Красный

Что Питер думает о Ванде? Ему интересно. Ванда вообще интересная. Ванда ни с кем не говорит, часто плачет, пробивает дыры в его корабле и таскает его плеер. Как Ванда оказалась в космосе? Она просто стояла там, грустная, разбитая и одинокая, и Питеру стало ее жалко. Поэтому Питер сказал ей: "Пошли?", и она удрученно кивнула головой. В космосе все стало сложнее - Ванда не понимала вообще ничего. - Знаешь, - говорит Питер, - если ты действительно хо-собираешься остаться нам стоит достать тебе штаны, - он наталкивается на ее суровый и непонимающий взгляд и поднимает руки в жесте "сдаюсь", - не пойми меня неправильно, мне нравится юбка, но это правда не лучший вариант для космоса. - Почему? - О, ты же впервые в космосе, - говорит Питер в никуда, - может, что-то из вещей Гаморы тебе подойдет. Вещи Гаморы ожидаемо ей не подходят - зенвобери крепко сбитая и высокая, а Ванда маленькая и женственная, поэтому они грабят пару магазинов на Ксандре - Ванда никогда не заботилась об этом. Свою юбку - подарок Пьетро, она снимает, смотрит на нее и пинками загоняет ее под койку. Во время очередного безумного кульбита Питера она повисает на каком-то шурупе. Ванда ее больше не трогает. Потом Ванда обзаводится мечом. Настоящим таким, похожим на средневековые, изящным и легким. Обращаться с ним неудобно до сих пор - он все равно слишком тяготит ее нежные, не привыкшие к работе пальцы. Она натирает себе уйму мозолей, и Питер все время заматывает ее бледно-розовые словно ненастоящие ладони в бинты - Ванда вдобавок жутко неуклюжая во всем, что касается работы руками и она роняет все постоянно. Но Ванда приноравливается использовать магию, чтобы пользоваться им, и пусть это ненадежно, это легко, а она кажется заражается от Питера игнорированием последствий. Еще Ванде нравятся песни Питера. Наверное, единственная кроме Питера, кому нравятся. Сначала она таскает его плеер, а потом он разрешает ей это сам. - Нравится Бренди? - он садится рядом на ее койку, окидывает взглядом юбку, висящую на шурупе и торчащую из-под подушки рукоять меча, - она была моей любимой в детстве. - Нет, не нравится, - она смущенно натягивает рукава Питеровой куртки на ладони. - Поэтому ты выучила текст? - усмехается Питер. - Почему была? - невпопад спрашивает Ванда. - Я понял, о чем она, - беспечно отвечает Питер. Ванда все время задает самые неожиданные вопросы и всегда невовремя. А еще она невозможный ребенок, по-настоящему - не беззаботный раздолбай, как Питер, а именно ребенок, инфантильный, наивно-жестокий (это как вообще?) ребенок, не понимающий, где она и что делает. Питер впервые чувствует себя взрослым рядом с ней. - Всегда хотел младшую сестренку, - шутит Питер, когда они сидят на крыле Милано. Ванда пальцами гладит трещинки и царапины на глянцево-полированной поверхности - пластины корабля покрыты синей и рыжей краской. - Поэтому я тут, - говорит она. - Ты всегда такая? - Какая? - М-м, типа загадочная и инфантильная? - он усмехается и закапывается пальцами в волосы. - Это как? - моргнула она. - Не знаю, - мотает головой Питер. - Ты пьян, - говорит она со смехом. В бою ее все время хватают за волосы - это просто проклятие какое-то. Ванда медленная, слишком медленная, и не успевает увернуться, поэтому однажды она отрезает их мечом, потому что видит угрозу Питеру - и закрывает его собой. Они оба отчетливо слышат хруст ее ребер и ключиц. - Зараст-тут, - машет рукой Ванда, - на мне все как на собаке заживает. Это все равно стоит того, Звездный Лорд. - Хоть кто-то запомнил, - кривит он губы в улыбке. Она неуклюже учится ругаться, выговаривая странные название космических рас. - Где ты научился так ругаться? - шутливо морщится Ванда. - У Ракеты. Он тот еще... ругальщик, - говорит Питер. Ванда все еще задает самые дурацкие вопросы - такие детские и смешные, что Питер не может поверить, что ей аж тридцать - она даже на двадцать не тянет. Но они определенно прижились.