Черное солнце

/От лица Левы/

Жадное кровавое солнце поглощает наши взгляды, когда я, подойдя к тебе сзади неслышно и медленно, устремляю взор на линию горизонта, туда, где небосвод дрожит от накопившегося за день жара, распаляясь огнем небесного светила, израненного редкими полосами рваных черных облаков. Я встаю совсем рядом с тобой, невольно засматриваясь на гордый профиль, ярко очерченный светом умирающего в агонии дня. Алые брызги горят в черных как ночь глазах, губы замерли в полуулыбке. Я не в силах отвести завороженный взгляд, когда мгновение за мгновением ты весь словно начинаешь преображаться. Распрямляешься; исчезают усталые морщины и борода, волосы, как прежде, ниспадают ниже плеч, мягко обрамляя острый подбородок. Передо мной стоит человек, которого я знал и любил, которым восхищался двадцать лет назад. - Шура? - Еле слышно затаив дыхание шепчу я, ты вздрагиваешь, оборачиваясь, и магия исчезает. Передо мной вновь стоишь ты, уставший и принявший тяжёлую долю своей судьбы. - Я не знал, что ты здесь стоишь. Думал ты со всеми, там... - Шурик, ты прекрасно знаешь, что если где-то нет тебя, то и меня там не будет.- Внезапно меня вынесло на откровение. Ты вопросительно смотришь мне в глаза, а затем тихо говоришь: - Я был уверен, что мы это уже пережили и оставили в прошлом, а, Лев? - Ты печально и немного отрешённо смотришь сквозь меня, а потом вновь уходишь в себя, созерцая закат и отступая на шаг вперед. Меня бросает в краску, все тело горит и кровь стучит в висках. Я неожиданно понимаю всю нелепость сложившейся ситуации и собственных слов. Смотрю на собственные руки и одежду: старинный мундир, голубая лента, искрящиеся золотом эполеты... И вновь не могу не посмотреть на тебя. А ты стоишь, свесив голову набок, так, что волосы красивыми локонами падают отвесно вниз по твоим черным одеяниям. Тебе чертовски идёт. Стоя прямо за твоей спиной, я кладу руки на твои плечи, сжимая твердь эполетов, я притягиваю тебя к себе, разворачивая и запуская пальцы в твои волосы. Ты вздыхаешь, но позволяешь мне делать то, по чему так истосковалась моя израненная огрубевшая душа; ты не уходишь, как прежде, не осуждаешь, а молча стоишь, прикрыв глаза и глубоко дышишь. Кладу вторую ладонь тебе чуть ниже скулы, устремляя взгляд в твои закрытые тяжёлые веки. Внезапно твои глаза распахиваются, из них брызгают едва различимые капельки слез, и искра из их темноты, пробив все кордоны, устремляется в лёд моих глаз, разжигая невиданный прежде пожар. Я судорожно вздыхаю и, не желая больше ни с чем мириться, делаю последний рывок на пути к тебе. Наши губы соприкасаются. Ты не отстраняешься. Я счастлив, что готов взорваться на миллионы атомов. Испустив последний луч, полный крика прощания, солнце навсегда для сегодня уходит за линию горизонта. Лишь две фигуры в полумраке продолжают источать яркий свет, что исходит изнутри их душ, что в момент сплелись воедино.