Три на три

В городке с численностью чуть больше двух с половиной тысяч человек довольно сложно затеряться в толпе, еще труднее найти незнакомых тебе людей. Если ты выходишь из бара во время его закрытия, то уходящие с тобой парни либо старые друзья, либо уже новые приятели. Улицы пустеют быстро, фонари затухают рано, машины разъезжаются незаметно. Желания с кем-то здороваться и тем более разговаривать у Диксона не было, а потому выпить он решил дома. В одиночестве и без света. Смотря на экран телевизора, Уэлби постепенно вжимался в кресло. Всё вокруг его обволакивало и накрывало. Кто-то курил сигареты, кто-то травку, Уэлби предпочел лишь немного выпить и сесть напротив включенного кем-то телевизора. Не то чтобы все эти люди не интересовали его, нет, скорее ему просто не хотелось ощущать здесь своё присутствие. Позвонил накануне, пришел с подарком, пообщался на глупые однобокие темы, прожег кому-то рубашку окурком, пока девушка-блондинка записывала свой номер на его руке маркером, который обязательно сотрется уже наутро – полный набор скромной вечеринки. И вот теперь Уэлби почувствовал, как ему парят мозги какие-то неотесанные парни из рекламы бытовой химии. Работая с рекламой, он и сам неплохо научился подобным приёмам. Девушка в проходе улыбнулась, кивнув ей, Уэлби совершенно не собирался вставать и продолжать разговор на её глупые темы. У него уж был опыт простой, быстрой и до ужаса скучной интрижки. Точнее несколько. Сквозь шум пустой болтовни и непрекращающейся рекламы Уэлби различил телефонный звонок. Вытащив мобильный из заднего кармана, он опешил. Экран высвечивал фамилию, которую Уэлби так старался избегать. Д.И.К.С.О.Н. Ступор сменился неприятным ощущением и дискомфортом. Быстро сориентировавшись, Уэлби напустил на себя лёгкое негодование и ответил. - Три часа ночи, самое время для звонков, Диксон. Ты пьян, почему ты звонишь только, когда напиваешься? - Потому что есть такая песня, - отчетливо проговорил Диксон. - Серьёзно? С тех пор как ты съехал из дома, вообще что ли не с кем поговорить? - Я не съехал, а снял квартиру. - Это называется «съехал». Но в твоём случае, видимо, с катушек. - Пытаюсь вести вразумительный разговор, а получается хрен знает что. - Я занят. - В три часа ночи? - Да, я на вечеринке. Это когда люди собираются и веселятся. Возможно, ты не в курсе, что такое веселье. - Ты занят. - Хотя бы это до тебя дошло. Мимо Уэлби прошла девушка, держащая в руке всё тот же маркер. - Я должен записать один номер, - произнёс парень, следя за каждым движением девушки, - так что перезвони когда-нибудь куда-нибудь кому-нибудь. - Она хорошенькая? - Да вполне ничего… Знаешь, уж не тебе о красоте судить. Резко замолчав, Уэлби понял, что сказал явно не то, о чем думал. - Да, куда уж мне-то, - вполне спокойно отозвался Диксон. Уэлби различил лёгкий выдох и тихие голоса в трубке на фоне ночной вечеринки. - Я…слушай, Диксон, - пытаясь подобрать слова, Уэлби бессмысленно теребил край кресла, - твои шрамы быстро заживают, я заметил. - Классно извиняешься, парень, но выходит всё равно как-то хреново. - У тебя там новости или реклама? - Эээ… - Диксон лениво повернулся посмотреть на мерцающий экран, - реклама, чёртова реклама, Уэлби. Ты заметил, её стало больше? Я вчера взял журнал на кассе, пролистал половину, и, представь себе, там была одна статья на десяток листов рекламы. Ладно бы полезные вещи рекламировали… - Пиво и сигареты? – ухмыльнулся парень. - … а у них там какие-то духи, соки и дорогущие тачки. Ещё отель рекламировали. Триллион звёзд и номер с двумя комнатами. - Это удобно, если хочешь спать с человеком отдельно, а свободных номеров нет. - Ты хочешь спать отдельно? - Зовёшь меня в отель? Совсем рехнулся? – Уэлби резко поднялся и подошёл к окну. - Не в такой, конечно. В другом городе, захолустный мотель, номер 505, где ещё лампочка одна обязательно не работает, а пол скрипит при каждом шаге. Уэлби удивлённо поднял брови. Теперь он чувствовал себя еще более неловко, но перебивать Диксона не собирался. - На этой неделе я мечтал о тебе почти каждую ночь. Мы оба знаем, что ночи созданы для того, чтобы говорить вещи, которые нельзя сказать днем. На этот раз Уэлби покрутил головой, нервно поправил свои рыжие волосы и тихо поинтересовался: - Диксон, ты обдолбался? - Это песня, угомонись, парень. Приоткрыв рот, Уэлби стоял посередине комнаты. Нет, с этим человеком явно непросто. - Ты решил сегодня говорить со мной строчками из песен? - Своих слов не хватает. Три часа, три песни. Ты вообще… - разговор прервался звуком падения. - Диксон? Шорох вместо понятных звуков и отдалённое «твою ж мать». - Телефон выронил, - вновь заговорил мужчина. - Может пора заканчивать? - Даже не думай отключаться! На другом конце Уэлби опять услышал какие-то голоса. - Долбаные соседи, - огрызнулся Диксон. - Кажется, ты им мешаешь, - как ни в чём не бывало заметил Уэлби. «Заткнись там, три часа, чтоб тебя!» Диксон вскинул правую руку, вновь чуть не выронил телефон и высунулся в открытое окно. - У меня тут важные разговоры! «Да какого хрена среди ночи?! Скажи своей девке, чтоб перезвонила» - Он мне сам вообще не звонит. «И правильно делает!» - Я не заткнусь, пока не договорю. «Диксон, ты редкостный мудила, пусть тогда к тебе приезжает, или я сейчас сам с ним разберусь». Слушающий всё это Уэлби опустился на пол, прислонившись спиной к стене. - Диксон, вы там закончили? - Ну, боюсь, меня хотят избить. Я думаю, что не могу увидеть тебя здесь, а где могу? - Тебе что, адрес дать? - Неплохо было бы. - Скину сообщением, возьми такси. Постепенно осознавая всю абсурдность ситуации, Уэлби набирал текст на мобильном. Отправить и поставить телефон на блокировку. Чёртов Диксон со своими песнями… Уэлби поднял голову, блондинка с маркером стояла в паре шагов от него. - Ты так долго разговаривал, - проговорила она глупым голоском, - надеюсь, ты им сказал, что тебя не будет всю ночь. Просто. Пусто и бессмысленно. - Он не переживёт этого, - покачал головой Уэлби. - Кто? - Мой парень. Уэлби поднялся, посмотрел в пустые удивлённые глаза девушки, взглянул на время, положил телефон в задний карман и вышел из комнаты. Половина четвертого утра. Такси подъехало ровно через пятнадцать минут.