Я хотела бы жить в другом мире

Жарко. Невыносимо жарко, до такой степени, что хочется спрятаться в морозилку и никогда больше не вылезать из нее. Аж жопа плавится. В шестиметровой кухоньке восседала в позе йога на широком подоконнике девушка. В проеме, где должна была бы быть (как много бы) дверь, появился паренек. – Аська, курить будешь? – девушка приоткрыла один глаз и лениво кивнула. – Ну так оторви жопу от трона и иди в комнату! – Не хами, убогий. Парень слегка смочил косячок слюной, вставил в рот, поджав губы, и взорвал. Ася уселась на пол посреди захламленной комнаты. Божечки, как же это все бесит. И квартира эта убогая бесит, и парень-неудачник, и вообще все. Ну, как обычно. Мирик протянул беломорину девушке, после чего плюхнулся мордой в диван. Аська затянулась и задержала дыхание. – Не, нахуй, – слова вырвались вместе с дымом, изображающим невесть что в солнечных лучах. Солнце ее тоже бесит, из-за него никак не удается выспаться - хреначит часов в десять прямо в неумытую рожу. – Фта фам у фебя фафуй? – не отрывая личины от дивана, вопрошал Мирик. – Траву твою нахуй, наркот несчастный. И тебя нахуй, задолбал. Парень резко перевернулся, отчего майка перекрутилась на ребрах. – Асееен, ну ты чооо? - гундосил Мирослав в потолок. Ася поднялась и затушила косяк. – А ничо. Вон, хоть бы обои поклеил. Мало того, что нищеброд, так еще и безрукий. Я как дебилка носилась по максидомам, выбирала, думала, что Мирик у меня умничка, ремонтик сделает. А Мирик долбоеб. – Мирик сел и затуманенным взглядом отыскал девушку. Он не любит, когда она так с ним разговаривает. – Аська, заткнись, а? Иди лучше ко мне, потрахаемся... – Да пошел ты. Аська сунула ноги в шлепанцы, проверила карманы толстовки на наличие сигарет, взяла собственно саму толстовку и вышла из квартиры, громко хлопнув дверью. Ей нравилось громко хлопать дверью. Во дворе гадкие дети жрали мороженое тоннами, строили куличики в песочницах и громко орали. Ася всегда недоумевала, нахера дети так орут. Пошарив перед гастрономом в карманах, девушка обнаружила заветную фиолетовую бумажку. Продавщица Ирка что-то защебетала, когда девушка зашла в магазин, но увидев ее лицо, сразу притихла. – Что, Асюнечка, с Мирославчиком поругалась снова? – Угу. Ирка, дай вина и пожрать что-нибудь, на все вот это нищенство, - кивнула девчонка на скомканную бумажку. Ирка дала пару коробок каких-то монашенских тайн, пластиковую упаковку с сыром и шоколадку. Горестно вздохнув, она попыталась что-то еще залить в уши Аськи, но та, надев толстовку и натянув капюшон как можно ниже, схватила покупки в руки и пошаркала прочь. Бабки повсюду. Бабки заполонили планету. Почему бабок на улицах больше, чем детей? Они идут, сидят, стоят и неодобрительно хрюкают при виде молоденькой девушки, которая шаркает по их территории в таких коротких шортах. Откуда-то разносились по двору звуки газонокосилки, и в голове Аськи мелькнула картинка: бабки-зомби на газонокосилках убивают детей. Шикарно. Надо бы смотреть поменьше дебильных фильмов. Какая-то лиловоголовая бестия на лавочке умудрилась брякнуть что-то вроде: "А вот в моей молодости ох, ох и еще раз ох". Не, такого бедная пропаренная жарой и отборной травой головушка Аси уже терпеть никак не соглашалась. Резко сев чуть ли не на саму бабуську, девушка злостно прошипела: – А знаешь, бабусь, да. В твоей молодости такие хлопцы под Сталинградом – уух! А у меня мужик дебил, сама я сирота, шо ж мне еще делать, как не проституцией да наркоманией заниматься? Ладно, бабусь, не скучай, вон там смари какая краля раскрашенная прет. – Лиловоголовая повернула доверчивую голову в сторону, куда кивнула девушка, а сама Аська тем временем шмыгнула в прохладный сумрак вонючего подъезда. Евгеша завязала махровый халатец и открыла железную дверь, не интересуясь, кто за ней. Ну а кто еще, собственно может так трезвонить? – Мм, Асеныш. Чего приперлась? – Ася потрясла запрокинутой головой, чтобы скинуть капюшон и скептически выгнула бровь. – Ты посмотри, что у меня в руках, а потом задавай дурацкие вопросы, – Евгеша посторонилась, пропуская подругу. Ася скинула шлепки и отправилась в комнату. – Женька, бляха-муха, как тебе это удается? – Ты о чем? – У тебя в доме одни коты и ковры, а пахнет цветочками и никакой шерсти. Евгеша прикатила из кухни древний столик на колесиках и аккуратно расставила на нем все, что Аська скинула на диван. – Асик, принеси бокалы. Девушка прошлепала босыми ногами на кухню. Там тоже всегда все идеально. Они с Женькой росли в одном детдоме, по одинаковым правилам, с одинаковыми возможностями. Но потом у Женьки объявился прабабушкин хладный трупик, который оставил ей отличную квартирку в пятиэтажке, а Аська получила от государства разваливающуюся бетонную коробку с ванной в девятиэтажке напротив. С тех пор Женьке поперло. Она красавица – фигура, личико, аккуратные светлые волосы, все отлично. Умница – поет, танцует, крестиком вышивает, стихи пишет. Парни так и липнут, а она их как те перчатки. А Аська... что Аська? Дрищ Аська, гимнастикой когда-то занималась, а потом открыла для себя мир кино, все мечтала фильм снять круче Титаника. И парня нашла, с нацеленностью на долгие и прочные отношения. А все одно - нет счастья, и мир дерьмо. – Ась, ну ты где там? Девушка хватанула какие-то стаканы и поплелась в комнату. Бухнувшись на диван, она завыла какую-то мелодию, всплывшую в голове. Евгешка умостила круглую попень рядом и протянула подруге наполненный бокал. – Ну давай, рассказывай. – А что рассказывай? Ты сама все знаешь. Не могу больше. Не могу и не хочу. – Так в чем проблема? – Проблема в том, что это длится уже туеву хучу лет, и по-другому я не умею. Я сижу вот так на окне, – девушка закинула ноги в позу лотоса, – и умоляю какую-то неведомую Джажну забрать меня нахер из этого мира, лишь бы этот кошмар закончился. – Хочешь, я пойду и выгоню его? – Нет. – Почему? Ты ж его не любишь. Ты уже пятый год себя мучаешь, Ася, так нельзя. Еще пять лет и тебе тридцать. На кой оно тебе? Ты просрала полмолодости и так. – А хули мне еще делать?.. Вот такое я самоуничижительное говнецо. Евгеша принесла из кухни блок сигарет и пепельницу. Коробки с вином неожиданно быстро опустели под Аськины жалобы на жизнь, и девушки, уже слегка датые, решили отправиться в путешествие до далекого-далекого ларька, где продавали спиртное после одиннадцати. Когда было выпито еще три коробки, Аська надыбала на полке пульт от стерео и врубила свой любимый степ. Под громкий смех Евгеши она запрыгнула на диван и начала яростно махать ногами. Танцевать получалось плохо, как всегда, но попытка не пытка. Устав и запыхавшись, несостоявшаяся танцовщица рухнула на диван. – Асен, тебе надо быть персонажем мультика! Или кино какого-нибудь, чтоб постоянно в передряги попадала, а тебя из них какой-нибудь принц вытаскивал... – Евгеша мечтательно захлопала глазками, отчаянно магнитившими друг друга. – Ну да, а еще лучше, чтобы я была зомби, а он последним человеком на земле, и он в меня влюбился, а я хотела его сожрать... – осознав, какой бред несет, Аська громко заржала и грохнулась с дивана. – Хотя ты знаешь, это, наверное, было бы круто. Всяко разно я хотела бы жить в любом мире, кроме реального. С кресла, где сидела Евгеша, донесся тихий храп, и Ася решила не подниматься, отдавшись во власть пьяного сна как была – жопой на полу, ногами на диване.