Сокровища Волдеморта

В «Кабаньей голове» Амикус Кэрроу, не зная, чем заняться и опасаясь спускаться в зал — чтобы ненароком не потратить больше, чем он мог себе позволить, и не быть обворованным — то глядел в окно, мечтая о ферме с кроликами или о собственной школе, где они с Алекто будут поддерживать строгую дисциплину, то принимался снова и снова пересчитывать свои финансы. А в «Трех метлах» тем временем шумно пировали. * * * Наверное, может показаться странным, что мадам Розмерта без долгих раздумий согласилась выйти замуж за Люциуса Малфоя, ничего о нем не зная. Ведь Розмерта была уже не юной неопытной девушкой, а почти сорокалетней вдовой, к тому же на протяжении многих лет владела гостиницей, и дела ее шли весьма успешно — а значит, ее можно назвать женщиной здравомыслящей и практичной. Однако, в конце концов, как говорится, и на старуху бывает проруха, а мадам Розмерта была отнюдь не старухой, а женщиной в самом расцвете лет, щедро одаренной природой. Некоторое время назад она посетила гадалку Сивиллу Трелони, живущую по соседству. Хоть Сивилла и сверх меры любила выпить — по правде говоря, трезвой ее никто никогда не видел — но предсказания ее сбывались с неумолимой точностью, даже самые, казалось бы, невероятные. И гадалка предрекла Розмерте большую любовь и скорую свадьбу. Она пообещала вдове встречу с неотразимым красавцем — бубновым королем — в казенном доме, причем заверила, что король этот самый что ни на есть «марьяжный» (1). В тот день — впрочем, уже ближе к вечеру — Розмерта решила зайти на почту купить бумаги и конвертов. Заметив у прилавка статного блондина в длинном черном плаще и дорогих, начищенных до зеркального блеска, ботинках, который о чем-то говорил с почтальоном, она невольно выпрямилась, расправила складки на платье и пригладила и без того идеально уложенные волосы. Блондин перевел на нее взгляд, и, встретившись с наглыми серыми глазами незнакомца, вдова смутилась и порозовела, уронив на пол сумочку. А Люциус — ибо это был он — учтиво сумочку поднял и, продолжая беззастенчиво пялиться в вырез платья Розмерты, слегка склонив голову и искусительно улыбаясь уголками губ, представился: — Лорд Люциус Малфой третий, к вашим услугам, мадам. Имя Люциусу дали в честь деда, а тому — в честь его собственного деда. Отец Люциуса, Абраксас, когда-то баллотировался в Парламент (2) и потратил на избирательную кампанию (в основном на поиски компромата на соперника, полицейского шерифа Бартемиуса Крауча) столько, что едва не разорился — но игра стоила свеч, ведь место в Палате Общин впоследствии помогло Абраксасу спасти от тюрьмы непутевого сына, когда тот оказался замешан в делах Волдеморта и его банды. Но лордами Малфои никогда не были. Однако у Розмерты не возникло никаких сомнений в том, что перед нею настоящий лорд — настолько аристократично выглядел Люциус, в котором она вмиг признала «марьяжного бубнового короля». Люциус же сообщил, что приехал в Хогсмид ненадолго, по делам, и, как бы между прочим, осведомился, где он мог бы остановиться. Мадам Розмерта, разумеется, порекомендовала свою гостиницу, которая была, несомненно, лучшей в Хогсмиде. Малфой галантно предложил даме руку, и до «Трех метел» они дошли вместе. Сняв номер, Люциус, однако, ни по каким делам не ушел — оно и понятно, дело у него имелось исключительно к самой мадам Розмерте — а сидел в зале на первом этаже, где располагалось небольшое уютное кафе, пил кофе с ликером и круассанами, пожирал вдову влюбленным взглядом и не скупился на довольно смелые, но вместе с тем изысканные комплименты всякий раз, когда она к нему подходила. Впрочем, для приличия он все же разложил перед собой на столике деловую газету и время от времени делал вид, что читает, и даже что-то отмечал карандашом. Розмерта была настолько взволнована, что два раза чуть не ошиблась себе в убыток, отсчитывая сдачу. А Люциус несколько раз вставал и, осматриваясь, прохаживался по залу. Он побывал во всех помещениях, куда посетители имели доступ, потом поднялся к себе в номер, а когда возвращался, обошел коридоры на всех трех этажах — но стула из Хогвартса, красно-золотого, гамбсовского, таящего в себе несметные богатства, нигде не было. «Скорее всего, он в личных апартаментах хозяйки, — решил Люциус. — Значит, надо проникнуть туда любым способом.» Вернувшись в зал, он удвоил свои старания, совершенно смутив Розмерту. Поглядывая на циферблат старинных часов, Малфой нетерпеливо ждал, когда они останутся наедине. Кафе работало до десяти часов вечера — Розмерта вовсе не хотела, чтобы ее заведение, которым она немало гордилась, стало причиной ссор и скандалов в семьях добропорядочных хогсмидских обывателей. А те, кому не хватило пива или виски, всегда могли продолжить вечер в «Кабаньей голове», открытой «до последнего клиента», как гласила вывеска. Наконец, Розмерта, выпроводив троих припозднившихся гостей и отпустив служанку, закрыла входные двери, потом, вернувшись за стойку, заперла кассу. — Сэр! — позвала она, видя, что Люциус снова поглощен чтением газеты. — Пора вам идти к себе в номер. Но, если вы хотите где-нибудь развлечься, я выпущу вас. Тогда позвоните в звонок, когда вернетесь, я встану и открою. — Что вы, мадам, разве я позволил бы себе вас побеспокоить среди ночи, прервать ваш хрупкий сон… — Ну, а что делать? Мало ли, какие дела могут быть у клиентов… А консьержки я не держу — невыгодно. И вы ведь, кажется, по делам приехали, а сами весь вечер тут просидели… Или вам угодно что-нибудь еще? — Дела подождут, — беззаботно рассмеялся Люциус. — Я бы хотел угостить вас рюмочкой ликера, если позволите. Очень приятно посидеть и поболтать с такой очаровательной дамой. Вам ведь, наверное, чертовски скучно с утра до вечера подавать еду и наливать пиво неотесанной деревенщине, считать деньги, проверять чеки, мыть посуду… Разве это подходящее занятие для такой женщины, как вы? — А чем же неподходящее? Жить-то надо. К тому же я свое дело люблю. А посуду у меня моет служанка, для этого и держу. Ну, а вы чем занимаетесь? И где живете? В Лондоне? — Ах, мадам… Да, у меня есть дом в Лондоне. Но мне очень много приходится путешествовать. Можно сказать, что я странствую по свету, словно птица… или «Летучий голландец» (3). И до сих пор, — он томно вздохнул, — не нашел тихой гавани, где мог бы забыться и отдохнуть… Люциус приблизился к хозяйке, которая в замешательстве перебирала край белоснежного накрахмаленного фартука, обшитого кружевами. — Мадам… вы верите в любовь с первого взгляда? * * * Люциус совершенно не ожидал, что Розмерта будет так стойко охранять свою вдовью честь от посягательств, и что ему придется долго уговаривать ее и, в конце концов, поклясться всеми святыми и памятью родителей, что завтра же они пойдут к священнику, чтобы договориться о венчании. Только тогда прекрасная трактирщица открыла ему дверь своей спальни. Заснул он уже под утро, будучи выжатым, как лимон, а когда открыл глаза, Розмерта, полностью одетая и нежно улыбающаяся, стояла возле кровати. В руках у нее был поднос с завтраком — совершенно роскошным, кстати. У себя дома Люциус вынужден был довольствоваться овсянкой и кусочком поджаренного хлеба, тонко намазанного маслом. «Тебе не идет, когда ты толстеешь, Люци», — безапелляционно говорила Нарцисса, пресекая попытки супруга положить себе на тарелку омлет с беконом или сэндвич с ветчиной и сыром. Позавтракав, Малфой оделся, и вскоре вместе с Розмертой отправился в церковь, где священник, к несказанной радости вдовы, согласился обвенчать их на следующий день. А вот у Люциуса настроение было не столь безоблачным — всю дорогу до церкви и обратно он думал о том, что будет, если Нарцисса узнает, что он не просто изменил ей, но еще и женился. Однако успокаивал себя тем, что знакомых в Хогсмиде у него нет, а значит, жене никто о свадьбе не сообщит. К тому же концессия, как называл Малфой их со Снейпом предприятие, требует жертв — искомый стул нашелся в спальне вдовы, перед трюмо — как Люциус и предполагал. Наконец, он распрощался с Розмертой и уехал в Оттери-Сент-Кэчпоул, чтобы, взяв с собой Снейпа, к вечеру вернуться обратно. «Вот Северус и будет моим свидетелем на свадьбе. Он точно не проговорится, и Цисси ничего не узнает», — решил Люциус и совсем успокоился. * * * Во время свадебного банкета, на который были приглашены несколько деревенских знакомых хозяйки, в том числе гадалка Сивилла Трелони, Северус сидел как на иголках. Люциус сказал ему, что нужный им стул находится в спальне наверху, и что Люциус, когда новобрачная уснет, возьмет его и зайдет в номер к Северусу, где они спокойно и без лишнего шума его вскроют. Но Снейпу казалось, что время тянется слишком медленно. К тому же ясновидящая Трелони — она как раз сидела рядом с ним — дойдя до кондиции после нескольких бокалов шампанского и полбутылки хереса, начала на него как-то странно смотреть. Северус, хотя вообще-то не верил в гадания, сейчас некстати вспомнил, что Волдеморту в свое время предсказали смерть на дороге — и главарь банды погиб именно в автокатастрофе. «А что, если она действительно все видит? — с опаской подумал Северус и, криво улыбнувшись, подлил ей еще хереса. — Скорее бы все это закончилось!» Потом ему пришлось долго ждать у себя в номере, пока, наконец, не появился Люциус в пижаме и с застрявшим в белых всклокоченных волосах пухом. В руках приятель держал стул. — Северус, ты готов? Снейп кивнул и, взмахнув ножом, который все время сжимал в кулаке, вспорол красно-золотую ткань обивки и запустил руки во внутренность сиденья. Пусто. — Ну что, стоило тебе жениться? — с убийственной иронией во взгляде повернулся Снейп к другу. Малфой ничуть не обиделся. Он задумчиво и даже как-то философски улыбнулся: — Что поделать… Такова жизнь — никогда не знаешь, где найдешь, а где потеряешь. Но я не жалею. Розмерта — это не женщина, а… субтропики! — Люциус вытащил из кармана чайное ситечко: — На память взял… В общем, я не плачу и не рыдаю, и тебе не советую. — А мне с чего плакать? Это не у меня две жены, одна из которых — Нарцисса, а у тебя, — саркастически усмехнулся Снейп. — Ладно, разбирайся сам. Но что мы будем делать теперь? Каков наш следующий шаг? — Два стула мы проверили, в них ничего нет. Значит, нужно ехать в Лондон, в этот музей, — деловито заговорил Малфой. — Только сначала заглянем в гости к Лестрейнджам. Надо где-то достать денег на продолжение концессии, — пояснил он в ответ на недоуменный взгляд Северуса. — Я здесь несколько поистратился — сначала нужно было номер снять, заплатить в кафе… Снейп недовольно покачал головой. — Да если ты будешь так деньгами разбрасываться, мы вообще никуда не доедем. Легче было взять да украсть этот стул. — Северус, — покачал головой Малфой, — ты любишь деньги больше, чем надо! Проще смотри на вещи, друг мой. А грабить бедную вдову, которую я, к тому же… Нет, это пошло! — Хорошо тому, кто с детства ни в чем нужды не знал, — сварливо отозвался Северус. — Кстати, ты уверен, что Лестрейнджи дадут денег? — спросил он и сам же ответил: — Ага, потом догонят и еще дадут… Они ведь свой срок отсидели от звонка до звонка, в отличие от нас с тобой. — Есть у меня идея, — загадочно улыбнулся Малфой. — А не они, так другие дадут. Вспомни, чему нас покойный босс учил. Существует много способов отъема денег у граждан, и даже сравнительно честных… Так что деньги мы раздобудем. Все, собирайся, а я пойду, напишу любимой женщине, — он игриво подмигнул, — записку, что уехал в Лондон по срочному делу. Поторапливайся, ближайший поезд уходит через час — я узнавал.