***
Деревушка. Такая старая, что казалось, развитие тут остановилось лет двадцать назад, а люди тут даже и не подозревали о Четвертой мировой войне, революциях и вообще были не в курсе о существовании Великих стран шиноби. Хотя похоже, что так и было. Но как это возможно? Саске с каменным лицом осматривал и оценивал обстановку вокруг, все ещё не доверяя никому и не расслабляясь. — Я даже не знаю как вас отблагодарить, это просто чудо, что вы оказались рядом и помогли моему сыну, да хранят вас Боги! — молодая женщина склонила перед ними свою изящную спину в знак почтения. Оказалось, что этот мальчик — будущий наследник, маленький вождь. А эта темноволосая женщина — вдова, которая после смерти мужа стала главой этой деревни. Почти как хокаге, только в меньшем масштабе. И поэтому всем стало не по себе от такой неожиданной вежливости. — Пожалуйста, не стоит, — мило ответила Сакура, — мы всего лишь немного проводили его, любой бы так поступил, — она утвердительно развела руками, все ещё улыбаясь. Улыбалась она настолько искренне, что трудно было не улыбнуться в ответ. Желание помочь всем нуждающимся во всем мире было у неё в крови, и она была счастлива, когда у неё это получалось. — Прошу вас, останьтесь на вечернее празднование этого события! Вы будете там самыми почетными гостями! Будут танцы и угощения, — улыбнулась женщина, очень уж ей хотелось ответить странникам добром на добро. У Ичиро загорелись глаза, он понимал, что не сделал толком ничего, но так как обращались к ним ко всем, тоже чувствовал себя спасителем. И это чувство никак не сравнится с мерзким, липким страхом от очередного, пусть и мелкого, воровства. Ведь он не знал других поступков. Родителей своих он не помнил, рос в приюте, и после побега стал карманником, чтобы хоть как-то выжить. Ему казалось, что вот-вот, совсем скоро наступит тот день, когда все изменится, когда он станет тем, кем ему суждено. Не вором, не хулиганом, а тем, кому сейчас оказывали почёт и уважение. Героем. Так неужели этот день вот так просто взял и наступил? — Мм, все в порядке, Ичиро? — поинтересовалась Сакура, заметив в его глазах растерянность и смятение. — Да, все... все в норме, — он не хотел затрагивать эту тему при всех, но этой девушке он определенно мог довериться. — Так что, мы останемся? Я за! — Кто бы сомневался, — фыркнул Саске, вызвав у парнишки ряд негативных эмоций и скорченную рожу. Он взял по-собственнически Харуно за предплечье, и потянул на себя. — К сожалению, мы не сможем, спасибо за предложение. «Что, черт возьми, вселилось в Учиху?» — Сакура готова была демонстративно психануть. Он вёл себя, словно они действительно встречаются. Заботился, решал, куда они пойдут вдвоём. Но после всего случившегося, ей казалось это откровенным издевательством. Игрой на её чувствах. Было так обидно, что он будто бы просто не может определиться, взвешивает какие-то «за» и «против». Не принимает, но и не отпускает. Словно вещь. Станет не нужна, можно и в помойку, если бы не его наследник, так вообще бы наверное и не думал даже... — Сестричка, братик, оставайтесь! — захныкал Юн, который успел к ним привязаться. — Ну хоть ненадолго! Сакура осторожно вырвалась из упрямой хватки Учихи, не обращая внимания на его возмущение в виде нахмуренных бровей. — Конечно малыш, ради тебя все что угодно, — она сама будет решать куда ей идти, а куда нет. К тому же Сакура с самого начала хотела тут остаться. Что в этом такого? Она как раз искала себе место, где могла бы пожить хотя бы первое время. А то, что Саске собрался идти за ней, не значит, что он будет решать что-то за неё. Его странное поведение почему-то раздражало. И чем ему так не угодили эти добрые люди, что он так спешит отсюда уйти? — Ты можешь хоть раз меня послушать? — он даже уговаривал холодным, привычным голосом, словно ему это было неинтересно и вообще его походу кто-то заставил. — Не-мо-гу, — шепотом съязвила Сакура. Её поведение было слишком непривычным. Саске даже был слегка растерян, и от каждого каприза замирал на несколько секунд в недоумении. Неужели за все это время её отношение к нему могло так поменяться? Раньше стоило взглядом намекнуть, и его понимали, соглашались с полуслова. Всегда. Да Саске был уверен, что и сейчас все так и есть. И опять-таки раздражали всяческие попытки эту уверенность подорвать. Этот огонь никогда не перестанет гореть. А она лучше всех умела вызвать в нем огромную бурю щекочущих эмоций. Так что пусть обманывает своей независимостью лишь себя. — О, я погляжу вы семейная пара? Я могу вам предоставить самый лучший домик на двоих, если ваш муж все таки будет не против! — это странное заявление отвлекло обоих от глубоких умственных размышлений. — О, нет, мы... — более неловкой ситуации Харуно и представить себе не могла, просто готова была провалиться сквозь землю. Зависла тишина, её взгляд опустился и принялся искать что-нибудь, за что можно было зацепиться. Черт, она не думала что простым вопросом можно было так больно уколоть. И что нужно было ответить? Никто... Бывшие сокомандники... Губы онемели, и ни одного звука от неё так и не последовало. Сакура уже почувствовала, как на глазах снова начали собираться ненавистные слёзы, и все, что ей оставалось, это отвести взгляд и держать себя в руках. — Мы встречаемся, — его твёрдый голос прозвучал так неожиданно, что она от удивления и стеснения даже не осмелилась посмотреть в его сторону. Просто стояла в оцепенении, размышляя, что если это звуковые галлюцинации, то от чего они собственно могли возникнуть... Но все же подыграла, сдерживая себя от тысячи нелицеприятных вопросов и возмущённого взгляда в его сторону. — О, ну я почти угадала, значит у вас ещё все впереди, но вас молодых за версту видно, — усмехнулась женщина, подмигивая ожившей Сакуре.***
Саске был зол настолько, что эти чувства ему навеяли воспоминания, как он мечтал уничтожить брата, Коноху и всех кто встанет у него на пути. Горела каждая клеточка тела и чесалось в одном месте от желания разнести все к чертям собачьим, но он как всегда был невозмутим снаружи. Договориться с упершейся Сакурой не получилось, нормально поговорить с ней в принципе не вышло, их потащили в их новые «апартаменты» и предложили помыться и переодеться. Во время водных процедур он старался расслабиться, успокоиться и прийти в себя. Но слишком частые и настойчивые вопросы о том, кто он и что с его рукой и глазом ему этого сделать так и не позволили. Сначала он упрямо игнорировал всех присутствующих на горячих источниках, потом ему очень уж захотелось на практике показать кому-нибудь, что же все-таки с его глазом, но лишнего шума нужно было избегать, и он просто вышел, так и не насладившись в полной мере купанием под открытым небом. А сейчас он сидел за огромным столом, на котором было много диковинных блюд и закусок, а ещё больше было саке. И тут вдруг выяснилось, что не выпить со всеми — это неуважение для их племени, и спустя тысячу «нет» , Саске все же пришлось это сделать. Спасибо Сакуре, которая позволила ему пережить за несколько последних дней такой хренов спектр новых ощущений, который он не испытывал за всю жизнь. Спасибо. Крепкий спиртной напиток обжигал горло, разносился по венам и затмевал сознание. Но такому сильнейшему в истории шиноби, как великий Учиха Саске, это нипочём, ведь так? Он сидел там уже около часа, а женской половины человечества, как в прочем и Сакуры, было не видно. Он все время искал её уже слегка не ровным взглядом, и раздражался ещё больше. — Переживаешь? А я то думал, что вы с ней женаты, значит мне будет ещё проще, — усмехнулся Ичиро, — Да ладно тебе, остынь, местные говорят, что они готовятся к танцам, а поскольку Сакуру нужно было научить, то они немного задерживаются. — К танцам? Толпа пьяных мужиков. Танцы. Харуно. Что-то как-то сложно связать это воедино и представить. Вдруг все повернули голову в сторону поляны, где горел костёр, чтобы было хоть какое-то освещение помимо светлячков, которые, кстати, создавали особую атмосферу лесного празднества. Послышался мелодичный звук флейты, такой нежный и красивый, что гул толпы тут же затих. Все наслаждались. Сакура вышла одна. На её отросших шелковистых волосах был венок, и даже издалека было видно, что её накрасили. Она ведь никогда не красила губы и лицо, так что было трудно не заметить. Салатовое платье на одно плечо, оно было такое легкое и воздушное, в пол, но с игривым вырезом на одной ноге почти до бедра. И её необычный цвет волос придавал волшебства её образу. Словно она фея, лесная нимфа. Саске поперхнулся оливкой, которую, ни о чем не подозревая, положил в рот ещё до того, как она вышла. От грубых движений воинственной куноичи ничего не осталось, эти тонкие руки, худые плечи, она была слабой девушкой, но ведь он понимал, что внешность обманчива. Случайно поймав её взгляд, который она тут же отвела, он продолжал с интересом наблюдать. Сакура кружилась в плавных движениях, таких нежных, словно делала это не впервые. Демоны у него внутри успокоились и куда-то исчезли. Остался покой, и какой-то... восторг? Затем к Харуно присоединились другие молодые девушки, но взгляд всех был прикован только к ней. Никто так и не понял, как она смогла так всех заворожить, и Саске не умел делать комплименты, даже в своих мыслях, но глаза отвести от неё до конца музыки и их танца так и не смог. — Боже, это было незабываемо, Сакура-чан, ты просто богиня! — Ичиро был единственным трезвым, так как из-за возраста ему так никто и не налил саке, а ведь так хотелось. — Спасибо, я очень переживала, — улыбнулась девушка, которая после танца сразу нашла глазами знакомые лица и присела к ним. — Странно, что ты согласилась на подобное, — Саске старался говорить своим голосом, и из-за приложенных усилий получилось как-то грубо. Все таки выпитый саке даёт о себе знать. — Отказывалась как могла, но потом решила, что не хочу никого обижать, все-таки это их традиции, — она взяла какую-то странную закуску, которая была похоже на маленький бутерброд, и делала вид что ей не очень то интересно разговаривать на эту тему. Он ничего не сказал ей по поводу её образа и танца. А она до последнего надеялась, смотря на себя в зеркало и не узнавая, что он хоть одно слово скажет. Хотя бы рот приоткроет в удивлении. И на что она надеялась? Дура. Забыла что он за человек. Бесчувственный, черствый кусок айсберга в океане. — Девушка, как ваше имя? Сакура, стараясь быстрее дожевать бутерброд, подняла глаза и оглянулась, чтобы убедиться, точно ли это к ней обращаются. Вокруг послышались женские вздохи, и только после этого Харуно наконец взглянула на того, кто оказался таким смелым. Она проглотила остатки пищи, и её глаза так и не смогли полностью охватить весь масштаб катастрофы. Это был просто амбал ростом в два метра, традиционно одетый, верх был оголён, что позволяло увидеть все его идеально прокаченные мышцы. Шёпот за спиной «Это же Кеншин» дал понять, что это какая-то важная шишка и местный любимец девушек. Ну он был и правда красив и хорошо сложен. — Сакура... Харуно, — она тихо промямлила, абсолютно не представляя, как себя сейчас вести. — Вы также прекрасны, как и цветок, в честь которого вы были названы. Харуно краем глаза заметила, как Саске дернулся от этого комплимента, но все ещё делал вид, что он не обращает никакого внимания на происходящее. Хотелось шлепнуть хорошенько ладонью себе по лбу, чтобы выразить всю полноту своей удачливости. И почему именно она опять встряла в переделку, из которой хрен знает как теперь выпутываться. Или от беременных женщин исходят какие-то особые флюиды, что все мужики вокруг с ума сходят и слюни пускают? — Спасибо, — наигранно улыбнулась Сакура. — Окажите мне честь, потанцуйте со мной, — он протянул руку к её хрупкой ладони, намереваясь взять её, абсолютно уверенный в положительном ответе. — Э-э-э... Сакура застыла и не двигалась, размышляя, как сейчас сделать так, чтобы очень вежливо ему отказать. Желания с кем-то играть абсолютно не было, и врать самой себе не хотелось. Пусть уже понятно, насколько Учихе наплевать на неё, но после его заявления между ними так и не состоялся разговор. Опять пустые надежды... — Убери от неё руки, — голос Саске слишком резко ворвался в её мысли. — Она не будет танцевать с тобой, — он в мгновение оказался перед Харуно, которая «слегка» не ожидала такого поворота. В толпе послышался свист и перешептывания. Людям испокон веков хотелось оказаться в эпицентре происшествия, поближе посмотреть на зрелищное представление, и им было не важно, на красивое танцевальное выступление, или жестокие гладиаторские бои, где исходом всегда была смерть одного и праздная победа другого. Главное, получить удовольствие. — Послушайте, я... — Сакура чувствовала, к чему все идёт, и ей не хотелось разводить тут шум, ведь она только-только наладила отношения с местными. Но мужчины её уже не слышали, из глаз стреляли молнии и ощущалось сумасшедшее напряжение. — Ты кем себя возомнил, что смеешь со мной так разговаривать? — усмехнулся громила, смотря с азартом на живую преграду, отделяющую его от понравившейся девушки. Ичиро испугался. Ведь он уже успел понять, что Саске обладает некими способностями, так же как и Сакура-чан. И его силы во много превосходили человеческие. Эта груда мышц скоро превратится в груду сломанных костей и нужно было срочно что-то придумать. Сакура пыталась, попытка провалена. Что же, что же делать... — Если хочешь жить, то проваливай отсюда, — процедил Учиха, стараясь не пробудить свой шаринган, ведь они все-таки договорились с Сакурой, что не станут пугать их, но если он ещё раз потянет к ней свои грязные лапы, этот договор будет аннулирован. Каждая секунда накаляла воздух, и до жестокого кровопролития оставалось совсем недолго. Концентрация их желания убивать ощущалась почти тактильно и скоро начнёт передаваться воздушно-капельным. Нужно было срочно что-то сделать, и времени на раздумья не было. — Дамы и господа, за честь этой прекрасной дамы сегодня поборются эти два молодых человека! Я предлагаю решить все без драк схваткой в армрестлинг! — Ичиро решил сделать все, что он мог, и судя по восторженному возгласу людей у него получилось. — Да это смешно, парень, посмотри на него и на меня, черт возьми, — самовлюбленно усмехнулся здоровяк. — Играем, — ухмыльнулся Учиха. Сакура была в ступоре и решила больше не вмешиваться. В принципе, ситуация не казалась бы Сакуре такой неадекватной, ну подумаешь, парни решили подурачиться, побороться за девушку... Да, не казалась бы, если бы в главной роли этого спектакля не был бы Учиха, мать его, Саске. — Да ты псих... Но если ты готов так просто уступить мне эту девушку, то я согласен, — он одним движением уселся за стол, скидывая с него все, что там стояло. — Кто будет судить? — наглая, самодовольная улыбка. Саске сел напротив с таким выражением лица, словно сейчас будет играть с ребёнком. У него не было второй руки для опоры, но ему это было не нужно. Ичиро встал над мужчинами, и у него от чего-то дрожали руки. Ему не нравилось это спокойное и умиротворённое лицо Учихи, и он надеялся, что его не заденут чьи-нибудь ошмётки и он останется жив. И желательно, чтобы все остались живы. Ну, а если что, он умрет героем, который попытался предотвратить апокалипсис. — Поставьте локти напротив, расслабьте руки, и чтобы было честно, вы оба играете без опоры на вторую руку. — Да без проблем, хах. — Один... два... поехали! — он резко отпустил их сцепленные руки, и поединок начался. Но как начался, так же быстро и закончился. Саске даже не изменился в лице, лишь только холодно улыбнулся, услышав хруст кости. — Черт, ублюдок! — этот парень схватился за вывихнутое предплечье. — Это невозможно! Учиха немного расстроился, что не рассчитал силы и не сломал ему руку пополам, но тогда они бы ещё долго там проторчали, ведь Сакура бы тут же бросилась его спасать. Хватит с неё. — Ещё раз увижу тебя рядом с ней, играть я с тобой больше не буду, — после этих слов он подхватил охреневшую Сакуру на руки и под бурные аплодисменты растворился во тьме. — Хорошего вечера. Пусть каждый смотревший на её прекрасные движения, на развивающиеся длинные волосы и красивые зеленые глаза знает, что она — только его.***
— И что это было? Письками не с кем помериться? Черт, надо помочь ему, дай я вернусь, — Сакура была в таком шоке, что говорила первые мысли, пришедшие ей в голову. Она не могла поверить в очевидное. Он боролся за неё, и это настолько сильно льстило, что, казалось, не могло быть правдой. — Ты никуда не пойдёшь, — Саске, чуть шатнувшись, поставил её на ноги, и только сейчас Сакура осознала что они были именно в том номере для возлюбленных, о котором говорила женщина, а ещё от Саске пахло сакэ. — По-моему, я честно выиграл тебя, так что ты останешься тут. — Учиха, что за шутки такие? — прошипела девушка, грозно вглядываясь в глаза преградившему дорогу Учихе. — Тебе плевать на меня, я же знаю, так зачем ты все это устроил, черт возьми! — она уже повысила голос, толкнув его руками в крепкую грудь. Все равно обидно думать, что возможно он просто использовал её, чтобы повыпендриваться. Ну почему он не может сказать ей, что он чувствует, зачем это все, кто они все-таки друг другу. Статус бесчувственной скотины ушёл на задний план, он делал то, что ему хотелось. А лёгкая алкогольная раскрепощенность его подталкивала. — Ты моя и только моя, и я не позволю трогать тебя и смотреть на твои танцы другим. Я надеюсь, ты поняла, повторять не стану,— в затуманенном сознании и в полутьме освящения одной свечи она была ещё красивее в своей наивной злости. Она затихла. Саске впервые говорил так прямо, впервые наконец обозначил, что он к ней испытывает. Конечно, как ещё по-другому он мог показать ей, что она принадлежит ему и больше никому. Это же Учиха. Она покраснела, отведя взгляд. Так значит... Он и не хотел бросать её. Ей нужно было раньше понять его без слов, она ведь когда-то умела это делать в идеале. Может она просто не хотела... Ведь так ждала нормальных отношений, заботы, хоть какого-нибудь проявления любви... Но он любит, но любит поступками, а не словами. — А тебе не кажется, что нечестно было использовать чакру? С чакрой то все могут, а он обычный человек, — выдала смущенная Харуно, решив больше не перечить ему. — А мне плевать, моя женщина уйдёт только со мной, — после этих слов ему было уже сложно себя сдерживать. Он вжал её своим весом в бамбуковую стену, и его рука была на худой талии, чувствуя ее дрожь. Он хотел её так сильно, что ощущение безумной страсти притупило все мысли и рассудок. Эта невинность, смятение и покорность в её глазах, как же ему льстило то, что до этого тела дотрагивался только он и больше никто. Она абсолютно вся, душой и телом, она вся только для него. — Саске, — она тяжело выдохнула, чувствуя, как от одного его вожделенного взгляда подкосились ноги. — О-отпусти. Тихое рычание, он приблизился к её шеё, прикусывая кожу, и его сильная рука поднималась выше к подросшей за время беременности груди. Сакура была в таком шоке, что не могла даже пошевелиться. Эти нереальные эмоции накрыли её так сильно, что казалось, она понемногу сходила с ума. Стало невыносимо жарко, душно и тесно. Он ведь специально, специально решил довести её, зная, что она не сможет ему сопротивляться. Было горько, но сладость его громкого надрывистого дыхания и жадных ласк была слишком приторной. Саске был голоден, и как бы она не сопротивлялась, ей хотелось. Хотелось утолить его голод. Покорно убрала руку, которой его подперла, чтобы защититься и застыла, смущенно прикрыв глаза. Учиха незаметно оскалился. Сакура дала ему полную свободу власти. Как и ожидалось. Его кроваво-красный глаз холодно сиял во тьме, и она знала, что когда он сильно возбуждался мог активироваться шаринган. Зеленые растерянные глаза смотрели, словно на чудовище, но она всегда была готова принять его безумие. Саске впился в её красиво обведённые розовые губы, грубо лаская. Они были такие нежные, что он прокусывал их до крови, не обращая внимания на дрожь и робкие пытки ответить на страсть. Она была сломлена, словно маленькая девочка, которую он когда-то бросил, уйдя из деревни. Не способна ни на что, и соленая вода из её глаз снова не тронула его, создавая лишь особенный привкус болезненного поцелуя. В этот раз он был другим. Резким, сумасшедшим, напряженным, жестким. Отчаянные, но приглушённые грубым поцелуем стоны. Сакура жалась ближе к нему, не зная, чего желает больше: чтобы это побыстрее закончилось или продолжалось вечно. Только резкий ток, обжигающие пальцы на возбужденных сосках и... Звук рвущейся ткани, он порвал легкое зеленое платье, под которым были лишь трусики. — Оно было слишком откровенным, чтобы в нем тебя видели другие. Она инстинктивно попыталась прикрыться и вырваться из поцелуя, уже чувствуя вкус собственной крови, но в этот же момент он резко зажал её руки над головой. — Я думал, что ты и в правду решила забыть меня, Сакура, — он говорил это самодовольно, но без издёвки, ведь он доказал себе, что она по-прежнему в его власти. — Учиха, ты... — она покраснела ещё больше, но даже её возмущение звучало таким голосом, словно она просила продолжить. Его ухмылка так давила на её гордость. Но было сложно сопротивляться. Такая беспомощная и слабая у него в руках. Саске это возбуждало, хотелось властвовать, выпить её всю, ни оставив ни капли сил. — Сними с меня одежду, ты же хочешь этого, — твёрдо обозначил Учиха, стараясь не пропустить ни одну её эмоцию в глазах. Это словно был не он. Кто-то более темный, безбашенный, одержимый желанием. Отпущенными онемевшими руками Сакура, ненадолго замешкавшись, кое-как расстегнула плащ, который сразу же слетел. Он довольно усмехнулся. — Слишком долго, — его слова уже были больше похожи на рычание, в один миг развернув её лицом к стене, снова сцепляя руки за спиной. Дыхание коснулось уха, опустилось на шею и снова вернулось к ушной раковине. — Я хочу чтобы ты стонала как тогда. Разномастный микс ощущений от жаркого и сбитого дыхания около её шеи, боли на искусанных губах, и волны возбуждения от этих грубых слов. Он не давал ей времени подумать, и ни о чем не спрашивал. Впрочем, как и раньше. — Держишь руки над головой и не убираешь их без моего разрешения, — было не удобно с одной рукой, ему хотелось вжать эти тонкие запястья еще сильнее в стену, а другой рукой нагло разгуливать по её горячему телу. Но увы. Приходилось действовать немного по-другому. Его напряженная рука пошла ниже, по нежной коже её оголенной спины, чувствуя, как она вздрагивает от его прикосновений. Опустился дальше, обходя плоский живот и обводя пальцами пупок, забираясь в трусики. В тот момент, когда он коснулся сосредоточения возбуждения, Сакура сладостно вздохнула и выгнулась, прижимаясь к его телу. Попа коснулась его выпирающей части, от чего послышался хриплый рык. Саске продолжил водить пальцами по уже сочащемуся лону, от чего внизу пошло хлюпало. Несмотря на все отрицания, она не заметила, как стала постанывать, кусая и без того кровавые губы. — Сучка, — он тихо прорычал ей это на ухо, ощущая её жгучее желание и подавленные стоны под каждое его движение. Ждать больше не было сил, её смазки будет достаточно, чтобы войти без боли. Саске одним ловким движением снял с себя кофту. Достал свой уже твёрдый член и медленно, под её протяжный стон, вошёл, наслаждаясь и чувствуя горячую плоть. Уткнулся ей в шею, и его надрывистое дыхание дало понять, что желание стало запредельным. Но несмотря на это он, давая привыкнуть к чувству заполненности, начал медленно двигаться. Его рука была опорой и располагалась где-то рядом с её послушными руками, которые так и не оторвала от того места, где он их оставил. Положение полу наклона к стене позволяло ему разглядывать её сзади. Она вспотела, её ноги подкашивались, но она стояла так, как он ей и сказал. А её женственные бёдра уже двигались в такт его движениям, которые он постепенно ускорял. Она просто сводила его с ума. — Ещё... пожалуйста, — тихая страстная мольба окончательно сорвала крышу. Тут же начав двигаться, с животным остервенением проникал в теплое податливое тело, срывая с её губ громкие стоны. На все помещение раздавались шлепки плоти о плоть, хлюпающие звуки и сбитое дыхание. Деревянный пол и стенка громко скрипели, не выдерживая такого напора, но им было не важно, услышит их сейчас кто-то или нет. Саске, не отстраняясь, двигался рывками, быстро, по-звериному неистово. Невероятное удовольствие, упоение, истома. Запрокинув голову, Сакура сдавленно стонала от каждого толчка, и Саске опустил руку на её клитор, массируя его, чтобы помочь ей. Он грубо оставлял укусы на её плечах, на мочке уха и шее, доводя её до оргазма. Внутри всё взрывается, она чувствует, что кончает, громко стоная и содрогаясь в безумном наслаждении. Саске ощутил её пульсации, кончая сразу после неё, хрипло выдыхая и зажимая её рот рукой. Нутро заполняет горячее семя, пока он делает еще пару толчков, разгоряченной грудью прижимаясь к ней. Её тело резко пронзила слабость и она начала сползать по стене. Саске осторожно подхватил её, стараясь не сделать больно, и бережно уложил на кровать. Она тяжело дышала, и тело подрагивало. Укрыв её шелковым одеялом, он лёг рядом, прижимаясь к её обессиленному телу, чувствуя тёплое дыхание маленькой розоволосой девушки у себя на шее, когда она непроизвольно уткнулась туда носом. — Сакура... — тихий голос, она даже сквозь усталость и полуобморок смогла узнать этот нежный тембр, и её охватила ностальгия.Рубрика «за кадром».
Убери от неё руки, она не будет танцевать с тобой, — зависла напряженная пауза... — Она будет танцевать со мной! Ча-ча раз, два, три! — Стоп Камера! Саске, какого... — Ча-ча раз, два... — Черта... Саске? — три, ча-ча раз... — Нам дальше постельную сцену снимать, так дело не пойдёт! — Ээ, господин режиссёр, похоже он вас не слышит... — Твою же, перебрал с саке все таки! Так, закругляемся и снимем эту сцену завтра! — Лучше послезавтра, — Икнул Саске, вальяжно облокотившись о здоровяка. — Ну да, он прав, надо ему бы полностью отой... — Потому что до послезавтра мы будет танцевать! Ча-ча раз два три! Сакура повторяй!