Грешница

      Внутри каждой конфетки должна быть какая-либо начинка. Хорошая или плохая это решает каждый для себя сам, однако обёртка всегда будет красивой, привлекая больше внимание к себе глянцевой упаковкой. Савада Тсунаеши была именно такой. Никто не заставлял, её укладывать свои каштановые локоны в изящную замысловатую причёску, теряя около нескольких часов своей жизни. Никто не просил, одеваться в красивые платья, подчеркивающие точечную фигуру девушки и одевать блестящие украшения с огромными камнями, которые перелевались всеми цветами радуги под ярким светом солнца. Она всегда была в центре внимания, не претендуя на звание королевы, но получившая это статус негласно. Иногда порой ей даже казалось, это судьба, как бы к ней не относились. Хрупкая шатенка не изменено поддерживала свой образ гламурной дамы. Это внимание и этот образ настолько ей въелись в кожу до такой степени, как никому другому, все эти движения, заученные до автоматизма, вызывающая восхищение, словно прекрасный цветок Савада Тсунаеши не изменяла себе. Никогда и ни за что, она не будет подражать никому. Все вокруг неё будут подражать ей и никак иначе.       Она стояла у своего огромного зеркала с деревянной рамкой и смотрела на себя. Её глаза цвета карамели блестели ярким огнём и блеском, таким живым и притягивающим. Мягкая фарфоровая кожа, как у куклы. Тсуна аккуратно проводила блеском бледно-розового цвета по нижней губе. Косметика ей не нравился. Ощущение какой-то химии на нежной коже девушки вызывало у неё неприязнь и желание поскорее смыть эту липкую гадость со своей белоснежной кожи. Только вот она не могла, ей уже настолько приелось чувство липкости на пухлых розовых губах, что остановиться было невозможно. Привычку просто не выкинуть в окно от неё надо отучаться. Возможно, Тсуне самой это было просто не нужно, ведь это такая мелочь для девушки из высшего общества. Там все накладывают тонну косметики, чтобы казаться моложе и красивее. Выглядит это вычурно и некрасиво. Разукрашенные, как попугаи девушки не привлекают противоположный пол. Она была единственной, кто почти не прибегал к помощи косметики. Учиться правильно делать стрелки и подводить глаза, было совершенно неинтересно молодой и энергичной особе.       Тсуна была любознательна, как ребёнок. Правда учеба давалась ей, ой, как непросто. Порой приходилось долбить одну тему на протяжение двух недель. Юная Савада стойкой переживала все муки и испытания судьбы. Она отличалась от других с детства естественной красотой. Мальчики в школе всегда хотели познакомится с миловидной девушкой и пригласить её на чашечку кофе. Однако Тсуна не была такой открытой, как могла показаться. С виду обычная девушка с первых минут знакомство всегда пыталась понять какой человек внутри. Её шестое чувство подсказывало, наводило на то, как люди относятся к ней. Чаще всего это были лишь грязные желание, так что Тсуна была придельно внимательна, как хищник на охоте, выжидающий свою жертву.       Очередная вечеринка и куча бесполезных разговоров о самой разной фигне. Садясь в дорогую оранжевую Ламборджини, Тсуна знала на что подписывается. Ехав на очередную дорогую и роскошную вечеринку, Тсуна смотрела на пейзажи, открывающиеся из окна и рисовала невидимые замысловатые узоры на стекле. Густые хвойные леса всегда казались ей очень колючими. Острые зеленые иголки зимой и летом одного цвета. Блеклые лучи солнца, скрывающиеся за горизонтом и давающие проход ночной мгле. Воздух был очень влажный, даже при выходе Тсуна это заметила. Только вот именно сейчас ей кадастрофически перестал нравится запах соснового леса, идущий из окна. По мере приближения к месту назначения Тсуна всё сильнее ёрзала на месте от неприятной атмосферы того старого дома, которую ощущала даже за несколько километров от дома. Пейзажи за окном блекли перед её выразительными глазами, а на дне карамельных глаз появлялось лёгкое беспокойство. Заглушить его или скрыть от себя самой у девушки совершенно не получалось.       Она только нетерпеливо ждала того момента, когда дверь дорогой машины откроется перед ней, и у неё получится выйти из тесного тёмного салона и полной грудью ощутить запах хвойного леса. Темная обивка и яркий свет в машине резал ей глаза. Ей отчаянно хотелось спрятаться от всех лучей света по глубже во тьму. Там куда никто не полезет за ней. Время текло безумно медленно. Машина медленно тащилась подобно черепахе по дороге. Саваду начала раздражать эта атмосфера, и она в привычной манере, постучав несколько раз по стеклу, что говорило водителю о его обязанности сделать остановку и дать передохнуть юной леди от утомительной дороги и практически неслышном шуме мотора.       В ту же секунду когда машина останавливается у края дороги. Тсуна резко распахивает дверь машины и торопливо переступая с ноги на ногу с гарацией присущей кошке, выходит на свет. Розоватенькие лучи заката ещё видны на небе. Она плотнее укрывает тёплой курткой от сильной летней прохлады. Её короткое золотое платье чуть выше колен не греет совершенно. Туфли на высокой платформе, кажутся жутко неудобными на не совсем ровной дороге. Возникает секундное желание сбросить туфли с маленькой ножки и освободится от оков обуви. Только так нельзя. Тсуна глубоко выдыхает прохладный воздух и горько жалеет, что ей надо куда-то спешить. Она смотрит на острые иголки высоких деревьев. Ей так хочется уколоться, чтобы заснуть, как Спящая красавица из сказки и не разрываться между правдой и ложью. Вот только Тсуна не в сказке, она не принцесса. — Савада-сан, нам пора вас уже ожидают. Хибари-сан, не любит ваши опоздания, он может разозлиться на вас. — аккуратно намекнул водитель автомобиля, смотря на худые плечи своей работодательница со спины. — Хорошо, скоро поедем. Дай мне ещё пару минут. — сказала обыденно Тсуна, не поварасиваясь к собеседнику. Водитель настаивать на своём не стал и сел в машину, ожидая Тсуну. Сама девушка никуда не торопилась, жизнь быстротечна, надо дорожить и ощущать каждый моментом своей жизни. Холодный ветер обдувал фарфоровую кожу, сама же она просто, как бы чего-то ждала. Девушка вглядывалась в каждую иголочку, ищя что-то важное среди одинаковых веток деревьев. По мере того, как она смотрела на зеленые иголки на улице становился с каждой минутой все темнее. — Какая тишина. — вглядываясь в окружающую среду, сказала Тсуна не особо, акцентируя внимание на мелочах и деталях. — Жалко только, что у нас в доме никогда не будет такой приятной тишина. Одна лишь суета. — грустно вздохнула Тсуна, кидая последний взгляд на макушки деревьев и темно-синие небо с редкими серыми-просветами, покрытое свинцовыми тучами.

***

      Оказавшись вновь среди незнакомых людей, Тсуна молчала, как рыба иногда, открывая рот и пытаясь сказать что-нибудь, но тут же передумывая и запихивая своё странное желание подальше. Только бы не попасть под обсуждение самой. Она много раз выходила в высшее общество. Савада тут должна быть, как рыба в речной воде. Плыть и плыть по течению, уплывая туда куда ей нужно. Вот только была одна маленькая проблема поддерживать разговоры Тсуна умела плохо. Хибари был как всегда чем-то недоволен и особо не замечал свою невесту, которая требовала к себе внимания.       Кея любил тишину и спокойствие, посторонний шум раздражал его чувствительный слух. У Кеи были короткие чёрные волосы жесткие, как и на вид и темно-серые, глаза напоминающие сталь. Характер у него далеко был не сахар. Он был спортивный и умный, а вообще один из лучших. Победитель по жизни. Само по себе устроенное сегодня торжество не больше, чем формальности для отдельных личностей. Все это было для неё по случаю их помовки. Правда, на душе Тсуне было тяжело, как никогда. Она уныло прятала взгляд, пытаясь скрыть своё раздражение. В отличии от Хибари девушка должна все стойкой пережить и не сказать ничего лишнего, чтобы случайно неправдивый слух ни пошёл. На её собственном празднике ей самой было не весело.       Блестящие прелевающиеся кристальный подвески над полом на люстре отражали яркий свет обычных лампочек. Начищенный паркет в черно-белую клетку блестел, как зеркало. Было скользко для быстрых танцев, но вот для медленных грациозных танцев в самый раз. Куча неизвестных Тсуне людей находилось на её помовке. У всех у них сияли глаза и были натянуты яркие улыбки до ушей. Они искренне получали удовольствие от всего происходящего. Светло-бежевый натяжной потолок отображал на себе каждый шаг любого человека в зале. Все идёт так, как и должно идти. Чем больше времени идёт, тем больше ей хочется сбежать куда-нибудь в лес.       Тут были близки подруги Тсуны. Они стояли буквально в двух шаг друг от друга, но девочки будто не узнали её и болтали о чём-то своём. Хару высокая с короткими волосами брюнетка с темно-каштановыми волосами и карими глазами. Её большая и необъятная харизма заводила всех. Никто не мог устоять перед миловидной шатенкой и сдавался её обонянию, кроме того у Хару была маленькая любовь ко всяким рода сплетням. То-что её подруга захочет поговорить о ней с Киоко не сюрприз. Киока девочка с зелёными глазами, которая всегда смотрит с пониманием и были у неё средней длины волосы рыжего цвета. Рыжеволосая не любила обсуждать других за спиной только, вот у Хару огромный талант убеждать. Обе не отличались ничем от обычных девчонок и были совершенно такими же, как и на вид. — Хару, а где Тсуна? — спросила настороженно Киока свою подругу. Хару задумчиво покрутила пальцем у веска и тяжело вздохнула. Рассматривая огромную толпу народа, она не могла найти свою лучшую подругу, которая обычно на таких мероприятиях выделялась больше всех подобно неоновой лампочке, Тсуна приковывала внимание окружающих. — Я не знаю. — ответила также настороженно Хару. — Это очень похоже на Тсуну опаздывать. Вот только Тсуна никогда не опаздывала на целую половину своего же праздника.       Стоявшая у стены Тсуна, ставшая невольным свидетелем чужой беседы, приготовилась слушать каждой слово подруг предельно внимательно. — А Хибари-сан, где он? Он же был здесь. Я точно видела его тёмную фигуру, ускользающую прочь из зала. — Киока задумчиво хмыкнула и, слегка раздосадованная безразличием самой пары к своему же одному из важнейшешых дней своей жизни как-то немного криво усмехнулась.       Свадьба. Об этом мечтает большинство девушке. Белое красивое платье в пол, фата на волосах и букет прекрасных красных роз в руках. Два заветных обещания на всю жизни. Счастливые и гордые взгляды растроганных родителей. Бесконечная любовь супругов. Вот только это не про Тсуну, а как жаль ведь в детстве она тоже хотела быть самой прекрасной и счастливой невестой на свете с прекрасным мужем. Жизнь все меняет, меняя представление о мире и наши желания. То желание уже прошло, маленькая чистая и наивная девочка выросла. Ей больше не нужно того чего никогда не будет. — Хибари-сан, да, я тоже его видела. Может он поехал за Тсуной, которая со своей удачливость опять куда-то влезла? — Киока с ожиданием поглядела на Хару и мило изящно помахала своей небольшой ладошкой брату, показывая, что все хорошо и не надо беспокоиться. Рехей, убедившись в состоянии сестры, вернулся к разговору со своими собеседниками. — С удачливость нашей Тсуны все возможно. Хотя мне кажется она опять ошивается с тем пепельноволосый блондином. Опять Тсуна пренебрегается Хибари. Как он только терпит все её капризы? — удивлённо спросила Хару, уже начинающая обсуждать новые слухи. — С каким это ещё блондином? Хару, что ты вообще несёшь. Все эти слухи полный бред! — возмущённо воскликнула рыжеволосая, смотря на Хару и недовольно, сверля её взглядом зелёных глаз. Её глаза расширились, а Хару с некоторым недовольством глубоко в душе глубоко вздохнула от всей наивности своей подруги детства. — Если бы это был бред. Никто бы не обсуждал это. Такие вещи просто так не говорят. Ты так не думаешь? Ответ очень просто и элементарен. Все правда. Слухи не появляются из ниоткуда, они результат действий человек. — настаивая на своём, утверждала Хару своей наивной подруге детства. Тсуне не было обидно. На правду не обижаются. Границы между моралью и аморальным сильно размыты для неё. Всего одно лишние движение, и ты уже можешь быть по ту сторону баррикад.       Неожиданно в помещение стало очень душно. Воздух давил на лёгкие, к горлу подступил большой ком. Отвращение к себе Тсуна испытывала с огромной переодичностью. Ей просто надоело стоять у стенки, тогда она спокойно проследовала в сторону террасы, минуя Хару и Киоко, чтобы те не заметили её. Стены красивой освещённой комнаты начали на неё давить. Сейчас ей просто не хотелось думать ни о чём, не о своей жизни, ни о своих ошибках. Ошибки и так не отпускают её, сильно вцепляясь в душу и забирая покой.       Проследовав на террасу, она уже подумала, что осталась в гордом одиночестве, пока не почувствовала, как сильные руки обнимают её талию прижимаются ближе к себе. Одного прикосновения было достаточно, чтобы понять это не Хибари. Тёплое дыхание так горячо обсуждаемого Гокудеры, опалило её кожу. Ей стало некомфортно в чужих руках, только сбросить с себя его руки не хватало сил. — Я скучал. — горячо прошептал на ухо шатенки Гокудера, горячо опаляя мочку её уха и крепче сжимая её хрупкую талию. Крепкая хватка стала ещё крепче и не давала ей возможность освободится. Она бессмысленно пыталась вырваться из кольца его рук, но он быстро пресекал её попытки, и ей ничего не оставалось, как прекратить всякие попытки освободиться. — Нас могут увидеть отпусти меня. — спокойно констатировала факт невозмутимая Тсуна, в душе немного обеспокоенная. Гокудера так легко не сдаться. Она уже полностью снова ощущала свою вину, как всегда оставаясь наедине с ним. — А раньше тебя ничто не останавливало. — хитро ухмыляясь, выпустил её из рук Гокудера. Тсуна отошла от него на пару шагов. Он же достал из левого кармана брюк пачку дорогих сигарет, и взяв оттуда одну зажег её, выпуская огромное облако дыма. Савада поперхнулась и хрипло начала кашлять от терпкого запаха дорогих сигарет, который из-за ветра попал и на неё. — Так было раньше, но сейчас все изменилось. — А что сейчас изменилось? Тебя начала грызть твоя совесть. — с сарказмом сказал Гокудера, даже не подозревая, что попал в прямо в цель. Хитрая ухмылка быстро сползла с его лица, стоило ему только увидеть грустный взгляд Тсуны и её глаза, меркнущие в ночной мгле. — А не поздновато ты опомнилась, дорогуша? — с недовольство спросил Гокудера. — Не сегодня. — игриво с грустной полуулыбкой сказала Тсуна, вовлекая его в страстный поцелуй. Как же все это неправильно. Их языки сплелись в огненном танце, никто не хотел уступать другому. Вот только сейчас, как никогда Тсуна ощущал вину, разъедающую её изнутри, словно неизлечимый недуг. Аморальность полностью заглотила её, вот только если она сейчас утонит в этом запретном наслаждение, как она будет рядом находиться с Хибари. Савада крепко держала себя на поводке, не давая ему ослабнуть, пусть все падают к её ногам. С совестью она обязательно договорится как-нибудь в другой раз. Может не в этой жизни и не на этом свете.

***

      И вот подобно пули Тсуна шла по длинному плохо освещенному коридору. Мягкий ковёр шелестел под ногами. Легкий ветерок гулял по коридору из приоткрытых окон. Девушка в скверном настроении шла к своему жениху. В такой важный день он оставил её практически одну, даже тот факт, что она сама целовалась с другим, не мешал ей злится. Дойдя до нужной дверь, Тсуна резко распахнула дверь из-за чего услышался горький стук уголка двери об стену. Хозяин кабинета среагировал мгновенно на громкий хлопок двери. Не хотя, он оторвал взгляд от страниц очень интересной книги. Хибари поднял свой недовольный взгляд и с хлопком закрыл книгу в кожаном переплёте, откладывая её на ровную поверхность стола из тёмного дуба.       Взгляд серых глаз встретился со взглядом карамельных глаза. Между ними будто искры витали. Громко цокая каблуками, шатенка ближе подошла к столу. С силой ударяя руку об твёрдую поверхность стола, , царапая нежную кожу руки, вызывая у Хибари легкую улыбку своим поведением. Она смотрела на него требовательно, не отводя взгляда. Другие бы не выдержали. Только Тсуна другая, она все выдержит и безразличие, и холодность, и жестокость.       Говорить им не было о чем. Фальшивые слова о любви уже звучали настолько неправдоподобно, что было тошно. Их любовь давно прошла, оставляя определённый след в жизни обоих. Между Тсуной и Хибари была разница. Хибари никогда не изменял Тсуне, а она сама делала это уже не первый месяц. Он это знал, она это знала.       На столе Хибари стояла бутылка с янтарной жидкостью. Недолго думая, Тсуна отпила немного прямо из горлышка, совершенно не беспокоясь о приличиях. Кея с интересом наблюдал за своей невестой. Савада в привычной себе манере улыбалась ему, пряча за улыбкой все свои настоящие эмоции. Девушка села на стул, стоящий рядом столом и начала глядеть ему прямо в глаза, пытаясь залезть ему глубоко в душу. Он никогда и никого не подпускал близко, Тсуна не стала исключением. Все что происходило в их совместной жизни больше не волновало их. Их любовь фарс, их свадьба фарс. Вопрос только. Кому она нужна?       Точно не им. Все фарс нужный только, чтобы объединить две огромные компании. Хибари был привлекательно для всех девушек, он был верный и никогда ей не изменял. Сама Тсуна изменяла ему много раз с разными людьми. Гокудера входил в постоянный список контактов и не претендовал на что-то большее. Он просто знал это невозможно. Она чувствовала себя последней скотиной, но остановиться не могла. Он все знал и не пытался остановить, ему все равно.       Она настоящая грешница. Сколько бы людей ни было рядом с ней ни одного, Тсуна не любила. Никого не ценила по-настоящему, поэтому она навсегда останется такой. Её уже не изменить. Поздно. Она не каялась в изменах перед Хибари, Савада продолжала жить, так как живёт. Ей нравилось, ей по кайфу. Значит все хорошо.       Даже Хибари осознавал Тсуна грешница, ей не отмыться от этого. Только вот ему все равно. Вот и вся любовь.