Средняя школа Сейнару Мори
— Эй, дура патлатая, зачем опять пришла? — прокричал пронёсшийся мимо одноклассник. Ещё вчера Хиро Игараши было 12 лет. Сегодня у неё день рождения, но никому не было до этого дела. Месяц назад она перевелась в это место, но проблемы у неё возникли с первых же дней. Задиры из класса всё никак не могли оставить в покое то, что Хиро странная: не умеет нормально общаться с людьми, не гуляет после школы, ничего не умеет, но учится при этом, зараза, хорошо, да и увлечения у неё абсолютно дурацкие и бессмысленные. — Вступишь в нашу компанию? Будешь делать нам домашку, а мы с тобой дружить. Если откажешься, после уроков мы тебя поколотим! И волосы отрежем! Хиро отказалась, но домой получилось уйти другим путём и не получить тумаков. Родители не разрешают ей гулять в компаниях. Однако на следующий день её парта вся была изрисована гадостями. Молча, склонив голову, Игараши вышла из класса за тряпкой, слыша за спиной гадкое хихиканье. Хиро не понимала, что она делает не так. Она не знала, за что её так не любят. Включив воду, Игараши намочила тряпку и направилась обратно в класс, не замечая ни водянистую дорожку, тянущуюся за клочком ткани, ни отвратительно мокрый рукав, мозолящий запястье, ни закрывающую глаза чёлку, что мешала смотреть на дорогу. Зайдя обратно в класс, Хиро видит учителя около своей парты. Он, грозно постукивая каблуком новых туфель, смотрит на девочку с презрением и неоправданной строгостью. — За порчу школьного имущества придётся вызвать твоих родителей, — спокойно выводит он, сквозь линзы очков смотря на ученицу. — Но это же не я… — Мне всё равно кто, парта твоя, — его холодный тон пронзает самое сердце, — И чернила с пола вытри. На полу валялась изрисованная пошлостями тетрадка и сломанная ручка, из которой вытекали неприятно вязкие и пахнущие чернила. — Я обсужу с директором, сколько будет стоить новая парта. Он направился прочь из класса, намереваясь зайти в учительскую за номером родителей Игараши. Хиро оглядела класс, всматриваясь в каждого ученика. Одноклассники тут же отворачивались, начинали что-то усиленно писать в своих тетрадках, кто-то и вовсе выходил из кабинета, хотя был уже конец перемены. Внешне Игараши ничего не показывала — ни грусти, ни радости, ни, тем более, слёз. Она не отвечала на оскорбления, тем самым ещё больше провоцируя сверстников: они жаждали реакции. Хиро ждала, что может быть хоть кто-нибудь станет на её защиту, но глубоко внутри зарождалась мысль, что помощи ни от кого ждать не следует — всё равно не помогут. Одноклассники её выгораживать не станут, брата вечно нет дома — она уже не помнит, когда видела его в последний раз, взрослым далеко не до маленькой девочки с «несуществующими» проблемами, а родители только застыдят. От обиды сдавило горло, но Хиро, противясь эмоциям, начала отчаянно оттирать парту, пытаясь убрать хоть часть того беспорядка, что оставили ей её недоброжелатели. Разумеется, это было тяжело — морально держаться при таком давлении. Хотелось убежать и громко разреветься. Но что-то подсказывало, что если она не сдержится — с относительно спокойной жизнью она сможет попрощаться насовсем. Такого ей не забудут. Тихий смех за спиной больно резанул уши. Игараши чувствовала, что чужая здесь, в коллективе, где уже у всех есть друзья. Уже все успели собраться в группы, и Хиро с её странностями ни в одну из них увы не попасть. Одна группка школьников любила так пособираться, зажимая в угол их новую «жертву», всячески измываясь над несчастной, иногда не только словесно, но и физически. Могли отобрать деньги или что-нибудь ещё ценное. Впрочем, до насилия чаще всего не доходило, а если и доходило, то старались калечить так, что бы никто не увидел. Было страшно идти в школу. Но и дома было не лучше. Приходя домой, Хиро ждали осуждающие взгляды от родителей. Учитель звонил. Опять сказал, что Хиро портит школьное имущество. «Но это же была не я!» — хотелось выкрикнуть, но вместо этого девочка промолчала. Игараши никому не могла рассказать о том, что над ней издеваются. Родители не стали бы слушать, скорее наоборот. Обычно все её оправдания за свои «оплошности» игнорируются или затыкаются. А ещё было стыдно за то, что она не может постоять за себя. Хиро никогда не была смелой. Неспособность что-то сказать ни родителям, ни одноклассникам добивала её состояние. «Мы тебя так не воспитывали.» — говорили родители. «От тебя одни проблемы.» — говорили родители. «Ты неправильная.» — говорили родители. — Простите меня, — всегда отвечала Хиро, склоняя голову. — Не расстраивайся, будешь хорошо учиться и всё будет нормально. Без хорошего образования человек никто. Красота в тебе есть, может замуж кто состоятельный возьмёт. Волосы тебе резать запрещено. Без них в тебе не будет изюминки. Волосы, и впрямь, были почти единственным, что выделяло Хиро из толпы. Густые, длинные, шелковистые. Да и цвет красивый — иссиня-чёрный. Сравниться с волосами могли, разве что, глаза. Чистые, затягивающие своей синевой. Ни у кого в семье не было таких шикарных волос или глаз. Все гены «красоты» выпали Хиро. Девочки, собравшиеся где-то за задней партой, в наглую обсуждали Хиро, шепчась между собой. «Стрёмная.» «Отрезать бы ей эти патлы.» «Фу.» А Хиро и делала вид, что не слышит. В такие моменты она усиленно прятала трясущиеся от нервов руки под партой. Конечно, некоторые пытались наладить контакт с Хиро. Одна из «популярных» девочек класса попыталась подлизаться и позвать девочку в свою банду из таких же «популярных», как только узнала что Игараши — фамилия владельцев крупной компании. После уроков позвали её в кафе. В тот раз Хиро обрадовалась, но отказала, потому что ей срочно нужно было домой, ведь родители наказывают появляться дома вовремя, к назначенному времени. «Популярную» девочку это задело. Змеиная компания этих девочек обиделась и начала пускать разные слухи, просто так, «от скуки». Дети злые. Они, возможно, и сами не знали, отчего так поступают с Хиро. Но в детских головах в принципе редко находятся объяснения каким-то поступкам. «Зачем ты выбросил мои тетрадки в пруд?» «Не знаю.» «Почему ты хочешь отрезать мне волосы?» «Не знаю.» Игараши не так давно переехала в Мияги из Ивате, и поэтому поступила в школу осенью, уже после летних каникул. Ивате, по словам школьников, ещё большая деревня, чем Мияги. Это стало очередной причиной насмешек. Ну да, «недоразвитая девочка из деревни, которая ни с кем не общается и ни на что не реагирует». Идеальная цель для травли. На улице начинало холодать, листья облетали с деревьев, земля постепенно остывала. Так же, как и детское сердце. От невыплеснутых эмоций болела голова. Только вечером, свободная от дел, заперевшись в своей комнате, Хиро могла дать волю слезам. Плакать привыкла тихо, чтобы никто не слышал. Нельзя было, чтобы кто-то заметил, что она плачет. Её уже упрекали за слёзы. Не было и впрямь никого, кто мог бы поддержать в трудный момент. Хиро искала выходы. Но выходы были совсем не теми. Руки дотянулись до обычного канцелярского ножика, что валялся где-то в старом шкафу среди папок и тетрадей. Где-то она слышала, что от этого становится легче. И впрямь. Странно, но это помогло. Физические раны отвлекали от душевных. Стоя около раковины, она наносила себе порезы. Сначала слегка царапая, будто чего-то боясь. Инстинкт самосохранения понемногу переставал работать. Спустя время она начала сильнее надавливать на нож, делая порезы длиннее и глубже. Она изливала всю горечь в актах нанесения себе вреда. Многие люди склонны к саморазрушению. Некоторые делают это неосознанно, разными способами, например переедание, недоедание, перенапряжение на работе, сбивание режима сна. Некоторые, как Хиро, осознанно — кто-то пытается избавиться от душевной боли, кто-то для красоты. Впрочем, существует ещё много причин. Разумеется, нанесение себе вреда — не выход. Это не поможет решить свои проблемы. Но кто скажет это ребёнку? Это помогло успокоиться, но в то же время появилась острая зависимость от этого. Мысль о нанесении себе вреда не давала покоя. Как только случалась неудача, очередное издевательство или если в поле зрения просто попадало что-то острое, Хиро хотелось резать себя. Она не понимала, что это может принести много проблем, успокаивала себя ложью о том, что ей помогает. «Никто не видит во мне человека. Я больше не верю людям. Они будто играют в какую-то игру, правила которой я не знаю.» Хиро притворялась сильной, притворялась бесчувственной. Но ей было не всё равно. Было очень больно. Очень больно и грустно. К ней не было любви. Никакой. Все эмоции выходили со слезами и порезами. В какой-то момент что-то внутри лопнуло и стало очень пусто. Хиро смотрит в зеркало. Бледная кожа от вечного сидения дома, красные глаза от слёз и синяки от отсутствия сна под ними же. Выглядит отвратительно, но как обычно. «Больше всего на свете я ненавижу себя. Потому что я ещё хуже, чем люди вокруг меня. И, если перестать себе врать, я давно уже сломана. Я не сильная. Я слабая.» Не смотря на всю грусть, Хиро всё же жила. Дни текли сами по себе, даты не имели значения. Из кармана вывалилась потрёпанная сигарета и покатилась по полу. Плакать не было сил. Резать себя уже тоже. Раны не хотели заживать, из ванной пахло кровью. «Главное — не забыть проветрить…» Если родители узнают — будет ещё хуже. Скорее начнут кричать, да скажут что-то наподобие «Мы в тебе разочарованы». Ничего нового. И Хиро действительно не всё равно. Особенно не всё равно на слова родителей. Каждый раз это отдаёт глухим ударом в области живота. Хотя с каждым разом всё тише и тише. «Я знаю, мам. Я знаю что я сплошное разочарование.» Прислонив сигарету к губам она тихо щёлкает зажигалкой. Раз за разом затягиваясь и выдыхая густой и едкий дым, Игараши думала, что всё не так уж и плохо. Чувства действительно атрофировались на время. Но вскоре возвращались вновь, и тогда приходилось курить следующую сигарету. Где-то на краю сознания она понимала, что так делать нельзя. «Если это поможет мне, то мне плевать что это.» — опять убеждала себя она. По окончанию первого года обучения, как это обычно бывает в феврале–марте, настала пора экзаменов. Не смотря на все невзгоды, Хиро училась хорошо. Конечно, она учила не всё — у неё попросту не было на это сил, но скатываться оценкам она не позволяла. Она же прекрасно знает, к чему это приведёт. «Надеюсь, родители будут мной довольны.» Сдав все экзамены на 85 баллов и выше, Хиро позволила мозгам расслабиться. Когда-то ярко горевший огонёк в глазах погас. Переходя в новый перемешанный класс, длинноволосая не ждала чего-то от второго года обучения. Но она не ожидала, что новый год может принести ей что-то хорошее.***
— Игараши, не спи, — голос учителя, раздавшийся прямо над головой, вырвал Хиро из прострации. Девушка подняла затуманенный взгляд на преподавателя и помотала головой. Тени под глазами приобрели тёмно фиолетовый окрас. И это непременно резало бы глаз, не сочетайся бы оно так со внешностью. В сочетании с чёрными, отливающими синевой, волосами синяки не бросались в глаза. — И так, класс, — привлёк внимание учеников мужчина, — На выходные вам нужно будет выполнить проектную работу в парах. Но так как в классе нечётное количество учащихся, кто-то будет вынужден делать работу самостоятельно. На пары делитесь сами. Тема доклада свободная. Хиро уже заранее знала кто будет этим самым «самостоятельным», и уже готовилась к тому, что будет работать одна. И каково же было её удивление, когда на её парту легла чья-то тень. Хиро подняла глаза. — Привет, — начала светленькая девочка, пряча руки за спиной, — Может, будем работать вместе? Прозвенел звонок. — Давай. Обескураженная Хиро сама не заметила, как ответила. Между ними образовалось неловкое молчание. — А… Я просто подумала, что ты умная и вместе у нас всё получится, — блондинка выглядела не очень уверенно, но смотрела прямо. Хиро сидела как будто её только что облили холодной водой. — Ладно… — Да? Ну тогда хорошо! — она изменилась в лице и мягкая улыбка сама собой отобразилась на её лике, — В новом классе я никого не знаю, но, полагаю, мы с тобой сработаемся! — Надеюсь, — всё ещё находясь в ступоре ответила темноволосая. — Что ж, — начала девочка, — Меня зовут Широ Хиккари, хотя, ты, наверное, и так знаешь, — Широ глуповато улыбнулась и почесала затылок. — Я Игараши Хиро. — Угу, — кивнула та, — Как мне тебя называть? — Да… Как хочешь, так и зови. — Тогда буду по имени звать! Ты тоже можешь! «А разве есть какая-то разница, как звать друг друга?..» Следующим уроком была физра, по этому девочки вышли из класса и направились в раздевалку. В планах Игараши не было слишком сильно общаться с новой знакомой, сразу же после звонка она хотела скрыться с тёплых зелёных глаз: такое внимание немного пугало, и девочка всё время ждала подставы. Однако лучезарная и немного заразная улыбка блондинки притягивала к себе, заставляя остаться. В итоге Хиро не убежала. Идя по коридору, Широ болтала о пустяках и обсуждала нового физрука, на что Игараши лишь кивала и иногда вставляла своё слово, чтобы совсем не казалось, что она её игнорирует. Как вести себя в таких ситуациях она, конечно же, не знала. Неожиданный собеседник вдруг оказался дорог, но отвыкшая от компании и таких вот пустяковых бесед Хиро прибывала в замешательстве. Позже до неё дошло, что если она продолжит молчать, то её новый «сообщник» может уйти. «Не забывай, вас связывает только проект, её приветливость ещё не значит, что она хочет с тобой дружить.» —… Вот прошлый какой злой был! Надеюсь новый физрук даст нам сыграть в волейбол, ну или хотя бы мячик подержать! — Хиккари с неподдельным возмущением сжала руку в кулак. — Да, я тоже, — неожиданно для себя сказала Хиро, а Широ удивлённо взглянула не неё. — Оя?.. Ты тоже любишь волейбол?! — радостно воскликнула блондинка. — Ну… Я не умею играть, но… — начала Хиро, но не зная что сказать замолкла. «Зачем я соврала?» На самом деле она не имела и малейшего представления о волейболе и знала о нём фактически ничего. Едва ли она даже отличит баскетбол от волейбола, не то, что вообще по мячу попадёт. — Ой, да я тоже не умею! Но я очень хочу научиться! — она мечтательно сложила руки за голову, смотря куда-то вверх. В тот момент Хиккари очень хотела рассказать обо всём, что чувствует к волейболу, но сдержала слова, подумав, что они сейчас неуместны. Возможно в другой раз она скажет всё, что думает. Промолчав, они продолжили свой путь. Когда они переодевались, Хиккари взглядом уловила руки Хиро. Голубоглазая всегда переодевалась лицом к стене, однако цепкий взгляд блондинки уловил эту мелочь. Девочка внимательно вгляделась в спину новой знакомой, но отвела глаза. То ли она подумала, что ей показалось, то ли сделала какой-то вывод, но в итоге она не стала зацикливаться на этом. И спрашивать тоже ничего не стала. До конца этого дня девушки не разговаривали. В конце учебного дня Хиро направилась к выходу из школы, но у ворот её остановила Широ, догнав почти у самого порога. Хиккари, немного отдышавшись от своего «забега», заговорила. — Ты состоишь в каком-нибудь клубе? — решив начать издалека, спросила блондинка, зелёными глазами ожидающе смотря на темноволосую. — Нет, — лаконично ответила Игараши. — Я тоже. Значит, у нас больше времени для работы вместе. Так, — она сложила руки за спиной, — где будем делать работу? И на какую тему? — Я не знаю, — поняв, что это прозвучало немного грубо, Хиро, испугавшись, тут же добавила, — А что ты предлагаешь? — М… — протянула она, — Если хочешь, можем сделать её у меня дома. У меня как раз компьютер есть! Глаза Хиро, впервые за долгое время, заинтересованно блеснули. Компьютера у Игараши не было, и о этой «чудо технике» она знала только из недолгих переговоров родителей. — Хорошо, давай, — она кивнула, — Я отпрошусь у родителей. Когда планируем заниматься? — Завтра же суббота? Как раз выходной, — Хиккари чуть склонила голову и приложила палец к губам, — Давай встретимся на центральном перекрёстке где-то… В девять утра? Идёт? Девять утра? Звучит рано, но Хиро не стала спорить. — Да. До завтра. Игараши развернулась и уже было хотела начать свой путь, но услышала оклик. — Погоди, Хиро, дай мне свой номер. На секунду замерев, Хиро сначала не поняла, чего от неё хотят, но уже через мгновение до неё дошло. Мимо головы Широ пронеслись лепестки опадающей сакуры, подхваченные свежим весенним ветром. — Да… Сейчас. Обменявшись номерами, девушки разошлись.***
Волнение не покидало Хиро. Она еле отпросилась у родителей по телефону, сказав, что это очень важный проект и его обязательно выполнить. После недолгого сопротивления и расспросов с кем и куда она идёт делать доклад родители всё же дали добро. Наконец переступив через порог своей комнаты, девушка сползла по стене на пол. В груди зарождалось странное чувство, а пальцы рук немного подрагивали. Работать с кем-то было очень странно. «А что будет, если мы не сможем сработаться?» Хиро подняла телефон на уровень своего лица и открыла контакты. «Вероятнее всего останемся ни с чем. Тут два выбора: либо разойдёмся сразу и сделаем отдельные проекты, либо таки добьём эту работу до конца, но тогда между нами скорее всего будут напряжённые отношения до конца года… И тот и другой вариант слишком неловки.» Теперь у Хиро три контакта. Помимо мамы и папы теперь можно ещё позвонить Широ Хиккари. «Если мы разойдёмся, то он мне не понадобится… Но почему-то мне не хочется его удалять.» Сложив телефон, Хиро поднялась с пола и начала готовиться к завтрашнему дню. Ни смотря ни на что, завтра настало довольно быстро. Уснуть девушка не могла почти до полуночи, по этому она немного проспала. Ну как немного? Когда она проснулась, на часах было 9:32, а в телефоне несколько пропущенный от Хиккари. Тихо охренев от такого развития событий, Хиро подскочила с кровати и свалилась на пол. Ещё пару минут она пыталась выпутаться из одеяла, а после, подхватив мобильник, быстро тыкнула на кнопку звонка контакту Хиккари Широ. Спустя пару гудков ей ответили. — «Да» — раздался искажённый динамиком телефона голос. — Это Хиро, — пытаясь придать голосу спокойный тон, ответила Игараши. — «Ну, а кто же ещё?» — вопрос явно был риторическим. — Я проспала. Сейчас приду! — «Жду.» Хиро сбросила трубку. «Господи, как стыдно…» Она поспешила надеть приготовленную вчера одежду. Запинаясь, она выбежала из квартиры, не забыв о рюкзаке, но забыв о завтраке. Пробежав свой квартал и свернув на аллею, девушка промчалась сквозь деревья, огибая лужи и уворачиваясь от прохожих. Вскоре перед ней показался оговоренный вчера перекрёсток. Где-то вдалеке показалась блондинистая макушка и Игараши прибавила шагу. — Охайо, — поздоровалась девушка. — Какое, блин, «охайо»? Уже почти 10 часов утра! — Широ выглядела недовольной, чуть хмуря брови и пронзительным взглядом прожигая длинноволосую. — Извини меня! — Хиро склонила голову. Лицо зеленоглазой тут же смягчилось. — Ну, не очень-то и страшно. В твоё отсутствие я успела походить по магазинам и посмотреть всё вокруг. Сакура сегодня такая красивая! — решив сменить гнев на милость Хиккари подняла голову вверх и шумно втянула носом воздух, — К тому же я успела купить новый том авторской манги. Ограниченное издание, между прочим! Эти додзинси расхватывают, как горячие пирожки! Только сегодня завезли, а на полке уже только несколько штук осталось! Ой. Чего-то я заболталась. Ну, пошли? — Да. Девушки направились домой к Широ. По дороге блондинка всё так же болтала о пустяках, на этот раз рассказывая о героине только что купленной манги. Оказалось, у книги, которая находилась в руках Хиккари, очень интересная сюжетная линия. Завязывается всё довольно интересно. Главная героиня живёт в увлекательном мире, который полон изобилием рас. Естественно, что там присутствует превосходство одних видов над другими. Например, самая высокая раса — королевская русалка, а самая низкая — зомби. По законам жанра подобных произведений, главная героиня как раз и является зомби. Зомби живут в изоляции от остального мира, потому что бытует легенда, что они являются источником заражения какой-то магической болезни, при которой любой, кто коснётся зомби сам станет зомби. Но сами же «ходячие мертвецы» принимают специальные таблетки, и по этому болезнь не эффективна. Так же в этом мире существует специальна академия, в которой нет расовой дискриминации, и Марина (так, как выяснилось из рассказа Широ, зовут героиню) очень хочет в неё попасть, и однажды ей приходит приглашение в это заветное место. Бытует очень много стереотипов о зомби в целом, будто те и впрямь ходячие мертвецы со слезающей кожей и прочими атрибутами подобных созданий, но Марина оказывается настолько прекрасным созданием, что при первой встрече в классе её даже путают с русалкой. Как оказывается позже, не всё так радужно, как казалось сначала. Как только одноклассники Марины узнают, что она зомби, то сразу начинают к ней плохо относиться, основывая своё отношение только на общественных стереотипах. Но Марина не отчаивается. Так как тело зомби очень хрупкое, учитель назначает ей в охранники-проводники несколько ребят. Это оборотень Шиба, вампир Рей, невидимка Момои и мумия Наги. Вместе у них происходят много приключений, но… —…но спойлерить дальше я тебе не буду. — Ладно, — спокойно согласилась Хиро. — Эй, тебе вообще не интересно, что ли? — возмутилась Хиккари. — Интересно. — По твоему лицу не поймёшь! — Ну… — протянула она, — Извини? — Хм, — хмыкнула Широ, — Знаешь, кто идёт после русалки? — поймав заинтригованный взгляд, блондинка продолжила, — Эльф, а после вампир. И так далее. Мумия, кстати, тоже низший ранг, но Наги это большое исключение. Он ведёт себя гордо, иногда даже слишком. Но это не делает его плохим персонажем! А невидимки на самом деле видимы, но просто могут исчезать на неопределённое время. — Любопытно, — негромко протянула Хиро. — Ну и конечно же там есть любовь, — дополнила «вишенкой на торте» свой монолог Хиккари. Хиро кивнула. Читать эту додзинси она вряд ли собиралась, хотя сюжет и вправду звучал необычно. Всё же, её вкусы немного отличались от вкусов Широ. Она больше любила приключения, нежели истории про любовь. А манга про зомби Марину, очевидно, любовная история — девочка одна, и ей на защиту с какого-то неба дают четыре парня, чтобы те её защищали. Хиро не могла сопереживать такому персонажу. Да и не знает она, что такое любовь. Ей, конечно, нравились мальчики в детском саду и младшей школе, но эти чувства, разумеется, не были взаимными. И это было болезненно. Не так давно Хиро думала, что если она влюбится снова, то лучше умрёт на месте. Ясно же, что в ответ её никто любить не будет. Все эти истории, что на девочку западают сразу десять парней казались просто немыслимыми. Что вот они её так искренне любят и хотят защитить. Хиро, например, никто не хотел защитить. И по этому она думала, что любви не существует. И дружбы не существует. На своей памяти она не помнила ни подружек не «крысо-змей», ни искренне любящих друг друга людей. Даже родители: они, казалось, не любили друг друга вообще. Она не слышала их ссор, но они вели себя как чужие люди. Как просто партнёры по бизнесу. Конечно, у них два ребёнка, и это, наверно, должно о чём-то говорить. Однако Хиро даже не помнит, когда они вообще улыбались друг другу в последний раз. Несколько минут девушки шли в молчании, но в какой-то момент блондинка встрепенулась. — О, вот здесь повернуть, и мы пришли! — схватив Игараши за руку, Широ ускорила шаг. Совсем скоро девушки уже стояли перед входом в квартиру. Рассматривая причудливый коврик перед дверью, краем уха Хиро слышала, как Широ роется в своей сумке, что-то при этом бормоча себе под нос. — Ой. Реплика прозвучала негромко, тем не менее она выражала весь спектр эмоций, что сейчас был на лице Хиккари. — Широ-сан, что-то не так? — подняла глаза Хиро. Хиккари воровато оглянулась и неловко потёрла затылок. — Кажется, когда я выходила, я в спешке забыла ключи дома, а дверь захлопнулась и закрылась сама… Ну, в смысле… Я тоже немного проспала и… Ну, как бы… Я тоже торопилась… — блондинка начала соединять указательные пальцы рук, тыкать их в друг друга и посматривать в сторону. — И как же нам теперь делать проект? — спросила Игараши. — Не боись, сейчас я что-нибудь придумаю! — она подняла палец вверх, — Так… Ну… О! Можно пролезть в окно! Мне кажется, я забыла закрыть одно, оно как раз в моей комнате. Пройдя немного в сторону и зайдя за угол, девушки действительно обнаружили приоткрытую форточку. — Вот видишь? Сейчас, только дотянусь и… — Хиккари начала тянуться к форточке, надеясь просунуть руку в отверстие и открыть окно изнутри, но роста ей для таких нехитрых манипуляций явно не хватало, и тогда она решила обратиться к стоящей рядом девушке, — Хирочка, не поможешь? Если хочешь, я могу тебя поднять, руки у меня сильные! — девушка продемонстрировала «бицуху» сложив при этом руку как древнегреческий атлет. — Если это необходимо, то ладно. Обняв Хиро сзади за талию, блондинка немного неаккуратно подняла девушку и приблизила к окну. Длинноволосая просунула руку в форточку, но достать до оконной ручки у неё не выходило. Попытавшись ещё раз дотянуться, Игараши немного прищемила локоть и тогда ей пришлось вынуть руку обратно. — Не выходит. Опустившись на землю, Хиро отряхнула руку, потому что рама окна не была совершенно чистой и небольшая пыль осталась на рукаве. — Тогда может залезешь ко мне на спину? — своим внезапным предложением Широ выбила сотрудницу из колеи. — Но я же тяжёлая. — Вовсе нет! Мне совсем не тяжело! Вот сколько ты весишь? — 45 кг. — Боже, тебя вообще кормят? — Кормят. — Это был риторический вопрос! Ладно, давай, залезай, — Хиккари присела на корточки и выставила руки. Хиро послушно залезла на спину блондинке. Поднявшись с пола, Широ подошла поближе к окну, дав Хиро свободу действий. На этот раз действовать и впрямь было легче. Во первых, Хиккари точно видела, куда подходит, а Игараши оказалась выше и ближе к форточке. Наконец дотянувшись до ручки кончиками пальцев, Хиро таки смогла повернуть её в сторону. Окно тут же распахнулось внутрь, а Хиро, не удержавшись на одном месте, ввалилась в комнату Хиккари. — Извините за беспокойство, — ощутимо ударившись о паркет, вымолвила Хиро. Полежав на полу ещё ровно минуту, Игараши поднялась и потёрла ушибленное место. — Ну, может поможешь мне забраться? — увидев золотистую макушку из окна, Игараши подошла поближе. — Давай руку. Хиккари с радостью ухватилась за протянутую конечность, второй рукой хватаясь за подоконник, и залезла в комнату, тоже чуть не свалившись на пол. — Ну, пожалуй, начнём, — сказала Широ, как только её ноги коснулись пола. — Я хочу сделать доклад о волейболе. Ну, как о виде спорта. Хиккари нажала на кнопку включения компьютера и повернулась лицом к Игараши. — Да, думаю, это неплохая идея, — заключила Хиро, и девушки приступили к работе.