***
Впервые за несколько месяцев Маэдрос просыпается с улыбкой. Трудно вот так вот, сразу поверить, что ночные кошмары наконец отступили, а на смену им пришли теплые воспоминания детства. Медноволосый приподнимается на постели и сонно оглядывает комнату, словно надеясь отыскать в каком-нибудь дальнем углу темную макушку и поймать блестящий невинным лукавством взгляд. Но увы, приятный сон остался где-то позади, а реальность, конечно же, далеко не так дружелюбна и светла. Мягкая полуулыбка на губах нолдо сменяется горькой усмешкой. Однако, несмотря ни на что, тепло в его груди все еще ощущается, совсем как в первые секунды после пробуждения. И отпускать его так не хочется... Маэдрос хмурится и в глубокой задумчивости прикусывает губу. Проходит несколько долгих минут, прежде чем он наконец выходит из транса и решается громко позвать своего брата. - Кано! Кано, пожалуйста, подойди! Видимо, Маглор все это время был где-то совсем рядом. Так или иначе, но очень скоро дверь бесшумно отворяется, и на пороге появляется статная фигура Менестреля. Он смотрит обеспокоенно, почти тревожно. - Доброе утро. Тебе что-нибудь нужно, Нельо? Маэдрос решительно кивает. - Да. Пожалуйста, помоги мне выйти на улицу. Маглор явно сбит с толку этой, казалось бы, простой просьбой. - Но Нельо... Мне кажется, ты еще недостаточно окреп, чтобы... - Вот поэтому я и прошу тебя помочь мне, - перебивает Маэдрос. Несколько мгновений задумчивости, легкая улыбка, затем - почтительный полупоклон. - Как скажете, мой король, - Маглор с готовностью делает несколько шагов к кровати брата. И Медноволосый с удивлением понимает, что его впервые за долгое время не коробит такое обращение. Глаза нолдо светлеют, и он машинально протягивает Маглору левую руку.***
Свежий ветер треплет остриженные волосы Маэдроса, а утреннее солнце с непривычки слепит отвыкшие от света глаза. Но Медноволосый сегодня чувствует себя хорошо, пусть даже ему приходится опираться на плечо брата, чтобы хоть немного постоять на пороге. Маглор кажется задумчивым, но на самом деле все его внимание сосредоточено на молодом короле. Не больно ли ему? Не устал ли? Не трудно ли стоять вот так после стольких недель, проведенных в постели? Разумеется, ни один из этих вопросов он не задает вслух, скорее, пробует прочесть все ответы на лице брата. Но этим утром на нем читается только одно - спокойствие. И это радует Маглора, наверное, больше, чем может обрадовать что-либо еще. - Ты помнишь наш сад, Кано? - внезапно нарушает молчание Маэдрос. - Помню, конечно, - отзывается Менестрель. - Не так плоха моя несчастная память, как считают некоторые. Медноволосый игнорирует эту безобидную остроту. - В детстве, - продолжает он тихо, - Мы с тобой часто играли там вдвоем. Ох и упрямцем же ты был, Кано! Я ведь тоже помню почти все. - Например? - оживляется Маглор. Маэдрос бросает на него короткий насмешливый взгляд. - Например, как один маленький нолдо наотрез отказывался ходить, если его не вел за руку его старший брат. - Нельо, я не отказывался... - Ты именно что отказывался! - энергично возражает Маэдрос. - Думаешь, я не понимал этого тогда? Не так плоха моя несчастная голова, как считают некоторые. Менестрель мягко усмехается, давая понять, что ответный удар засчитан. - На самом деле мне правда это нравилось, - произносит он после долгой паузы. - Всегда чувствовать тебя рядом. Твою руку в своей ладони. Твою поддержку. Само собой, это не могло длиться вечно, но ведь дети многого не понимают... - Зато они очень многое чувствуют, - подхватывает Медноволосый. - Но ты прав, брат. Ничто не может длиться вечно. Так что теперь, похоже, настал твой черед. Маглор понимает смысл сказанного без лишних объяснений. Он крепче обхватывает брата за плечи, при этом стараясь не причинить ему боли, и в знак согласия чуть опускает голову и прикрывает глаза. - Я всегда готов быть рядом, мой король, - говорит он с торжественной серьезностью. - Нельо. Просто Нельо, - мягко поправляет Маэдрос. - И - спасибо тебе. Улыбка трогает тонкие губы Менестреля. Он подставляет бледное лицо свежему ветру и полной грудью вдыхает чистый утренний воздух. - А разве у нас может быть иначе? Ответ кажется обоим слишком очевидным, чтобы его озвучивать. Поэтому остаток утра они проводят в полной тишине.