Сестра Крауча

      Августа арестовали в начале декабря, прямо в гостиной. Я не стала этому свидетелем, так как поехала с Джонни к матери, которая уже была слаба, но очень хотела видеть внука. Она попросила оставить ей его на денек, как оказалось позже, весьма кстати. Вернувшись, я застала распахнутую дверь, разгромленную квартиру и штук десять мракоборцев. Долго разговаривать со мной не стали, проверив документы, они повезли меня в министерство. На побег, который был моей первой мыслью, шансов не было, так как здесь находилась элита мракоборцев, и меня, скорее всего, попросту бы убили. Наверное, картина была до смеху абсурдной. Штук шесть мракоборцев, направив палочки, вели под охраной безоружную девушку, которая ростом была от силы 1,60 сантиметров. Неудивительно, что на нас оборачивалось пол министерства. Я думала, что меня отведут в комнату допросов, ну или как минимум бросят за решётку, но этого не произошло. По идее, даже если бы моя вина не была доказана, то меня должны были бы допросить и оставить под стражей до выяснения обстоятельств. Но этого не произошло. От чего? От того, что мой отец слишком уж беспокоился за собственную репутацию, чтобы позволить, чтобы его дочь без доказательств вины бросили за решётку. Меня отвели к нему в кабинет. Он сидел в своём кресле и разбирал какие-то бумаги, не исключено, что по делу Августа. Отец даже не взглянул на них, лишь махнул рукой, чтобы они вышли. --Но это небезопасно, мистер Крауч!- воскликнул какой-то молодой мракоборец, который явно был не в курсе положения вещей. -Выйдете! Не вам меня учить, молодой человек! Сначала дослужитесь до моего, а потом будете раскрывать свой рот! - мне стало даже жаль побледневшего парнишку, он чем-то напомнил Барти. Я ему улыбнулась и подмигнула, он засмущался и вышел. У меня это вызвало лёгкий смешок. -Даже здесь не можешь соблюдать правила приличия?- отец наконец оторвался от бумаг. -Даже улыбаться уже запрещено министерством? Какую это несёт угрозу? -Прекращай. Ты прекрасно знаешь, почему ты здесь. -Могу только догадываться,- я села в одно из кресел, которое располагалось напротив его стола, закинув ногу на ногу. Эти кресла были предназначены для посетителей, а я посетитель. -Догадываться, значит? А ты догадываешься, что ты сейчас должна быть не здесь, а в комнате допросов? -Об этом я не догадываюсь, а просто знаю. Это другое. -Дорогуша, ты сейчас не в том положении, чтобы вести себя как хозяйка положения, сделавшая одолжение, придя сюда,- я заметила как он сжал кулаки. -Так в чём меня обвиняют? -В служении Волан-Де-Морту обвиняют твоего очередного душевного друга. У руководства есть подозрения, что ты также в этом замешана. Я хочу, чтобы ты была честна со мной. -А ты, если предположить, лишь на минуту представить, что я что-то знаю, сразу доложишь и я отправлюсь в Азкабан. Так? -Я постараюсь сгладить,- он сказал это как-то неуверенно. Это было на него совсем не похоже. -К Барти ты бы не был столь добр,- я сама не знаю почему, но я это сказала, но я была не просто в этом уверена, я это знала. Он никогда не любил Барти по непонятным для причинам. Отец видел в нём лишь плохое, он был для него разочарованием. -Не сравнивай себя его. -Так в чём же разница? Мы оба твои дети. -Разница есть. Барти, хоть он и мужчина, точнее должен им быть, слишком глуп, слишком безрассуден, слишком слаб. Он пошёл в вашу мать- такой же ранимый и мягкосердечный. Ты же, в отличие от Барти, думаешь головой. Хотя и всегда была наглой, упрямой и не слишком принципиальной. Но всё же твои качества более простительны, чем его. -Сочту за комплимент,- мне было обидно за то, что он говорил о Барти, но скандал ни к чему, я почувствовала, что у меня есть шанс выйти из этого кабинета не в камеру, а на свободу.-А что по поводу нашего дела, так могу сказать вот что: я не собираюсь лгать о том, что действовала под заклинанием, но я не пожирательница, а также понятия не имею замешан ли в чём-то Август. На этом всё. -Я не стал отправлять тебя за решётку, потому что не было прямых показаний или доказательств, но знай, что если таковые вскроются, то ты отправишься прямиком в Азкабан, на ужин уже не с мужчиной, а с дементором. Свободна.       Я поняла чего избежала, только выйдя из министерства. Ещё я поняла, что нужно срочно уезжать подальше от Лондона, нужно залечь на дно. Рано или поздно, но Каркаров всё равно назовёт имя моё или Барти. Зачем ждать этого? Я отправилась прямиком к Барти, но его не оказалось дома. "Где же тебя носит, чёрт побери!? Я ведь знаю, что у тебя выходной!"- подумала я и пнула ногой дверь. Было уже темно, крупными хлопьями падал снег. Я вернулась в разгромленную квартиру, в которой было также холодно. Нет, холодно не от душевной раны, нет, я не упала на пол в бессильных рыданиях, не было ничего о чём написали в сопливом женском романе. Холодно было от того, что всё это время было открыто окно. На стоявшем у окна столе уже была рассыпана небольшая кучка снега, она покрыла собой какие-то бумаги. Также под снегом валялась разбитая рамка с фотографией. С той самой, единственной семейной фотографией. В тот момент я приняла решение, что если нужно будет, то я под "Империо" заставлю Барти уехать, но мы это сделаем. Я принялась собирать вещи, но лишь необходимое. Набрался один небольшой чемоданчик. Выкурив под ряд три сигареты и выпив горячего чая, я не заметила как уснула прямо в кресле.       Разбудил меня резкий звук. В дверь буквально выбивали, перемешивая это с звоном в дверной звонок. Я схватила палочку, лежавшую рядом со мной(к слову, палочку которую у меня забрали мракоборцы, мне так и не вернули. Это была запасная, как раз для таких случаев) и направилась к двери. -Алохомора!- крикнула я, отперев свою же собственную дверь, я была готова к тому, что сейчас на меня от туда выпрыгнут мракоборцы или ещё кто-нибудь, но этого не произошло. Дверь открылась и на пороге показался Барти. Он был бледный, его глаза были широко распахнуты, а руки дрожали. -Барти,- я подошла к нему и взяла за руки.- Что с тобой? Что случилось?- он не ответил, но обнял меня. Мне вспомнилось то время, когда мы были ещё детьми, когда получив очередную взбучку от отца, он рыдал, а я гладила его по голове и успокаивала. -Долгопупсы,-тихо сказал он. Только тогда мне в голову пришло осознание, что даже потеря Эвана, Августа, Мальсибера и Эйвери значили для меньше, чем если бы я потеряла своего Барти. -Что Долгопупсы?       Он рассказал, что Белла, горящая идеей отыскать хозяина, собрала группу из Рабастана, Рудольфуса(которые пошли скорее от безысходности от этой фанатички, чем из-за желания искать Лорда) и Барти(который действительно желал отыскать того, кто по его словам относился к нему лучше, чем отец), чтобы допросить Долгопупсов, которые могли что-то знать о том, куда пропал хозяин и что с ним стало. -Сначала они кричали, женщина плакала,- рассказал Барти.- Но они ни в чём не признавались. Не знаю, сколько раз они запустили в них Круцио, но в конце концов они просто перестали реагировать. Они были живы, даже были в сознании, но будто были где-то далеко. Я думал, что смогу, что буду участвовать, но я не смог. Я только стоял с огромными от страха глазами. У меня до сих пор эта картина стоит, понимаешь? Их крики, слёзы, то как их тела вздрагивают, а потом вдруг резко замирают и пустота, конец. -Зачем ты пошёл туда, Барти? Зачем!? Что это дало!? Сколько я говорила тебе, что надо сначала думать о последствиях, а только потом делать! Ты хоть понимаешь, что могло быть!? Сегодня арестовали Августа, а меня отвели к отцу, и он довольно прямо и чётко сказал о том, что он защищать нас не станет! Я всегда защищала тебя, всегда была на твоей стороне, поддерживала даже когда ты стал пожирателем, но это уже не какой-то проступок! - не справившись с эмоциями, я дала ему пощёчину. Он замер и со слезами на глазах стал смотреть на меня, держась за покрасневшую щеку. Он всегда смотрел так на отца, когда тот бил его. -Не надо,- попросил он тихо. Так он отвечал и отцу: "Не надо, пожалуйста, я больше не буду, я больше не разочарую тебя". Он вырос, но привычка и страх остались. -Прости,-я не хотела.- Он кивнул.- Ты ведь знаешь, как я люблю тебя и как переживаю? -Знаю. -Завтра мы уедем.