Save me from this game, I do not want to be with her...

Накамото был осторожнен и мягок. Он не хотел делать больно Сычену, не хотел испортить его первый раз. Прошло полгода с момента начала их отношений. Юта не торопился и сам не торопил. Для Винвина это было важно и подходил он к этому с осторожностью. Они понимали друг друга и знали, что нужно сделать это в определенный момент. Он настал. Как бы Накамото не рвало это желание содрать с Сычена всю одежду, расцеловать каждую частицу его тела, оставлять болезненные укусы и засосы, затем войти настолько глубоко и грубо, чтобы сперло дыхание у обоих и они повисли в атмосфере блаженства — этого он не сделает. Он будет мягок и нежен — теперь Юта другой. Накамото нависнув над уже голым Сыченом наклоняется к нему и целует эти давно желанные губы. Сначала нежно, потом властно, а тот покорно поддаётся. Мягко кусает его кожу на лице, одновременно зацеловывая. Потом спускается всё ниже и ниже, и делает тоже самое. Дыхание извивающегося под ним Сычена еще больше спирает, когда Юта доходит до его чувствительных сосков и делает плавные движения языком. Эти плавные движения переходят на более грубые посасывания, что еще больше возбуждает младшего, а Накамото это только на руку. Слыша эти сладостные стоны, которые неимоверно заставляют желать намного большего, Юта резко прерывается и жадно впивается Сычену в губы. Теперь он делает это грубо и страстно, так, как хотелось ему. Накамото настойчиво толкает свой язык в рот другого, а второй послушно принимает. — Сделай это. — прерывая друг друга, шепчет Сычен. Накамото сразу понимает что тот имеет ввиду. Он поднимается, всё еще нависая над Винвином, тянет руки к пояснице младшего и сворачивает его на живот. От предстоящего ток проходит по телу и в голове вырисовываются пошлые мысли. Сычен хватается за подушки и сам хитро двигается назад, намекая на начало. Ему было так же не ловко и даже стыдно, но Винвин очень хотел удовлетворить своего парня, поэтому сделает всё, чтобы им обоим было хорошо. От неожиданно холодных прикосновений Накамото чем-то жидким Сычен дёргается, но того сразу тянут назад, чтобы он был спокоен. Вин чувствует, как пальцы его парня свободно пробираются внутрь и начают делать плавные, затем и резкие движения, от чего он снова дёргается. Тут же вырывается громкий стон, когда его обратно тянут назад и уже входят не пальцы, а толстый, вставший член Юты. Это случилось довольно резко, без каких-либо привыканий. — Я вижу, ты сам себя растягивал? — наклоняясь к уху Сычена, шепчет тот. — Или же…кто-то? — и Накамото делает первый, глубокий толчок. — С.сам. — еле говорит младший и за этим следует еще один толчок и еще один звонкий стон. Сычен не сильно бьёт кулаками подушку, а затем крепко сжимает, когда Юта уже равномерно начинает двигаться и толкается на всю длину. — Агх… Ют.а — Не бойся. Я не сделаю тебе больно. — Н.нет, быс.быстрее — Юта удивленно смотрит на Сычена, никак не ожидая таких слов. Он исполняет просьбу своего парня и плавно переходит из спокойного в быстрый темп. — Я люблю тебя. — говорит Накамото, одновременно целуя худую спину. — Я тоже. Люблю тебя, хён. Комната одновременно с музыкой заполняется сладкими стонами. Оба они были слишком отвлечены, чтобы быть потише или отзываться на стуки в дверях. Оба находятся в прострации того самого наслаждения, где что-то очень приятное сливается с другим приятным и всё настолько хорошо, что сейчас ничего в мире нет, кроме их самих. Эти поцелуи, звонкие стоны, приятные слова, их обнаженные тела, всё это было слишком горячим. Они сжигали тело до тла, добирались до всех клеток. И было вовсе не больно, а неописуемо до безумия приятно.