Дорогой мир, ты отстой

На полпути к тому, чтоб откусить кусок от пепперони в "Pizza King", Джейн бросила признание, как осколочную гранату. Дарья на автомате подцепила еще горсть картофеля-фри, стараясь игнорировать то, как желтые стены кафе внезапно словно бы сжались со всех сторон. Казалось, все вдруг уставились на них, но в действительности единственными посетителями в этот час были пожилая пара и мамаша с хнычущим ребенком. Дарья разглядывала блики от лампы, скользящие по столешнице, и четко осознавала, что все это – лишь плод ее воображения. Да, именно так. Почему должно быть иначе? Голос Джейн вернул ее к реальности: – Ты мне нравишься, Дарья. Больше, чем друг... Пронзительно зазвенел звонок, и шеф-повар крикнул, что заказ готов. – ...и я хочу знать, чувствуешь ли ты ко мне что-нибудь. Время замедлилось, практически останавливаясь. Неужели они действительно разговаривают сейчас? На мгновение все просто застыло, как старый кусок мяса в задней части морозилки. – Я? О... Это... – господи, что? Это же я, Дарья! Она с трудом проглотила кусок сыра во рту. – Ты лесбиянка? Джейн вздохнула: – Вежливо было бы ответить "Нет, спасибо". Хотя ответ "Да" меня бы тоже устроил. Нахмурившись, Дарья произнесла: – Прости, мне просто никогда еще не приходилось никому отказывать. – Все в порядке, – усмехнулась Джейн. – Но, для протокола, я не... – она кашлянула, запнувшись. – Я бисексуалка. Лишь теперь, услышав это, Дарья поняла, насколько все было очевидным. Подруга демонстративно помахала кетчупом перед ее лицом: – Ты же в курсе, что мы существуем. Звякнул дверной колокольчик, и в кафе ввалился Кевин в грязной футбольной форме. Бриттани неизменно следовала за ним, ее лицо было покрыто разводами грязи, а гневный голос пронзительно резал уши всех присутствующих. Она популярно объясняла парню, насколько возмутительным было то, что он сделал, и как далеко может пойти теперь к черту. Закатив глаза, Дарья предложила: – Как думаешь, мы можем закончить этот разговор где-нибудь в другом месте? Комната Джейн была меньше, чем кафе, но какой-то менее удушливой. Дарья уселась на кровати, найдя себе немного свободного места между пустыми коробками из-под китайской еды, бумажек от сэндвичей, полусухим холстом и палитрой, все еще покрытой жирной масляной краской. Ее подруга подхватила банку с грунтовкой и поставила ее на пол как раз перед тем, как Моргендорфер плюхнулась на расстоянии нескольких дюймов от нее. – Итак, насчет всей этой... – Дарья почувствовала, как мысли усиленно пытаются сложиться в четкую линию у нее в голове в то время, как она искала правильные слова. Джейн с усмешкой подсказала: – Всей этой "ты-мне-нравишься" фигни. – Ага, – кивнула девушка, чувствуя, как сердце начинает колотиться все сильнее. – Об этом, – ровно до настоящего момента ей даже никогда не приходило в голову что-либо подобное. Как кто-то вообще мог понравиться ей? – Я польщена. И я действительно очень хотела бы чувствовать то же самое, – она вновь взглянула на Джейн. – Но я не чувствую, – честно закончила Дарья. – Мне жаль. Лейн села рядом с ней, свесив ноги с кровати. Вздохнув, она потерла сморщенный лоб и предложила: – Как насчет того, чтоб ты просто поцеловала меня, и тогда мы точно все выясним? В голове Дарьи поднялся вихрь, заглушая своим белым шумом даже стук сердца, часто бьющегося о ребра. Происходящее внезапно обрело куда большую важность в ее сознании, чем то было на самом деле. – Э-эм... – невнятно пробормотала она, пытаясь оттянуть время, насколько возможно. – Я не думаю, что это хорошая идея. – Давай, Дарья, – с энтузиазмом возразила подруга. – Только не говори, что трусишь из-за маленького поцелуя. Неужели она в самом деле боится или это просто было странным? И что вообще можно было бы назвать "странным" в их случае, если они и так уже являлись аутсайдерами, и сама Дарья никогда даже не приблизится к понятию "нормы" в обычном понимании этого слова? В чем тогда смысл? "Нет причин бояться, – пронеслась в ее голове мысль. – Это должно быть даже весело". Моргендорфер отвела взгляд в сторону и сняла очки перед тем, как веско ответить: – Я боюсь не поцелуя. Губы Джейн искривились в саркастической усмешке: – Я не собираюсь влюбиться в тебя из-за одного-единственного поцелуя. Приподняв бровь, Дарья с сомнением парировала: – Откуда мы можем знать, что ты уже не влюблена в меня? В этот момент Лейн выглядела так, словно готова дать задний ход. Невозмутимость Дарьи почти дала трещину, так что она спешно принялась протирать линзы краем рубашки. Стараясь выглядеть спокойной, она сосредоточила все свое внимание на том, чтоб очистись их. – Ха-ха, – раздельно проговорила Джейн, когда подруга вновь водрузила оправу себе на нос. – Очень забавно. Однако сарказма в ее голосе недоставало, и робкая улыбка расползлась по лицу. Упершись ладонью рядом с бедром Дарьи, она наклонилась чуть ближе. Проглотив ком в горле, Моргендорфер выдавила: – Я выгляжу забавно? – Нет, ты выглядишь... довольно невозмутимо, я полагаю? – пытаясь успокоиться сама, Джейн сделала глубокий вдох. – Слушай, – снова начала она после короткой паузы, – я не хочу, чтоб ты делала это только потому, что думаешь, будто должна мне что-то, – ни одна из них не двигалась. – Или потому, что ты чувствуешь себя неловко, – Лейн машинально подцепила ногтем кусок отклеившегося лака на одном из своих пальцев. – Я большая девочка и смогу с этим справиться. Взгляд Дарьи сверлил дырку в ковре рядом с деревянным плинтусом. Ее лицо пылало, а по затылку струились капельки пота. Все, что составляло их совместные воспоминания до этого, сошлось в одной точке – здесь и сейчас. – Ты моя лучшая подруга... – начала девушка, и ее голос прозвучал хрипло. Это вызвало еще одну улыбку у Джейн: – Это так мило, что ты смущаешься. Пальцы Дарьи стиснули ткань покрывала, а ее глаза закрылись сами собой, когда подруга склонилась еще ближе. Затем они вновь посмотрели друг на друга – на этот раз уверенно и спокойно – прежде, чем Джейн окончательно сократила расстояние между ними одним мягким движением. Ее пальцы дотронулись до запястья Дарьи в то время, как губы соприкоснулись с ее губами в легком поцелуе. Это чувство не было неприятным. Больше всего оно ассоциировалось с ощущением чистого, еще теплого от сушилки белья, касающегося тела. Разорвав поцелуй, Джейн криво ухмыльнулась: – Похоже, мне нужно предупредить всех в школе, – протянула она. – Сначала Трент, теперь я, – девушка подмигнула. – Ты – непобедимый монстр. Эта шутка была настолько сильным преувеличением способностей Дарьи, что у нее невольно вырвался нервный смешок. Теперь, помимо того, что она никогда не сможет открыть рот в присутствии Трента, она еще и до конца дней своих совершенно точно не сможет встретиться глазами со своей лучшей подругой. – Заткнись, – несмотря на попытку говорить грубо, ее голос предательски пискнул. Она все еще могла чувствовать запах сигаретного дыма, въевшийся в воротник рубашки Джейн. – С тобой все будет хорошо? Рвано вздохнув, Джейн, однако, сумела сдержать даже намек на слезы, не позволяя им скатиться из глаз. – Получить отказ – это не так уж плохо, – заявила она. – То есть, например, можно отправить в редакцию свои стихи, а они даже не ответят тебе, чтоб ты знал, что ты полный отстой. – Я не думаю, что ты отстой, – возразила Дарья, ковыряя пальцем дырку в одеяле. – Если бы все сложилось по-другому, мне бы очень повезло с тобой, – она кашлянула. – Ты – настоящий подарок. Очевидно, мелодраматичные моменты, вроде этого, лучше подходили кому-нибудь другому. Но – сюрприз! – подобное, как оказалось, могло случиться с каждым. Не зная, чем себя занять, Дарья начала отдирать куски расплавленного свечного воска, приставшего к столу рядом с кроватью. – У нас... – ее голос дрогнул, однако девушка все же закончила: – все в порядке? – Дарья, – Джейн хлопнула ее ладонью по плечу, – у нас всегда все будет в порядке.