* * *
Лето в самом разгаре. Солнце яркими лучиками играет с землей. Тихо, умиротворенно шелестели листья деревьев. Ветер время от времени пролетал между изящных садов, тихих и улиц, а иногда залетал в дом великой богини войны. Хотя… ей было все равно. Сейчас она была слишком занята, чтобы замечать такие мелочи…* * *
»В последнее время, Вина совсем перестала заботиться о себе…!» — думал Казума, смотря на сидевшую за письменным столом, Бишамон. Ему надоело смотреть на то, как его госпожа тяжело вздыхает, от усталости горбит спину и закидывает голову за плечи. После случая с Эбису, дел навалилось куда больше, чем они предполагали, поэтому Бишамон целыми днями то и делала, что подписывала бумаги, встречалась с орудиями господина Эбису и записывала всю информацию о прошлом Эбису, для отчета. Да и еще и эти коллоквиумы… Боги стали собираться уж слишком часто… Ну, так считал именно Казума. Он еще раз посмотрел на свою хозяйку и тяжело выдохнул. Сейчас она как раз подписывала стопку бумаг. Что в них, спросите? А кто его знает, о чем пишут те Боги! Но стопка была просто огромная (где-то 130 см!). «Вина, почему ты не хочешь, чтобы я помог тебе?» — подумал Казума, окинув тяжёлым взглядом стопку бумажек. Он предлагал помощь, и не раз. Но госпожа лишь отнекивалась, оправдываясь такими словами: «Казума, это — дела Богов! А ты орудие, поэтому я не могу позволить тебе заниматься подобным!». Конечно, «дела Богов», но он… он же просто хочет помочь! Ему тяжело смотреть, как его госпожа погрязла в бездонной, грязной работе, которую он делал всегда сам. Да, вся ответственность за бумаги, соглашения, подписи, деловые встречи лежали на плечах Казумы, потому что Вина просто ненавидела все эти формальности. И ему это… нравилось? Но… все поменялось в считанные минуты… Бишамон, которая не любила все, что связанно с формальной работой, захотела сама… Сама решить все проблемы! Нет, ну как она могла взвалить на себя весь этот труд?! И еще кое-что… Она… перестала слушаться Казуму. Его слово, уже не было для нее законом, скорое она думала, что он просто жалел ее. От части это правда, но ведь, тогда, для чего он нужен? Если не сможет делать то, что сделает ее счастливой… Если не может больше оберегать ее… Ему сильно… очень сильно захотелось помочь ей расслабиться, снять усталость, помочь отвлечься и хоть ненадолго, за все три дня, когда это началось, впервые увидеть ее улыбку…* * *
POV Казума Перед глазами внезапно проплыли все наши совместные прогулки: когда мы ходили в кафе, гуляли в саду, в парке, ходили в кино, гуляли по крышам домов, смотрели на фейерверки в Капипаленде… Стоп… Капипаленд?.. Точно! Я знаю, как смогу ей помочь! Я дождался, пока из кабинета выйдут все, недавно пришедшие орудия. Несколько минут, и они ушли. В кабинете стало до безумия тихо. Я решился прервать эту тишину, пока Вина снова не села за скучные бумаги. — Вина… — сказал я и подошел прямо к столу. Она смотрела на меня своими усталыми глазами. Наверное, не ожидала, что я вообще сегодня окликну ее. — Вина, может, прервешься немного от работы… — Казума, ты опять за свое? Сколько раз я уже говорила? Я не нуждаюсь в твоей помощи. Просто… Резко… Слишком резко я накрыл ее губы ладошкой и схватил за руку. Она… просто посмотрела мне в глаза. Устало, будто умоляла о помощи. Я вижу ее насквозь. Она замолчала и только тогда я смог отойти от нее, но все еще держа за руку. — Прости, если обидел… Но… Вина! Я не могу больше смотреть на это! Не могу смотреть, как ты мучаешь себя тем, что больше всего ненавидишь! Может… мое слово больше не влияет на тебя, но я все равно… хочу помочь. Давай… сходим в Капипаленд? Я ожидал совсем иной реакции, более агрессивной, но она лишь недоумевая посмотрела на меня и увидев, что я совершенно серьезен, сделала небольшой кивок. Согласилась…? Конец POV Казума* * *
POV Бишамон Казума снова пригласил меня на свидание… Ну, блин, не мог найти другого времени? Почему именно сейчас? Когда много работы… Ну, я рада. Я давно не была с ним наедине, думаю, это поможет мне расслабиться. Вот только жаль, что снова… снова Казума помогает мне… Старается изо всех сил сделать меня счастливой. Сколько можно уже? А он? А о себе хоть немного думает? После того случая я немного переосмыслила ситуацию, вспомнила, что Казума почти не спит по ночам, все время занят домашними заботами и деловыми бумагами. Вся ответственность была на его хрупких, уставших плечах. Мне захотелось… помочь ему. Стать полезной богиней для своего священного сосуда; стать сильнее, ради его непостоянной человеческой психики. Я еще давно заметила: Казума еле держится. Конечно, ни один бы человек не вынес на себе боль и страдания другого человека, и когда страдала я, он страдал еще больше. Ведь он — человек, хоть и давно умер.И я не должна этого забывать…
Мы договорились встретиться у врат. Я решила надеть белую юкату, волосы заплела в длинную косу и заколола заколкой в форме белого цветка. Я не люблю принаряжаться, но всегда должна соответствовать событию. На ноги одела белые сандали. Я посмотрела на себя в зеркало. — Мило… Мы встретились у врат. Казума был одет в легкие коричневые брюки и бело-серую рубашку. Осмотрев его одежду, как и он мою, я посмотрела ему в глаза. Люблю смотреть в них… А еще… У него всегда такая реакция, будто видит что-то недостижимое, далекое и секретное. В его глазах я увы ничего не видела, а все из-за очков. Ох, как же я их не люблю! Они совсем ему не идут! — Ты не снял их? — коротко спросила я, догадываясь, что Казума ответит даже не задумываясь. Мы уж слишком хорошо знаем друг друга… — Нет. Но, если хочешь… я сниму… Как и ожидалось: он понял меня с полуслова. Да, я хотела этого, но ему бы пришлось опять возвращаться за линзами. — Хм… Нет, лучше не надо. — Ты… очень… к-красиво выглядишь, Вина… — немного смущенно протараторил он. Я редко умела заставить его смущаться, хотя сама никогда не знала этого чувства.Богам — не свойственно смущаться…
Конец POV Бишамон* * *
Постояв еще так 2 минуты, они отправились в мир живых. Вот они уже в Капипаленде. Вокруг шумят люди, пищат от восторга и просто наслаждаются выходным. Казума посмотрел на свою госпожу и увидел, как глаза, которые были такими усталыми, серьезными, загорелись красивым огоньком желания и восторга. Только в людском мире, Вина полностью менялась. Как-будто вся ее сила, ее взрослость и ответственность уходили куда-то далеко, а ее внутренний ребенок вырывался наружу. Казуме это очень нравилось. Он просто обожал ее такой! Да и сам он… менялся… становился более открытым и искренним, несерьезным, как обычно… — Казума, посмотри, там новые аттракционы открылись. Давай сходим. — Хорошо. Только сначала, я узнаю, сколько они стоят, а потом пойдем. Бишамон была не против. Она доверяла ему. И сейчас была готова идти за ним на край света… Но идти на край света не пришлось, а лишь к местному магазинчику брошюр. Пока Казума читал брошюры, Бишамон рассматривала местность. Ей было все интересно, как маленькому ребенку. Неожиданно к Бишамон подошел ребенок, примерно 5-ти лет с золотистыми, как тысячи золотых монет волосами и фиолетовыми глазами. Он будто переливался на солнце, светился всеми цветами радугами. Бишамон замерла… Она впервые видит настолько необычного и красивого ребенка. Почему-то, ей показалось, что он — точная копия ее. Но как это возможно? Он ведь человек? Пока Бишамон всматривалась в его глаза, ребенок разглядывал незнакомку, а потом радостно вскрикнул: — Мааама! Мааамочка! Ты нашлаааась! Эти слова, что слаще меда, обжигали больнее, чем огонь. То же почувствовал и Казума, что не мог не услышать такой радостный вопль. И хоть оба понимали, что их просто перепутали, ощущения было такое… Как будто… В их жизни засветился маленький, совершенно прозрачный огонек… Его свет делал их счастливыми, прогонял всю боль и усталость. Казума и Бишамон еще долго пребывали бы в таком состояние, но в один момент вспомнили: этот ребенок — чужой, и сразу же пришли в себя. Они переглянулись, как бы советуясь с друг другом, и после Бишамон повернулась к ребенку, который ничего не понимая, стоял и просто наблюдал за ними. Она улыбнулась самой красивой и искренней улыбкой, это подметил Казума, а потом сказала: — Малыш, прости, но я не твоя мама… Это было немного резко, но богиня привыкла говорить все прямо, ничего не скрываяОн просто изменился…
Казума не мог больше находиться так близко с госпожой. Ему… невыносимо жарко… А больше всего… он боится ужалить ее… Хоть он и священное орудие, но… все же он остается человеком… Грешным человеком… Он идеально научился контролировать себя в присутствии раздетой, полураздетой и просто госпожи. Это многого стоило… Но совершенство пришло к нему тогда, когда клан «Ха» только начинал свое существование. Ему пришлось… стать еще сдержанней… Было тяжело… мучительно, но Казума терпел. Чтобы меньше думать не о том, он загружал себя работой, пытался не обращать внимания на внешний мир, и сосредоточится на своем долге. Ведь, с каждым днем он становился все взрослее, может, и не внешне, но в душе. Он считал, что если ужалит свою богиню, то сразу же попросит изгнать его из храма. Уйдет навсегда… Станет норой, или потеряет имя — неважно… Он больше не достоин будет защищать ее, быть с ней рядом и делать счастливой. От этого боль в его сердце росла еще больше… Он потушил ее… Ради госпожи…Все, что он делает, только ради нее…
Казума хрипло закашлял и Бишамон поняла, что навалилась на них всем весом. Они оторвались от объятья. Мальчик взял Бишу за руку и с лучезарной улыбкой сказал: — Я хочу на аттракционы! Мамочка, давай сходим?! Это слово… Такое нежное и обжигающее, что захотелось растаять. Бишамон Тен мило улыбнулась ему в ответ: — Аттракционы? Хорошо, мы пойдем. Она в ожидании посмотрела на Казума. Он понял ее даже без слов, подхватил мальчишку и усадил себе на плечи. Вина только рассмеялась с этой ситуации. Он всегда знал ее лучше всех… Умел читать ее мысли, понимал лишь с одного взгляда… И слова, когда они вместе, совсем не нужны… — Сынок, — начал первым разговор Казума, — правда же, что у твоей мамы самая прекрасная улыбка? Мальчик не задумываясь ответил: — Конечно! Она самая красивая! Тебе тоже она нравится, папочка? Ласковое слово ребенка прошло по всему телу юноши, а щеки предательски залились румянцем. Он первый начал этот разговор, значит сам его и закончит. — Да, очень… Бишамон не думала ни о чем. Она даже пропустила слова Казумы про ее улыбку. Она… просто улыбалась. Улыбалась так… словно это ее последняя улыбка. А все из-за двух мальчишек, таких родных и дорогих, которые о чем-то перешептывались. Если им так нравится ее улыбка, она всегда будет улыбаться ради них. Эти трое смотрелись, как настоящая семья. Аттракционы оставили на потом. Сперва они пошли в тир. Казума показывал парнишке, как правильно держать пистолет в руках и целиться. Биша наблюдала со стороны.Выстрел, второй… третий. И все мимо.
— Папааа… У меня не выходит! — огорченно завопил пятилетний мальчишка. «Ты совсем, как Винна…» — подумал Казума и тяжело выдохнул. Они и вправду были похожи — оба неумехи. Бишамон подошла к «своему сыну» и трепетно погладила шелковистые волосы. Так, когда-то делал ей Казума, когда богиня с чем-то не справлялась. Казума вспомнил, что делал, когда Вина начинала жаловаться на свои промахи. Теки стал на колени перед мальчишкой и немного поправил свои очки. — Возьми себя в руки! Ты можешь промахиваться тысячу или больше раз, но никогда не должен заканчивать попытки! Пока ты можешь — должен пытаться достигнуть максимум совершенства, ведь оно приходит только с поражением! Такая эмоциональная и философская речь, заставила мальчишку снова взять себя в руки. Он схватил пистолет, что лежал неподалеку и начал стрелять по железякам. Он делал все, чему научил его Казума, и каждый выстрел его становился четче и быстрее. Казума наблюдал за ним. Его радовало, что эти слова помогли ему собраться, как раньше помогали Вине. Бишамон знала эти слова наизусть, ведь когда-то, они помогли ей подняться на ноги, продолжать жить… После стрельбы, они пошли в магазин. Казума и Биша накупили малышу столько игрушек, что и не счесть! Куча вкусностей, подарков, одежды и еще много всего. Вся «семья» сделала много совместных фотографий с капипами и просто окрестностями. На аттракционы они не дошли. Совсем скоро вечер, а значит близился самый красивый и долгожданный момент — парад с фейерверками. Казума и Бишамон ждали его всем сердцем, ведь с ними теперь рядом маленький ангел, который принес им новые ощущения и кое-что изменил…* * *
Мгновение… Вспышка озарила их.
Перед ними предстали силуэты парня и женщины. Очертания лиц они не видели, мешал свет, но вот по росту и некоторым внешним чертам, они могли ясно сказать — это были они, Бишамон и Казума. Мало сказать, что они были удивлены, скорее, шокированы. Внезапно мальчик, которого они сопровождали, громко закричал и побежал к стоящим парню и женщине, обладателям неким силуэтам. — Мааама! Папааа! Бишамон не могла в это поверить. В ее голове творилась сущая неразбериха, не говоря уже о Казуме, который продолжал не подавать виду. Она хотела остановить его, схватить за руку, обнять настолько сильно и никуда не отпускать. Но не успела Богиня оглянутся, как мальчик исчез в свете. На глазах появились слезы. Казума ничего не сказал, он старался… тщательно старался не заплакать, скрыть ту боль в его сердце. Рука машинально схватилась за область груди, где находилось сердце. Бишамон же рыдала. Она выпустила все чувства наружу. И… Казума был счастлив этому. Сейчас ей это нужно, ведь она отпустила того, кого приняла за семью, за подарок, посланный небом для ее счастья.Но даже так, Казуме становилось все хуже…
Скрывать чувства — невыносимо больно… И Казума познал это… Еще с тех дней, когда весь клан"Ма» был убит его же руками. Ято здесь был совершенно не причем. Казума винил только себя… Вот тогда ему и пришлось познать это чувство… Ради госпожи… Ради ее счастья…* * *
Ночное небо озарилось яркими вспышками салютов. В воздухе царила праздничная атмосфера, но для Казумы и Бишамон этот миг не казался счастливым. Бишамон смотрела куда-то вдаль, пристально, словно вглядывалась в пустоту и пыталась отыскать что-то неизвестное. Казума стоял рядом и смотрел на ночное небо. А ведь они так ждали этого мгновения… Но… Теперь Казума предпочитал бы вообще не вспоминать этот день. Сердце предательски снова пропустило несколько ударов и кольнуло, но он держался. В голове начинало кружиться, ноги подкашивались, но он стоял и молчал… Он должен скрыть все свои чувства, затушить внезапно нахлынувшую боль, ведь так… он ужалит госпожу… POV Бишамон «Я устала смотреть просто вдаль. Устала от того, что Теки все время молчит. Сам же вытащил меня на прогулку, и даже не заговорит со мной. Я же могу узнать, ему также больно? Также, как и мне? Этот мальчик… Словно ребенок из будущего… Ангел, спустившийся с небес. Мне больно, но уже не так. Глупое молчание! Хочу посмотреть в его глаза!» Я повернулась к нему лицом и заметила, что Казума смотрит на небо. Но… сейчас мне, как воздух нужны его глаза! — Казума… — совсем тихо отозвала его я. Он заметно задрожал и повернул всего лишь голову. Тело так и осталось стоять неподвижно. Меня это немного забеспокоило. — Вина… Тебе лучше? — спросил он мягко, совсем не настаивая на ответе. — Да… А как ты, Казума? С тобой все нормально? Я спросила это с нежностью, на которую способна лишь ВинаОн… не выдержал…
— Винаа… Ребенок… Этот ребенок… Он… Ушел. Я скучаю по нему… очень скучаю, Виинаа! Мы… Мы так славно проводили время вместе. Я никогда не был так счастлив! И ты… Ты улыбалась так, словно… Словно это был последний раз…! Твоя улыбка была восхитительной, и я думал, так будет всегда. Я даже поверил, что он — наш сын! Я… полюбил его, Вина! А теперь… Ох, Вина! Он говорил сквозь слезы… Он выпустил их… Выпустил наружу. Но… Бишамон было совсем не больно. Наоборот, облегчение Казумы, дало ей легкость, свободу и огромное счастье. Она еще никогда не испытывала подобное. Казума вздохнул с облегчением, но снова напрягся, понимая, что наверняка ужалил свою госпожу. Страх опять охватил его, и он не заметил, как его руки легли на плечи богини. Он боялся… Поэтому просто должен спросить! — Г-госпожа, я в-вас ужалил? — медленно, тихо, иногда запинаясь, спросил Казума. Его взгляд сначала был устремлен на нее, но потом был опущен в пол. Бишамон не понимала вопроса. Разве, это не ясно? — Нет. Я в полном порядке. Но… почему ты спросил? — спросила Бишамон, взяв его за левую руку и опустив ее со своего плеча. Она еще что-то несколько секунд вспоминала. И, как только Казума собрался ответить, она договорила: — И почему скрывал свои чувства? — Я… Боялся осквернить тебя… Я же человек, а все люди грешны. Хоть я и твой священный сосуд, но как и все, остаюсь человеком. Совсем недавно… Меня начали посещает скверные мысли… Поэтому, я тщательно старался скрывать их. Все, ради твоего здоровья. Я… Ведь поклялся оберегать тебя, быть рядом… А если бы осквернил, никогда бы себя не простил и попросил бы избавить от имени… Я бы не смог посмотреть тебе в глаза после этого… Я бы стал никем в твоих глазах и глазах окружающих. Я… твой священный сосуд, пример другим шинки, но… Даже я… Даже я грешник… Я не мог совладать с этим! Прости…ПРОСТИ МЕНЯ, ВИНА!
На его глазах снова появились слезы. Бишамон смотрела на него непонимающим взглядом. Он перенес столько боли, лишь для того чтобы уберечь ее? Его помыслы никогда не были злыми ли скверными, все это было ради нее, поэтому она и не была осквернена. Осознание этого, дало чувство защиты, поддержки. Бишамон не смогла сдержать смех. Казума посмотрел на нее совсем не понимающим взглядом. Ему не было понятно причину смеха. — Ч-ч-что с-смешного?! Все еще смеясь, богиня войны ответила: — Казума, ты — самое глупое орудие на свете! Я… люблю тебя, глупыш… Вина накрыла его поцелуем. Таким нежным, искренним, что у Казумы пробежали мурашки по телу. Он так долго этого желал, и сейчас госпожа сама целует его. Он поддался, углубил его. Из нежного и скромного поцелуя, он перерос в уже чуть более страстный и желанный. Воздуха не хватало, поэтому они прервали поцелуй, но уже через несколько секунд вновь закружились в этом танце губ. Бишамон действовала решительней и впустила во внутрь свой язык. Она изучала каждый изгиб его рта, привкус губ. Казума был совсем не против, но очень опасался, что не сможет совладать с собой. Снова прервав поцелуй, Казума немного отодвинул Вину, и серьезно, как никогда сказал: — Вина… Я… Могу сорваться… «Глупый, глупый Казума! Даже сейчас боится осквернить меня, даже сейчас волнуется за меня… Бесит! Как же меня это бесит!» — подумала Бишамон и снова увлекла его в поцелуй, еще больше страстный и напористый. От такого Казуме чуть не снесло крышу, и в одно мгновение он оказался сверху. Его губы опустились на шею богини и оставили небольшой засос, а потом снова сплелись в танце с губами Вины… Все шло прекрасно, жаркие поцелуи, томные вздохи и первый, сладкий стон Бишамон. Но прекрасную идиллию любви прервали громкие взрывы салютов. Казума тут же пришел в себя. Его лицо залилось краской и пропал дар речи, осознав, в каком положении они сейчас находятся, и что он чуть не вытворил с его госпожой. — П-п-п… Пп-п-прости-те… Я… Н-не х-хотел… «Снова эти слова… Сколько можно повторять одно и тоже!» — подумала Бишамон и схватила его лицо руками, всматриваясь в изумрудные, такие любимые глаза. — К-к-азуума… — пытаясь хоть немного отдышаться, начала Бишамон. — Ты… Хочешь, чтобы я опять тебя поцеловала?! — Н-н-нееет… Не н-нужно… Мы не в подходящем месте, — ответил Казума и поднялся на ноги. Встав, он подал руку Вине, помогая встать. Оба смотрели на друг друга красные, как раки и с широкими улыбками. Внезапно Казума резко развернул Вину к себе спиной и отодвинул светлые шелковистые волосы. — Вина… Скверна… Ее… нету… Бишамон уже думала, что что-то серьезное, а это оказалось всего лишь его глупое беспокойство. Бишамон развернулась к нему и нежно взяла за руку. — Глупый… Ты никогда не осквернял меня! Все твои мысли и желания всегда были мне на пользу, а то, что ты пытался их скрыть делало все только хуже. Казума, ты никогда, слышишь, никогда не сделаешь мне больно, ведь… я люблю тебя! Казума не мог в это поверить. Он всегда считал, что он тот, кто приносит госпоже больше всего боли, но..... Она никогда не страдала из-за него. Оковы, что сцепляли его душу, разорваны. Тяга на сердце, которая не давала ему спокойно жить разрушена. Теперь он ощутил легкость в теле и в душе, и неистовую радость. Его руки обхватили талию богини, а затем крепко прижали к себе и плавно перешли на спину. Голова улеглась на нежном плече Бишамон. Объятья были нежными, он вложил в них всю свою душу и любовь к ней. Бишамон от удовольствия прикрыла глаза. Одним ухом она услышала тихие слова Казумы. — Я… тоже… люблю тебя, Винаа… Казума первым отстранился.Теперь он смотрел на нее не с переживанием, а с некой гордостью, что смог признаться, смог отпустить все страдания и услышать от нее заветные слова…
Дальше все шло более спокойно. Они смотрели на красивый салют и обсуждали всякую мелочь: погоду, пейзаж, людей. Неожиданно их разговор перешел на более серьезный. — Казума, что ты думаешь на счет ребенка? Кто он? И почему подумал, что мы его родители? Казума все еще продолжал смотреть на небо. — Ну… У меня есть одна догадка, но она слишком неправдоподобна. — Какая? — с интересом спросила Бишамон. — Возможно, этот ребенок был из будущего, ну по крайней мере одного из них. Поэтому мог и узнать в нас своих будущих родителей. — Хмм… Вполне логичное объяснение. Шинки очень удивился. — Правда? Ты так думаешь? — Да. Вот только не понятно, как он смог вернуться в прошлое? Казума и Бишамон задумались. Ответ найти было просто невозможно, и двое одновременно выдохнули, не найдя ответа. — Нам никогда не понять этого! — опустила руки богиня войны. Казума не мог не согласиться. — Ты права… Неожиданно голос Вины сменился на нежный и ласковый, а сама она повернулась лицом к своему шинки. — Казума… Если он и вправду из нашего будущего… Я… желаю такое будущее. Казума ничего не ответил, просто обнял ее. Но потом тихо добавил:— Я тоже…