Жить по-новому

— Госпожа Люси, пора вставать, — тихо проговорил голос у меня над ухом. — Ещё пять минуточек… — пробурчала в ответ я, зарываясь сильней в одеяло. — Хорошо, — ответили мне, и по скрипу стула я поняла, что няня заняла свой пост. Эх, придётся всё же вставать.       Покрутившись в кровати пару минут, я всё-таки вылезла из-под одеяла и села на кровати. Сонно потирая глазки кулачком и пытаясь удержать их открытыми, я взглянула на тетушку Спетто. Ну что я могу сказать: судя по её взгляду, я сейчас представляю собой самую умилительную картину на всём свете. Что же, такая реакция бывает у многих людей на многих детей. Так, хватит тереть глаза, пора переходить к более действенным методам пробуждения. А именно, пора умыться.       Обув домашние тапочки голубого цвета, я принялась выполнять свои утренние процедуры, самостоятельно. Теперь я в комнате могу находиться совершенно без присмотра. Меня утром только будят, в комнату без разрешения не входят, что меня очень радует. Конечно, во время прогулки по территории за мной неотступно следуют няни, но это не так страшно.       План, что я составила у себя в голове на месяц, я почти выполнила. Вся моя розовая одежда, кроме двух невероятно красивых платьев, была уничтожена. Но я кое-что упустила. Во-первых то, что платья, хранящиеся в шкафу, который стоит в моей комнате — это далеко не вся моя одежда, а во-вторых, мне докупили ещё несколько нарядов, не поинтересовавшись моим мнением. То есть, опять во всех оттенках розового. Выдержать такого издевательства я уже не смогла и во всеуслышание заявила, что мне не нравится этот цвет, и я хочу другой.       Ох, и зря я тогда на вопрос, какой я цвет хочу, съязвила, что мне нравится черный и красный. Вот тогда-то меня и познакомили с дядей психологом. Ну что я могу сказать, не стоило мне так боятся этой встречи. Со мной спокойно поговорили, задав пару вопросов, а потом вышли в коридор, поговорить с тетушкой Спеттой и моим отцом, который всё же объявился в доме. Подслушивать не хорошо конечно, но мне было важно узнать, какой вывод сделал психолог после разговора со мной. А вывод оказался следующим: девочка, то есть я, замкнулась в себе, и переживает своё горе в одиночестве, ей нужна поддержка и внимание, а так же надо разнообразить её круг общения. Если нет возможности ей устроить общение со сверстниками, то надо чем-то занять её. На вопрос о перемене вкусов он сказал, что такое возможно, и что девочка сама пытается отдалиться от недавней трагедии, и поэтому меняет свои взгляды кардинально. И ещё он посоветовал дать мне возможность писать своей матери письма, ну, как будто так она узнает о моих переживаниях и радостях, но ни в коем случае не читать эти письма другим. Как бы любопытно не было. Можно даже поставить небольшой сейф у девочки в комнате, пускай там их и хранит.       Вот последний пункт мне особенно понравился. Это получается, что я в этих письмах могу писать всё что угодно, да ещё и в сейф положить не только их, но и что-нибудь ещё. Я уже начала представлять, что ещё можно положить туда, но спохватившись, быстро вернулась на своё место и приняла обеспокоенный вид. А то ещё решат, что я всё слышала.       Ещё через минуту, когда я уже реально начала беспокоиться, они зашли все вместе и объявили мне, что всё хорошо. Я обрадовалась, и сразу же кинулась обнимать отца. Кажется у него сейчас шок, но я действительно соскучилась по нему и не хотела отпускать от себя. Только когда тетушка Спетто сказала, что скоро начнутся занятия, я отлипла от отца, и, помахав ему ручкой, побежала в свой кабинет, там проходят все мои занятия, кроме физических упражнений.       Кстати, с цветом и одеждой мы разобрались уже на следующий день. И теперь моя комната выполнена в нежно голубых тонах, и среди моей одежды тоже преобладает голубой, хотя много и других цветов, а ещё я смогла добиться того, чтобы в моей одежде появились не только платья, но и шортики и штанишки. Всё-таки в таком виде намного удобней играть на улице.       А вот с отцом я смогла наладить хоть какое-то общение только в конце месяца. Первая моя попытка, найти его днём в доме, провалилась. Я обыскала все комнаты, на что у меня ушло пару дней, но так его и не нашла. Как потом выяснилось, днём он и не бывает в доме, а находится где-то на работе, его и слуги то после смерти моей матери не видели. Тогда в действие вступил второй план: я поймала его ночью у своей постели и со слезами на глазах попросила не оставлять меня одну. Я была уверенна, что его сердце дрогнет, и он хотя бы будет чаще бывать в доме, но не вышло. После этого он просто стал чуть дольше сидеть рядом со мной ночью и всё. Потом был психолог, который настоял на том, чтобы отец больше проводил времени с дочкой. И папа начал обедать со мной. И говорил он мне каждый раз одно и тоже: здравствуй дочь и приятного аппетита. Я попыталась разговорить его, но он не ответил, ни на один мой вопрос. После такого мне как-то разонравились обеды, и я на них сидела мрачнее тучи, вяло ковыряясь в еде.       И вот в один из таких обедов я не выдержала. — Папа меня не любит? — спросила я, отодвигая тарелку и смотря прямо ему в глаза.       И по началу меня снова проигнорировали. Тогда я встала из-за стола и ушла. До этого я никогда не уходила раньше отца, но мне это всё надоело. Не хочет общаться с дочерью, не надо.       Второй обед прошёл так же, после игнорирования моего вопроса я просто встала и ушла.       На третий обед я и вовсе не пришла. Точней, я пошла на кухню, откуда и наблюдала за отцом. И знаете, что я увидела: он всё так же прошёл к столу, сказал, здравствуй дочь, пожелал приятного аппетита и стал есть.       Вот этого уже ни я, ни слуги не смогли выдержать. Вылетели из-за двери, словно люди из битком набитой маршрутки и принялись кричать наперебой. И тогда-то мой отец вздрогнул и посмотрел на нас и на другой край стола, где я должна сидеть. Только меня там не было. — Где Люси? —как-то заторможено произнёс он. — Я тут, — ответила я ему, выйдя из-за толпы. — Садись есть, — так же заторможено сказал он. — Не буду! — я топнула ножкой и надула губки. — Папа меня не любит, и не обращает на меня внимания, я не буду с ним кушать, мне страшно. — Почему? — ох, как мне его захотелось стукнуть. — Потому что папа ведёт себя странно, — мда, не так я себе представляла беседу с отцом, совсем не так. — Да что ты с ним разговариваешь, Люси. Видишь, он не в себе. — громко сказал на это дядя Рибон. — И что делать? — грустно спросила я. — Давай окунём его в холодную водичку, глядишь и очухается, — дядя Рибон и ещё пара молодых парней с кухни, подхватили не сопротивляющегося отца под белы рученьки и окунули в стоящую на кухне бочку с холодной водой. Ох, как он взбодрился. Кажется, отец давно так не орал и даже пару раз матюкнулся. Мне сразу же прикрыла уши, стоящая рядом, тетушка Спетто. Но кое-что я всё равно услышала.       Вот после этой процедуры, повторяющейся ещё несколько раз, когда отец за обедом уходил в себя, он и начал нормально со мной разговаривать. Виделись мы с ним всё так же, только за обедом, но, по крайней мере, он начал интересоваться моей жизнью. Слугам, кстати, за их проделки, ничего не было.       За тот месяц, я и в готовке далеко не продвинулась. Мне доверили работу со специями, многие из них совсем не отличались от моего прежнего мира, поэтому особых проблем у меня не было.       А вот с личностью всё устаканилось примерно через пару недель. Теперь есть прошлая Люси, которая была до появления меня в её теле и нынешняя, которая появилась из объединения. Я спокойно отзываюсь на это имя, и все, кто окружал прежнюю Люси, остались мне дороги, но не так сильно, как ей. Я смогу, в случае чего, прожить и без них, хоть и буду немного скучать. О своей прежней жизни, когда я была не Люси, я помню и скучаю по тем, кто остался там, но не сильно. Вообще все мои чувства по отношению к людям из моего прошлого и к матери Люси можно описать одним словосочетанием: светлая грусть. А вот поведение чуть изменилось, веду я себя серьезней, чем предыдущая Люси, но в тоже время мне нравится играть в детские игры, и я часто показываю свои настоящие чувства.       Это то, что случилось с запланированными мероприятиями на месяц. На часть из них понадобилось намного больше времени, чем я планировала. Ну, а теперь я расскажу, что произошло из незапланированного.       Во-первых, мой отец нанял мне новых учителей примерно через две недели, как я снова начала заниматься. Основы чтения и письма тётушка Спетто объясняла ещё прошлой мне. Так же у меня уже были учителя грамотного письма, чтения, счёта, этикета, танца и физической культуры. К этим предметам у меня прибавились история и география, а этикет и вовсе изменился на знание церемоний и обучение актёрскому мастерству. Владение своими эмоциями — вот то, чему я училась весь тот год. Мне казалось, что с этим не будет проблем, но как бы не так, ведь надо было не просто научиться стоять с серьёзной миной. Цель в том, чтобы научиться выдавать нужные тебе эмоции без заминок, даже если в этот момент ты испытываешь совершенно противоположные.       «Вот уж загрузил он меня, так загрузил, » — думала поначалу я. Но оказалось, что вся программа обучения чётко рассчитана для ребёнка и никакой сильной нагрузки я не почувствовала. Кстати тренера подтягивающей меня в физическом плане, Мисс Шеминг — женщину лет тридцати среднего роста, спортивного телосложения и очень гибкую с волосами светло-русого цвета, собранными в высокий хвост до лопаток и голубыми глазами, мне нашла ещё моя мама, не смотря на все протесты отца.       «Каждый маг должен быть силен как физически, так и духовно» — утверждала Лейла на все претензии отца. Поэтому тело у меня очень даже тренированное, особенно в плане растяжки, гибкости и выносливости. Мисс Шеминг, не обладала магией, но была мастером в своём деле. В занятиях со мной она делала упор на ловкость и гибкость. И я безумно рада, что моё обучение началось ещё до попадания, ведь как известно — детское тело невероятно гибкое, особенно по сравнению с взрослым.       Во-вторых, я получила свой первый золотой ключ — Водолея, но пока я не могу призвать её, так как магически слаба для этого. Его передал мне дедушка Бэлл, сразу после смерти матери. Он же получил его от неё после того, как она заболела. Обучением магии звездных духов со мной занималась мать до своей смерти, поэтому я уже могла призвать духа серебряных ключей на десять минут. У меня их пока двое, ключ Магнитных Стрелок и ключ Измерителя Времени — Пиксис и Часы, знакомые мне по аниме. С золотыми ключами пока ничего не получалось. И теперь я продолжаю обучение магии звёздных духов у дедушки Бэлла. И, я уже успела попросить у отца подарок на день рождение, которое, кстати, у меня сегодня.       И на этом новости заканчиваются. Вот так у меня прошёл месяц в волшебном мире. Думаю, у меня прибавится приключений, когда я подрасту. А пока придётся довольствоваться малым и учиться, учиться и ещё раз учиться, как завещал дедушка Ленин.       Вернёмся к сегодняшнему празднику, а если точней, то к моему дню рождению. Хоть это и было моё десятилетие, и в богатых семьях принято устраивать второе представление ребёнка перед большой публикой, но в моём случае его перенесли на год в связи с трауром. Как никак, моя мать умерла всего месяц назад. А вот первое представление в пять лет судя по воспоминаниям, было, и прошло довольно удачно. Меня показали взрослым и на два часа оставили в обществе такой же мелочи как и я, под присмотром нянечек. А сейчас мы решили отпраздновать мое день рождения скромно: только слуги, отец и я. В столовой накрыт стол, дядя Рибон выносит имениннице большущий торт, все вокруг поздравляют и дарят подарки, а отца не видно. Ну что же, начнём без него.       Весь праздник меня веселили, со мной играла вся прислуга и даже тетушка Спетто участвовала в активных играх. Подарки я, как и положено, по этикету решила развернуть потом, но весь праздник я поглядывала на эту небольшую горку. Когда уже все напраздновались, я попросила нянечек перенести подарки, а сама, взяв кусочек торта, отправилась к отцу в кабинет. Он сегодня сидит там весь день, и хоть слуги и приходили звать его на праздник, отец всех посылал. Ну, посмотрим, что он скажет мне. — Папа, к тебе можно? — спросила я после того, как постучала в дверь. Услышала «войдите» и открыла её. — Только быстро, — недовольно буркнул он, даже не взглянув на меня. — Это тебе, — я быстро подошла к его рабочему столу и протянула тарелку с тортом. — Я не люблю сладкое, если это всё, то можешь идти, — недовольства в голосе прибавилось. — Хорошо, отец, — я обиженно поджала губки и развернулась к двери. Сделав пару шагов, я остановилась. — Отец? — Ну, что ещё, Люси?! — гневно воскликнул он. — Ты помнишь, какой сегодня день? — я встала к нему вполоборота. — Первое августа,— недовольно ответил он, что-то ища на столе. — Сегодня мой день рождения, — сказала я на это бесцветным голосом и вышла из его кабинета.       Кусочек торта я отнесла на кухню и пошла к себе в комнату. Там меня ждали сложенные в углу подарки, и я без особой радости начала их раскрывать.       Вот вроде бы и было такое в аниме, и знала, что мой отец тот ещё грубиян, но всё равно обидно. Ну и ладно, нельзя грустить из-за этого. Среди моих подарков было несколько книг от нескольких учителей, пара украшений от других учителей и от нянечек.       Остальные слуги мне ничего не подарили, но их компания была мне приятна. А вот дедушка Бэлл подарил мне серебряный ключ Чудесной Арфы, имя которой — Лира, которому я была безмерно рада. Когда я уже закончила разбирать подарки, в дверь неуверенно постучали. — Войдите, — если честно, я никого не ждала. — Дочь, прости меня, — с такими словами в комнату вошёл мой отец. Он подошёл ближе ко мне. — Я совсем забыл о твоём дне рождении. — Вот твой подарок. — отец протянул мне пояс с прикреплённым к нему футляром для ключей. Я взяла подарок и открыла футляр, там лежал серебряный ключ Великой Болотной Твари. Я не в курсе, что это за дух, но, думаю, потом разберёмся. — Спасибо, но больше чем подарок, я бы хотела, чтобы ты был на празднике. — я подняла печальный взгляд на отца, а он отвёл взгляд. — Прости, — он присел передо мной на колени и протянул ко мне руки. — Ага, — кивнула я, улыбнулась и прижалась к отцу. Он обнял меня и погладил по спине.       Так мы просидели несколько минут. Потом отец осторожно отодвинул меня и, глядя на меня, сказал: — Мне надо идти работать, — он встал и пошёл к двери.       Уже открыв её, он обернулся ко мне и пожелав спокойной ночи, вышел. — Спокойной ночи, — пробубнила я себе под нос, и довольно улыбнувшись, легла в кровать.       «Надеюсь мы сможем с отцом наладить хорошие отношения до того, как я решу уйти в Хвост Феи, » — с такой мыслью я заснула.       Всё-таки, детский организм устанавливает свои порядки.