О том, как я люблю

— Очень красиво, — пытаясь выровнять дыхание, произнес парень. — Ты позвал меня в полвторого ночи на крышу, чтобы обсудить, какая красивая Москва ночью? — девушка была в недоумении. Ее вытянули из теплой кровати, а завтра, между прочим, самый важный день в ее жизни. Ей нужно выглядеть на все сто процентов. — Ты уверена, что хочешь сказать «Да» завтра в ЗАГСе? — полушепотом спросил Ваш. Где же его былая уверенность и вечные шутки, которые вылетали одна за другой и с которых она так громко и заливисто смеется? — Ты же знаешь, что я его люблю, — любит? Или должна любить? Все слишком сложно. После восьми лет отношений сложно сказать: любовь это или привычка. — Забавно получается: я люблю тебя, ты любишь Шакулина, а он…- голос Ваша — это был самый громкий шепот, который она когда-либо слышала. Гришечкина знала о невзаимной любви своего друга, но до последнего не хотела верить в то, что девушка, которую он любит — это она. — А он меня любит! — Саша усмехнулся. Он единственный знает, что для Шакулина Гришечкина не больше чем игрушка, с которой он играет уже лет 8 и выкинуть которую жалко. Нет, Вася любит Женю, по-своему, но любит. Но любовь Ваша граничит с безумством. Саша любит Женю, как написано в книгах по литературе, которую мы все так не любим. — Я уеду наверно, на месяц, два, полгода. Не знаю, — мысли в беспорядке, язык не слушается, Ему сложно. Он ненавидит Шакулина за его пофигистическое отношение к жизни. Гришечкину — за то, что она любит Васю, а не его. И себя — за свое гребанное воспитание, которое не позволяет отбить девушку у друга. — Саш, пожалуйста, — Женя сама не понимает, что говорит. Несвязные слова вылетают раньше, чем она успевает пропускать их через мозг. — Давай побудем хоть немного рядом близкими, — просьба парня больше похожа на мольбу. У Жени застывают слезы, и она еще ближе подвигается к Саше. Они молчат. Единственный звук, который нарушает идиллию — это шмыганья носом. Слезы льют градом. Женя нуждается в Саше, ровным счетом, как и он в ней. Flashback — Так, вещает товарищ Ваш, тяни карточку и никому не показывай! — сейчас идут съемки такой полюбившейся всеми рубрики «Завралась». — Я люблю девушку своего друга, — все засмеялись, включая Сашу. — Это ложь! Ваш влюбится, когда кто-то в лесу сдохнет! — громко закричал Павлов. — А так, как по телевизору не объявляли про смерть в лесу, то это точно ложь! — поддержал Диму Вася. — И так, товарищ Ваш, вы любили или любите сейчас девушку вашего друга? — Саша переворачивает табличку, на которой отчетливо виднеются зеленые буквы. Правда. Подвыпившие ребята не придали этому особого значения. Только Женя напряглась, но тут же решила откинуть в сторону ненужные мысли, и продолжить слушать пьяный бред любимых друзей. За воспоминаниями Женя не замечает, как наступает утро. Через два часа придет визажист, а она сидит с красными от слез глазами на крыше дома в объятиях другого мужчины. — Жень, ты достойна счастья. Если ты с ним счастлива, то я не имею права что-либо делать, — Саша встает с бетона и направляется к выходу с крыши. — А ты? — проглатывая ком в горле, спрашивает Женя: — Ты же тоже достоин счастья! — А я буду счастлив, если будешь счастлива ты. Прости, Жень, у меня через 40 минут поезд. Улыбайся, я люблю, когда ты улыбаешься, — проговаривает Ваш, пытаясь незаметно смахнуть непрошеные слезы. С детства не плакал, а тут почти в 30 лет нюни развел. Отругав себя за слабину, последний раз взглянув на Женю, он ушел. Выйдя из подъезда, парень достал из кармана два билета в Воронеж. Хотел позвать ее с собой, но не смог. Опять. Гребанный альтруист и трус. Затянувшись едким дымом, Саша пошел в сторону вокзала. Нет, не вернется он больше сюда.