Книга историй

Иногда мир меняется столь стремительно, что порой ты забываешь, как быстротечно время, и как быстро оно утекает в пустоту. Бек это ощутил по собственному опыту, однако поворачивать назад было не в его власти, да и он никогда был не сделал этого, даже если бы захотел. На данном этапе жизни мужчину устраивало все. Бек подал в отставку в полиции в прошлом году, когда понял, что работа в департаменте ему совсем осточертела. Поимку преступников, распутывание дел и прочую волокиту он оставил на более смышленых парней, которые вполне хорошо справлялись со своими обязанностями. А от всего этого Квентин просто устал, и его муж давно это заметил. Не мудрено, что он повлиял на его решение окончательно покинуть свой пост. Поэтому последнее время мужчина просиживал дни в своей мастерской, дорабатывая забытые изобретения и просто пытался чем-то занять руки. Ему давно втерли в мозг, что никогда нельзя сидеть без дела, так что ничье влияние не пропало бесследно. Недавно ему исполнилось сто двадцать, но праздновать это событие совершенно не захотел, присутствие Пети вполне было достаточно для того, чтобы чувствовать себя максимально комфортно в подобный из дней. Потому что все чаще и чаще он хотел побыть вдали ото всех. — Давай уедем, — Петя кладет голову на плечо мужа и смотрит ему в глаза, слегка улыбаясь уголками губ, — поездим по разным местам, попутешествуем… Сначала Квентин не хотел соглашаться, но потом подумал, что терять уже нечего, да и к тому же, с ним будет его супруг. Если и уезжать куда-то, то с тем, с кем ты жил рука об руку так долго. Они отправлялись в самые различные и отдаленные уголки галактики, которые только можно было посетить. Для них обоих это был как глоток свежего воздуха, где они были только вдвоем, и казалось так могло бы продолжаться вечно. Даже сам Квентин поверил в это. Мечты снова опьяняли своей красотой. А через два года случилось это — Бек попал в больницу прибрежного городка, где они жили последние несколько месяцев. Лечащий врач Квентина, мистер Грэхем, сказал, что у мужчины проблемы с сердцем. — Неудивительно, — говорил он с Петром вне палаты его супруга, — странно только, что это проявилось только сейчас, хоть сшивай заново и приделывай новые клапаны, скоро совсем перестанет качать кровь… Петя его энтузиазм не оценил. Вот-вот любовь всей его жизни может подкосить обычная болезнь, он и забыл, что Квентин — обычный человек и… черт возьми. — Ну, и что прикажите делать? — в голосе парня слышалось слабое раздражение, но больше беспокойство, усиливающееся с каждой секундой. — Подумать и решить. Перенос сознания еще никто не отменял, так что все зависит от вас, поговорите с вашим супругом, всего доброго, мистер Бек. Петя понимал, что этот разговор был с самого начала неизбежен. И теперь уже его сердце сжималось от тоски, потому что он знал, что вскоре случится. Петр садится в деревянное кресло рядом с мужчиной и рассматривает его до боли спокойное лицо. На нем эти стереотипные темные очки копов, которые ему подарил коллега пару лет назад. Квен снимает их, поворачиваясь к мужу в пол-оборота. Петя грустно улыбается, проводя рукой по щетинистой щеке, задерживаясь взглядом на лице своего любимого, замечая все то, что игнорировал предыдущие годы их жизни. У Бека уже давно появились проседи в бороде и волосах, меж бровей две четкие полоски от того, что он постоянно хмурится, сводя брови к переносице, темные круги под глазами, потускневший взгляд… — Незачем заводить этот разговор, ты же знаешь мой ответ, — нарушает тишину Квентин, смотря прямо в глаза мужа, на что тот, кивая, отвечает. — А я и не собирался, — горько усмехается тот, — просто у меня для тебя есть подарок. — И какой же? — мужчина тепло улыбается, как всегда это делает только с ним. Парень закусывает нижнюю губу, сдерживая болезненный вздох. — Узнаешь, пойдем. Они поехали за город, где жил старый хелец, что покинул Аргентиум много лет назад, доживая свои годы здесь, на Побережье. — А я помню вас, юноша, это же вам я делал эти метки по приказу старейшин, — сидящий перед ним мужчина был одним из немногих, кто был знаком с Квентином со времен его жизни в Хеле, — что же, пора убрать все это с глаз долой… Бек посмотрел на Петра, который стоял в другом углу комнаты, сначала с непониманием, а затем с благодарностью. Бек уже и не думал, что сможет когда-то избавиться от клейма собственности этой проклятой страны. На коже действительно не осталось ни следа от синих меток, словно их и не существовало, отчего Квентин по-настоящему почувствовал себя свободным, будто избавился от оков. Петя тоже видел и чувствовал это, но и также понимал, что поневоле выполняет последнее желание умирающего, как это бывает в дурацких благотворительных акциях. Он сильнее сжимает Бека в своих объятиях, утыкаясь носом в ключицы мужа. Квентин проводит рукой по волосам Пети и целует в макушку. — Мне не суждено жить вечно, я прожил уже гораздо больше, чем мне было отмерено… — голос слегка хриплый и все такой же спокойный, — и ты знаешь причину, по которой я отказался от этой процедуры. — Знаю, — голос слегка дрожит, — я боюсь отпускать тебя… — Как и я не хочу расставаться с тобой. Мне снова придется оставить тебя, прости. — Ничего, я люблю тебя. — И я тебя, Петя больше, чем кого-либо. *** Через месяц и одну неделю сердце Квентина Бека перестало биться, отбив свой последний удар ночью того лета. Новость о его смерти сообщили через несколько дней его старшей дочери Аманде. Дальше ее задачей было оповестить своих братьев и сестер, еще пребывающих в неведении о смерти их родителя. Только в ту же ночь остановилось сердце и Пети. В одну ночь их дети потеряли обоих отцов, потому как сердце бывшего Паркового перестало биться в ту же секунду, как его любимый покинул мир живых. Можно ли любить кого-то так сильно? Пожалуй, что да.