Все действия имеют последствия

Происходящее было похоже на сумбурный сон, разрываемый криками и воем приближающихся сирен. Осознание того, что всё закончилось, пришло внезапно. Кто-то по-прежнему смотрел на разрушенный вход в здание Корпорации, кто-то — на людей вокруг, кто-то на дорогу или просто в небо. Взгляд каждого из них был обращён куда угодно, только не на остальную часть команды. У них не осталось сил произнести слова, которые должны были быть сказаны. Все они понимали, что не готовы проститься, однако не могли вспомнить момент, когда успели стать единым целым. Да, им многое довелось пережить и сделать вместе, но теперь им предстояло снова привыкнуть жить порознь. Ведь, по сути, умение поддерживать длительные отношения вроде семейных и дружеских было им не свойственно. В противном случае, они бы здесь не оказались. — Значит, — Эко нарушила молчание, — это действительно конец? — Вряд ли в Кукольном Доме будут ждать нашего возвращения, — задумчиво произнёс Баллард. — Надеюсь, уничтожение главного офиса «Россума» сойдёт за расторжение контракта. Ненавижу писать заявления об уходе, — щурясь от солнца, Адель ДеВитт окинула небоскрёб удовлетворённым взглядом. Затем повернулась к нему спиной и не спеша направилась к машине. Они знали, что совсем скоро каждому придётся самостоятельно выбрать свою дорогу. Поэтому сейчас, не сговариваясь, доверили ей в последний раз увести себя в тень, прочь от перешёптываний реального мира. Адель достойно справилась со званием «генерала» их маленькой армии, и, возможно, это было в определённой степени данью уважения с их стороны. Или банальной попыткой отсрочить расставание. Так или иначе, она впервые не звала их следовать за собой, но они всё равно шли. Их машина была выгодно припаркована чуть в стороне — достаточно далеко, чтобы позволить шестерым беглецам затеряться среди любопытных обывателей, но достаточно близко, чтобы сделать это прежде, чем к зданию подъехали пожарные и полиция. Какое-то время Адель изучала сквозь окно автомобиля фигуру Виски, без сознания распластавшуюся на заднем сидении. Коснувшись кончиками пальцев холодной поверхности стекла, она тщетно пыталась убедить себя, что всё будет в порядке. — Можете взять машину, — обернувшись, она остановила взгляд на Эко и Балларде. Постаралась запомнить их лица, но вместо этого перед её глазами замелькали воспоминания — плохие, хорошие. Связанные с ними, и оттого бесценные. — Удачи. Без обид, но желаю всем нам больше никогда не встретиться. — Взаимно, — понимающе фыркнула Эко. Они с Полом по очереди обняли Прию, Тони, Тофера. Скрестив руки на груди, Адель молча наблюдала, как они что-то говорят друг другу на прощанье. Её взгляд мог показаться отсутствующим, но знающий человек без труда прочёл бы в нём нежную привязанность и, безусловно, гордость. Это было правдой, она гордилась ими: они выдержали шторм, приняли на себя удар и остались живы. И теперь, когда всё стихло, они могли остаться собой. Кивнув бывшему боссу, Пол занял место водителя, повернул ключ в замке зажигания. Эко, очевидно намеревавшаяся пройти мимо, вдруг остановилась; её рука легла на предплечье Адель. Накрыв своей ладонью пальцы девушки, ДеВитт крепко сжала их в ответ. Разногласия остались в прошлом. Давние противники, отныне прочно связанные узами дружбы, они долго смотрели глаза в глаза — прощая, прощаясь. — Позаботься о них, милая, — сказала Адель с печальной улыбкой. — И будь осторожна. — Ты тоже, — искренне отозвалась бывшая кукла номер один. Глядя вслед серебристому автомобилю, оставшаяся четвёрка подбирала слова для дальнейшего разговора. Седан скрылся из виду, и от прощания с прежней жизнью их отделяло на одно расставание меньше. — Вы должны идти вместе, — начала ДеВитт, сглотнув подкативший к горлу ком. Было трудно не заметить, как эти двое стремились быть ближе, как неосознанно переплетались их пальцы. — Это не приказ и не просьба. Но мне хочется верить, что вы нашли друг друга не для того, чтобы вновь потерять. — Мы больше этого не допустим, — пообещала Прия, стирая со щеки мокрую от слёз дорожку. — Правда? — Не допустим, — охотно согласился её спутник. — Тогда идите. Берегите себя. — Не волнуйся, Адель, не пропадём, — многозначительно улыбнулся Тони. — Воспользуемся парочкой личностей, из тех, которыми меня «дополнил» Тофер 2.0, ограбим банк и уедем на какой-нибудь необитаемый остров. Подмигнув, он сгрёб оригинал Тофера в дружеские объятия, едва освободившись от которых, молодой гений заметил внимательный взгляд ДеВитт. Как ему показалось, этот взгляд не сулил ничего хорошего. Но, уткнувшись в волосы Прии, он решил не думать об этом. Шмыгнув носом, он пробормотал какие-то успокаивающе-напутственные глупости, и Прия молча кивнула. Напротив Адель Прия и Тони оказались одновременно. Не раздумывая, она обняла обоих сразу. Невозможно было выразить, как она была счастлива за них, но ей до боли не хотелось их отпускать. Зажмурившись, женщина заставила себя сдержать слёзы и прошептала: — Идите. Вам пора. И они ушли. Держась за руки, опираясь друг на друга, не оглядываясь. — Что теперь? Они с Тофером смотрели на удалявшуюся пару, и Адель была рада, что он не видел её лица. Ему доводилось видеть её в разных состояниях, но сейчас ей нужно было провести несколько минут наедине со своими эмоциями. — Теперь, — застывший взгляд ДеВитт заскользил по улице, которая уводила в противоположную сторону. Пришёл их черёд выбирать направление. — Мне необходимо принять ванну и как следует выспаться. Сделав вдох полной грудью, она повернула туда, куда велел ей внутренний голос. Она не успела сделать и пары шагов, как рядом послышалось прерывистое дыхание Тофера. Его холодные пальцы на мгновение коснулись её запястья. Не уверенный, разрешена ли ему подобная вольность, он тут же отдёрнул руку. Покосившись на бывшего подчинённого, женщина замедлила шаг. — Извини, — пристыженно буркнул Тофер. — Хоть это и не лично моя оплошность. Брови Адель изогнулись, но она ничего не ответила. — Что? — продолжил он. — Я не несу ответственность за действия своих клонов. — Будь ты на его месте, это были бы твои действия, — комментарии насчёт «клонов» она оставила при себе. — Теоретически! А практически... — его рука совершила в воздухе замысловатый пируэт. — Ты знаешь, что я не могу доказать обратного, так как в тот момент находился в совершенно иной ситуации. — Ты сам говорил: в какой бы ситуации ни оказались ты и твой импринт в теле куклы, вы примете не два решения, а одно решение дважды, — напомнила она. — Поэтому не трудись; я знаю, что ты поступил бы так же. Этого достаточно. Крыть было нечем. Он вздохнул, признавая поражение: — Сердишься? — За каждым из нас рано или поздно начнётся охота, и на кону будет что-то пострашнее стирания личности или Чердака. Им нельзя уходить неподготовленными: в случае опасности кто-то из них должен суметь защитить обоих, иначе у них не будет шансов. Поэтому, нет, я не сержусь. Я сама поступила бы так же. — Всё верно. Эко защитит Пола, Тони позаботится о Прие, а мы... — упрямо сжав челюсти, Тофер отогнал безрадостные мысли. — Мы справимся сами. — Согласна. — Что будет с Виски? — Эко не даст её в обиду. Хотя, скорее всего, настоящая личность к ней уже не вернётся. Некоторое время они не говорили; после всего произошедшего им просто хотелось тишины. Улица, по которой они шли, была подозрительно немноголюдна. И пусть они не имели представления, с чем это связано, их это вполне устраивало. Лишь когда молчание стало совсем гнетущим, Тофер прочистил горло: — Что насчёт Кукольного Дома? Не планируешь туда вернуться? — Ради нашего же блага, от этого места следует держаться на расстоянии. Чем дальше, тем лучше, — ответила Адель. — Почему ты спрашиваешь? — Там остались все мои вещи, — с грустью признался Тофер. — Если проблема только в этом, — на её губах появилась почти незаметная улыбка, — мы купим тебе новые игрушки. А то, что не сможем купить, ты соберёшь для себя сам. Если Корпорация не отследит пару моих тайных счетов, на некоторое время денег должно хватить. — «Мы»? — повернувшись к ней, Тофер резко остановился. Его округлившиеся глаза были полны удивления и радости. — Получается, ты и я, возможно... мы исчезнем вместе? Адель вздохнула. Конечно, запутать следы и скрыться поодиночке было бы намного проще. Начать новую жизнь, завести новых знакомых, исключить любые контакты со всеми, кто был когда-либо связан с Кукольным Домом. Вычеркнуть прошлое из памяти и забыть о нём, как о сожженной книге. Она могла это сделать, и остальные тоже. Они могли хотя бы попытаться, но Тофер был абсолютно беспомощен в этом мире. Он любил одиночество, это не вызывало сомнений. Но, даже спрятавшись от обычных людей в засекреченной организации, он не представлял себе жизни, где рядом нет кого-то, кто помогает ему, направляет. Он не такой, как они, он не сможет приспособиться к реальному миру, она это прекрасно знала. И оставлять его одного было бы равносильно передаче с рук на руки акционерам Корпорации «Россум». — Только перестань донимать меня идиотскими вопросами. Иначе, клянусь, до завтра ты не доживёшь. Адель не знала — возможно, этим решением она подписывала себе смертный приговор. А возможно, коллективный мозговой штурм — именно то, что поможет им обоим продержаться чуть дольше в ближайшем будущем. Она слишком устала гадать, что ожидало её впереди. Она лишилась дома, близких людей, основной части денежных средств, всех своих украшений, нарядов и прочих дорогих вещей. Но вместо того, чтобы горевать по утраченной роскоши, в этот момент она больше всего на свете мечтала о простых человеческих вещах — горячей ванне и мягкой постели. И, шагая в новую жизнь налегке, бывшая глава Кукольного Дома улыбалась собственному безрассудству. Впервые за долгое время она ощущала себя по-настоящему свободной. — Ты идёшь, или нет? — обернулась она, сделав несколько шагов, но не ощутив рядом его присутствия. Тофер так и стоял, одновременно осчастливленный и ошарашенный тем, что не остался один. До этого момента он никогда не думал об Адель, как о женщине, которая предложит ему сбежать вместе. Или как о той, с кем ему захотелось бы жить под одной крышей. Но условия, в которых они оказались, придавали всему абсолютно иное значение. И в этом значении они, как ни странно, были идеальной парой. — Да-да, конечно, — спохватился он и поспешил следом. Вскоре они набрели на какой-то отель, в котором, будто иллюстрируя перспективу их выбора, оказались свободными только номера с одной большой кроватью. Слишком измотанные, чтобы подыскивать что-то другое, Адель и Тофер согласились на одну кровать. Поднялись в номер, по очереди приняли душ, набросились на принесённую еду. Действуя почти на автомате, они едва ли перекинулись парой слов, но, стоило лечь в постель, как стресс дал о себе знать. Они долго лежали, отвернувшись друг от друга и пытаясь уснуть, однако бурная мозговая деятельность сделала сон практически невозможным. Вновь и вновь прокручивая в голове пережитые события и пробуя наметить свои дальнейшие действия, они пытались осознать случившееся и привыкнуть к мысли, что они остались вдвоём. — Скажи, ты сможешь оставить меня на растерзание Россуму и скрыться, если от этого будет зависеть твоя жизнь? — прошептал Тофер в звенящей тишине. Спрашивать, не спит ли она, не имело смысла. Он понял это по её дыханию. — Уже не смогла, — ответила она, со вздохом закрывая глаза: похоже, к идиотским вопросам ей всё-таки придётся привыкнуть. Вопреки многочисленным уловкам и крайней осторожности, их нашли через несколько месяцев. Мечтам о жизни вне Дома не суждено было сбыться, но совместная ночь в безымянном отеле от этого не стала менее памятной. Всё, что произошло там между ними, до сих пор не утратило свою важность. Ей удалось убедить его в том, что у них теперь одна дорога, куда бы она ни привела. Он же, в свою очередь, пообещал приспособиться и повзрослеть... в это, правда, с трудом верилось, но высказывать сомнения на этот счёт она не стала. Наверное, это был единственный раз, когда они по-настоящему открылись друг другу, да и вообще кому-то из реальных людей. Им было физически необходимо выговориться, выплеснуть свои мысли и страхи. Таким образом, всё сказанное помогло построить безоговорочное доверие в ту ночь, когда надежда на победу ещё теплилась. И это окончательно сплотило их сейчас, когда надежды почти не осталось. Кукольный Дом продолжал функционировать. Она снова формально его возглавляла, Тофера тоже вернули к исполнению прежних обязанностей. Никто их не принуждал: «чистые» взгляды Энтони, Прии и Виски, которых, как выяснилось, схватили немногим раньше, оказались самым действенным мотиватором. С тех пор персонал Дома держался с ними подчёркнуто-официально, создавая впечатление, будто всё было как раньше. Но обстановка изменилась: давление и слежка чувствовались везде, где бы они ни появились. Акционеры Корпорации, присутствовавшие на собраниях глав Домов, фигурально выражаясь, вытирали о неё ноги. Тофера не допускали к секретному проекту, существование и назначение которого, впрочем, было секретным разве что для кукол. А теперь ещё это... Адель отрешённо крутила в пальцах опустевший стакан и размышляла, надолго ли её хватит. Ссадина на его разбитой губе была обеззаражена, кровь из носа остановлена, опасения на наличие переломов не подтвердились. Им было известно: он легко отделался лишь потому, что был ценен для «Россума». Любому другому в подобном случае повезло бы меньше. Но так бездумно растрачивать терпение Корпорации всё равно не следовало, ведь быть компьютерным гением можно и, находясь в инвалидной коляске. Поэтому мнение насчёт его глупого поступка было высказано в самой жёсткой форме. — Тогда перестань делать вид, что твои дела меня не касаются! — разозлился он и сердито засопел. Адель не ответила, на этом выяснение отношений закончилось. Она могла сама о себе позаботиться. В очередной раз проглотить унижение, а после — напиться до потери сознания, втайне надеясь не проснуться утром. К сожалению, за свою жизнь она тоже могла не опасаться. Адель была уверена, что у Корпорации имелись на неё какие-то планы; иначе её бы не оставили в живых. Но до тех пор, пока не представится возможность узнать что-то наверняка, она решила полностью посвятить свободное время составлению своих планов. Это и было частью того, что помогало ей терпеть. Утешение мыслями, что однажды они найдут способ отомстить, было сладостным... или, на худой конец, она просто всадит в грудь Хардингу нож, а затем начнёт медленно поворачивать лезвие в ране, с наслаждением слушая музыку его предсмертных стонов и хрипов. — Помогает? — разорвав продолжительную тишину, Тофер кивнул в сторону бутылки спиртного. Ему не нужно было уточнять, от чего именно. — На время, — Адель оставила стакан в покое и откинулась на спинку его рабочего кресла, сбрасывая надоевшие за день туфли. — Пока ты в отключке. Он подошёл к столу и, взяв бутылку, наполнил стакан почти до краёв. Затем начал вливать в себя неприятно горчащую жидкость янтарного цвета, героически сдерживаясь, чтобы не морщиться после каждого глотка. Но он слишком торопился и в итоге поперхнулся. — Сок в коробочках настолько себя не оправдал? — осведомилась Адель, невозмутимо наблюдавшая за процессом. — Или это очередная нелепая попытка показать, какой ты взрослый? — Что это? — спросил он, откашлявшись и пропустив мимо ушей справедливый упрёк. Действительно, о чём он думал, кидаясь с кулаками на этих огромных парней? Трое против одного — не лучший способ кому-то что-то доказать, особенно если не умеешь драться. И всё же, будь у него возможность повернуть время вспять, он сделал бы то же самое. Не только из-за Адель. Его злость на Корпорацию требовала выхода, пусть даже таким безрассудным способом. В «Россуме» должны были знать, как сильно он их ненавидит. Должны были знать, что не стоит сбрасывать его со счетов и что он тоже намерен бороться. Пока он не знал, как, но они с Адель над этим работали. Хардинг догадывался, что они что-то затевают, но был бессилен это доказать. Для ведущего программиста этой организации влезть в записи камер наблюдения и подредактировать их — задачка не труднее, чем проделать то же самое с человеческим мозгом, и он это понимал. Решение приставить круглосуточную охрану тоже провалилось. К неудовольствию руководства, эти болваны умудрялись заблудиться и потерять объекты в первые же часы слежки. Хардинг сильно ошибся, если рассчитывал, что его люди смогут ориентироваться здесь лучше тех, у кого были годы на изучение ходов Лос-Анджелесского Кукольного Дома вдоль и поперёк. Вскоре Корпорация перестала выделять дополнительную грубую силу без крайней необходимости, и Хардингу осталось только скрипеть зубами. Увы, со временем его ярость стала выплёскиваться в виде особо садистских взаимодействий, которые Адель и Тоферу приходилось составлять для всяких важных чинуш с извращёнными наклонностями. А потом он начал вызывать Адель к себе в кабинет. Тофер понятия не имел, что там происходило; она же отказывалась говорить на эту тему или называть даты следующих визитов к начальству. Но каждый раз она возвращалась оттуда за полночь, подолгу молчала и много пила. Сегодня, во время одной из таких «личных бесед», и произошёл его звёздный час. Обезвредив «Дизраптором» стоявших у входа кукол, он ворвался в кабинет под предлогом какого-то важного документа на подпись. Оказалось, беседы были не такими уж личными: помимо Хардинга и Адель, в помещении находились ещё двое громил, и они явно не были настроены дружелюбно. И чем Адель насолила этому злобному хрычу? — Джек Дэниелс, — ответила она, прикрыв глаза. На её губах заиграла та самая улыбка, которая одновременно завораживала и пугала его. — Мой любимый мужчина. Всплеск эмоций был позади; теперь Адель могла позволить себе расслабиться. Он видел, что она с самого начала не сердилась по-настоящему. Она утратила самообладание лишь потому, что здорово за него испугалась. И ощущать это было приятнее всего. — Не знал, что тебе нравятся плохие американские парни, — ухмыльнулся он, опьянённый то ли алкоголем, то ли осознанием своей первой маленькой победы. Ведь какой бы пафосной ни казалась эта мысль, он всё-таки спас её. На этот раз. — Как иначе объяснить тот факт, что ты до сих пор жив? Тофер Бринк рассмеялся, за что был мгновенно вознаграждён острой болью в боку. Согнувшись, он упрямо стиснул зубы: ничего, заживёт. Отныне, чтобы напугать его, понадобится что-то посущественнее, чем пара синяков и расквашенный нос. — Позволь я посмотрю. Удивлённый, что Адель оказалась рядом так быстро, он поднял на неё глаза и словно в замедленной съёмке наблюдал, как женщина в очередной раз ощупывает его рёбра. Черты её сосредоточенного лица заострились, на правой щеке стал заметен потемневший след от недавнего удара. Наутро она бы замазала его тональным кремом, и никто бы, как обычно, ничего не заметил... О скольком ещё она не говорила, пока он был занят жалобами на негативные флюиды, которые лишают его вдохновения? Она стояла совсем близко, лишённая всего, кроме собственной жизни; униженная, уставшая, но не сломленная. Она была единственным, что до сих пор не позволяло сдаться ему самому. И тут, в приглушённом свете его кабинета, окружённая шлейфом ненавистных Тоферу запахов спиртного, сигарного дыма и одеколона Хардинга, она вдруг показалась ему чужой. Тофер мотнул головой, отгоняя наваждение, и в панике перехватил её руки, но, когда Адель посмотрела на него, с облегчением выдохнул. Её взгляд был прежним — в нём светились беспокойство, забота, теплота, нежность. Недавние насмешливые искорки исчезли, но сейчас он в них и не нуждался. — Тофер, ты в порядке? — её губ коснулась ободряющая улыбка. Тофер крепче сжал её пальцы в своих, не позволяя увеличить расстояние между ними. Он продолжал смотреть ей в глаза, цепляясь за её мужество и силу воли, за её веру в него. — Пока ты здесь, — прошептал он. Прислонившись лбом к её лбу, Тофер почувствовал, как к нему возвращаются спокойствие и уверенность: надежда ещё есть. Его гениальный мозг и её изворотливый ум обязательно найдут способ всё исправить. Им просто нужно время. — Вот ты где! — в дверях кабинета нарисовался Тони. Виктор. Точнее, тот, чей импринт был ему введён. — Шевелись, Хардинг хочет тебя видеть. Женщина обернулась, сдержав пару крепких ругательств. Она терпеть не могла, когда Амброуз 6.0 брал тело Виктора для своих появлений в Кукольном Доме. Узнавать в теле друга личность, которую она мечтала задушить собственными руками, всегда было невыносимо. Он же, как назло, выбирал только Виктора. Амброуз указал охране из пяти кукол на Адель на случай, если она откажется идти по своей воле. — Как?.. — Тофер вцепился в её руку мёртвой хваткой и преградил путь. — Зачем? Она была у него меньше двух часов назад! — Тебя не спросили, — усмехнулся Амброуз. — Вперёд! Хардинг не любит, когда его заставляют ждать. — Она никуда не пойдёт. — Тофер, — попыталась успокоить его Адель, чтобы освободиться из захвата без помощи телохранителей. Но он не слушал. — Успокойся, Тофер, прошу тебя... — Только не ты. Они не могут тебя забрать, не могут... — он замотал головой, сжимая её руку ещё крепче. — Это моя вина. Скажи, что это моя вина! Что ты не знала... — Отцепите это от неё, — брезгливо произнёс Амброуз и направился к выходу. — А затем следуйте за мной. Охранники двинулись в их сторону. — Всё в порядке. Я справлюсь, спасибо, — заявила Адель таким ледяным тоном, что охранники остановились. Даже Тофер смолк и удивлённо уставился на неё. — Можешь меня отпустить, Тофер. Ничего страшного, обычный доклад о состоянии кукол. — Посреди ночи? — недоверчиво прищурился он. — Амброуз уже здесь, завтра прибудут импринты Клайда и Бойда, может, кто-то ещё, — вполголоса пояснила она. — У Хардинга соберётся совет, где верхушка Корпорации будет выбирать, кто из активов этого Кукольного Дома годен для предоставления новых услуг. — Имеешь в виду, они решат, кого станут продавать избранным богачам, желающим жить вечно? Она вздохнула: — Сейчас мы ничего не можем сделать, кроме одного. Куклы, которые не пройдут проверку на пригодность, будут отправлены в расход или на Чердак. Поэтому все наши активы должны быть в идеальном состоянии. Понимаешь? — Значит, раньше Хардинг действительно вызывал тебя для доклада? — она кивнула, и он нехотя отпустил её руку. — О чём ты солгала? Адель печально улыбнулась: — До совета ещё два дня. Но это не ложь, когда ты знаешь, что я лгу, — её пальчики осторожно коснулись его щеки; взгляд задержался на его лице значительно дольше положенного. — Не сиди допоздна, ладно? У неё почти вырвалось «не жди меня», но она успела вовремя переиграть фразу; уж слишком двояким выходил смысл. — Нет, — Тофер смотрел ей в глаза, теребя пальцы от бессилия. Он всё понял правильно. — Я дождусь тебя. Амброуз 6.0 ждал у дверей лифта. Стоило Адель и её конвою подойти, он без слов нажал на кнопку вызова и зашёл внутрь. Пока они поднимались, Адель периодически посматривала на него из-под опущенных ресниц: никаких издевательских комментариев? Это было странно. Двери открылись, и их скромная процессия, сохраняя траурное молчание, прошествовала в её бывший кабинет, который теперь занимал Хардинг. Он тоже получал удовольствие от того, что выводил Адель из себя одним только своим присутствием. Но, в отличие от Амброуза, в Лос-Анджелесском Доме Хардинг предпочитал находиться только в оригинале. — Прошу прощения? — он сидел за столом, изучая какие-то бумаги. — Вот, доставлена по твоему поручению, — Амброуз 6.0 указал на помрачневшую женщину. — Не понимаю, что всё это... — судя по выражению лица, Хардинг действительно не понимал. Адель нахмурилась, переводя взгляд с одного акционера «Россума» на другого. — Клайв? Что происходит?! Вдруг она увидела, как расширились его глаза, и дальше всё произошло в считанные секунды. Амброуз выхватил пистолет и выстрелил Хардингу в бедро. Взвыв, тот упал на одно колено, мгновенно переставая быть угрозой. Охранники кинулись к ним, но что-то вспыхнуло синим цветом, они с криками повалились на пол и вскоре затихли, потеряв сознание. Адель шокированно огляделась вокруг, не понимая, что это было. В тишине, разрываемой руганью Хардинга, остались стоять только двое — она и Амброуз. Решив, что терять уже было нечего, она повернулась к нему: — Какого чёрта ты..? — успела прошептать Адель прежде, чем до неё дошло, что с самого начала ощущалось иначе. Взгляд мужчины, смотревшего на неё, был взглядом человека, которого она боялась никогда больше не увидеть в этом теле. Но это не могло быть правдой! С другой стороны, она работала в таком месте, которое специализировалась на претворении в жизнь невозможного. — Энтони? — Наконец-то ты меня узнала, — широко улыбнулся он, шагнув ей навстречу и крепко обнимая. — Честно говоря, я разочарован: думал, это произойдёт раньше. — Это невероятно, я не могу поверить... — шептала она как в бреду и неосознанно прижималась крепче, словно ожидая, что он вот-вот испарится. — Как ты смог вернуться? Когда? И что это за прибор, которым ты обезвредил охрану? — Чёртов сукин сын! — надрывался Хардинг. Опираясь на стол, он пытался подняться на ноги. — Адель, сейчас же вызови сюда Сондерс! А не то, клянусь... Сполна наслушавшись этих воплей, Адель отстранилась и посмотрела на него: — Ты? Клянёшься?! — её голос был полон ненависти. — Можно позаимствовать? — негромко спросила она, кивнув на пистолет в руке Тони. — Конечно, — он без разговоров отдал ей оружие. Проверив предохранитель, Адель направилась к своему столу. Её взгляд был прикован к Хардингу. — Помнишь, что я однажды сказала тебе, Мэтью? — Что у тебя хватит смелости убить меня самой? — прошипел он, морщась от боли в простреленном бедре. — Именно так, — женщина продолжала смотреть в его глаза. Она выстрелила не сразу. Но наверняка, точно в голову. — Плюс одно приятное воспоминание, связанное с этим милым ковриком, — произнесла ДеВитт, оглядев напоследок распластавшееся у её ног тело. Одно из её желаний было исполнено; настало время переходить к осуществлению остальных. — Извини, Энтони. Минуту. Не дожидаясь ответа, она взяла телефон и набрала номер. — Тофер, это я. Да-да, со мной всё в порядке. Хардинг? Скажем так, он ушёл, не прощаясь, — Адель пожала плечами. — Мне нужно, чтобы ты кое-что сделал. Закрой все входы и выходы в Кукольном Доме, а также заблокируй всю связь с внешним миром, так, чтобы никто не смог ни войти, ни выйти, ни даже позвонить. И поднимайся в мой офис. Здесь есть кое-кто, кого ты будешь рад увидеть. Она положила трубку и сделала глубокий вдох, приводя мысли в порядок. — Итак, начнём сначала, — она повернулась к Энтони. — В прошлый раз нас перебили. Как ты здесь оказался? В смысле, настоящий ты. Не чей-то импринт в теле Виктора, как было, когда ты уходил на взаимодействие. Тони усмехнулся и покачал головой. — Долгая история, Адель. Взаимодействие было подставным. А прибор, о котором ты спрашивала, дал мне друг, — ответил он. — Кстати, пока не забыл. Альфа просил сказать, что Эко передаёт привет. — Альфа? — глаза женщины широко распахнулись. Получить помощь от Альфы?! Это было ещё невероятнее, чем увидеть настоящего Энтони. Адель вдруг пожалела, что ближайшее кресло, в которое можно было присесть, находится слишком далеко. — Они работают вместе, — пояснил Энтони. — Есть информация, что «Россум» изобрёл технологию, которая может стереть всё человечество. И что её собираются применить через два дня. — Два дня? — Альфа и Эко не знают, насколько достоверны эти данные. Но рисковать они не стали и перехватили меня, чтобы мы смогли очистить Дом от тех, кто на стороне Корпорации, и забаррикадироваться. На всякий случай. — Долгая история, говоришь? — новость об изменении планов «Россума» отрезвила её голову. — В таком случае, не будем терять времени. Краткая версия меня вполне устроит.