Солнце, мне кажется, ты устало светить Солнце, мне кажется, ты просто устало Ляг скорей в облака, отдохни Я поправлю тебе одеяло Солнце, забудь обо всем... Fleur – Колыбельная для солнца
***
Над бескрайними песками, окрашивая небо насыщенно бордовыми тонами, медленно опускалось светило. По барханам словно живые расползались вязкие тени. Раскаленный песок принялся впитывать в себя кровь, с жадностью, с упоением и восторгом, словно самое дорогое из вин королевского дворца. Пустыня оскалилась, совсем по звериному, и принялась поглощать солнце. Она нетерпелива. Она заберет его навсегда, словно того никогда и не было. То что происходит в ее владениях навеки остается там. Своим одеялом она укроет солнце, спрячет от дворцовых интриг, неразделенной любви и вынужденного брака. Никто не узнает как он отважно сражался, как спас любимую и погиб. Девушка будет винить себя, за то что он мертв, за то что не смогла ответить взаимностью, за то что забрала его у брата. Они с ним мечтали о мире в своей империи, а теперь он лежит поглощенный песками. Заговор. Он пал жертвой борьбы за трон. Просто мешал планам королевы, просто противостоял ведьме, просто был другом и братом. Никто не узнает каким он мог стать правителем, мудрым, отважным, великодушным или же, что в прочем не важно. Каким был бы мужем, он бы любил свою супругу, дарил ей внимание и ласку. Он обещал Ей что сделает свою жену счастливой, да, именно так, он обещал возлюбленной что сделает счастливой ту, что станет его королевой. Он не смог выполнить обещание. А теперь ему слишком хочется спать, он устал, а под покрывалом песков так тепло и уютно. Здесь больше нет боли, нет разбитого сердца, обязанностей перед кем-либо. Здесь он свободен. И слезы что пролиты по нем не тронут сердца. Он свободен. А пустыня все смеется. В ее объятиях лежит отважный принц. Он так прекрасен и юн. И теперь он станет ее королем, ее собственным солнцем, которое она спрячет от жалких смертных. Она будет лелеять его образ. Нежно целуя прикрытые ресницы, скулы и уголки приоткрытых губ. Мягко касаться его золотых волос, и иногда протяжно стонать мелодию ветров срываясь от безысходности. Она не могла вмешаться. Не смола помочь. А теперь он рядом, навеки. Он спит. И уже не проснется. Его не тронет тлен. Он один из духов этих мест. Пустынник. Полупрозрачный, с потерянным взглядом некогда искрящихся глаз. Вокруг все мертво, на многие мили вокруг лишь выжженные пески. А она все танцует среди барханов и дюн. Она влюбленна. Ее король с ней. На века. Пусть прозрачен, и сверкает лишь при свете луны. Пусть задумчиво смотрит на звезды в попытках что-то вспомнить. Он рядом. Он принадлежит ей. Однажды услышав песню он придет к ней, он будет растерян. Посмотрит в ее багряные глаза и скажет что у нее прекрасный голос. Пустыня сдержанно улыбнется отводя взгляд. Не горизонте взойдут первые звезды, оповещая о разливе в священных источниках. Принц помрачнеет, но лишь на долю секунды. Ведь у него нет причин для печали и не оком тосковать. Она проследит за напрягшимся парнем, и оборвет воспоминания бархатным голосом. Пригласит к костру. Ведь как известно ночью в пустыне холодно, и она мерзнет. Мерзнет без солнца. В оазисе духов шумно, здесь много пустынников и джинов. Они спорят, плескаются в бирюзовой воде, и сидят у костра. Играют разные мелодии, танцуют и жалуются на осточертелых хеттов и треклятых египтян. Что своими войнами не дают покоя, шныряют туда сюда словно у себя дома. Изредка слышатся похвала ума и навыков некого Кайла, и настойчивости какого-то Рамзеса. А еще восхищение Иштар. Он не слишком удивляется когда к нему подходит джин, с сероватым оттенком кожи и с черными узорами на ней. Не пугают его и змеиные глаза и острые зубы. Он просто здоровается, ведь так давно был один. Они говорят, и кажется ладят. Как оказалось он многое знает о военной тактике, хоть и сам удивляется от куда. Так он вливается в дискуссию о смертных, и сам начинает активно рассуждать об их поступках, тактике и прочем. Когда он задал вопрос всех ли так принимают, то в ответ получил что они мертвы, и делить между собой им уже нечего. Спросил были ли они в прошлом людьми, и услышал что они пустынники. Джин пояснил, что пустынник это тот кто погиб в пустыне насильственной смертью, так и не раскрыв свой потенциал. Он ткнул пальцем в мальчишку, всего на пару лет младше принца и сказал: — Это Каат, египтянин, сын лекаря, в будущем он бы перенял ремесло отца и даже стал бы личным лекарем фараона. Но отправившись с коронованном подвергся нападению кочевников, и вот теперь он с нами. А вон та темноволосая девушка, Мириам, стала бы наложницей Шумерского царя, и родила бы ребенка который в конце концов взошел бы на престол. Он перевел взгляд на Пустыню, что присела к кромки воды. Джин проследил за взглядом и усмехнулся. — А это наша королева, она не джин и не заблудший, она само воплощение этих мест египтяне зовут ее Аментеп иногда Аш, впрочем у нее много имен. — А ты? Спросил юноша, правда скорее для вежливости, и дабы узнать имя. — А я джин, Ашура, и что же ты даже не спросишь кем был? Дух оскалился с интересом разглядывая пустынника — Ты же сам сказал, мы мертвы, и все что было при жизни не имеет значения. Он усмехнулся, ведь в этом уже просто не было смысла. Он смотрел как танцуют языки пурпурного пламени, как трещат дрова. А на душе было пусто. Не было чего-то, что бы тянуло его к воспоминаниям. Он их отпустил. Теперь в его глазах отражается лишь пустыня, ее раскаленные пески и бескрайние просторы. И спокойствие. Поглощающее все спокойствие. Темно-синяя вуаль сияет мириадами звезд, освещая духам оазис. Хрустальную ночную тишину заполнят звуки барабанов и лир, смеха и пения десятков голосов. Это их убежище. Тихое и надежное. Здесь они принадлежат самим себе. Здесь они свободны от жизни...