В моей голове ты такой же: с живым румянцем на светлых щеках, светящейся кожей, словно сквозь неё пробиваются лучи твоего внутреннего солнца днём, и кожа, излучающая тусклый холодный свет, похожий на отголосок самой дальней от Земли звезды, ночью. Родинки на твоей спине составляли целый пояс Ориона, позвонки растягивались величественными Андами, ключицы были склонами, ведущими прямиком в пространственно-временную воронку, а глаза..
Этот мальчишка создал его. Этот мальчишка с триллионами горящих звёзд и необычайно красивых планет в глазах, соединяющихся в галактики; с тонкими, длинными пальцами, так умело управляющимися с клавишами фортепьяно; с кучей тетрадок, учебников и блокнотов, покоящихся в его протёртом рюкзаке. У него была привычка убирать постоянно торчавший локон тёмных волос за ухо, он мало ел и много спал, так же много, как и учился.
Чанёль называл его суетливым.
— Чанёль, когда ты уже перестанешь опаздывать и наконец будешь ценить мое драгоценное время, которое я на тебя же и трачу, чертов ты засранец.. - нетерпеливо и под нос бормотал Бён, покачиваясь на время повидавшем стуле.
Второкурсники уходят на блаженный покой. Ненадолго, конечно, но даже этому Бэкхен был рад намного больше, чем все его одногруппники. А ещё этот бесячий Пак постоянно не следит за временем и заставляет бедного Бёна отстукивать чечетку под партой в ожидании появления своего “ученика”.
— А, я опоздал? Извиняюсь, но у меня своих дел навалом. Например, ухлёстывать за первокурсницами, пока они ещё туповатые.
Угловатый Пак Чанёль, чуть не задевая дверной проход своей макушкой, врывается в кабинет и встречается с чужим недовольным выражением лица.
— Я как раз пришёл сказать, что нашим занятиям пришёл конец. Ты уже взрослый парень, поищи себе другую псинку, которая будет у тебя на поводке, - сложив руки на столе, юнец пожал плечами и продолжил. — А вообще-то я просто решил, что оставаться тут с тобой после занятий не намерен, я могу приходить к тебе?
— Ради начертательной геометрии на всё готов. Бён, скажи мне, ты просто подкатываешь? - по-озорному играя бровями, Ёль подошел к занятой парте, наклонился над тёмноволосым парнишкой и, чуть было не клюнув ему в самый глаз, скрутил пальцы в замок.
— У меня сейчас не так много времени, потому что я буду работать. Вечером сюда не придешь. Вот я и подумал, пригласить себя к тебе помогать тебе с твоей отстающей позицией.
Бэкхен, каким бы умным не был, не читал много книг, наоборот же, с трудом ему давалась усидчивость. Только в делах учебы он спокойно мог прочитать трехтомную серию книг о юрисдикции. Но не это удивляло Чанеля. Бён совсем не вписывался в мир, что его окружал. Он словно живая метафора, воплощенная в виде костей, обтянутых мышцами и снежной кожей. Казалось, что одно чужое прикосновение, и этот мальчик растает, испарится, убежит, спрячется или превратится в пыль. И как только Пак понимал всю невозможность этого, то искренне восхищался плавными изгибами, руками-молниями, стройными ногами и искусанными пошелушенными губами.
Почти беззвучно открылась входная дверь и перед младшим предстала довольно большая квартира-студия, красивая и дизайнерски оформленная. А дополнением к квартире стал Ёль, проводящий Бэкхена дальше. Оставив свой рюкзак у двух бежевых диванов, мальчишка уже был готов попросить у старшего рабочее место, где они будут заниматься, как с правой стороны промелькнула чья-то тень и скрылась за дверью студии.
— Упс, просто кто-то был не готов к твоему приходу.. Потревожил наш чуткий контакт, донсен, - с нескрываемой ироничной улыбкой произнёс Пак в ответ на вопросительно приподнятую бровь и в один голос рассмеялся вместе с другом, накрыв воздух в помещении волной комфорта и гостеприимства. — А, кстати, добро пожаловать на наше "рабочее место". В комнате, конечно, пока нельзя.
Юноша развел руками и показал на все, что было вокруг, like "в распоряжении вся моя квартира. хоть на потолке". Бэкхен, подхватив рюкзак, пошел к столику в секции столовой и кухни, сел на боковой стороне и вывалил на стеклянную поверхность все принадлежности. Посыпались куча циркулей, заточенных и сломанных карандашей, разные виды линеек, ластики и прочее. После них на столе появилась стопка чертежной и обычной бумаги.
— Извини, устрою тебе тут небольшой беспорядок. Уберешь ведь потом? - лукаво улыбаясь, Бён пожал плечами и быстро настроился на геометрию.
I get a little bit overwhelmed, but I find you when I need you most
You are the compass that I've always held, because around you I can be myself..
Чанёль считал себя счастливцем, кому удалось встретить столь прекрасного человека, как Бэкхен. С того самого момента, как он поцеловал его впервые, Бён стал важнейшей частью его жизни, плохо спонсированного фильма экшена с большими скучными пробелами, которые этот мальчик заполнил в один миг.
— Сделай мне, пожалуйста, кофе с молоком, я пока пойду освежеваю твой санузел, друг, - без смущения выпалил младший и, отправив взглядом Пака до столешниц, прошел по небольшому коридору дальше секции ванной, в спальную комнату.
Вокруг стояло около семи гитар, все разные по расцветке, наклейкам. И было видно, что за каждой из них стоит множество интереснейших историй, музыки и жизни такого неизвестного ему еще Чанёля. Гитары стояли и лежали то на полу, то на огромном вытянутом столе за не менее огромной незаправленной кроватью. Видимо причина этого как раз и ушла в тот момент, когда пришел незваный гость. Бэкхен подошел к одной из гитар, наклонился над ней и задел одну крайнюю струну, начав рассматривать наклейки из разных американских штатов. Аризона, Гавайи, Луизиана, Миссисипи, Невада, Небраска, Огайо, даже Аляска! На другой были наклеены разные марки, на третьей - фотографии-полароиды, прикрепленные двусторонним скотчем..
— Нравится, да?
Неожиданный басовый голос Ёля испугал младшего, что тот откинул гитару от себя, сам не желая этого. Поспешно извинившись и поставив её на место, Бэкхен отошел к выходу, собираясь уходить.
— Я тебя не выгоняю, можешь смотреть. Но твой кофе стоит уже на столе, - потянув за чужой рукав, старший издал смешок и сам про себя подумал, что Бён похож на ребёнка, взявшего сладкое без спроса. И широко улыбнулся, когда второй попросил сыграть его на гитаре.
Тот вечер был наполнен смехом, весельем, ароматом свежего кофе, чертежной бумаги и гитары. Да и пусть, что это первый совместный их вечер, и учились они 20 минут из всего времени. Этого времени хватило, чтобы Ёль смог наконец безвозвратно влюбиться, а Бэкхен - полюбить в первый раз. И последний. Именно в тот вечер произошел их первый поцелуй и, как бы это пошло не звучало, первая ночь. Дешевый сюжет, достойный премии золотой малины. Только действия - импровизация, слова не по сценарию, а персонажи выбрали друг друга сами.
— Так, Ёлли, если я разобьюсь, то это целиком и полностью твоя вина! Куда ты меня вообще ведешь, башня недоделанная!
Со смехом и размахивая руками, в надежде нащупать хотя бы что-то, на что можно опереться и не падать в коридоре, пока старший толкает его вперед, Бён шагает к месту своего сюрприза. Они только пришли с вечерней прогулки, и младший совсем не ожидал сюрприза. "Слава богу это все ещё наша квартира" - едва ли успевает подумать мальчишка, как с его глаз срывают черную повязку и перед ним появляется украшенная квартира с кучей шариков, около диванов стоят несколько пакетов с предполагаемыми подарками. Стол для обедов, ужинов и завтраков был заставлен красивыми блюдами, двумя бокалами и свечками.
— Так, мистер Пак, вы решили подкупить меня своей романтикой на что-то? Потому что у меня вроде не день рождения, а третий курс месяца как три начался, но это вроде не праздник. — обдумывая все возможные варианты, гадает Бён и рассматривает такую красоту, что устроил любимый.
— Я знал, что ты не вспомнишь, но сегодня полгода с того момента, как ты предложил себе ходить ко мне учить меня. Параллельно с нашего первого поцелуя, но это как-то менее важно, да? И да, моя дешевая романтика в совокупности с твоей восприимчивостью даёт хорошие результаты.
Крепко обняв младшего со спины, Чанёль повел его за стол и составил компанию на слишком приятные день и ночь.
Всякий раз стискивая родные тонкие пальцы в своей ладони, Пак воображал надеть на безымянный красивое дорогое кольцо с драгоценным камнем. Он хотел доказать, что ради Бэкхена пойдет на четыре работы, но купит самое прекрасное кольцо и будет всеми силами держать мальчика рядом с собой. По-крайней мере, никакие дети помешать не смогут, в этом был несомненный плюс. Продав три своих гитары, работая несколько месяцев, попросив деньги у родителей, Чанёль, наконец, собрал нужное количество денег, тайно снял мерки с пальца и отправился в ювелирку.
— Хён? Я скоро буду, тут осталось немного до остановки. Зачем нам вообще в этот парк? Я думал, ты пригласишь меня на свидание в какое-то уже престижное место! - отшучиваясь восклицает Бён в микрофон телефона, но было ясно, что он безумно рад каждому свиданию, что устраивает Ёль, а в этот раз оно должно было быть немножко особенным.
На улице моросил еле заметный, но колючий дождь. Капли мелками иголками раздражали кожу лица, и Бэкхен поскорее дошел до остановки как раз в тот момент, когда подъехал нужный автобус. Казалось, что поездка будет очень долгой, словно длиной в огромную вечность.
И десять минут одним ударом превратились в необратимую вечность, которой Чанёлю уже не достичь.
Сердце толкает кровь по артериям. Доходит до легких, цепляет жизненно важный кислород. Все органы забирают нужную себе долю, и ненасыщенная более кровь возвращается по венам обратно к сердцу. Мы дышим. Едим, пьем, бегаем, смеемся, любим,
плачем. И все благодаря какой-то кучке мышц, сокращающихся с определенной частотой.
Даже если мозг умирает, наше сердце всё еще работает. Но какая, на самом деле, это бесполезная вещь, раз его биение можно прервать в один миг и потерять всё.
Чанёль терпеливо ждал у входа в парк, оглядываясь на прохожих, которые достали зонтики, потому что легкая морось переросла в сильный ливень. И сам он достал зонт, думая о том, чтобы младший не простудился, пока идет без защиты от холодной воды к нему. Он крутил в руках черную коробочку с кольцом в тот момент, когда телефон завибрировал в кармане.
— Да, Бэкхен, ты? Чего так долго, задерживаешься?
— Здравствуйте. Вы Пак Чанёль, не так ли?
Грубый мужской голос ввёл парня в ступор, но он решил просто спросить, что происходит, где Бэкхен и как он.
— Да, собственно, это я. Что вам нужно и почему вы звоните с телефона Бёна?
— Вы записаны как "муж", но у Бэкхена в данных нет свидетельства о заключении брака, так что, возможно, вы самый близкий, кто был рядом с ним. Слушайте внимательно и сначала дайте сказать мне. Сейчас мы находимся на перекрестке Кимтан, вы можете приехать? Мы забираем тела и везем их в морг, звоним близким на опознание. Могу сказать вам сразу адрес морга, про происшествие вам расскажет сотрудник полиции...
— Спасибо.
Бросил трубку.
Солнце? Погасло.
Пак приехал домой. Неосознанно прошел обутый в чистую квартиру, откинул мокрый зонт в сторону и достал из шкафа виски. Поставил на стол перед собой бутылку и открытую коробку с кольцом. Посмотрев на этот дуэт, схватил бутылку за горло и, размахнувшись,
разбил её, ударив по столу рядом с кольцом.
Разбивалось всё, что могло разбиться. И сердце тоже. Без умолку срывая горло,
Чанёль кричал, сначала обматерил всеми броскими словами суку-жизнь, а затем начал еще громче звать Бэкхена к себе, к тому, что окружало их раньше, просил промотать эти чертовы часы на два часа назад...
Он резко вздыхает и просыпается.
— Ёлли? Ты чего? Все хорошо? - с испугом смотрит на него тот самый, родной любимый Бэкхен. Чанёль подорвался так неожиданно и с вселенским ужасом в глазах просверлил в Бёне дыру.
— Я.. мне.. Бэкхен. Я люблю тебя.
Возможно, это влияние стресса на сон, или чего-то еще, но Паку было уже все равно. Главное, что он проснулся. Младший положил свою ручку на руку Ёля, а на третьем пальце в темноте блеснуло прекрасное обручальное кольцо.
Я тебя тоже люблю, Чанёль.
Его глаза были моим спасением.
