Present

      Затолкав руки поглубже в карманы толстовки, изрядно припорошенной пылью, а в некоторых местах даже запачканной кровью, Даст прищурился, с сомнением и легким замешательством рассматривая одноглазого скелета, что с хитрой улыбкой, повернувшись к нему спиной, нагнувшись и нагло виляя задницей чуть ли не перед его переносицей, шуршал большим черным пакетом. Зная это недоразумение, что носило имя Хоррор и вполне его оправдывало, убийца уже предполагал, что может находиться в этом пакете, а потому теперь очень сожалел о том, что согласился помочь этому долбоебу. Уж лучше бы он продолжал терроризировать его мозги, это явно лучше чем помогать людоеду потрошить человека. Весьма неприятное занятие.       И предположения Даста оправдываются, из сомнительного черного пакета, в которых во всяких детективах убийцы прячут трупы, вываливается в начале рука, а затем и само тело. Эта была молодая девушка, и, судя по костюму на ней, она работала некогда горничной. Ее кожа была бледной, глаза ввалились, а губы приобрели синюшный оттенок. Щеки впали, пальцы скрючены и вывернуты в неестественной позе, что говорит о том, что они сломаны. На горле красуется рваная рана, отчасти покрытая подсохшей корочкой свернувшейся крови, и сквозь плоть Даст видел проблески белой кости. Он поморщился от отвращения. Омега не имел никакого желания помогать этому Дырявоголовому в приготовлении обеда.       — Красиво, не правда ли? — пропел Хоррор, с каким-то странным блеском в глазнице рассматривая мертвое тело. Даст уставился на альфу. Он, конечно, психопат, убийца и шизофреник, не ему судить, но... Называть это красивым? До такой степени не опускался даже он и Киллер. Впрочем, спорить Даст не собирался. Пожав плечами и буркнув что-то невнятное, он отвернул голову. Надо валить, и валить куда подальше. Играть в Кожаное Лицо ему совершенно не хотелось, а потому стоило бы сбежать, да побыстрее.       — Ладно, я пошел отсюда, — он с омерзением передернулся, когда Ужас, опустившись на колени перед девушкой, медленно отогнул края черной юбки. Так блять, если он еще и некрофил, то Пыльный не хочет быть участником столь чудесного мероприятия. Пусть этот псих делает что хочет, не его, Даста, дело.       — Подожди, я ведь еще не презентовал тебе мой подарок, — Хоррор широко улыбнулся, потирая ладони. Даст нахмурился. Вот уж от этого он, пожалуй, откажется.       — Только не говори, что ты хочешь меня в эту оргию втянуть, — он показал пальцем на труп, вырвав у маньяка тихий смешок.       — О, нет, это не то, о чем ты подумал, — Хоррор покачал черепом и, сделав изящный, как ему самому казалось, жест, указал на девушку. — Вот он, твой подарок.       Омега тупо захлопал глазницами. Подарок? И это его подарок? Да по сравнению с этим, даже возмущения Рипера насчет того, что Гено дарит ему ошейник, не идут не в какое сравнение с этим. Нет, он конечно убийца, но... Но ведь он убивает ради EXP и LV, дабы повысить свои показатели. Да и вкусовые пристрастия Даста отличались от того, что любят всякие там Хорроры. Или это очередная попытка подмазаться? Если так, то романтик из него хреновый — даже у Найтмера и то, получается с Киллером лучше.       Сам же виновник сея порнографии улыбался, так счастливо и безумно, что Пыль опешил. Он что, надеялся, что Даст кинется ему на шею, крича, что это лучший подарок и сразу отдастся ему?       — Блять, Хор, я понимаю, что ты ебанутый, но... — шизофреник не смог сдержать нервный смешок. —... но ты серьезно даришь мне... это? Труп? И что я должен с этим делать? Повесить себе на стенку в рамочку или поставить на тумбочку, на самое видное место, дабы каждый день лицезреть это и восхищаться?       Хоррор, как ни странно, лишь рассмеялся, покачивая черепом.       — Глупый, глупый Дасти, — он подвигал указательным пальцем в стороны и клацнул им по переносице скелета. — Вот подарок.       С этими словами людоед наклонился над телом и сжал в руке ткань костюма. Альфа одним резким рывком стянул с трупа одежду, и протянул застывшему в некультурном шоке омеге свой подарочек, который, как ощущал Даст, он был готов засунуть ему в глотку или в одно другое место.       Пыльный хотел сделать многое, начиная от желания разматериться всеми ругательствами, что он только знал, просклонять Хоррора по падежам и без, и до того, что у него руки чесались сжать ладони на его шее и с хрустом сломать. Шизик вместо этого лишь расплылся в широченной лыбе, а судя по огню, запылавшему в его глазнице, это явно не предвестие чего-то хорошего.       Несколько костей вонзились в то место, где только что был ненавистный скелет. Тот успел вильнуть в сторону, и теперь его зрачок сверкал самодовольством, что еще больше заводило. Даст атаковал еще несколько раз, призывая Бластеры. Оскаленные пасти развернулись к Хоррору, но вместо того, чтобы выстрелить в Ужастика зарядом, они, оглашая местность глухим рычанием, понеслись на одноглазого. Застигнутый неожиданной тактикой, людоед метнулся в сторону, хватая труп, на котором из одежды остались лишь трусы да лифчик, и швыряя его в рычащую пасть драконоподобного черепа. Острые зубы пронзили плоть и раздался оглушительный треск костей.       — Ну вот, а я так мечтал ей поужинать, — с наигранной грустью сообщил Хоррор, вонзая топор во второй парящий череп, а после добивая и первый. Даст не особо-то и старался. Он может лучше. Ужастик знает.       — У тебя такие плохие манеры, Дасти, — промурлыкал альфа, подходя к психу и все еще держа в руках подарок. — Ты должен был отблагодарить меня за подарок.       Даст не ответил, лишь показал людоеду неприличный жест и отвернулся, бормоча что-то про то, что не будь Найтмеру этот одноглазый хуй в его суперской компашке также нужен, как и другие ее члены (что весьма прозаично, ведь Хоррор — хуй), то быть ему кучкой пыли. Хоррор, сделав наигранно обиженное лицо, оббежал Пылесборника, суя ему в лицо одежду.       — Брось, тебе ведь понравилось, — промурлыкал альфа, и зрачок в его глазнице засверкал каким-то маниакальным безумием. Даст сощурился, скалясь и тихо рыча.       — Ебанутый урод, вот ты кто, — он сжал подбородок Ужаса, приподнимая его и усмехаясь. — Скажи спасибо, что я такой же.       Омега впился в рот психа в поцелуе, проникая в него языком. Хоррор, вцепившись в плечи Пыльного, перехватил инициативу ведущего на себя, в конце концов, кто из них альфа? Покусывая неон Даста, людоед глубже целует скелета, оставляя после себя привкус спекшейся крови. Вскоре, оба, оторвавшись друг от друга, тяжело дышали. Пыль злобно косился на Дырявоголового, и в его взгляде читалось пожелание если не мучительной смерти, так тяжелой болезни точно.       Довольно забавные у них были отношения. Поначалу, Даст считал, что это даже и отношениями-то назвать нельзя. Ну да, переспали. Любовники на одну ночь, не более того. Вот только эта "одна ночь" оказалась вовсе не одна. Пылесборник все время пытался как-то найти оправдания. По сути, все его увещевания были одними и теми же — у него была течка, а в течку омеги хотят лишь секса. И Даст упрямо игнорировал факт того, что не раз переспал с людоедом даже не в период "трудных дней". Как бы то ни было, но совместных ночей становилось все больше и больше, как и флирта и чего-то, что, по сути, должно было быть комплиментами, хоть это и сложно назвать этим. Шуточки Киллера имели под собой все крепчающую основу, хотя Даст это и отрицал, в то время как Хоррор лишь лыбился и делал весьма двусмысленные намеки. Словом, лишь подтверждал, что между ними есть отношения.       — Мудак, — прохрипел Даст, утирая рукавом куртки челюсти. Хоррор лишь усмехнулся, продолжая травить шизика своим подарком.       — Ну ладно, ладно, только отъебись от меня, — Пыльный выдернул из рук людоеда костюм, закатывая глаза и обреченно выдыхая. — Все, спасибо за подарок. Теперь ты доволен?       Хоррор хищно улыбнулся, и улыбка эта ни о чем хорошем не говорила.       — Пойдем, — он схватил Пыльного за руку и потащил за собой, в сторону замка Кошмара, чьи башни мрачно высились над землей, кидая тени на холодную черную землю. — У меня есть еще сюрприз для тебя.~       Омега обреченно выдохнул, плетясь за Ужастиком.       — Ты знаешь, я все меньше хочу идти с тобой к тебе в комнату. После твоего подарка, — он бросил мимолетный взгляд на костюм. — я боюсь даже представить, что там за сюрприз. Я даже не удивлюсь, если там будет куча мертвых девушек в разных одеждах или если там окажется чудовищный разгром и ты заставишь меня убираться в своей комнате в этом.       — Успокойся, ни то, ни другое, — Хоррор пинком открыл дверь, заваливаясь в огромную широкую комнату, играющую роль гостиной и обставленную так, что даже и не скажешь, что это замок Воплощения Негатива и Повелителя Кошмаров, в то время как Даст пытался спрятать подарок, не дай бог Киллер его увидит с этим в руках.       И, по насмешке судьбы, из соседней комнаты, являющейся кухней, вывалился само его величество "мадам с потекшей из-под глазниц тушью", сопровождаемый Эррором. Оба громко над чем-то гоготали, но, заметив влюбленную парочку, резко замолкли. Их лица расплылись в одинаковых коварных улыбках, какие у них появлялись всегда, стоило им завидеть Даста и Хоррора вместе.       — Так, так, так, посмотрите-ка кто здесь, — протянул Киллер приторно слащавым голоском. Убийца наткнулся взглядом на то, что тащил в руке Даст, и прыснул. — А это что такое? Свадебный наряд?       Эррор поддержал Килла залаганным смешком, подходя ближе к залившемуся пестрой краской омеге. Хоррор же, вместо того, чтобы унести таз подальше от этих двух ебанутых, самоуверенно вздернул череп, свысока посмотрев на обоих гамм.       — Это подарок, — сладко пропел он, поглаживая руку Даста, желающего завыть от досады. Скелеты рассмеялись, и от этого Пыль хотел раскрошить череп в начале им обоим, а потом и самому виновнику сея происходящего. Черт его дернул это рассказать.       — Вы тут вообще что делаете? — прорычал шизофреник прежде чем Ошибка и убийца успели сказать что-нибудь.       — А где нам еще быть? — хмыкнул Киллер, наконец-то прекратив ржать.       — Не знаю, тебе наверное в постели с Найтмером, — брякнул Пыльный, на что гамма лишь фыркнул.       — Он занят, — убийца расплылся в улыбке. — А вы, я вижу, как раз таки в постель и направляетесь.       — Не твое дело, — оборвал его Даст и уставился на Разрушителя. — А ты что тут делаешь? Ты же вроде должен уничтожить какую-то Вселенную, как сказал Найт?       — Я давно закончил с этим, — Дестрой прикрыл глазницы, улыбаясь и, видимо, наслаждаясь собственными словами. — Стер ее к черту, ведь, хвала небесам, у Инка проблемы, и он в кой-то веки не путается под ногами.       — Ты, кажется, хотел зайти к Гено? — спросил омега, надеясь на то, что Эррор хоть куда-нибудь, да свалит, а иначе эти двое задолбают его. По одиночке они, по каким-то неведомым причинам, не так страстно выебывали мозги Дасту, желая довести того до нервного тика.       — Его только Рипер интересует, так что меня попросили уйти и вежливо послали, — Глюк раздраженно цыкнул, показывая, что он явно не доволен этим обстоятельством. — А потом приходить я не хочу, а иначе опять придется выслушивать его нытье о том, что Смерть не хочет раздвигать перед ним ноги и просто посылает его нахуй. Очень увлекательно, тем более, что потом начинается что-то вроде "Ой, а сходи, а попроси, а спроси, а почему." А потом я еще и от разозленного Рипера огребаю, потому что его это бесит самого.       — А еще говорил, что омег не боишься и что все они — шлюхи, которым место на твоем члене, — Даст ухмыльнулся, злобно сверля Дестроя недовольным взглядом. Он до сих пор был обижен на него за эти слова.       — Только не тогда, когда эта омега — бог Смерти, — пробурчал Эррор, собираясь добавить что-то еще, но в этом момент терпение Хоррора закончилось и он потащил Пылесборника за собой.       — Потом поболтаем, у меня есть еще пара незаконченных дел, — сказав это, людоед хищно покосился на омежку, словно он был вкусным шмотком человеческой плоти. Что там говорили вслед эти двое, Даст уже не слышал. Он лишь покорно плелся за альфой, вдыхая исходящий от него терпкий запах крови. Такой сильный и... приятный? Он манит к себе, зазывает, разжигает в паху огонь и страстное томное желание. Хочется просто закрыть глаза и раствориться в нем. От его сладости в паху что-то ворочается, обжигает теплом, заставляет формировать на тазовых костях мягкую магию, подтекающую смазкой и вызывая в ней желание ощутить крепкий горячий член, растягивающий тугие стенки, вырывающий из него крики и стоны...       Даст вздрогнул, выкатываясь из своих мыслей в реальность и пытаясь понять, что за нахуй это было. Впрочем, ответ доходит практически сразу и убийца понимает, что он тупорылый идиот с памятью как у Инка. Как он мог забыть о том, что у него сегодня должна прийти течка?!       Тело мелко дрожало, Пыльный даже не понял, что они уже в комнате Хорра. Пришел в себя он лишь тогда, когда услышал звук запираемой замочной скважины.       — Чтобы нам не помешали, — объяснил Ужас, отбрасывая ключи куда-то в угол. Он улыбался, насмешливо глядя на свечение сквозь шорты шизофреника, а тот лишь больше смущался, бормоча что-то невнятное и сжимая ноги. Смазка, как назло, обильнее текла из промежности, и вскоре одежда насквозь промокла. Людоед поставил на кровать коробку и, опрокинув ее, вытряс все содержимое, которое, походу, спиздил из Андерласта, если не Ластфелла. В привычной бы ситуации, Даст назвал бы Хоррора поехавшим мудаком, и был бы полностью прав, хотя сам сумасшедший, но сейчас, дрожащий в наступающей течной лихорадке, ему уже было плевать. А набрал Дырявоголовый много весьма интересных штуковин. Даст видел по меньшей мере три вибратора, несколько восковых свечей, назначение которых явно было не в освещении, парочка кожаных черных плетек, веревки, кляп, даже наручники. Иными словами, набор для бдсм. А добавить сюда костюм горничной, так вообще идеально получится. И смутно Даст уже начинал понимать, зачем ему подарили этот костюм и почему-то ему казалось, что Хоррор специально подарил ему это именно сегодня.       Людоед сел ему на колени, от чего в паху томно сжалось что-то большое и теплое. Смазка текла тонкими струйками на бедра, стекая на покрывало. Ладони Ужастика сжались на плечах убийцы, медленно стягивая с того куртку и нарочно надавливая коленом в низ живота. Шизофреник судорожно дышал, покусывая края челюсти от нетерпения и возбуждения. Вид игрушек его весьма раззадорил, и теперь, помимо естественного желания и зова инстинкта, им двигало любопытство и интерес. Вскоре, вся одежда покинула тело скелета, включая даже промокшие шорты, оголяя горячее лоно, сочащееся сладкой смазкой. Альфа облизнулся, клацая челюстями, и взял веревку, лежащую совсем неподалеку. Тихо рыкнув, одноглазый повалил омегу на живот, заломил ему руки за спину и крепко перевязал запястья жесткой веревкой. Эта грубость, эти прикосновения к его возбужденному телу, этот блядский запах. Это слишком возбуждает.       Хоррор довольно улыбнулся, рассматривая результаты своих трудов. Затем, внес последний штрих — засунул Дасту в рот кляп, завязал его глаза повязкой из плотной ткани и довольно грубо стащил с постели, уложив на пол. Тот вздрогнул, но тут же обмяк, тяжело дыша. Ужастик ухмыльнулся и, довольный собой, скинул с себя одежду, облегченно выдохнув, когда узкие шорты наконец не сдаливают крепко стоящий неон. Схватив первый попавшийся вибратор наугад, скелет включил его пока что на минимальный уровень мощности и приставил к влажной магии, прикасаясь к половым губкам. От соприкосновения с собственной горячей плотью и холодного инородного предмета, Даст вздрогнул и замычал, но альфа не обратил на это внимания. Он дальше просовывал игрушку, прижимая ее к клитору, от чего тельце омежки пробивало крупной дрожью, и он с громким мычанием метался из стороны в сторону, шире разводя ноги. Хорр облизнулся и провел языком по ребрам Даста, чуть прикусывая их и наслаждаясь сладким вкусом его крови. Вибратор вошел глубже, надавливая на вход в горячее нутро. Привыкшее к игрушке тело уже охотнее отвечало на подобные действия. Омега мычал все громче и протяжнее, что лишь больше раззадорило Хоррора. Вибратор проник внутрь, растягивая тугие жаркие стенки и посылая по всему телу дрожь и пульсацию. Людоед переключил на более мощный режим, вводя вещицу еще глубже, почти до упора в мокрое лоно. Любовник прогнулся в позвоночнике до его тихого хруста. Мычание все длиннее и громче, из уголка рта потекла струйка слюны. Смазка лужицей скопилась под тазовыми костями. Хмыкнув, маньяк резко переключил устройство на самую максимальную мощность, заставив Даста приглушенно вскрикнуть, хотя все звуки тут же обернулись в глухое "Мммхм". Ноги скелета дрожали, магия пульсировала, сжимаясь вокруг вибратора и еще немного, и омега кончит. Слюни текли по его подбородку и шее, капая на пол. Хоррор усмехнулся, кладя ладонь ему на щеку и нежно поглаживая, слегка царапая скулу. Резко вытащив вибратор, и не дав омеге кончить, сорвав при этом недовольное мычание, людоед откинул его в сторону, расположившись между ножек скелета. Высунув язык, он провел им по бедренной кости, слизывая смазку и улыбаясь, глядя как омега вздрогнул, судорожно промычав и, видимо, пытаясь понять, что происходит. Повязка мешала что-либо увидеть, и это давало явное преимущество Хоррору, ведь теперь он может делать все, что хочет.       Вытащив очередную вещь, никак не походившую на секс-игрушку, а именно топор, Ужастик приставил кончик рукоятки к дырочке, истекающей смазкой, и медленно вставил в нее, проталкивая все глубже и глубже, а затем, на манер толчков, начал быстро вводить и выводить весьма своеобразный фаллоимитатор. Даст выгнулся, выпячивая грудную клетку и елозя по полу, закапанному собственными слюнями и смазкой. Альфа остановился и потянулся к плетке, беря ее в руки и с похотливой хищной лыбой рассматривая текущую киску омеги. А затем и все его тельце. Такое хрупкое, покрытое старыми шрамами. Хорр улыбнулся. Скоро этих шрамов станет больше.       С тихим свистом плетка разрезает воздух, ударяясь о кости и оставляя на них красный след. Вслед еще раз, и еще. Дырявоголовый целится по бедренным костям, наслаждаясь тем, как его омега мечется в стороны, из его рта течет слюна, а сам он дрожит, подтекая еще больше. Удар, еще раз удар. На надкостнице появляются алые капельки. Еще несколько ударов, и по бедрам текут струйки крови, пачкая пол. Многочисленные удары по ребрам, и картина повторяется. Омега мычит, тяжело дышит, судя по всему, получая от этого удовольствие. Хоррор замер, любуясь своей работой и довольно фыркая, словно художник, удовлетворенный своей картиной. Отшвырнув в сторону плетку, Хоррор навис над телом партнера, проводя ладонями по ребрам и слабо царапая их, еще больше пуская кровь. Слюни обильно текут изо рта скелетика, по кляпу, по его костям. Людоед медленно слизывает кровь с косточек Пыльного, смакуя каждую капельку. Кусает ребра, ключицы и шею, оставляя метки, чтобы все знали, чья он омега. Спускается ниже, проводит языком по бедренным костям, размазывая кровь и слизывая небольшую ее часть. Монстр отстранился, стирая с подбородка кровь рукой и вытащил из дрожащего омеги топор, откладывая тот в сторону. Взгляд красноглазого упал на свечку, и он довольно цыкнул. Недолгая возня с заранее приготовленными спичками, и вот, наконец, фитиль медленно горит. Поднеся свечу над бедренными костями любовника, Хоррор, дабы скоротать время и сделать его веселым и приятным для партнера, всунул в омежку еще один вибратор, включив его на самый минимум. Впрочем, долго ждать не пришлось, наконец воск начал плавиться, и первые капельки упали на кости Даста. Тот резко вздрогнул, да и неудивительно, учитывая, что воск был невероятно горячим. Да и с завязанными глазницами ощущения лишь острее. Он замычал в кляп, выгнувшись в спине и царапая фалангами пальцев пол, для которого, походу, этот день станет самым ужасным днем.       Воск все капал и капал на кости, а Даст каждый раз вздрагивал и очень громко мычал. Снизу он весь тек, запачкав вибратор смазкой. Решив, что этого вполне достаточно, Хоррор задул огонь и убрал огарок на тумбочку, захватив с собой нож. Перерезав веревку, стягивающую запястья Даста и, стащив с него повязку, Хоррор усмехнулся. Омега тяжело дышал, мыча и прикрывая глазницы. По его скулам текли капельки слез, а изо рта струйки слюны. Вытащив из скелета вибратор, людоед кинул Пыльному на колени свой подарок.       — Надень его, — выдохнул альфа, в предвкушении прикрывая глазницы. Даст хмыкнул и, с горем пополам, но натянул на себя прелестный костюмчик, хоть и не без отвращения, всеми силами стараясь не думать, что еще недавно он был на трупе. Местами порванный, запачканный кровью и припорошенный землей, он идеально сочетался с окровавленными бедрами Пыли. Омега тяжело дышал, пытаясь нормально встать, но ноги не слушались и подкашивались, а ощущение текущей между ног смазки и невероятный жар в паху нисколько не облегчал ситуацию. А вот альфе этот вид явно нравился. Он подошел к Дасту вплотную, расположив ладони на его плечах и улыбнулся.       — Чудесно выглядишь, — промурлыкал Хорр, и, взяв с кровати ошейник, нацепил его на убийцу.       — Просто пиздец, — прохрипел Пыль, обвивая людоеда за шею, пытаясь не упасть. Тот сжал его талию и потянул за собой, садясь на кровать и усаживая свою новую горничную себе на колени. Шизик не стал дожидаться приглашения, и сам насадился на крепкий член Хоррора, простонав от удовольствия. Альфа снова заломил ему руки за спину, правда в этот раз на его запястьях оказались наручники. Громко взрыкнул, людоед дернул ошейник на себя и повалил течного на кровать, нависая сверху и начиная быстрыми толчками двигаться в его узком мокром лоне. Даст громко стонал от удовольствия, захлебываясь слюнями, раздвигая ноги как можно шире и выгибаясь в позвоночнике, приподнимая таз и насаживаясь на член. Удовольствие вспыхивало в теле, затмевало все другие чувства, делало все таким неважным. Сейчас главное лишь они двое. Остальное не имеет значения.       Хоррор долбится жестче и резче, грубо оттрахивая любовника. Входит на полную длину, срывая судорожные стоны, переходящие в крики. Людоед хватает повязку и комкает ткань, засовывая в рот Пыльного на манер кляпа, оборвав его сладострастные вопли. Звериный рык сорвался с уст одноглазого, он впился острыми когтями в тельце Даста, разрывая одежду, царапая его кости и кусая его ключицы и шею. Омега захлебывается слюнями, прикрывает глазницы, явно кайфуя от их игры. Тугие стенки пульсируют, крепче сжимаются вокруг твердого горячего члена, и вскоре Даст ловит оргазм, содрогаясь в приступе сильнейшего наслаждения. Со все таким же громким рычанием, кончает и альфа, заливая довольно мычащее тельце под собой горячей спермой до краев. Теплые струйки лишнего семени вытекали из лона вместе со смазкой, пачкая покрывало. Надо будет его постирать. И вымыть полы. Определенно.       Хоррор учащенно дышит и подгребает тушку Пыльного к себе, обнимая и обессиленно падая на кровать, прижимая тельце омеги к себе. Еще успеет, уберется. Но не сейчас. Ему все равно некуда торопиться. А пока он отдохнет, он, как и Даст, знатно вымотался.       Людоед довольно улыбается, располагая черепушку на ключицах Даста как на подушке. Да, им обоим надо отдохнуть. Они устали.