Двойная страховка

Они совершили убийство! И это не то, что поехать вместе на троллейбусе и сойти на разных остановках. Им друг от друга никуда не деться, ехать придется до самого конца, и обратной дороги нет. А конечная остановка — кладбище! — фильм «Двойная страховка», 1944 год.

Тони щурится и с усмешкой наблюдает за уже третьей попыткой найти в его чемодане что-то запрещенное к ввозу. Право слово, даже магглы в порту были менее придирчивы, хотя перерыли чемодан раза три, несмотря на отталкивающие чары. Колдовать в чужой стране он не рискнул. Вот и авроры ничего в его чемодане не находят. Чуют обман, как крупы — магглов, но ставят на бумагах положенные печати и отпускают восвояси. Тони только и рад: он выбился из графика, через час ему нужно быть в Лютном переулке, в лавке «Боргина и Беркса». Дорога займет часа полтора. Тони торопится. Слушает вполуха список правил, «последние наставления», так сказать, что можно и нельзя. Но пропускает мимо ушей все, что не про запреты: остальное ему не пригодится. Палочку регистрируют особенно медленно, будто специально. Плакали его премиальные. Каждая минута промедления — минус сикль. Там, глядишь, галлеонов двадцать наберется. Это плохо. А если учесть склочность и жадность Боргина, то и вовсе катастрофа. По дороге Тони успевает выкурить парочку сигарет — проклятая маггловская привычка въелась куда-то в подсознание. Ничего поделать с собой не может, да и чего ждать от полукровки? Один давний знакомый по-заумному объяснял это влиянием дурной маггловской крови. Но на подобное Тони всегда было плевать: другим-то он уже не станет, а не любить себя только потому, что один из родителей не волшебник? Ха, не на того напали. К Боргину Тони вваливается едва ли не кубарем, стряхивает с плаща капли: Лондон — чертово болото, с туманами, смогом и вечным дождем. Как ни приедет — тучи, солнца не видать. Хотя когда он тут был в последний раз? Еще до войны. Потом в Англии стало слишком рискованно. — Я могу вам помочь, сэр? — Тони дергается от незнакомого голоса, сощуривается. Ни черта в лавке не видно, только смутный силуэт, проступающий из темноты. Приходится пару раз моргнуть, но это мало помогает. Наконец, в тусклую полоску света от окна выходит парнишка. Тони окидывает его взглядом, хмыкает. Болезненно бледный, тощий, как помойный кот. Наверное, только Хогвартс закончил. Некстати в мыслях мелькает, что в постели синяков не оберешься с таким. Губы сами собой растягиваются в усмешке. Не всякий замурует себя в злачной лавке, где и платят-то гроши. Небось, не больше двухсот кнатов за день получает. — Боргин тут? — Нет, сэр. Тони морщится от этого вежливого-вежливого тона. Он привык к более простому обхождению. Да даже Боргин только «Тони» его и зовет. Никаких «сэров». Он идет к стойке, по пути едва не сшибает одну из витрин. Можно поспорить, ее специально так и поставили, чтобы при случае посетители за поломку платили. Боргин тот еще жук. Но только Тони похитрее его будет. — Тогда ты точно сможешь мне помочь… — он замолкает и вопросительно приподнимает брови. Ждет, что малец подскажет, как к себе обращаться. — Том, сэр. Тони хлопает чемоданом по стойке, облокачивается на нее. И рассматривает Том-сэра более внимательно. Действительно молоденький, не показалось. И даже симпатичный, когда не делает такое лицо, будто только что живьем жабу проглотил. Но больше всего Тони нравятся темные глаза. — Так вот, Том, в этом чемодане есть пара вещичек, которые Боргин мне заказывал. — А вы, сэр?.. — Долохов. Антонин Долохов. Тони замолкает, бросает косой взгляд на выставленные на полках артефакты. Половина из них не работает, зато вполне может напугать случайно забредшего в лавку. И как только Боргин концы с концами сводит? Незаконными делишками и всякими аферами. — Очень приятно, мистер Долохов. Мистер Долохов. Тони замирает, пытается это переварить. И, не выдержав, хохочет. Ну надо же. Мистер Долохов, словно он какой-то важный индюк. Конечно, если учесть, что сюда захаживают в основном всякие нечистые на руку маги, обремененные кошельком и с родословной словно у отборной кобылки, то понятна и вежливость, и эти вы-сэр-мистер. Но до чего же Том-сэр потешен. Том-сэр приподнимает подбородок, злится, должно быть. Тони замечает, как у него дергается щека. И берет себя в руки. Ох уж эти английские маги, обидчивы сверх меры, а ему-то еще торговать с ним. Хотя можно было бы и в подсобку затащить, но что-то подсказывает Тони, что тут скорее по морде съездят, чем к заднице подпустят. В глазах Том-сэра чудится что-то звериное. Какой-то красный отблеск в глубине зрачков. Тони скалится в улыбке. — На Слизерине учился. — Он не спрашивает, утверждает. — А тут что забыл? — Смею заметить, сэр, это не ваше дело, — не будь тон таким вежливым, можно было бы принять это за грубость. — Значит, Темными искусствами увлекаешься? Хорошее дело, полезное, особенно, если с фантазией подходить, — Тони говорит так, словно они давно стали приятелями и нет этой разницы лет в десять. Том-сэр окончательно замолкает, только глазами раздраженно сверкает. И, казалось бы, красивые черты лица вмиг становятся уродливыми, грубыми. — Вам было назначено, сэр? — Тони хмыкает, кивает. Где-то во внутреннем кармане мантии у него была расписка с подписью и печатью лавки. Самый настоящий заказ на конкретную вещицу. Он выгребает из карманов конфеты, какие-то чеки из маггловских кафе, складывает завалявшиеся безделушки и пару кнатов на стойку. Напоминалка, вредноскоп, складной телескоп — и не припомнишь уже, зачем были нужны. Наконец, записка попадает в руки Тони. Он проверяет, что ничего не перепутал и это не список покупок. Успокаивается, видя свое имя и имя отправителя — «А. Долохову от Боргина». И уверенно протягивает Том-сэру пергамент. Только сейчас Тони замечает на тонких пальцах Том-сэра золотое массивное кольцо с черным камнем. Ох, не прост этот мальчишка. Может, зря он смеялся над ним. Тони мешкает, сдерживает желание перехватить руку и рассмотреть получше. Том-сэр несколько раз ее дергает, снова начинает злиться. Тонкие пальцы белеют от напряжения. И Тони сдается, отпускает край. Том-сэр торопливо разворачивает пергамент, щурится. В этой темени только глаза и портить. — Сэр, но тут не указана цена… — Малец вскидывает голову, сверкает недовольно глазами. Тони приподнимает брови, хмыкает. И сгребает все обратно в карманы мантии, авось еще пригодится. — Сто двадцать три галлеона. В конце концов, если Боргина нет, то и уступать Тони не обязан. Думать же надо, на кого оставляешь лавку? — Не уверен, что вещица, если вы действительно ее привезли, того стоит… Тони хмыкает, ему снова нестерпимо хочется закурить. Но вместо этого он щелкает застежкой чемодана и достает артефакт. — Стоит. Это… — он придвигает ближе шкатулку. Интересно, откроет Том-сэр ее или нет? Но тот даже попытки не делает. Ученый уже, стало быть. — Это та самая шкатулка для хранения. Ни один аврор не найдет в ней никаких запрещенных чар. Так что извольте, сто двадцать три галлеона. Как и договаривались. — Не думаю, что какая-то шкатулка стоит сто двадцать три галлеона, — упорствует Том-сэр. — Шкатулка, может, и не стоит, а то, что в ней, — очень даже. Том-сэр злится — опять дергается щека. И действительно напоминает Тони кота. Такого не с первого раза захочешь погладить, и кроме шипения ничего не услышишь. И смотрит так, будто он тут хозяин. Том-сэр заглядывает в шкатулку, рассматривает несколько минут, не говоря ни слова. Тони наблюдает за этим с удовлетворенным самодовольством. Вряд ли этот мальчишка настолько опытен, чтобы знать, что и сколько стоит. И тем более на глаз определять стоимость разных побрякушек. В тусклом свете от окна по-настоящему рассмотреть спрятанный в шкатулке браслет нельзя. Опалы не мерцают, даже не светятся. Не впечатляет, конечно же. — Сто двадцать галлеонов, — пытается торговаться Том-сэр. Тони хмыкает. — Сто десять галлеонов и поцелуй. Том-сэр поджимает губы. Ноздри его трепещут, и проходит около пяти минут, пока он успокаивается. И молча протягивает ровно сто двадцать три галлеона. Ну, не велика потеря. Тони сгребает все в очередной карман. Том-сэр убирает шкатулку под стойку, Тони закрывает чемодан и проверяет, что ничего не оставил. Бумажку с заказом он сжигает, стряхивает пепел прямо на пол. И уходит не прощаясь, желая побыстрее оказаться в захудалом мотеле на окраине Лондона. Главное — подальше от Том-сэра и Боргина. Тони не особо переживает из-за совершенной аферы и никаких особых угрызений совести не испытывает. Подумаешь, надул на десять галлеонов. Том-сэра будут ругать, но кого жизнь по молодости не била? Вторые сутки он проводит во второсортном баре, спуская нечестно заработанные галлеоны на огневиски. На третьи он планирует уехать. За столик рядом с ним садится без спроса Том-сэр. Тони давится виски, выплевывает все на стол, часть попадает на брюки и мантию. Как только малец его нашел? Наверное, досталось от Боргина, и теперь… А что теперь? Тони слишком пьян, чтобы оценивать собственное положение. — Выпьешь? — Он подзывает официантку — говорливую, улыбчивую, но немного потасканную блондинку, главное достояние которой — выставленная напоказ грудь. За сутки Тони успел узнать, что она сквибка в третьем поколении и что в подсобке всегда рады тем, кто хочет сбросить пар или получить дополнительные услуги. Тони они не интересуют. Пока она протирает стол, Тони не отрывает взгляда от пышных, покачивающихся прямо перед его носом грудей. Интересно, не выскочат ли они из корсажа от такого демонстративного пыхтения? И только потом, когда грохает об стол еще один стакан, он вспоминает, что тут малец. Том-сэр. — Мистер Долохов, — от вымораживающе-вежливого тона сводит зубы. Тони поднимает на Том-сэра сумрачный взгляд. Явился по его душу требовать десяток галлеонов, хотя, если по справедливости, за срочность задания Боргин доплатить еще должен! А согласился бы на поцелуй так и в убытке бы не был. — Вы ведь с континента? Тони впадает в ступор. Пожалуй, он ждал истерики, криков «вы меня обманули». А вместо этого Том-сэр отпивает чуть-чуть огневиски и щурится на него, словно плохо видит. И опять в его глазах мерещится красный отсвет. — Ну, а откуда еще? — Нечасто увидишь в Великобритании гостей. — Тони фыркает. Нет, что ни говори, интересный малец. Необычный. — Говорят, многие там все еще поддерживают Гриндевальда. Вот оно. Темные искусства, Гриндевальд, лавка артефактов. Тони смеется. Он приканчивает стаканчик, зная, что за ним следят. Обдумывает ответ, хотя градус точно не делает его осторожным. Покачав головой, он достает из кармана мантии пачку сигарет, зажигает от палочки. И нагло выпускает дым прямо в бледное лицо. — Люди многое говорят. — Но не все привозят запрещенные, опасные артефакты. Тони вскидывает брови, затягивается с видом, будто вообще впервые в жизни об этом слышит. Он-то уж точно не знаком с такими. — Определенно, так делают не все. Только совсем отчаянные. Том-сэр снова дергает щекой. Ха, на человека становится похож. А то, можно подумать, вежливая восковая кукла. С золотой цацкой на пальчике. Нашел, куда приходить с перстеньком. Тони кривит в улыбке губы, затягивается. Том-сэру точно что-то надо. — А если к такому человеку у меня есть деловое предложение? — А зачем ему это предложение принимать? Нашли дурака. Они вместе детей не крестили, чтобы в команде работать. А соперников Тони не потерпит. Они опять молчат. Тони ждет ответной реакции. Но внезапно Том-сэр успокаивается и тем самым вежливым-вежливым тоном говорит: — Я могу просто прийти в отдел магического правопорядка. И отдать собственные воспоминания. Их легко можно подтвердить под веритасерумом. Думаю, тогда у вас, мистер Долохов, начнутся проблемы. Вам, определенно, не понравится в Азкабане. Вы же в курсе, как называют нашу тюрьму для волшебников? Тони трезвеет разом. Вот такой подлянки он не ожидал. Они ж, вроде как, повязаны. Он цацку привез, малец ее принял и заплатил. А Том-сэр, видимо, так не думает. Не то чтобы он серьезно воспринимал этих клоунов в ярко-алых мантиях. Но проблемы-то будут, это верно. — И что ты хочешь? — Одну услугу. Тони докуривает сигарету. Потом тушит ее прямо об стол. И разливает до конца бутылку огневиски. Нет, конечно, лучше протрезветь, но там, глядишь, и этот опьянеет да лишнее сболтнет. — Ты всех шантажируешь, кто в лавку зайдет? — Зачем же? Я просто завожу полезные знакомства. Знакомства, ха! Скажет же. Так не знакомства заводят, так получают марионеток. Хотя вряд ли эти чистокровные снобы позволят с собой провернуть подобный фокус. — И что надо? — Я хочу получить одну вещицу, принадлежавшую моей матери. Тони фыркает. Почему-то он не удивлен. Хотя и не скажешь, что этому заморенному Том-сэру есть, что возвращать. Ну не держатся такие за родительский дом. — А я-то чем могу помочь? — Сейчас эта вещица у одной женщины. Я ей нравлюсь. — Худой и костлявый? — это срывается раньше, чем он думает. Тони вообще сейчас не думает. Верит, что допился до чертиков, только привиделся ему Том-сэр. Да и слова про какую-то бабу, которой нравится этот малец, не помогают оставаться спокойным. Том-сэр только приподнимает бровь. И вот сейчас на его лице Тони различает брезгливость. Ха, кажется, он не из тех, кто будет продаваться за какую-то безделушку. Гордый, стало быть. Жаль, он бы купил. — Мне нужно... — Том-сэр замолкает. Будто подбирает более точное определение. — Мне нужно, чтобы ты достал эту вещь. Из ее личной коллекции. Ты же этим занимаешься? — малец протягивает ему листок с рисунком медальона. И все бы ничего, не узнай Тони знак Слизерина. Тони снова давится. Долго кашляет, пытается отдышаться. Точно, допился до чертиков. До Том-сэров. Официантку и звать не надо. Она прибегает тут же, опять вытирает столик, будто случайно проходится ладошкой по мантии Тони, рядом с пахом. Он ловит ее за руку, останавливает. А потом поворачивает за острый подбородок в сторону Том-сэра. И на полном серьезе уточняет: — Ты его тоже видишь? — Молодого сэра? — Пожалуй, можно было не спрашивать. Не допился. Тони жестом отправляет ее к стойке, обслуживать других клиентов. И теперь уже опасливо рассматривает Том-сэра. Такие до добра не доводят. Да и дельце мутное. Фамильная цацка из частной коллекции. Чем малец платить будет? Хотя ясно чем. На него не заведут дела. — И срочно? — Сегодня? — Том-сэр перенимает его привычку отвечать вопросом на вопрос. Словно мгновенно подстраивается под собеседника. От этого по позвоночнику пробегают мурашки. Тони качает головой. С задумчивым видом снова закуривает. Чего этот малец от него хочет? Убийства? Соблазнения какой-то бабенки? Кражи со взломом? Нужно что-то делать, потому что сидеть за решеткой и оправдываться в аврорате ой как не хочется. Тони, не докурив сигарету, тушит ее о стакан. Ерошит короткие волосы и снова смотрит на Том-сэра. — Гарантии где? — Я проведу тебя в дом. Тони досадливо морщится. Защита так себе. Хотя тут-то уже не отвертишься, что ничего не знал. Может, и поможет. — Со свечкой постоишь, что ли? — ерничает он. Тони совершенно не нравится все это. — Можно и со свечкой, если это необходимо, — спокойно и слишком равнодушно заявляет мальчишка. Да уж, вот задачка. Тони снова начинает рыться по карманам. Сколько он там выпил? Кажется, ровно на десять галлеонов. Да и пойло было разбавленным, но за день накопилось действительно много бутылок. Он бросает монетки на стол. Ловит непослушные кругляшки ладонью и на всякий случай пересчитывает их. Добавляет за расторопность пышной блондиночке целый сикль. Вот теперь можно и уходить. Он смотрит на Том-сэра, кивает на выход. — Пойдем. И тот неожиданно слушается. Но в глазах, в глазах что-то такое, отчего Тони снова трезвеет. По-хорошему надо рвать когти. Бросить мальца и сию же секунду уехать из страны. Но Министерство-то уже закрыто, деваться некуда. Они идут в мотель. Тони открывает хлипкую дверь и пропускает мальца внутрь. Там ничего не тронуто, чемодан так и не распакован. Тони даже покрывало не снимал с кровати. — Чего ждешь? Садись куда-нибудь. — Тони думает, что Том-сэр сумасшедший. Тот садится на кровать, щурится зло. От вежливости ничего не осталось. Тони устало трет лоб. Что ж с ним делать-то? — Что за баба? Он уступает, черт с ним, может, и выгорит дельце-то. У хозяйки же явно коллекция, пару-другую цацок можно забрать с собой. Так что Тони разворачивает стул и садится. И закуривает, рассматривая своего гостя. — Богатая, старая волшебница. Коллекционирует разные артефакты и книги. — Значит, есть чем поживиться… — Никто не должен знать о краже, — отрезает Том-сэр. Тони затягивается, решая, стоит ли возмущаться. Сейчас ему приказывают. А этого он ой как не любит. — Двух артефактов будет достаточно. — Что ты хочешь? — Она должна умереть. Никто не удивится. Домашний эльф старый и дряхлый, под стать хозяйке. И никто не заметит пропажи — она никому не показывает жемчужины своей коллекции. Боргина потом вызовут на оценку, половина вещичек у него куплена. — А я-то тебе зачем? Вроде план есть, знаешь, что делать. — Если что-то пойдет не так, на моей палочке не должно быть Непростительных, — чистый расчет, никаких чувств. Какой плохой мальчик. Тони скалится. Вот оно. Вот то, что от него надо. Выполнить грязную работу, если понадобится. — Ты же умеешь накладывать Империус? — Что, не так просты оказались Темные искусства? Том-сэр не находится с ответом. Кажется, ему вообще такое в голову не приходило, что кто-то так может подумать о нем. Тони фыркает. Пожалуй, ему это даже нравится. Он кидает окурок на пол, давит его носком сапога. — Ну что, пойдем, что ли? Том-сэр смотрит ему прямо в глаза. Бледное лицо слишком серьезно, морщинка между бровей выдает напряжение. Не верит? Зря. — Пойдем. Тони закидывает в карман еще одну пачку сигарет из чемодана взамен закончившейся. И идет следом за мальцом. Ему хочется спросить о змеином языке. Ведь, если артефакт настоящий, то тогда мать Том-сэра… Из Слизеринов. А это опасно. Потому что тогда и сам Том-сэр из Слизеринов. Не прост малец, ой как не прост. Пожалуй, ему даже интересно, что Том-сэр сделает. Сначала малец аппарирует их к лавке. Тони не удерживается на ногах и бухается прямо в лужу. И это, быть может… даже подстроено. Мелко, конечно, размах не тот, но не мог же он просто так оступиться и оказаться в единственной луже на всей улице? Тони с трудом поднимается, критично осматривает себя. Толку сушиться нет, все равно идет дождь, а водоотталкивающие чары не по его части. Том-сэр пропадает в лавке. Тони закуривает очередную сигарету, притупляя ей желание убить мальца. Или не убить, а хорошенько встряхнуть, как нашкодившего котенка. Хотя после пары затяжек все же признается себе, что Том-сэр красавчек хоть куда. Да и характер есть. Пробивной такой малец. Ему как раз такие нравятся. Из лавки Том-сэр возвращается быстро. Тони кидает сигарету в злополучную лужу. А после они снова аппарируют куда-то. В темноте не разглядеть, куда. Тони идет следом за мальцом по тенистой аллее к громаде дома. Дверь им открывает старая эльфийка. В гостиной их ждет немного встревоженная, но бесконечно довольная визитом старуха. В ночной сорочке и халате она смехотворна. Визгливый голос действует на нервы. Ему не нравится ни как Том-сэр целует ей руку, ни как она треплет его по волосам. Тони приваливается к двери, наблюдая это представление. Как Том-сэр убеждает, что «мистер Долохов» — специалист по древностям. И что в прошлый визит он был крайне встревожен ее словами о Боргине. И ему бы было спокойней, если бы «мистер Долохов» посмотрел артефакты и убедился, что Боргин не обманул его дорогую Хэпзибу. Том-сэр говорит с такой искренностью, с таким чувством, что в какой-то момент Тони и сам начинает сомневаться, для чего его пригласили в этот дом. Не говоря уже о старухе, которая ловит каждое слово и приказывает домовому эльфу принести то, ради чего они здесь, видимо. И подать пирожные и чай Том-сэру, ведь он их так любит. Тони хмыкает. Значит, сладкоежка. Он проходит в комнату, садится в кресло, не замечая немного встревоженного взгляда старухи. Не похож он на специалиста, но Том-сэру нельзя не верить. Эльф приносит коробки, малец едва не сшибает от «волнения» чашку этой Хэпзибы. Тони сосредотачивает внимание на коробках. В одной кубок, в другой медальон. И первым он осматривает именно медальон. Старая цацка, с какими-то чарами. Да и змея на нем настоящая, не имитация. Потом он так же придирчиво изучает кубок. На нем клеймо с барсуком. И он тоже старый, с какими-то чарами. Тони чувствует восхищение. Этот малец нашел самое ценное, что можно украсть во всей Англии. Реликвии Основателей. Парень не промах. Тони не удивляется, что старуха хватается за горло после глотка чая. Яд, наверное. Не зря же Том-сэр что-то с чашкой творил. Он соображает быстро, накладывает на эльфийку Петрификус Тоталус. Том-сэр кивает и идет к ней с палочкой. Не убивает, но напрочь стирает память о сегодняшнем вечере. Тони в этот момент убирает лишнюю чашку с блюдцем. Выкинет потом, когда они отсюда уберутся. Рисковать Тони не хочет. С ним могут поступить так же — стереть память или пришибить в темном переулке. Но пощекотать нервы он только рад. Он отдает коробки сразу, как только Том-сэр поднимает свой звериный взгляд на него. Истинное лицо, которое Тони нравится гораздо больше. Не говоря друг другу ни слова, они уходят из дома. Тони прижимает его к себе, так тесно, как может себе позволить. Может, Том-сэр и не такой костлявый, как кажется. И Тони бы не отказался бы проверить, насколько тот гибок в постели. Но вряд ли сейчас стоит думать о подобном. Тони аппарирует их в мотель. Может быть, ему не повезет сегодня и он умрет. Или… об этом он себе думать запрещает. Не на того напали. Да и если его еще не убили, значит, он все же нужен. Том-сэр садится на кровать. Тони занимает снова стул. Они молчат, меряя друг друга взглядом. Заново оценивают. — Мне бы пригодился такой маг, как ты, — говорит вдруг Том-сэр. — Но я должен быть уверен в тебе. — Мы вместе совершили убийство. Нет большей гарантии, чем эта. Да даже если я пойду в аврорат ваш, вместе сядем. — Тони скалится. — И мне поверить, что ты будешь помогать? Я думаю поехать в Европу. Мне бы не помешал спутник. Это разумно. Всегда под присмотром друг у друга. Чем черт не шутит, не может же малец вечно изображать из себя гордую недотрогу? Так что Тони потерпит, подождет. А там Том-сэр простит ему чертовы десять галлеонов, оценит по достоинству, и наконец-то окажется в его полной власти. И уж Тони спуску ему не даст за все свои переживания об аврорате. Тони даже не уверен, что недельного секс-марафона хватит, чтобы Том-сэр стал ручным. Тут бы и ремень не помешал, чтобы не угрожал малознакомым магам, но начинать надо с малого. Никуда Том-сэр от него не денется. В конце концов, где еще малец найдет такого знатока Темных искусств и злачных мест? А лет через десять и вообще привыкнет к Тони и отсутствию у него чувства юмора, и изощренной фантазии, особенно в постели. К тому же, что-то подсказывает Тони, что двумя реликвиями дело не обойдется. А это значит, что они точно сработаются, станут полноценной командой. К примеру, та цацка на руке мальца. Она ведь тоже не простая. — А перстень этот? — он кивает на руку Том-сэра. — Принадлежал моему деду. Реликвия рода. Он мертв, если хочешь знать. Тони кивает. Ну да, этот пойдет по головам. Хотя, может, тут Том-сэр не причастен. Причин не принимать такое предложение нет. Как нет и причин соглашаться. Тони как-то не думал менять свое будущее настолько глобально. Просто жил, как придется. — А найдется работенка для меня? — Определенно. Тони кивает. Должно быть, краденые артефакты, незаконные сделки, убийства. Как раз по его части. — Непреложный обет? — спрашивает он на удачу, чтобы иметь что-то похожее уверенность, что однажды он не проснется с амнезией. Если вообще проснется. — Ты будешь называть меня «милорд», — Том-сэр не спрашивает, он утверждает. Тони вскидывает брови. Серьезно? Милорд? Он протягивает руку почти не раздумывая. У мальца есть фантазия и амбиции. Разумнее держаться рядом. — Как скажете, милорд. На лице Том-сэра появляется удовлетворенное выражение. Милорд, значит? Тони не тяжело.