. Он прикрывает глаза, но сконцентрироваться на чём-то, кроме небольшой кровоточащей раны, не получается. Он резко разворачивается и молча уходит прочь, провожаемый удивлённым взглядом Мэловина.***
Бумажный стаканчик приятно обжигает кончики пальцев, которые сейчас немного покалывает от скипевшего несколько минут назад чая. От стаканчика вверх тянутся витиеватые белесые струйки пара, несущие за собой запах различных трав. Алексееву нравилось иметь возможность пробовать разные людские напитки или еду. В мире было столько всего, и было бы очень прискорбно, если бы он был лишен возможности попробовать хоть что-то из этого огромного разнообразия. Конкурсанты и члены их команд сновали туда сюда беспорядочными скоплениями, движимые только им известными мотивами. Никита поудобнее устроился на диванчике в углу и перехватил стаканчик с горячим содержимым. Вот перед ним пронеслась Элени — представительница Кипра. Она была почти без косметики, с неловким пучком на голове, в просторной футболке и потёртых джинсах. Алексеев даже не сразу признал девушку. Он почувствовал тянущийся за ней шлейф усталости и остатков сна. Делегация Украины стояла чуть поодаль и решала то ли какие-то свои проблемы, то ли просто так взволнованно что-то обсуждала. Алексееву не хотелось вслушиваться в чужие слова и засорять голову ненужной информацией. Его взгляд на автомате зацепился за высокий тёмный силуэт Мэловина. Неужели у него в гардеробе нет других цветов. Певец был предельно серьёзен и говорил по телефону, параллельно давая какие-то указания своему менеджеру и девочке-стилисту. Алексеев со стороны с интересом наблюдал за чужой сменой масок. Прекрасный актёр. Вот, в один момент Костя непринужденно и открыто смеётся над шуткой низенькой девочки из его команды. А в другой, когда рядом пробегает парень с фотоаппаратом — возможно, кто-то из журналистов или папарацци — он выпрямляется по струнке и набрасывает на себя самое отстранённое выражение лица, на котором отчётливо читается высокомерие и пренебрежение. Совсем другой человек. Ему было интересно, нравится ли Бочарову играть то разнообразное множество ролей, других людей. Или же он просто был собакой Павлова — всё на уровне выработанных и давно отработанных рефлексов. Никита хмыкает и окидывает взглядом статную фигуру: вниз, от аккуратно уложенных смольно-чёрных волос, огибая широкие линии плеч и пропорционально сложенную фигуру, облачённые в удлинённую тёмную мантию, которая послушно колыхалась при каждом лёгком движении хозяина, длинные стройные ноги, туго обтянутые чёрной тканью и тяжёлые ботинки в завершение. Алексеев пытается разобрать во всём этом сумасшествии запахов и эмоций одни единственные. Определенные. Мэловин ведёт плечами, будто пытаясь стряхнуть с себя чужой изучающий взгляд, впившийся в спину. Он хмурится и изучает снующую вокруг него многочисленную толпу людей, пытаясь выявить следящего за ним человека. Когда их взгляды наконец сталкиваются, Никита салютует ему полупустым стаканчиком с уже остывшим чаем, и одобрительно кивает головой. — Нашёл, — шепчет он одними губами, но Мэл, кажется, и так всё понял. Алексеев растворяется в толпе, будто его и не было на этом маленьком диванчике на другом конце помещения. Мэловину кажется, что его обвели вокруг пальца.***
Алексеев невольно притягивает взгляд украинца раз за разом. Он всегда более чем грациозно передвигался по просторам «Алтис-Арены», будто бы даже не идя, а плывя по воздуху. Мягко улыбался участникам и членам их делегаций. Никита излучал такое сосредоточенное спокойствие и неприкрытую заинтересованность своими собеседниками, что те становились такими же умиротворёнными. Мэловин щурится и чувствует какой-то подвох.***
Костя готов был признать, что сегодняшняя репетиция финала была чересчур изматывающей. Не столько физически, сколько морально. Он выступает первым. Осознание и принятие этого факта никоим образом не облегчает ему существование. Ворох мыслей шелестит в голове, не позволяя остановиться и сконцентрироваться на чем-то конкретном. Экран айфона загорается, на дисплее виднеется 01:32. Кровь шумно стучит в ушах. Усталость тяжелым грузом давит на плечи. Парень пролистывает ленту инстаграма на несколько фото вниз, но потом снова гасит экран и осматривает длинный тускло освещённый коридор — его комната почти в самом конце. Впереди никого. Мэловин максимально замедляется и настороженно вслушивается в собственные шаги. Он смотрит вбок, пытаясь заметить движение на периферии. Ему кажется, что позади него кто-то есть. Брюнет замирает и вслушивается в тишину, установившуюся вокруг него. Ни-че-го. Он устало прикрывает глаза и выдыхает. Это же надо было накрутить себя до такого состояния. Чья-то прохладная ладонь невесомо прикасается к месту соединения плеча и шеи, задевая голую кожу над воротом футболки. А потом медленно продвигается ближе к подбородку, будто в удушающем жесте. Вдоль по позвоночнику проносится толпа мурашек, заставляя Мэла неосознанно вздрогнуть. Прикосновение ощущается слишком сюрреалистично. Место соприкосновения ладони с кожей горит огнём. Мэловин дёргается и резко, одним широким шагом уходит от прикосновения, поворачиваясь лицом к незнакомцу. Он издаёт рваный полувздох, пытаясь не захлебнуться в собственном отчаянном страхе, и не может перестать страшным взглядом таращиться в пространство перед собой, понимая, что за его спиной никого не было. Парень дрожащими пальцами касается кожи на шее и слышит, как часто и глухо бухает сердце, запертое в клетке из рёбер. Он снова оборачивается. И опять. Делает разворот на триста шестьдесят градусов. Коридор абсолютно пуст. Лишь через несколько ламп впереди него. Одна из них легонько похрустывает в тишине, изредка моргая. Костя стоит на месте ещё с минуту, а потом широким и быстрым шагом, не оборачиваясь, следует до своего номера. В эту ночь он так и не смог сомкнуть глаз.***
Несложно догадаться, что утром этого же дня Мэловин пребывал не в лучшем расположении духа. Под глазами от недосыпа и усталости залегли огромные чёрные круги, придавая парню ещё более устрашающий вид. Он дёргался от каждого прикосновения к себе, от чего получал странные и непонимающие взгляды в свою сторону. Всё вокруг раздражало и давило на черепную коробку, которая и так чуть ли не по швам трещала от распирающей боли. — …Эй? Эй! Ты чего такой взъерошенный? — Мэловин приходит в себя от знакомого голоса и ощущения веса чужой руки на своём предплечье. Алексеев стоит непозволительно близко и заглядывает в глаза. Парень замирает в нерешительности и тонет в чёрном омуте глаз напротив, ощущая, как к горлу подкатывает неприятное ощущение тревоги. — Руку убери, — только и шипит в ответ брюнет, и в один резкий шаг отступает назад. Никита хмурится, и Бочаров буквально видит, как лицо собеседника сереет и становится очень серьёзным. Алексеев выпрямляется и в следующую секунду уже вкрадчиво шепчет тому на ухо, цепляясь ладонью за чужое плечо: — Я бы советовал тебе не зазнаваться, — брюнет замирает. Его плечо обдаёт знакомым холодом ночного прикосновения. Он не знает как, но чувствует, что это он. Никита отстраняется, дарит ему одну из своих самых убийственных улыбок и удаляется прочь. Мэл всё ещё пробует восстановить дыхание, пытаясь понять: правда ли он сейчас видел перед собой среди ряда ровных зубов два вампирских клыка. Воздух вокруг превращается в раскалённую лаву.***
Этой же ночью в темноте своего номера Мэловин нервно дёргается в полудреме, лежа на кровати, когда замечает в противоположном углу комнаты тёмный силуэт, едва ли освещенный светом уличных фонарей. Он привстаёт и медленно отползает к изголовью кровати, принимая сидячее положение. Парень трёт глаза и проводит ладонью по волосам, пропуская пальцы сквозь пряди, несильно оттягивая. Неприятные ощущения немного отрезвляют и развеивают сонную пелену. Проснись же. Давай, проснись. Силуэт никуда не пропадает. Чёрт. Он смотрит сначала на дверь, потом на телефон, что, как назло, валяется в кресле на джинсах рядом с пугающим ночным гостем. Всё очень плохо. Косте кажется, что он слышит чужой низкий тихий смех. Его мелко трясёт. В тишине комнаты раздаётся странное шуршание, будто кто-то щёлкает зажигалкой. Раз. Два. Три. Язычок пламени возникает и вздрагивает от чужого дыхания. Лицо незнакомца на секунду вспыхивает оранжевым. Алексеев. — Какого?.. — шепчет Бочаров. Никита снова щёлкает зажигалкой. На этот раз пламя свечи спокойно освещает его лицо с тенью насмешки и безразличия. Но чужой цепкий взгляд не отпускает. Маленький огонёк едва заметно беспокойно дергается в чужих руках. Мэлу кажется, что вместо огня в руках напротив дёргается в конвульсиях его душа. Парень каменеет и не может пошевелиться. Он сидит, будто загипнотизированный, опутанный вязкими нитями страха и неконтролируемого ужаса. И всё, чего ему сейчас хочется — это проснуться. Свет снова гаснет. И в следующую секунду в тишине опять раздаётся знакомый щелчок. Глаза Мэловина расширяются, когда он видит, что Алексеев поднёс зажжённую зажигалку к высунутому языку. И ничего. Абсолютно. Костя зажмуривается. Насмешка в чужом несостоявшемся смехе нервирует, пугает и раздражает одновременно. В следующее мгновение в комнате уже никого нет.***
— Придержите лифт! — орёт дурным голосом Костя, на бегу параллельно говоря с кем-то по телефону. Буквально за секунду до его ладонь просовывается в почти закрывшиеся двери. — Придержали, конечно, — недовольно бурчит он, засовывая мобильный в карман джинсов. — О, это ты? — с каким-то булькающим звуком выдаёт певец, увидев перед собой сконфуженного Алексеева, который явно не рассчитывал на столь раннюю встречу. Мэловин таращится в пол, не произнося больше ни слова, пытаясь унять разрастающуюся панику, оставшуюся от предыдущих ночей. Никита стоит справа от него будто беззвучная тень. — Знаешь, я хотел… — вдруг дёргает головой Костя, поднимая взгляд на зеркало, пытаясь найти там своего молчаливого собеседника, — Извиниться за тот случай… — и внезапно замолкает, ничего не увидев в отражении. Он тупо пялится в зеркало ещё с минуту, а потом медленно поворачивает голову в сторону. Алексеев всё ещё стоит здесь с абсолютно нечитаемым лицом, смотря прямо перед собой, скорее всего на своё отражение. Мэловин чувствует, как его органы скручиваются в тугой комок. Волны испуга и ужаса проходят друг за другом. Он стоит в лифте. Один. С чёртовым вампиром. Все мелочи, недомолвки и недопонимания внезапно складываются в один понятный и ясный пазл. Мэловин немного медлит, а потом произносит: — Может тебе стоит отказаться от участия в конкурсе, пока о твоей тайне не узнал кто-нибудь, кроме меня? — голос его не выдавал абсолютно никакого волнения. Даже не дрогнул. Алексеев от удивления приподнимает правую бровь: — Серьёзно? Просто так выдашь меня? — горячее дыхание опаляет мочку уха, отчего волосы на затылке встают дыбом. Костя видит, как по бледной шее и лицу расползаются лёгкие пятна постыдного румянца. Они едут будто целую вечность. Мэловин глядит в зеркало, не видит там никого, но смотрит прямо в глаза. Лифт издает противное «дзынь», оповещая, что парни доехали до первого этажа. Мэл слышит лёгкий смешок сбоку от себя. Алексеев первым выходит в холл, оставляя украинца стоять в оцепенении.***
— Я думаю, тебе всё же стоит подумать над моим предложением, — кидает в спину Алексееву проходящий мимо Мэловин. А в следующую секунду вампир просто резко припечатывает того к стене, больно стукая затылком и смыкая ладонь на шее. Он теряется от неожиданности и дезориентируется в пространстве от болезненного удара головой. — Мэловин, ты серьёзно? Вздумал угрожать мне? — Константин вздрагивает от холодности чужого тона. Ему кажется, что глаза Никиты злобно блеснули в полутьме коридора. Алексеев ухмыляется собственным мыслям о чужой наивности. При небольшой разнице в росте, брюнет чувствует себя букашкой рядом с Алексеевым. Тот ощутимо сдавливает горло. Но сейчас его ладонь не лежит ледяным прикосновением на коже. Теперь оно тёплое и ощущается почти как человеческое. — Ради победы, знаешь… — хрипло выдохнул Мэл. Звёзды всё ещё плясали перед глазами. — Ты готов потерять собственное достоинство? — фыркает вампир. — Как это низко… Он замолкает, осматривая парня. Тот глядит ему прямо в глаза, где читается страх, азарт и похоть. Костя замечает, что они находятся в непозволительной близости друг к другу. Он сжимает кулак, больно впиваясь ногтями в ладонь, проверяя сложившуюся реальность на прочность. — Я бы сказал, что ты очень вкусно пахнешь, но не вижу смысла констатировать очевидные факты, — как-то слишком странно произносит Алексеев. Он ослабляет хватку на чужой шее, давая Мэловину сделать глубокий вздох, а потом медленно ведёт ладонью вдоль груди, по торсу и перемещается на чужую талию. Брюнет вздрагивает от чужих прикосновений. Мэл вжимается в стену, когда Никита тянется к его шее, и замирает, слыша, как тот шумно втягивает воздух. Кончик носа едва касается чувствительной кожи. Мэловин цепляется руками за распахнутые полы чужой рубашки и замирает, ожидая укуса. Страх смешивается с желанием, кружа голову. Но вместо порции боли получает лёгкое прикосновение теплых губ к сонной артерии, а потом чувствует, как чужие острые клыки едва проходятся по белоснежной коже, ощутимо неприятно царапая её. Он выдыхает полустоном и пытается устоять на ногах. — Не здесь, — рычит Алексеев и впихивает сбитого с толку парня в свой номер. Тот теряется в пространстве и снова оказывается прижатым к холодной стене. Никита водит кончиками пальцев вниз-вверх по шее и тянется своими губами к чужим. Мэловин прикрывает глаза и вплетает пальцы в чужие волосы, притягивая того ближе. Ещё ни одна девушка не целовала его до головокружения. Алексеев засасывает нижнюю губу, заставляя брюнета застонать ему прямо в рот. Его руки везде, касаются мягко, создавая только ему понятные линии. — Я только, — шепчет Никита, а Костя пялится на его распухшие влажные губы и слегка выглядывающие кончики клыков. Певец тянется к чужой шее, целуя попутно в уголок рта и острую челюсть. Он опаляет дыханием кожу и снова легонько царапает её, оставляя на фарфоровой коже контрастирующие тонкие полоски. — Это будет неприятно только первую секунду. Поверь, потом тебе понравится… — в конце его слова сбиваются в неслышный шёпот. Мэловин стонет в голос, закатывает глаза и сильнее сжимает пальцами волосы на затылке Никиты. Кожа горит огнем от холодного укуса острых клыков. Он чувствует, как лёгкая дымка боли и удовольствие буквально обездвиживают его. Алексеев ощущал, как вместе с кровью приторной сладостью ощущался вкус чужого желания. Остатки здравого смысла неслышно колыхались где-то на границах сознания. Он отрывается от чужой шеи и проходится языком по месту укуса, слизывая капли крови. — Я думаю, — откашливается вампир, не спеша расстегивая пальцами чужую рубашку. — Нам надо обсудить взаимные условия сохранности наших общих тайн, — вкрадчиво произносит он и подталкивает Мэловина к кровати.