И слёзы твои - драгоценные камни

Солнце едва начало окрашивать небо первыми лучами, разгоняя сумрак ночи, а к небольшому посту возле леса уже подъехала первая за только начавшее просыпаться утро телега, нагруженная доверху тюками. Притянув лошадь за поводья, молодой парень ловко соскочил на землю и пошёл навстречу вывалившемуся из сторожевого домика сонному стражу границы. - Опять ты, мальчишка. Что-то зачастил ты ездить туда да обратно, - пробормотал мужчина, пытаясь разлепить слипающиеся глаза, и юнец широко улыбнулся. - Так переезжаю ведь, к семье собрался. Пожитки вот всё никак полностью свезти не могу, маменька-то много чего в своё время оставила, а мне мучиться теперь. То ей скатерти подавай, то салфетки. Ох уж эти женщины. А ведь говорил отец, мне всё это не пригодится, но кто же будет с ней спорить? - Дело говоришь, юнец. Обратно-то собираешься ещё возвращаться? - Как звёзды лягут. Может, через месяц и загляну посмотреть, что в городе изменилось. Сторож кивает, пересчитывает золотые монеты в протянутом мешочке и желает доброго пути, удаляясь обратно в сторожку. Чонгук же цепким взглядом осматривается вокруг и спешит запрыгнуть на край тележки и подстегнуть лошадь. Та молодая, сильная, бежит быстро, не то, что старая и дряхлая, которую Чонгук продал за бесценок. Теперь и дорога, если дождь не начнётся, меньше времени займёт, что не могло не радовать, и в хозяйстве молодая кобыла пригодится, поле пахать можно будет. Погрязнув в своих мыслях, парень едва подавил вскрик, когда на плечо легла дрожащая ладонь. Резко повернувшись, Чонгук нос к носу столкнулся с Тэхёном, смотрящим на него огромными напуганными глазами, и шумно выдохнул. - Я всегда ездил один и, если честно, совсем позабыл о тебе. Пододвинувшись с мягкого настила, Чонгук похлопал по освободившемуся месту, и Тэхён, до этого прятавшийся под тюками, уселся рядом, болтая босыми ногами и с восторгом оглядываясь вокруг. По одну сторону от дороги темнел лес, по другую простиралось поле, небо под которым начинало постепенно светлеть, скрывая гаснущие звёзды. Коснувшаяся ладони тёплая рука заставила вновь перевести взгляд на Чонгука. Тот смотрел внимательно, цепко, но Тэхён смог прочесть за всем этим волнение и страх. Мягко улыбнувшись, принц взялся за чужую руку, переплетая пальцы, и подался вперёд, едва заметно краснея щеками и оставляя на щеке со шрамом лёгкий поцелуй. - Я не жалею, что выбрал тебя, Чонгук. Тут же лицо воришки осветила улыбка, и он отвернулся, пряча счастливый взгляд и слегка подстёгивая лошадь, чтобы та бежала быстрее. Тэхён же тихо рассмеялся и пристроил голову на крепком плече, прикрывая глаза и чувствуя, как изнутри его наполняет бурлящий восторг. Ему было несладко после ухода Чонгука. Понимая, что своими же руками всё разрушил, Тэхён отказывался от еды и воды, не мог нормально спать и всё смотрел в окно, надеясь увидеть по ту сторону стены на дороге знакомую фигуру, оставлял створки на ночь распахнутыми, надеясь, что однажды в его покои вновь проберётся воришка, укравший у него сердце. Коря себя за разбитые надежды и мечты, парень отказывался принимать даже Соён, не желая терпеть её жалостливые взгляды и приказав страже никого не пускать. Помощь пришла оттуда, откуда не ждали, и Тэхён не смог сдержать слёз, когда пожилая служанка, воспитывающая его с детства, мягко прислонила к груди голову наследного принца, успокаивающе поглаживая того по голове и с горечью смотря на падающие на пол драгоценные камни, некогда бывшие горькими слезами. - Если он дорожит вами, то обязательно вернётся. Если любите его, то не сдавайтесь, ждите до конца, и он обязательно придёт, ваше высочество, этот несносный, вечно крутящийся возле стены мальчишка обязательно вновь придёт к вам. И Тэхён ждал. Ждал, надеялся и верил. И дождался. Почти месяц спустя парень проснулся посреди ночи, чувствуя на губах поцелуй. Чонгук мягко поглаживал его по горячей со сна щеке, улыбался болезненно и смотрел в глаза так жалобно, что у Тэхёна дрогнуло сердце. - Я не смог уехать без вас, ваше высочество, - прошептал Чонгук и горько усмехнулся. - Глупо, не правда ли? Отдать своё сердце тому, кому оно не нужно, терзаться мыслями и желаниями, которым никогда не дано сбыться. Но я не смог вас забыть, не смог выкинуть из своей головы. Знаю, почему вы отказались, всегда читал вас, как открытую книгу. Вы боитесь меня, боитесь, что обману, боитесь, что это лишь корысть и желание завести вас в ловушку ради ваших слёз. Так больно знать, что, несмотря на всё то, что было между нами, вы не доверяете мне. Поверьте, даже если бы мне приказали причинить вам боль под угрозой смертной казни, я не смог бы, ведь слёзы, уродующие ваше лицо, режут меня изнутри, и никакие драгоценные камни не стоят дороже вашей улыбки, адресованной мне. Хотя ничего удивительного в вашем недоверии нет, я ведь вор, мошенник, преступник. И сегодня я пришёл к вам, как вор, а не как Чонгук, ваше высочество. Я пришёл вас украсть. Тэхён тогда разрыдался, и Чонгуку пришлось глушить его жалобный скулёж и вой поцелуями. Они обнимали друг друга так крепко, что было больно, целовались, как обезумевшие, и шептали без конца в губы друг друга, как сильно скучали, как не могли забыть, как было больно знать, что больше никогда не увидятся. И Тэхён пошёл с Чонгуком, не раздумывая. Оставил записку на столе для служанки и Соён со словами о том, что теперь-то у него в жизни будет всё хорошо, и пошёл. Привязав к ножке постели верёвку, Чонгук скинул её за окно и полез первым, страхуя снизу. Тэхёну было страшно, очень страшно. Он боялся высоты, боялся сорваться и разбиться, боялся случайно ногами столкнуть Чонгука, но всё обошлось. Узлы через каждый метр помогали удерживать тело, а собственные пальцы, вцепившиеся в верёвку до побелевших костяшек, едва ли могли разжаться, так панически сильно сжимал их Тэхён, пока спускался. К тому времени, как ноги принца коснулись земли, Чонгук уже успел нашарить в кустах свою сумку, из которой достал два плаща, один из которых вручил Тэхёну. Укутавшись в тёмную ткань, скрывая под капюшоном лицо, Тэхён бежал за Чонгуком, крепко держащим его за ладонь, и старался не обращать внимания на панику и бьющееся в горле сердце, на ноющие от сбитого дыхания лёгкие и гудящие ноги. Задворками они пробрались к старому покосившемуся домишке, в котором когда-то жила настоящая семья Чонгука, там переоделись и тут же запрыгнули в заранее подготовленную Чоном повозку, отправляясь в путь. Тэхён всё ещё боялся, переживал и не до конца верил, что замок остался позади и впереди не ждёт новая клетка, но старался не думать об этом и лишь сильнее жался к Чонгуку, который стал для него слишком дорог, чтобы терять. Да, Чон мог обмануть, мог заманить в ловушку, но когда Тэхён этой ночью открыл глаза и увидел Чонгука в своей спальне спустя долгое время, уже и вовсе потеряв надежду на новую встречу, то не сомневался ни секунды, бросил всё ради него. За прошедшее время принц успел многое обдумать, многое заново взвесить и посмотреть на старые вещи с другой стороны. И пусть новая клетка, пусть всё те же пытки и боль, но лишь бы рядом с Чонгуком, даже пусть от его руки, но только не одиночество среди холодных стен замка и сладкие воспоминания о чужих объятиях, разрушающие, убивающие изнутри. - Чонгук? - негромко позвал Тэхён и заглянул взволнованно в чужие глаза. - Что ждёт меня впереди? - Не знаю, - тихо отозвался Чонгук и крепче сжал подрагивающую ладонь, едва заметно улыбаясь. - Не знаю, что ждёт вас, ваше высочество, а нас с Тэхёном ждёт счастливое будущее. Я научу его вести хозяйство и охотиться, помогу научиться правильно ездить на коне и стрелять из лука. Я буду тем, кто будет его соперником в бою на мечах, и после этих уроков я буду знать, что Тэхён действительно сможет в случае чего постоять за себя. - Но ведь я и есть Тэхён, - растерянно сказал принц, и Чонгук рассмеялся, мягко прижимаясь губами к чужому виску. - Тогда и не о чем переживать.

|End|