Мотылёк в пламени

Огонё: На стоянке возле клиники совсем не было машин, что неудивительно, если учитывать время суток. Мы так и промолчали всю дорогу, ибо я находился в своём мире. Выскочка не лез ко мне с вопросами, видимо, хорошо прочувствовал моё состояние. Моя благодарность к нему возрастала с каждой милей дороги. Когда мы припарковались, с языка сорвалось всего несколько слов: — Уезжай домой, я доберусь на такси. Сказав всё, что хотел, сразу вылетел из машины и побежал, задыхаясь от холодного воздуха, ко входу в здание. В холе меня встретила медсестра, сразу указывая мне путь в палату, что стала домом столь дорогому мне человеку. Стоило мне войти, как мама бросилась ко мне с объятиями и прошептала: — Юно, где ты так задержался? Её объятия были действительно тёплыми, сердце дрогнуло от нежности. Я покрепче сжал хрупкую фиругу матери в своих руках и, сдерживая слёзный поток, ответил: — Мам, я был на учёбе. Помнишь, актёрские курсы. Каждый раз во время прилива она думала, что мы в том самом дне. Когда её муж и мой отец погиб в подстроенной аварии. Раз за разом, я переживаю этот день по новой. Воспоминания режут по живому, снова потроша душу на ошмётки, которые еле сшиты белыми нитками. Вот и сейчас стою и знаю уже следующий вопрос. — Где же твой отец? И почему я в больнице? Вновь по новой, как удар по той же ране, каждый раз ранение раскрывается всё больше. Улыбаюсь очень радостно и усаживаю маму на кровать, тут же отвечая: — Он задерживается на работе, наверное, заехал за цветами. Ты просто не помнишь, тебе стало плохо и тебя привезли сюда, я вот занёс домой рюкзак и приехал к тебе. Мама верит! Каждый раз она принимает мои слова за правду, подпитывая свою иллюзорную реальность. Из её памяти напрочь стерлись воспоминания об учинённом над ней насилии в тот же день, те побои, что сходили три месяца. Пропажа единственного сына, абсолютно все важные детали испарились так, словно их никогда и не было. Однако, мне всё равно, я могу наслаждаться её любовью, которая не фальшивая, она искренняя и теплая, как обжигающий луч солнца. Мы сидим с ней и переговариваемся о прошлом, я не могу поделиться с ней своей реальностью, просто утопая в гранях её безумия. Уже засыпая, мама гладит меня по голове и, как обычно, говорит: — Увидимся утром, сыночек, люблю тебя. — Да, мама, конечно. Отвечаю и всё же пускаю скупую мужскую слезу, зная, что подобное исчезнет утром, и прояснение неизвестно, когда повторится. Выхожу из палаты на ватных ногах, тихо оседая возле стены и начиная рыдать. Главный врач, что наблюдал за этой сценой не один раз, подойдя, протягивает пластиковый стакан с чем-то резко пахнущим. Не глядя, выпиваю всё до дна и морщусь от горести коньяка. Благодарю за всё этого понимающего человека, чувствуя приятное жжение в области желудка. Потом прощаюсь со всеми и иду на улицу, там стало яснее, ливень закончился, и воздух наполнен озоном. Дышится легко, вот только душа внутри вымученно страдает. Не глядя куда, бреду в неизвестном направлении, вспоминая те дни, что минули три года назад. Тех людей, что сломали крылья и уничтожили мечты, весь мир рухнул на мои плечи. Благо, в то время меня и нашёл Чихоль, человек, ставший спасителем. Но я не влюбился в него по закону жанра, скорее обрёл брата и лучшего друга в одном лице. Моё бездумное тело уже выходило на трассу, полностью потонув в своих размышлениях. В этот миг меня одернули за плечи перед несущейся на перерез машине, буквально спасая мою никчёмную жизнь. Проморгавшись, стало ясно, что это Тэён. Он отвесил мне подзатыльник, недовольно цокнул языком и проорал: — Подохнуть решил, а кто будет в фильме играть?! Почему-то этот человек сейчас стал таким родным, возможно, от накатывающей из глубин депрессии. Ни слова не отвечая и не огрызаясь, я уложил тяжёлую голову ему на плечо, хотелось выговориться. Хоть кому-то поведать ту историю, что будоражила старые раны. Мои руки обвили чужую талию, хотелось согреться, отпить немного энергии из чужой чащи. Цыплёнок же замер от такого моего поведения, потом тяжело вздохнул и спросил: — Хочешь выпить? — Угу. Промычал я, так и не выпустив его из рук. Но ему удалось потащить меня за собой и даже усадить в машину. Потом мы заехали за пивом и поехали по пустынной дороге в направлении пляжа. Об этом меня оповестил дорожный знак о расстоянии. Сейчас, когда он и я мчались по этой трассе в освещении тусклой луны, стало ясно, как трепещет моё сердце в груди. Впервые внутри появилось желание хоть перед кем-то открыться и ощутить пусть толику, но не просто жалости, а симпатии. Мотылё: После столь бурного происшествия, было весьма неловко. Но на помощь пришло моё любимое объяснение, о работе. Правда, мешал побегу дождь, а точнее то, что мне совсем не хотелось уходить. Потому что рядом с этим парнем я ощущал непонятное тепло в груди. Неожиданно Джехёну позвонили, и после разговора что-то в его лице изменилось. Там была написана тревога и беспокойство. В итоге, кончилось тем, что пришлось везти его непонятно куда и зачем. Однако, отказаться от поездки было невозможно, что-то подсказывало, что нужно включить благотворительность. Что я и сделал, следуя показаниям навигатора. Который привёл нашу парочку на окраину города в явно больничный комплекс. Этот парень сразу ретировался, отправив меня домой. Как только он скрылся в здании, мне оставалось завести мотор и уехать, но рука на пол пути к замку зажигания замерла. Слишком отчаянный блеск был в глазах порноактёришки. Мне показалось, что в таком состоянии лучше его не оставлять наедине с самим собой. За это время можно было понять, что он — натура горячая, может что-то натворить, не подумав. Да и, если честно, мучило любопытство. Почему Джехён так подорвался с места? Тем более, обратился за помощью ко мне? Вышел этот парень уже почти за полночь, его немного пошатывало и лицо было необычным, без ехидных ноток. Беспокоясь о напарнике, решил пойти следом и, как оказалось, не зря. Он чуть не попал под машину. Я действительно напугался за него, так сильно, что сейчас, держа его в руках, боялся, что начнёт вырываться. Вот только всё получилось совсем наоборот. Впервые я видел человека, что настолько открылся мне, показал свою слабость. Ничего умного в голову не пришло и предложение о выпивке само сорвалось с губ. Так мы и оказались на пляже, погода сегодня была безветренной, а вода тёплой и прогретой после длинного дня. Несмотря на то, что её разбавил ледяной дождь. Первые минуты три мы молча пили купленное мной пиво, рассматривая яркие звёзды. Тучевые облака уже уплыли дальше, такие же тяжёлые от дождевых капель. Начать разговор было сложно, да и стыдно задавать вопросы. Мы никто друг другу, просто коллеги по одной единственной картине. Но, в тоже время, меня правда интересовал его внутренний мир, а не куча масок, которыми этот парень прикрывался. Насмелившись, я всё же спросил: — Что-то случилось? Джехён не повернулся на мой вопрос, продолжая попивать пиво и смотреть на небо. Мне уже показалось, что мы просто хорошенько напьёмся. Однако, спустя минут десять, тишину нарушил тихий голос: — Я тогда был в старшей школе, и, да, ходил на курсы актёрского мастерства. Всё было хорошо, мой отец был мелким предпринимателем. В один прекрасный день, день рождение матери, он погиб в дтп. Его машину просто переехал грузовик и шофёр сбежал. Мама, узнав эту новость, была в шоке. Дальше всё стало только хуже, в эту же ночь в наш дом ворвались какие-то бандиты. Упорно утверждавшие о том, что мой папа взял у них кредит. Маму сильно избили до потери сознания, с тех пор она впадает в забытьё, как овощ. Не говорит и не думает, до редких просветлений, как сегодня. Его рассказ сжимал моё сердце стальными обручами, стало как-то горько и больно. Но сил хватило, чтобы спросить: — Что случилось с тобой? После моего вопроса, Джехён посмотрел на меня, и я увидел в его глазах слёзы, отражавшие лунный свет, холодные блики. Потом этот парень отвернулся и снова начал говорить, также тихо, как и раньше: — Мне было девятнадцать, взрослый парень с хорошей внешностью. Они же были бандитами и не нашли лучшего выхода, чем отправить меня в бордель. Там-то и случился мой первый раз с мужчиной, если точнее, насилие. Ведь, когда я приходил в себя, сопротивлялся изо всех сил, кусался и дрался. Поэтому каждый день меня накачивали, чем попало, до беспамятства. Так прошло пару месяцев, пока однажды мою комнату не посетил один человек, который через неделю выкупил меня и спас. Только благодаря его доброте я сейчас жив и до сих пор не потерял достоинство, так что порно индустрия не так уж и отвратительна, по сравнению с реальностью. Ты так не думаешь? В этот момент вспомнились мои ранящие слова и в глубине души проснулась совесть, тяня за собой прилив взявшейся из неоткуда нежности. Не думая о последствиях и не испытывая жалости, я притянул к себе Джехёна и поцеловал медленно и тянуче. Желая утешить его хоть на маленькую толику. Этот поцелуй был с привкусом чужих слёз и резанул по сердцу огнём ненависти к тем людям, что учинили подобное. Мы целовались отчаянно, на грани безумия, пытаясь найти в друг друге ответ на то, что творится между нами. Мне же хотелось спасти и привязать к себе именно такого Джехёна, слабого, но честного. Того, что тянулся ко мне, как мотылёк к огню, старясь согреться. Такого, что не зубоскалит, а ищет поддержки и понимания. Вскоре мы допили пиво и, сев в машину, поехали домой. Вот только мой напарник уснул по дороге и пришлось везти его к себе. Чтобы всю ночь на пролёт нежится в чужих объятиях и переваривать полученную информацию. Искать в полусне ответ на то, что сердце предательски сжимается от неведомых прежде чувств. Что же мне сказать ему с утра? Вспомнит ли он о произошедшем? Слишком сложно судить хоть о чем-либо. Как вообще теперь быть?