Зелёный джин(н).

      Пока бессменная секретарша гремела чем-то у холодильника, мужчина сидел, обхватив выставленное для удобства колено. На губах его играла робкая, словно быть чуть извиняющаяся улыбка «ну вот, опять она со мною носится, нагружаю я её в неурочные часы».       Разум учёного уже в который раз пытаясь понять, почему же Жанин с такой самоотверженной верностью следует за ним всегда и везде все эти долгие-долгие годы.       А потому он ну никак не мог заметить, как дверь лаборатории приоткрылась, и из-за неё попытался ползком выбраться Ривера. Тем более, что мужчина теперь сидел к этой двери спиной.       Разумеется, не видел он и того, как тонкая, но отнюдь не слабая девичья рука схватила беглеца за шкирку и властным жестом затащила его обратно.       В тот самый момент, когда дверь захлопнулась вновь, Жанин вернулась с импровизированным перекусом в виде сэндвичей.       Игон с благодарностью принял свой, краем глаза отмечая странные движение бутылочки — та, перекатываясь на месте, словно следила за немудрёной едою пары.       Первый укус, благодарная улыбка.       — Нгх! Питьё забыла! — хлопнула себя по лбу Жанин, вновь поднимаясь на ноги.       Раз уж весёлая полуэротическая игра скатывалась в унылое псевдонаучное исследование, то следовало хотя бы попытаться перенести всю эту муку с наибольшим комфортом.       И вновь за звоном стеклянных бутылок с газировкой ни Игон, ни Жанин не слышали, как раскрылась дверь лаборатории. И уж тем более они не видели, как оттуда вылетел рыже-сине-зелёный ком, подозрительно похожий на одежду Эдуардо.       Потом был ещё один поход на кухню — в целях «соблюдения чистоты эксперимента» дотошный учёный попросил свою верную секретаршу убрать другие бутыли из «зоны опытного стенда», чем вызвал у дамы сильное желание «убрать» одну из бутылок в то место, где у Игона было темно даже несмотря на всю блистательность его ума.       И вновь они пропустили тот самый момент, когда дверь приоткрылась, и Эдуардо, облачённый в одни лишь трусы и носки, на цыпочках прокрался куда-то в сторону персональных шкафчиков команды. Равно как пропустили голову Кайли, выглянувшую из лаборатории и бросившую в сторону напарника игривый, полный нетерпения от вынужденной задержки взгляд.       — Вот! Пластиковые! — вернувшаяся Жанин буквально силой вручила Игону тонкий прозрачный стаканчик, максимально не похожий на злосчастную бутылку ни формой, ни материалом.       — Спасибо, — вежливо поблагодарил мужчина, и, похлопав возле себя по полу, растерянно огляделся по сторонам. — Слушай, а ты сэндвич мой не видела?       — О-ох, мистер Спенглер! — с ноткой укоризны в голосе пожурила его Жанин. — Всё-таки, делать комплименты вам ещё учиться и учиться! Но, так уж и быть, для начала неплохо! — и, окрылённая «скрытой похвалой» её кулинарного таланта, она вновь упорхнула на кухню, делать добавку для любимого мужчины.       Сам Игон, не найдя в собственных словах столь глубинного смысла (точно так же, как он минутой ранее не нашёл оставленного на полу сэндвича), лишь пожал плечами.       В общем, старшее поколение вновь не имело счастья лицезреть Эдуардо, всё так же на цыпочках возвращавшегося к дверям лаборатории. Правда, на этот раз в его кулаке было зажато что-то маленькое, красное и квадратное.       — Вот дела! — неожиданно раздался с кухни голос Жанин. — Кажется, у нас кетчуп кончился! — сообщила она, наклоняясь к нижнему ящику кухонного шкафа.       Эдуардо, не дошедший до двери буквально нескольких шагов, замер, не желая пропустить редкого, можно даже сказать аппетитного зрелища.       Однако в этот самый момент дверь лаборатории приоткрылась, и из-за косяка вновь показалась голова Кайли, по-видимому, всё же обладавшей сверхъестественными способностями вроде умения видеть сквозь стены.       Заметив замершего в полушаге от порога Эдуардо, девушка нахмурилась и подалась ещё чуть вперёд — так, что из-за створки показались её голые плечи.       Проследив за направлением взгляда ненасытного латиноса, она без дальнейших прелюдий ухватила наглеца за бороду и потащила в своё логово — направлять чужую энергию в более подобающее тому русло.       Разумеется, к моменту, когда Жанин оглянулась, дверь уже выглядела так, словно никогда и не открывалась. Увы, секретарша опять ничего не заметила.       Зато заметил Игон. На этот раз бутылка случайно оказалась в поле его зрения, а потому мужчина был точно уверен, что неодушевлённая с виду стекляшка слишком уж целенаправленно поворачивается вслед за Жанин.       Мужчина нахмурился.       — Вот, держи! — и даже сэндвич, преподнесённый ему на блюдечке, (прим.автора какое там «с голубой каёмочкой»?! Скажите спасибо, что вообще чистая посуда после «дежурства» Риверы нашлась!) не смог сбить учёного с его мысли.       — Подожди-ка! — мужчина схватил секретаршу за руку и довольно резким жестом вынудил её усесться прямиком ему на колени.       Женщина тихонько взвизгнула от неожиданности. Бутылка — откровенно завиляла задом!       — Жанин! — поднятый на секретаршу взгляд посуровел. — Вы точно проверяли хранилище сегодня?       — Да, — вопрос так был таким обыденным и в то же время так выбивался из ситуации в целом, что она на автомате просто ответила, а не разозлилась на этого зануду и перестраховщика. — Роланд ещё утром проверил все основные приборы и даже резервный генератор, но почему ты…       — Если агрегировать мировой культурный опыт, начиная с аравийской мифологии, продолжая европейскими традициями и некоторыми местами в Коране, то, интерпретируя бутылку как условно-закрытый сосуд, само стекло с его отражающими свойствами как зеркало, а вращение как акт осознанного психофизического обращения к…       — Короче! — всё-таки, даже колени любимого человека в качестве персонального кресла не могли компенсировать его же занудство.       — Кажется, мы имеем дело с джинном! — он привычным жестом поправил очки.       — Э… — вновь растерялась Жанин. — Ну, так это и есть джин! Ты же мне сам когда-то эту бутылку…       — Да нет же! Джинн! С двумя «н»! Незримый злобный дух!       И в руке его замерцал столбцами ПКЭ-счётчик.       — Что?! — вырвалось у женщины.        «Он его, что, постоянно с собою носит?!.. И, главное, ГДЕ?!»       А весёлая зелёная дуга уже во всю плясала меж двух штырей, торчавших из верхней части прибора.       — Жанин! Здесь призрак! — объявил мужчина, резко поднимаясь, причём прямо с женщиной на руках — никак, адреналин помог.       От неожиданности она вскрикнула и, разумеется, выронила свою ношу.       Блюдце со звоном разбилось… а к развалившемуся на части сэндвичу прямо из горлышка бутылки потянулось тонкое зелёное щупальце с присоской на конце, почему-то сильно напоминавшей сложенные трубочкой губы.       — Назад! — ещё резче скомандовал Игон, машинально ставя верную секретаршу на ноги и загораживая её своим тщедушным (прим.автора: ну ладно, ладно, пусть будет «стройным») телом. — Беги! Я задержу его!        «Чем, счётчиком?!» — едва не вырвалось у женщины, однако она, повинуясь скорее выработанному за годы работы рефлексу, нежели осознанному желанию, действительно метнулась к ближайшему красному грибу кнопки «общей тревоги».       Секунда, и взвыла сирена. Бутылка дёрнулась прочь от рассыпанного лакомства, волчком закрутилась на месте.       Ещё несколько мгновений…       И прямо из распахнувшихся настежь дверей лаборатории выскочили…       — Кайли, Эдуардо! — обрадовался ученикам и подмастерьям Игон. — Вы оперативно!       Он обернулся к ребятам, встретив их одобрительной улыбкой.       — Где призрак?!       Первой мчалась Кайли, держа ловушку уже наготове, прямо перед собою. Следом едва поспевал Эдуардо, гонимый скорее понятием чести, чем реальным желанием впутываться в очередное дело.       — Вот, смотрите! — Игон вновь вперился взглядом в бутылку.       Та под действием нескончаемого воя сирены уже ухитрилась перескочить с боку на донышко, а теперь бешено вращалась вокруг собственной оси, пока из горлышка наружу «обратным штопром» не выскочил…       — ЛИЗУ-УН?! — три голоса ахнули в изумлении, зато четвёртый, женский, привыкший отвечать на телефонные звонки, не предвещал призраку ничего хорошего!       — Авь-азя-узя-агааафь! — зелёный сгусток, осознав, что коллективный шок сейчас кончится, а не менее коллективное желание убивать — нет, поспешил с диким воплем ретироваться через ближайшую стенку.       Вместе с исчезновением потустороннего обжоры, стихла и сирена, словно только этого и дожидалась.       — Поздравляю! — полный энтузиазма Игон вновь обернулся к своим подчинённым. — Вы отреагировали просто поразительно быстро! Только… — он вновь окинул ребят несколько критическим взглядом. — Только Эдди, ты, кажется, впопыхах надел оборудование задом наперёд. Может, когда запасные блоки спереди, их и удобнее менять, зато крепёж самого бластера оказывается под левой рукой, причём дёргать придётся вверх иза спину — это не эргономично, — взгляд перекочевал на напарницу латиноса. — Хм… Кайли, кажется, у тебя ослабло крепление пояса — от быстрого бега основной протонный блок съехал вперёд, что не только неудобно, но и опасно, особенно при падении на живот! И, кстати, зачем ты держись ловушку прямо перед собою? У тебя же так руки быстрее устанут!       — А… ну… э… — выдавила из себя что-то нечленораздельное девушка.       — Де-ти! — в разговор тяжёлой кавалерией ворвалась Жанин, в отличие от их общего начальника, гораздо лучше заметившая «одежду» ребят. Или правильнее было бы сказать «полное отсутствие таковой»? — Вы чем там занимались, а?!       Женщина решительным шагом подошла к лаборатории, заглянула внутрь… и ахнула, в ужасе отшатнувшись прочь.       Игон, влекомый природным любопытством и естественным чувством собственника по отношению к любимой комнате, отставал от секретарши всего на пару шагов. Так что когда его верная Жанин подалась назад и едва не рухнула из-за подвернувшегося каблука, он бережно и мягко поймал её в свои объятья.       Впрочем, это не остановило его взгляд, уже устремившийся к столу, возмутительно свободному от какого-либо оборудования! Лишь квадратная коробочка красного цвета красовалась на гладкой поверхности дерева. И первый «патрон», из торчавшей «обоймы», кажется, был уже в деле!       — Ребята! — в голосе и взгляде, обращённом на его учеников, читалось редкое по силе осуждение. — Как можно было так небрежно ставить столь ценное и точное оборудование на пол?! Вы что, специально маркировки «хрупкое» и «этим концом вверх» игнорируете?!       — Э… н-ну… — теперь Эдуардо и Кайли подвисли уже вместе. Не то, чтобы они не ждали резких слов в свой адрес, просто ждали их несколько по иной теме…       — Вы хоть понимаете, что некоторые из этих опытов длились уже несколько месяцев, и если бы не Лизун, застрявший в бутылке… — он, словно наконец-то вспомнив что-то важное, повернулся в Жанин. — Кстати, никто не знает, что он вообще там делал? — в голосе его звучало искреннее недоумение, а вовсе не скрытый упрёк.       Молодёжь синхронно прикрыла ладонями лица.       И вот тут Жанин не выдержала.       — Что он там делал? — нарочито небрежно переспросила она. — Ах, что он там делал, да?! ЧТО ОН ТАМ ДЕЛАЛ, А, ИГОН?!       Сорвавшись под конец на неконтролируемый крик, она резко развернулась к Кайли и Эдуардо, вперившись в них пышущим злобой взглядом.       — Дети, — елейным тоном попросила она, — а подождите-ка немного снаружи, а? Нам тут с Игоном кое-что настроить надо.       Молодёжь, оказавшись не в пример понятливее их начальства, поспешила ретироваться. Причём задом, чтобы не выпускать потенциально опасную секретаршу из поля зрения. Ну так, на всякий случай.       Дверь в лабораторию бережно, почти нежно закрылась… И вот тогда грянул гром.       Кайли, продолжая розоветь щеками, зачем-то прятала взгляд, Эдуардо, напротив, смотрел на закрытую комнату с причудливой смесью интереса и скепсиса на лице.       Когда в отчаянные крики типа «ты слепой хуже крота, Игон», «а если ты по другому просто не понимаешь» и «да ты хоть знаешь, сколького я натерпелась на этой работе» вклинилось робкое «Я что, забыл индексировать твою зарплату», латинос понял, что сейчас жахнет. Разумеется, угадал.       — Ага, то есть, по их мнению, такой способ расчищать столы от оборудования — более правильный, да? — хмыкнул Эдуардо, почти наслаждаясь звоном бьющегося стекла и скрежещущего металла.       И тут же получил укоризненный тычок локтем в бок.       Он уже собирался ответить напарнице очередной колкостью, но тут под аккомпанемент «А ты вообще пошёл вон отсюда, никчёмное создание! С простейшим заданием справиться не можешь!» прямо сквозь стену вылетел Лизун.       — А ты там что вообще забыл? — с искренним изумлением воззрилась на зелёный сгусток Кайли.       Призрак, улыбнувшись своей фирменной улыбкой, залопотал что-то в своё оправдание, мол, мимо пролетал, но неожиданно громко срыгнул и…       — Лизу-ун! — с отвращением скривилась девушка, поскорее отряхивая руки от прилипших к ним изжёванных ошмётков красного цвета.       — Лизу-ун! А-ха-ха! — у Эдуардо настроение было не в пример лучше. Парень аж за голову схватился от смеха. — Ты что, сожрал резинки?       Сквозь ответное смущённое бормотание удалось вычленить слова «аромат» и «клубника».       Хохот латиноса почти заглушил звуки, доносившиеся из лаборатории.       — Ну ты даёшь! — он утёр выступившие на глазах слёзы, а затем с неожиданным ехидством скосил взгляд в сторону Кайли.       — Ну что, детка? Кажется, чьи-то благие намерения пошли прахом, а? — он игриво передёрнул бровями. — Наверное, мы теперь испугаемся и отступимся, да?       — Меня! — осточертевшая ловушка одним точным броском отправилась на сиденье дивана. — Зовут! — сжавшиеся кулачки упёрлись в бока — прямо над аппетитными бёдрами. — Кайли! — походя сдвинутый на привычное место протонный блок игриво оттянул в сторону недостаточно туго затянутый ремень. — И это ещё кто тут испугается, а?!       — Да? — парень вскинул брови. — И кто же?       Вместо ответа она просто направила на него бластер.       — Э-э-э! — мигом перетрухнул Эдуардо. — К-кайли, ты чего?! — выставив перед собой раскрытые в защитном жесте руки, он попятился, стараясь разорвать дистанцию.       — Н-ну? — непринуждённо поигрывая оружием, поинтересовалась она. — И кто же?       Парень сделал единственное, на что ему сейчас хватило ума — одним резким движением скинул с себя тяжёлый протонный блок, попытавшись отшвырнуть его прямо на девушку и, развернувшись, так голышом и помчался прочь.       Охотница, видимо, ожидавшая подобного, с лёгкостью уклонилась и рванула за ним следом.       Спустя считанные секунды жертва была загнана на кухню, грохнула дверь, отрезая парню последние пути отступления…       А ещё через пару мгновений оттуда послышались бурные и весьма выразительные звуки. Их, конечно, можно было бы ассоциировать с качественной прожаркой, вот только к кулинарии они не имели ну совершенно никакого отношения!       Лизун, оставшись один в гостиной, робко выглянул из-за спинки дивана, огляделся по сторонам, и, увидев так и не доеденный им сэндвич, кинулся к долгожданной добыче.       Вот только стоило ему всего лишь дотронуться до одной из булочек, как.       — А-а-а-а-а-а-а-ах! — высокий девичий крик разорвал безмолвие помещения не хуже сигнала тревоги.       — Что?! — секундой спустя дверь лаборатории приоткрылась и из-за неё по пояс высунулся совершенно голый Игон, основательно перепачканный помадой. — Сирена? У нас экстренный вызо…       — А ну, иди сюда! — из глубин помещения броском кобры метнулась вперёд женская рука, схватила мужчину за уже основательно растрёпанный хвост светлых волос и с силой дёрнула назад.       Мужчина секунду или две ещё пытался сопротивляться, но шансов у него не было с самого начала.       Последнего, отчаянного жеста хватило лишь на то, чтобы ухватиться за дверную ручку.       Дверь со зловещим грохотом захлопнулась.       — У кого-то сегодня отработки, профессор! — раздался медовый голос с той стороны. — Так что не отлынивайте!       И снова блаженная… ну, ладно, не тишина, (особенно с учётом вновь бьющегося чего-то), но хотя бы одиночество — Лизун, на всякий случай оглядевшись, вновь потянулся к лакомству…       И, разумеется, тут открылась уже дверь на кухню.       Взъерошенная больше обычного голова Эдуардо глянула в одну сторону, в другую, и опять скрылась за деревянным полотном.       — Ну во-от! — он самодовольно растягивал гласные. — А то всё «я не крикунья», да «я не крику…» Ауч!       Звук затрещины был столь выразительным, что Лизун машинально отдёрнул пальцы от сэндвича, словно это лупили его.       — Эдди! — проникновенный голос Кайли не предвещал парню ничего хорошего. — Прежде, чем хвастаться результатами, неплохо бы доказать воспроизводимость эксперимента!       — Э… но…       — Как там говорит наш любимый профессор? Один раз — случайность, два — совпадение, три — удача, а статистика начинается хотя бы с десятки, да?       — Н-но Кайли, я же только что… и…       — Вперёд, нарабатывать мастерство! — прозвучал командный голос девушки, и мебель на кухне вновь заходила ходуном.       А посреди всей этой какофонии звуков, уже окончательно махнув на всех и вся рукой, один прожорливый зелёный джинн вознаграждал себя за праведные труды.